Цветок асфоделя

10

Хлопья заскользили по краям миски, Гарри залила их молоком. Получалась холодная овсянка, но если добавить немного фруктов — идеальный диетический завтрак.

Раскрытое письмо лежало на краю стола.

Принять или не принять предложение директора Хогвартса — вот, в чем вопрос.

После сдачи на мастерство образовалось слишком много свободного времени, которое тратилось лишь на создание артефактов по заказу банка и некоторым частным — от клиентов Гринготса, которым ее порекомендовали те же гоблины. Деньги приличные, нуждаться она не будет в любом случае, так что зарплата преподавателя Защиты от Темных искусств не играет большой роли.

Другой вопрос — хочет ли она этого? Быть под самым носом у директора, работать с маленькими детьми — последнее, кстати, пугало особенно. В роли преподавателя Гарри еще себя не пробовала, если не считать парочку уроков в Гильдии и помощь Амелии, но там были исключительно взрослые, сознательные люди, а в Хогвартсе — малышня, обуреваемая либо желанием пошалить, либо гормонами, в зависимости от возраста.

А еще там директор, волшебная палочка которого официально принадлежит Гарри. Для Смерти не имеет значения время и пространство, признав ее один раз, Дары будут принадлежать ей всю оставшуюся жизнь. Певерелл не знала, как поведет себя Бузинная палочка, с упрямого, своевольного артефакта станется пожелать оказаться у нее в руках. Нет, проблемы надо решать по мере их поступления.

Больше всего Гарри волновало другое. Для себя она все уже решила, не собиралась активно вмешиваться в происходящие события, хватит, нагеройствовалась. Но что-то внутри, что-то, еще не умершее, гриффиндорское, требовало предпринять хоть что-то. В Хогвартсе сейчас полным-полно детей, которым в будущем предстоит стать Упивающимися, прислужниками Тома. В семьдесят первом туда пойдут ее будущие родители. Как у преподавателя, у нее появится шанс повлиять на некоторые принятые решения студентов. И она сможет понаблюдать за ними, одновременно будучи в курсе всех событий.

Насчет невмешательства Певерелл не обольщалась. Под свои знамена Волдеморт зазывал всех аристократов, чистокровных, носителей древних знаний и традиций. Ему редко кто отказывал. Первые — из-за энтузиазма, харизмы лидера, последние — из-за страха умереть от руки тогда еще молодых Упивающихся. Слишком уж показательным был пример старших Поттеров. Деда и бабушку Гарри убили прислужники Тома, Карлус отказался присоединяться к ним, за что и поплатился. Возможно, именно это и подтолкнуло Джеймса на светлую сторону, так как до этого Поттеры держали нейтралитет.

Возможно, вероятнее всего, Том захочет влить свежую кровь, заманить к себе молодого мастера, главу рода. Кто знает, разбираться в его сознании и мотивах Гарри не бралась. Работать в Хогвартсе — единственный шанс как можно дольше быть вдали от активных боевых действий.

Хлопья размякли, превратились в единую кашку с яркими вкраплениями засушенных фруктов. Гарри потыкала в массу ложкой и вздохнула, возвращаясь к раздумьям. Кого она пытается обмануть, приводя стройные, логические доводы рассудка, когда ее сердце рвется в школу, желает вновь оказаться среди шотландских холмов. Гарри скучала. По тому Хогвартсу, что встретил ее огнями в день первого приезда, для нее он, с детства, являлся воплощением всего самого-самого волшебного, сказочного и неповторимого. Как и для Реддла, для Снейпа, для многих других детей замок стал ее домом.

Она хочет вернуться туда на законных основаниях.

А свои желания Певерелл привыкла исполнять.

Хогвартс не менялся со временем. Величественный средневековый замок стоял вне времени и пространства. Проходили времена, как кадры киноленты, сменяли друг друга поколения волшебников, сидевших на школьных скамьях, а он оставался неизменным, непоколебимым домом, приютом для всех, кто ищет защиты.

Гарри улыбнулась, проходя сквозь ворота, по расчищенной дорожке направляясь к главным дверям. Предварительно она написала директору, что прибудет обсудить условия работы, так что ее должны уже ждать. Под своды Хогвартса она вступила с замирающим от предвкушения сердцем.

Словно вернулась домой.

Хогвартс готовился к Валентинову дню. Гарри вспомнилось, каким стал замок в год работы незабвенного Локонса. Сейчас все выглядело… гораздо гуманнее. Или студенты просто не разучились еще заклинать вещи. Никаких садовых гномов с арфами и крылышками, открытки сами порхали в воздухе, падая прямиком в руки получателя. Девушки хихикали, краснели, бросали взгляды из-под ресниц на гордых своими выходками мальчишек. Магичка прошла мимо незамеченной.

— Мисс Певерелл?

Гарри обернулась. Перед ней стояла Минерва Макгонагалл. Молодая, но по-прежнему неприступная, застегнутая на все пуговицы, в знакомой остроконечной шляпе. Первое впечатление не всегда ошибочное. В свой приезд в Хогвартс Гарри подумала, что с этой женщиной лучше не связываться. Так вот, она была права на все сто процентов. Даже сейчас Минерва умудрилась придать своему лицу такое строгое выражение, что ученики в радиусе двух метров говорили тише, начинали поправлять манжеты и воротники.

— Директор попросил проводить вас к нему. Вы ведь никогда до этого не бывали в Хогвартсе?

— Благодарю вас, мне действительно не доводилось бывать в школе, — в этом времени. — Профессор…

— Магконагалл. Веду трансфигурацию, декан факультета Гриффиндор, — представилась женщина. — Возможно, мы станем с вами коллегами.

В серых глазах собеседницы промелькнуло нечто, отчего Гарри чуть не задохнулась. Минерва переживала за нее и старалась приободрить! В груди зародилось теплое чувство благодарности, которое женщина попыталась передать взглядом. Судя по чуть расслабившейся линии твердо сжатых губ, ей это удалось.

Уже знакомая горгулья охраняла вход в святая святых школы, кабинет директора.

— Прошу, вам сюда. Директор Дамблдор уже ждет вас. Лимонные леденцы.

Статуя со скрежетом отъехала в сторону. Гарри улыбнулась своему бывшему декану.

— Еще раз благодарю.

Профессор кивнула, развернулась и пошла. Прямая, словно палку проглотила, Гарри помнила, что сломить ее не удалось ни нашествию Упивающихся, ни пожару в школе, ни битве за Хогвартс. Макгонагалл всегда поражала своей выдержкой, собранностью.

Лестница эскалатором подняла ее наверх, женщина постучалась в дубовую дверь.

— Прошу, — голос директора раздался с той стороны.

— Добрый день, директор Дамблдор.

Мужчина поднялся ей навстречу, поцеловал протянутую для приветствия руку.

— Добрый день, мисс Певерелл. Как хорошо, что вы смогли найти время и посетить меня лично. Прошу, присаживайтесь.

Гарри опустилась в глубокое кресло, с интересом огляделась по сторонам. Время не властвовало и над данной обителью. Портреты бывших директоров посапывали на стенах под мерное позвякивание незнакомых приборов. Раньше незнакомых. В молодости все это казалось дополнением к загадочному амплуа великого волшебника, однако с опытом Гарри смогла рассмотреть приборы лучше, понять их устройство. Многочисленные артефакты, следящие за происходящим в школе, защищающие от большинства темных проклятий. Именно благодаря им Дамблдор всегда знал, где происходит нечто экстраординарное и мог появиться там как… по волшебству. Магичка усмехнулась своим мыслям.

Директор тем временем повернулся от небольшого столика, протянул гостье чашечку ароматного, душистого чая.

— Угощайтесь. Молоко, сливки, сахар? — он выставлял предложенное на столике по левую руку от кресла. — Могу предложить чудесные лимонные дольки. Знаете, у меня слабость к этим магловским сладостям, хотя многие волшебники и не одобряют подобного увлечения.

— Понимаю, — Гарри обхватила чашку руками. Здоровая паранойя запрещала что-либо есть и пить в чужих владениях, из рук незнакомого волшебника. Пусть она ошибается, но иногда лучше перебдеть. — Мне и самой нравятся некоторые изобретения простецов, однако, если честно, предпочитаю выпечку. У них есть потрясающие рецепты печенья с медом.

— Согласен с вами, — Дамблдор вернулся на свое место, соединил кончики пальцев, из-за очков-половинок на Гарри посмотрели проницательные, яркие-яркие глаза. — Мисс Певерелл, не стану скрывать, я наводил справки о вас в Министерстве и Гильдии. Скажите, вы проходили домашнее обучение в своем роду?

— В своей семье, директор Дамблдор, — чашка грела руки, Гарри чувствовала себя непринужденно. Артефакт защитит от нежелательного внимания к ее мыслям и чувствам. — Как вы, наверное, догадались, я стала основательницей собственного рода. До этого у меня была семья.

— Фамилия Певерелл очень известна в узких кругах…

— Бард Бидль значительно прославил ее, — нейтрально заметила бывшая Поттер, намекая на возвращение к сути беседы.

Значит, наводил справки…. Ничего существенно страшного. Гильдия строго охраняла секреты своих Мастеров, их разработки, а именно под эту категорию подпадала мастерская работа Гарри, которую женщина предоставила во время защиты. Так что о том, что будущий преподаватель — некромант, Дамблдор просто не мог знать, а обруч и платье отлично экранировали ее темный талант. Не хватало еще засветиться с сильным, стабильным темным даром. Пусть в нынешнее время, пока еще древние рода пользуются авторитетом, темная магия не совсем под запретом, дальше будет хуже. А Гарри планировала пожить в магическом мире о-очень долго и не хотела оглядываться по сторонам. Некромантов априори считали пиком темных искусств, самыми страшными, самыми опасными и вообще, самыми-самыми. Ломать копья, биться о стену непонимания окружающих сами некроманты не собирались, они старались держаться подальше от общества. Что приводило к бракам с простецами и вырождению таланта.

Но, кажется, она отвлеклась.

— Мисс Певерелл, рекомендации экзаменационной комиссии и членов Гильдии, что принимали у вас экзамен, меня полностью удовлетворили. Поэтому я и написал вам с предложением о свободной вакансии. Профессор Бернс, ваш предшественник, пострадал вследствие неучтенного темного проклятия на приобретенном им артефакте. Его забрали в Мунго, сейчас уроки до конца года ведет присланный Министерством аврор, но сами понимаете, это совершенно не то. Защита предполагает изучение не только боевой магии, — директор сделал паузу. — Изначально я хотел предложить вам должность только преподавателя, однако мой коллега и друг, Гораций Слизнорт, профессор Зельеварения и декан факультета Слизерин в последнее время стал жаловаться на возраст, ему все сложнее справляться со своими обязанностями. И он попросил меня найти ему замену в качестве декана Слизерина. Как вы посмотрите на то, чтобы занять освободившуюся должность? Разумеется, контракт будет иным, полагающиеся привилегии, обязанности, заработная плата — все будет учтено в связи с повышенной занятостью.

— Я могу посмотреть условия контракта?

— Разумеется, прошу, — Дамблдор протянул свиток.

Пальцы кольнуло чуждой сканирующей магией. Гарри с трудом удержалась от усмешки. Ай-ай, профессор, как нехорошо! Иногда можно просто спросить, потому как темным магам жутко не нравится, когда кто-то пытается вызнать их секреты. Особенно уровень магического потенциала. Разумеется, на ней кое-какие щиты, а потому проклинать директора сразу она не станет. Но запомнит.

Если судить по условиями договора, директор заинтересован в ней, очень заинтересован в том, чтобы Певерелл осталась в Хогвартсе, как можно дольше. Гарри чувствовала скользящий по ней проницательный взгляд, приходилось держать лицо.

Достойная оплата, выходные, страховка и так далее, и тому подобное… где же подвох? Женщина откровенно не доверяла ситуациям, где имелись одни лишь плюсы. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Ага, вот и он! Почти в самом конце женщина обнаружила пункт, в котором подписывающий обязуется не претендовать на любые артефакты, обнаруженные им на территории школы, как и полагается учителю. Но если работа носила временный характер, то злополучный пункт был составлен таким образом, что "не-претендование" длилось до конца жизни.

— Меня все устраивает, — Дамблдор сдержал улыбку, и хорошо, потому как женщина продолжила: — Кроме пункта 3.14. Обязуюсь не претендовать на школьные артефакты, пока исполняю свои обязанности учителя.

Дамблдор кивнул, неохотно, если верить глазам. Гарри мысленно пожала плечами. Чего он хотел? Обезопасить себя от возможного хозяина Старшей палочки? Так она волшебнице и не нужна. Пока что.

Гарри чувствовала "семейный" артефакт, Бузинная палочка обладала собственным норовом, как и все подобные артефакты. Она тянулась к сильнейшей, к своей Повелительнице, но не проявляла слишком явно своей заинтересованности, за что женщина была ей горячо благодарна. Устраивать противостояние с директором сейчас — верх глупости. Палочка подождет, она привыкла ждать. Но появившуюся Повелительницу уже не выпустит из "поля зрения". Магичка читала это в тонком флере силы, излучаемой древним артефактом, который Дамблдор при всем своем желании не мог прочувствовать. Сколько бы ни кричали об обязательной победе, чтобы стать владельцем, Старшая сама выбирала себе хозяина. Как и для Смерти, для нее не имело значение время.

Поклонение перед силой, преклонение перед силой. И никакого стылого равнодушия, больше нет "кто сильнее, тот и прав", Гарри была признана сильнейшей. И палочка это ощущала. Но не показывала себя, подчиняясь негласному желанию души хозяйки.

Она подождет. Она умеет ждать.

Дамблдор внес корректировки в пункт, Гарри еще раз перечитала договор и с легким сердцем его подписала. На артефакты она не претендует, а вот на ингредиенты…. У нее в Тайной комнате целый василиск, живой пока еще, но ведь шкуры он сбрасывал! Как она может отказаться от подобного?

— Ну, что ж, добро пожаловать в наш дружный коллектив, профессор Певерелл.

— Благодарю, директор Дамблдор, — Гарри пожала руку своего теперь уже начальства.

Дверь распахнулась, в комнату вошел слегка запыхавшийся полный волшебник. Гарри с легкостью узнала Горация Слизнорта. Весь такой мягкий, уютный, с выдающимся вперед брюшком, ранними залысинами, вся его внешность словно кричала о том, что мужчина любит комфорт и шагу лишнего не сделает, если ему это не выгодно. Он сразу же пробежался глазами по волшебнице, и Гарри показалось, что на каждый предмет ее одежды был навешан аккуратный ценник со стоимостью и стройными логическими выводами. Ее только что буквально классифицировали. И не понятно, заинтересовался зельевар или нет.

— Добрый день, Гораций, позволь представить тебе нашего нового преподавателя Защиты от Темных Искусств, мисс Гарри Певерелл. Так же она примет у тебя обязанности декана Слизерина, — лучился благорасположением Дамблдор.

— Ох, ну, наконец-то, — удовлетворенно кивнул зельевар, повернулся к волшебнице. — Гораций Слизнорт, мисс Певерелл. Рад, что появился человек, который позволит мне переехать из этих сырых подземелий. Я слишком стар, мои кости не могут переносить постоянную влажность, — пожаловался он.

— Ты всегда любил комфорт, Гораций, — усмехнулся Дамблдор.

Если бы у Слизнорта имелась шерсть, она бы сейчас встопорщилась от возмущения.

— Не вижу в этом ничего плохого, Альбус! — яростно сверкнул глазами зельевар.

— Я не говорил, что это плохо, — поднял руки, сдаваясь директор. В синих глазах его танцевали искорки с трудом сдерживаемого смеха.

— Так зачем ты вызвал меня?

— Прошу тебя показать мисс Певерелл ее будущие владения — покои декана Слизерина. Традиционно, они располагаются неподалеку от факультетской гостиной и соединены с нею камином, чтобы имелась возможность прийти на помощь, — объяснил он Гарри. — Так же, вам нужно составить почасовое планирование для всех семи курсов, выбрать учебник, который наиболее вам подходит для обучения. В качестве образца можете взять план-расписание Горация и… — он порылся в кипе документов. — И планирование вашего предшественника. Профессор Бернс весьма строго относился к любой документации.

— Даже слишком, — закатил глаза Слизнорт.

Дамблдор не обратил внимания на ремарку своего профессора. Все его внимание поглощала фигура нового преподавателя.

— Наметки и список необходимого лучше всего составить хотя бы к середине июля, так у школы будет время заказать оборудование и инструменты. В середине августа, за две недели до начала учебного года, состоится педагогическое собрание, на котором я представлю вас остальному коллективу. Обычно во время него мы проверяем готовность школы к новому учебному году. Пусть Хогвартс и волшебный замок, но и ему требуется помощь людей.

Волшебники понимающе закивали.

— Так что до августа у вас есть свободное время, чтобы составить план, обжиться на новом месте. Если захотите, можете переоборудовать свои покои под личные вкусы. В пределах разумного, конечно. Смету и отчетность еще никто не отменял, — развел руками директор, словно извиняясь.

— Понимаю, — успокоила его улыбкой женщина. — Благодарю, директор, я постараюсь управиться в срок.

— Тогда до встречи в августе, мисс Певерелл.

— До встречи, директор.

Гарри вышла вслед за Слизнортом, который повел ее вниз по лестницам, в подземелье. Звонок на лекцию уже прозвенел, и коридоры Хогвартса опустели. Горели магические факелы, их свет падал на блестящие рыцарские доспехи, древний камень стен. Волшебство здесь витало в воздухе, под Хогвартсом имелся собственный магический источник, который и поддерживал жизнь в замке, его домовых эльфов, артефакты, портреты и многое, многое другое. Всех секретов школы не знал даже директор, разве что только Основатели, но тем и положено по "должности".

— Прошу простить мое любопытство, мисс Певерелл, — Слизнорт первым нарушил молчание. — Вы — родственница тех самых Певереллов из сказки о Дарах Смерти?

— Да, я потомок старшего брата, Антиоха, — не стала скрывать Гарри. Такие вещи можно и не говорить, если магия присвоила фамилию, значит, волшебник имеет право на нее претендовать. И разве не этого хотела богиня — вновь осветить род своих любимчиков? — Хочу спросить, — сделала вид, что подбирает слова. — Что случилось с моим предшественником, профессором… ммм… Бернсом, профессор Слизнорт?

В совпадения она тоже не верила.

— Зовите меня просто Горацием, дорогая, простите за фамильярность, но старикам многое позволено, — благодушно усмехнулся зельевар, сворачивая в узкий коридор, ведущий в подземелья. — Все же мы с вами вскоре станем коллегами. О чем вы спрашивали? Ах, да, простите! Видите ли, в свободное от работы время Джордан обожал путешествовать. Каир, Фес, магический квартал Магриба — его привлекали жаркие страны с древними загадками и тайнами. Из каждой поездки он привозил сувенир, какой-нибудь артефакт или безделушку с интересными чарами. И частенько демонстрировал их старшим курсам. Вернувшись с рождественских каникул, он привез некую статуэтку, но не снял с нее все чары. Хитрое плетение, так сразу его и не заметишь. При демонстрации в классе чары активировались и ударили по профессору сильным проклятием. Сейчас он в Мунго, целители прогнозируют, что он не выйдет оттуда до конца этого года. Джордан уже написал заявление об отставке. Впрочем, я его понимаю, он даже старше меня, в таком возрасте уже нужен комфорт старым косточкам.

Профессор Слизн… нет, Гораций говорил что-то еще, однако речь текла фоном, почти не попадая в уши Гарри. Значит, месяц назад, после Рождества. К тому времени Дамблдор уже знал о ней. Трудно поверить, что старый, опытный волшебник, постоянно работающий с "сувенирами" допустил подобную оплошность и не заметил плетение чар. Возможно, она преувеличивает свои страхи, но все же лучше проконсультироваться со специалистом.

— Гораций, зовите меня Гарри, — вернула она любезность. — Скажите, этот артефакт, наверное, сейчас в Аврорате, раз так опасен?

Профессор сбился с мысли, призадумался.

— Нет, моя дорогая, он в Мунго. Целители хотят разобраться со взаимосвязями и способом проклятия, чтобы найти способ излечения. Но, сами понимаете, больница не может позволить себе консультацию у гильдейских мастеров Артефакторики. Профессор Флитвик — вы с ним еще познакомитесь — имеет звание Мастера Чар, он говорит, что проклятие завязано на артефакте как-то специфически, его создателем, так что…. - волшебник развел руками. — Кстати, вот мы и пришли. Позвольте продемонстрировать вам вашу будущую обитель, Гарри.

Дверь в покои декана Слизерина скрывалась за барельефом переплетающихся, словно стебли лиан, змей. В неверном свете факелов казалось, что змеи находятся в постоянном движении, блестят зелеными, колдовскими, вспышками глаз. Если учитывать, что первым деканом факультета являлся Салазар Слизерин, Гарри ничему бы не удивилась.

— Прошу, — профессор вежливо пропустил женщину внутрь. — Извините за небольшой беспорядок, Гарри, не ждал сегодня гостей.

Гораций как будто получал удовольствие, произнося ее имя, он смаковал, растягивал звуки, а глаза его блестели предвкушением. То самое выражение лица, знакомое бывшей Поттер по Клубу слизней, когда заядлый коллекционер вздумал заполучить Избранную в свою коллекцию.

Возможно, то, что она Певерелл, придавало еще больше веса.

Покои декана представляли собой несколько совмещенных друг с другом комнат. Оформленная в зеленых и серебристых тонах гостиная, с мягким диваном, по которому были разбросаны многочисленные подушки, глубокими, уютными креслами и камином, в котором потрескивал огонь. Портретов на стенах не имелось, вместо них висело знамя Слизерина с изображением змеи. Под ним стоял рабочий стол, заваленный пергаментами и свитками. В углу темнел высоченный шкаф с папками и толстенными фолиантами, в некоторых из них женщина узнала труды по Зельеварению.

Из гостиной, прямо напротив входной двери, еще одна дверь вела, судя по всему, в спальню. Уже там должен был быть проход в ванную комнату. В общем и целом, очень неплохо, хотя, Гораций прав, сыровато да и прохладно. Само собой, никаких окон в подземелье быть не могло, так что комната немного давила стенами, создавала мрачное впечатление.

— Мне здесь нравится, уютно, — зельевар погладил бежевую подушечку. — Но больно уж холодно. Как декан, я не имею права отлучаться от факультета, всегда должен быть в прямом доступе. Но как преподаватель Зельеварения, перейду в комнаты в одной из башен. Там намного теплее и уютнее. Как правило, — сменил он тон на деловой, — доступа сюда никто не имеет, даже директор вынужден просить разрешение на посещение. Но это уже мои личные чары блокировки камина. Все детишки факультета знают, где находятся покои, так что в случае необходимости могут прийти. Если у них появятся вопросы, понадобятся советы. Я освобожу вам комнаты, Гарри.

— Мне нравится, — Гарри огляделась, затем повернулась к профессору. — Можете не торопиться, я вернусь сюда только в августе.

С профессором Слизнортом они расстались чуть ли не лучшими друзьями. Сначала пили чай с засахаренными ананасами — любимым лакомством учителя, обсуждали его бывших подопечных, которые добились тех или иных постов в Министерстве, достижений в жизни. Слизнорт гордился ими, рассматривал с разных сторон, как истинный коллекционер, выискивал трещины и сколы, мельчайшие недочеты и выносил собственное решение, но не говорил о нем никому. Несмотря на кажущуюся беспечность, как и все маги зельевар был скрытным человеком, себе на уме. Гарри не знала, кто опаснее: он или Дамблдор. Обоих считали чудаками, но Слизнорт в отличие от своего друга и коллеги выбрал позицию наблюдателя, ни во что не вмешивающегося.

Возможно, еще и поэтому большинство его учеников станет Упивающимися. Гарри не знала, но пообещала себе разобраться в этом вопросе.

Гарри снова оказалась на пороге Хогвартса, когда прозвенел вечерний колокол. Занятия уже закончились, и все студенты разошлись по своим гостиным, а значит на визитера никто не обратит внимания, кроме замковых привидений. Она уже предупредила директора, что ей понадобится посмотреть свой будущий класс, наличие того или иного оборудования для предстоящих практических занятий. Дамблдор дал добро, выбрал наиболее удачное время.

Кабинет располагался на четвертом этаже, почти в самом углу. Удобно, ничего не скажешь. Если и разнесут что-то студенты, никто не обратит внимания, никого не заденет.

— Добрый вечер, — сидящий за столом мужчина поднял глаза. — Аврор Перкинс, чем могу быть полезен?

— Гарри Певерелл, со следующего года буду преподавать Защиту. Поэтому хотела бы посмотреть класс.

— О, — аврор обрадовался, подскочил. — Рад с вами познакомиться. Честное слово, учить детишек, конечно, благое дело, но не мое. Мне больше по душе задержания, составление протоколов. Даже представить не мог, что соскучусь по отчетам для шефа.

Гарри рассмеялась. Непосредственный аврор ей сразу понравился.

Большой, светлый класс со стрельчатыми окнами, тяжелыми ставнями снаружи. Открывался прекрасный вид на стадион для квиддича, где проходили уроки полетов. Вдоль стен располагались шкафы с пергаментными свитками-иллюстрациями, книги с дополнительным материалом, а в углу притаилась небольшая дверь, ведущая в подсобку. Аврор распахнул ее, включил магический светильник.

— Здесь у нас маты, манекены для отработки боевых заклятий, — он почесал в затылке. — Понимаю, по сглазам, порчам и проклятиям я не очень гонял их, моя вина.

— Ничего страшного, профессор, — Гарри осмотрела маты. Все они находились в удовлетворительном состоянии, никаких ниток, торчащего наполнителя или разошедшихся швов. Манекены, пусть и не первой свежести, все еще радовали глаз крепкой структурой. Эльфы тщательно следили за порядком, но ничто не помешает ей вычертить свою пару рун на вспомогательном материале. — Зато я смогу отложить ненадолго боевку и заняться вплотную проклятиями и темными существами, вроде Болотного фонарика.

Аврор заметно расслабился, как будто боялся, что его станут ругать. Гарри скрыла улыбку в темноте, еще раз осмотрев подсобку. Узкое длинное помещение, как в магловских школах, возле спортивного зала. Дадли с приятелями пару раз закрывали ее в таком.

— Все отлично, — она чуть было не потерла руки, лишь манеры, вбиваемые в нее учителями и леди Вальбургой не позволили сделать этого. Правда, ее основной учитель этикета частенько заявлял, что ничто в мире не способно переделать шебутную манеру единственной уцелевшей Поттер.

В дверь постучались, вошла Минерва Макгонагалл.

— Здравствуйте, профессор Перкинс, мисс Певерелл, я бы хотела обговорить с вами некоторые вопросы по поводу списка необходимой литературы и дополнительных материалов.

— Конечно, — Гарри попрощалась с аврором и направилась за профессором Трансфигурации.

Та привела ее в собственный кабинет, усадила в кресло напротив рабочего стола, предложив чашечку чая со знаменитым шотландским апельсиновым мармеладом.

— Как заместитель директора, я начинаю готовить список необходимых книг и предметов на следующий учебный год для студентов заранее, еще в начале лета, рассылаю их в конце июля, чтобы у учащихся и их родителей было время попасть в Косую аллею и закупить все необходимое. Поэтому хотела спросить, выбрали ли вы, по каким учебникам будете преподавать? Обычно мы использовали "Защита от Темных искусств" под редакцией Бартоломью Бэгшота, брата знаменитой Батильды. Интересный и простой способ подачи материала, хорошая подборка заклинаний.

Гарри чуть не скривилась. Знала она эту подборку, просматривала книги в поисках учебника. Светлые заклинания, лишь некоторые из которых принадлежали к среднему уровню. Никаких проклятий и порч, словно и не существует темной магии как таковой. А раз не существует, какой вред она способна нанести? И какая это тогда Защита? Такое чувство, что книга писалась для домохозяек, собирающихся бороться с садовыми гномами. Сразу приходил на ум незабвенный Локонс. От его книг было столько же пользы.

— Нет, я хочу внести в список "Основы Защиты" Ли Петерс.

Маглорожденная волшебница Ли Петерс, несмотря на свое происхождение, от которого кривили носы чистокровные волшебники и аристократы, имела звание Мастера Защиты, являлась отличным дуэлянтом. И долгие годы преподавала сначала в школе, а затем — и в Магическом Институте в Нидерландах. Свой предмет она не просто любила, но трепетно обожала, относилась к нему со всей ответственностью. Вместе с сыном, Мастером Чар, она написала серию учебников для средних школ волшебников, от первого и до седьмого курса. Простой, понятный язык, множество иллюстраций, вплоть до взмахов в особенно сложных для понимания случаях, и даже задания на смекалку в конце каждого параграфа. Петерс заставляла не просто зазубривать материал — скрипеть мозгами, потому как по ее учебнику невозможно было написать полноценное эссе, настолько сжатой и лаконичной была информация. Она рассчитывала на инициативу учителя, который все объяснит и покажет самостоятельно, и учеников, которым придется сидеть в библиотеке. Каждый раздел был тщательно разработан, уточнен и проверен. Гарри в молодости, когда только-только начала заниматься, пришла в восторг от учебника, глотая параграфы вместо завтрака, обеда и ужина.

— Кхм, — Минерва кашлянула нерешительно, — вы же понимаете, что некоторые разделы в этом учебнике…. Относятся к Темным Искусствам.

— Мне кажется, не стоит ущемлять предмет. Навредить можно и с помощью простой Левиосы или Акцио, — пожала в ответ плечами Певерелл. — А дети должны знать, что конкретно является Темным Искусством и почему именно так, а не иначе. Тем более… в учебнике не учат применять Непростительные, но учат защищаться от них.

— Да, хорошо. Вам еще что-то понадобится? Я могу передать ваш список директору, он проследит, чтобы все было закуплено.

— Спасибо, — Гарри снова чуть не потерла руки. — В первую, очередь…. Мячики!

Ошеломленное лицо заместителя директора доставило женщине огромное наслаждение.

К Сметвику по интересующему ее вопросу Гарри сумела выбраться только через два месяца, в конце мая, когда уже сошел снег, отцвели ландыши, а холм возле дома покрылся свежей, густой зеленью. Все это время она старательно составляла почасовое планирование в соответствии с требованиями Министерства — самая легкая часть, когда требовалось всего лишь расписать, какие темы по каким датам будут проходить на ее уроках. Разумеется, все это приблизительно, человеческий фактор никто не отменял, но именно на него будут ориентировать экзаменаторы по СОВ и ЖАБА.

А потом настал черед поурочных конспектов лекций. Их могут потребовать в качестве подтверждения квалификации преподавателя и серьезного подхода к делу. Их же следовало отправить Попечительскому совету. Разумеется, подбирал и нанимал кандидатуры директор, но одобрял их именно Попечительский совет. В котором — вот интересное совпадение — заседал не Орион Блэк, а его младший брат, Альфард. Гарри подозревала, что именно благодаря его интересу, получила полное одобрение Совета. Ну и конспекты никто не отменял, за что бы бывшая Поттер ни бралась, делала она это ответственно, с полной самоотдачей. Придраться Совету, если честно, было не к чему. Из имеющихся вариантов, она — самый лучший. Гарри не обманывала себя, понимала мотивы такого великодушия. Основательница рода, Мастер Артефакторики, просто сильный маг, пусть и толком не известный. Это лучше, чем аврор или маг, который будет учить пользоваться только десятой частью силы, боясь переступить черту, "на темную сторону". Мерлин, какая все-таки глупость это разделение магии! Волшебник не рождается злым или добрым, он сам выбирает, по какому пути идти. Сириус был темным магом, но при этом оставался светлым человеком. Сама Гарри обладала высшим званием в Некромантии — Черный Целитель, когда собственной силой могла не только убивать, но и излечивать.

Как бы то ни было, Совет решил приглядеться. Да и чистокровная волшебница из древнего, давно забытого рода, лучше, чем полукровка-зельевар, почти игнорирующий своих подопечных. Гарри ни в коем случае не хотела обидеть Горация Слизнорта, умалить его заслуги, однако это не отменяло того простого факта, что внимание он обращал только на тех, в ком лично был заинтересован.

В любом случае, данная интрига Попечительского совета ей только на руку.

Отвлекалась она только на изготовление и зачаровывание артефактов для Гринготса. Выверенная рутина увлекла ее, поэтому она сама не поверила, когда поставила точку в последней строчке последнего конспекта для седьмого курса. Расправила затекшие плечи, размяла слегка поясницу и сведенные от письма пальцы. Закончила, ну надо же! За окном припекало теплое весеннее солнышко, пели птицы. На подоконнике терпеливо дожидалась хогвартская сова, посматривая недовольными желтыми глазищами. Гарри хихикнула, показала ей язык, как девчонка, и взяла письмо, не забыв насыпать лакомства почтальону. Идеально выполненная работа приводила в состояние легкой эйфории.

Писал директор Дамблдор. Как уже утвержденному декану Слизерина, ей назначалось выбрать двух старост из будущих пятикурсников. К письму прилагались характеристики наиболее ответственных и дисциплинированных студентов с хорошими оценками.

Гарри, не раздумывая, выбрала двоих. Люциус Малфой и Беллатриса Блэк, в будущем Лейстрендж. Отличные отметки, неплохие характеристики, хотя и проскальзывало между строк неприятие некоторого высокомерия Люциуса и снобизма, повышенной агрессивности Беллы. Впрочем, она же Блэк, их фирменное безумие у нее в крови. Им обоим будет полезно подумать не только о себе, а слишком разойтись она им не позволит. В прошлом компанию Люциусу составляла староста Аннабель Гойл, Гарри решила это исправить. Безынициативная девочка, легко поддающаяся чужому вниманию не лучший кандидат там, где требуется твердая рука. Змейки должны понять, что кроме декана, есть еще и старосты. Декан — последняя инстанция, к которой прибегают, когда предыдущие не смогли разобраться.

Она отправила письмо директору, еще раз потянулась. Сходила умылась, перекусила. Содержимое собственного холодильного шкафа привело ее в некоторый ступор. Ну, ладно, зеленый кефир, еще пару недель назад бывший молоком, куда ни шло, но вот бутерброды с вареньем, майонезом и горчицей с ломтиками помидоров…. О чем она думала, когда составляла их? Гарри нахмурилась, но не смогла припомнить, когда ела подобные "изыски". Заработалась.

Переоделась, расчесала и заколола волосы в неизменный пучок. Платья она заказывала однотипные: средневекового кроя, с умеренно широкими рукавами. Отличались они лишь цветом вышитых рун. Темно-зеленый, темно-красный, почти багровый, или серебристый. Все темное, чтобы не слишком выделялось на фоне черной ткани. А серебристое — праздничный наряд.

В приподнятом настроении направилась она в Мунго.

— Артефактор Певерелл!

Командный рык заставил Гарри легонько подпрыгнуть и обернуться. К ней на всех парах спешил глава отделения проклятий Гиппократ Сметвик. Как всегда презирающий лимонные мантии целителей, в белоснежной рубашке с черной жилеткой, с закатанными до локтей рукавами, лохматый, массивный, широко улыбающийся. Этакий местный пират. Ведьмочка из регистрации проводила мужчину восхищенным взглядом.

— Целитель Сметвик! — в ответ улыбнулась волшебница.

Сердце сжалось от ностальгии, как давно она не обменивалась с другом подобным приветствием!

Гиппократ церемонно приложился к ручке, хитро блестя при этом черными глазами. Если бы не посторонние, уже схлопотал бы подзатыльник от Гарри. Та прекрасно понимала причину его веселья: ведьмочка за стойкой регистрации и некоторое выглянувшие из палат волшебницы готовы были разорвать Певерелл на части. Видимо, Гиппократ являлся местным любимцем.

Поэтому поспешила скрыться в его кабинете.

— Что привело тебя ко мне? — Гиппократ взгромоздился на стол, Певерелл опустилась в кресло, расправив складки платья. — Давненько не появлялась, думал, уже и забыла о нас.

Магичка приподняла бровь.

— Попасть в больницу — не то, чего желают друзьям, Гиппократ, — насмешливо протянула в ответ.

Ах, если бы это могло смутить Сметвика.

— Попасть ко мне в отделение, в мои нежные, чуткие ручищи — вот, чего желают друзьям! — наставительно произнес он, подняв указательный палец.

Друзья переглянулись, рассмеялись.

— Была сильно занята, прости, — повинилась Певерелл. — Хочу спросить тебя насчет Бернса, что там у него с диагнозом. Если это не врачебная тайна, разумеется.

— Да какая там тайна! — досадливо отмахнулся Гиппократ. — Чуть ли не вся Англия в курсе. Замкнутое на ониксовую статуэтку проклятие. Почти адресное, без имен, лишь тому, кто возьмет в руки и произнесет определенное заклятие. Как снимать, понятия не имеем. Сама понимаешь, давно бы пригласили для консультации Мастера Артефакторики, если бы бюджет позволял.

— М-м, — подумав, волшебница решилась. — Давай так, я посмотрю твоего пациента, чтобы он место не занимал, а ты мне подробнее расскажешь, во что он умудрился… попасть.

— Если поможешь ему, я тебе даже историю болезни дам почитать, — серьезно ответил Сметвик.

— Разве это не противоречит клятве Гиппократа. О неразглашении и тому подобном? — удивилась женщина.

— Как ты в свое время говорила, обойти можно даже самую гуманную и одновременно самую жестокую из мировых клятв. При осмотре ты официально становишься консультантом, а, значит, входишь в круг доверенных лиц.

— Хитрец, — по достоинству оценила его задумку Певерелл.

— Слизеринец, — важно поправил ее мужчина.

Профессор Бернс выглядел, мягко говоря, не очень. Зеленоватая от истощения кожа, обтянувшая скулы этого и без того сухонького, маленького волшебника.

— Мы подпитываем его энергией и зельями, регулярно, но все уходит в эту чертову статуэтку, — Гиппократ кивнул на ониксовую кошку, застывшую на самом краю тумбочки.

— Добрый день, я Мастер Артефакторики, попрошу не шевелиться, — сразу взялась за дело Поттер.

Структура проклятия оказалась интересной и… адресной, тут Сметвик не ошибся. Кто-то предполагал, что первый взявший в руки и активировавший простое сканирование на темные чары, подпадет под одни из них. И, что самое важное, проклятие имело "срок годности", исчерпать себя оно должно было в конце этого года. К сожалению, определить "свежесть" проклятий можно только в лабораторных условиях или очень специфическими заклинаниями, пользоваться которыми Гарри не стала. И так все понятно. Древние маги, заклинавшие свои вещи, предполагали смерть посягнувшего на их добро. В то время доверие было не в цене, лучше убить вора и забрать свою драгоценность у трупа. Поэтому заклинание на древнем артефакте, которое не убивало, да еще и выветривалось…. Очень, очень странно. Кто-то хотел избавиться от профессора, не убив его.

Обычный взмах палочкой, кончиком Гарри ткнула в глаз кошки, и сеть распалась, как и не было ее. Кто-то уровня Мастера Чар пытался подделать заклинание, выдав его за древнее. Но не знал тонкостей истории Артефакторики и особенностей работы древних мастеров каждой страны.

Гарри взяла теперь уже безвредную статуэтку, покрутила ее в руках. Как и предполагалось, на задней лапке обнаружились мелкие символы — своеобразная подпись мастера.

— Египет?

— Каир, — кивнул мужчина.

Он с облегчением вздохнул, расправил плечи. Ему явно полегчало после снятия проклятия.

— Профессор Бернс, скажите, у вас годичный контракт со школой? — Гарри подняла глаза на пациента.

— Нет, я подписал его на десять лет с возможностью уйти в любое время, — он развел руками. — Только вот не собирался я пока что уходить, да, видимо, придется. Реабилитация, восстановление и все прочее. Благодарю вас, Мастер, за помощь.

— Пожалуйста, — кивнула Гарри. — Я подожду тебя в кабинете, — шепнула она Сметвику.

Гиппократ коротко дернул подбородком и прошел к пациенту. Гарри попрощалась с профессором и вернулась в кабинет главы отделения проклятий. Об остальном Сметвик позаботится сам, он отличный специалист.

— Почему ты заинтересовалась сроком его работы в Хогвартсе? — Сметвик взлетел, захлопнул дверь, на автомате бросив Запирающие и Заглушающие чары. Подошел к креслу, где расположилась женщина, и скалой навис над нею. Гарри подняла лицо, мягко, тонко улыбнулась — всего лишь дернула уголками губ в ответ на встревоженный взгляд темных глаз.

— Мне предложили должность профессора Защиты от Темных Искусств.

Сметвик выругался, зашагал по кабинету, запустив пальцы в и без того растрепанную шевелюру. Гарри с интересом, как кошка за маятником, следила за ним.

— Гарри, — он повернулся к подруге, покачал головой. — Ты…. Ты должна быть осторожна. Прошу тебя. Этот артефакт… очень уж вовремя оказался в руках профессора Бернса. А он беззаботностью по отношению к личной безопасности не отличается.

Вот, за что Гарри ценила и уважала Гиппократа: он не стал распинаться на тему, какой плохой выбор она делает, как рискует собой и так далее. Принял ее решение, постарался понять. И беспокоился за нее. Внутри разливалось блаженное тепло. Никто никогда не заботился о ней просто так, без причины и повода. И это было на удивление приятно.

— Я буду осторожной, обещаю.

Гиппократ еще раз вздохнул, прикрыл глаза ненадолго, а когда снова распахнул их, был уже полностью спокоен.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — произнес он более глубоким от волнения голосом. — Но в любом случае, я на твоей стороне.

Улыбка волшебницы стала широкой, искренней.

— Я знаю. Спасибо.