Цветок асфоделя

8

Октябрь, 1969

— Прошу, мисс Смит, вот все варианты, которые мы можем вам предложить. Согласно вашим требованиям, — гоблин был услужлив и любезен, все же не первый год сотрудничает волшебница с банком. Ее ценили за услуги, профессионализм и молчание.

Гарри побарабанила пальцами, разглядывая предложенные снимки домов для покупки.

Да, задержалась она с выполнением плана, тут уж ничего не попишешь. Но заказы Гринготс сначала давал пробные и редкие, внимательно отслеживая результаты. И лишь спустя полгода они заключили договор о сотрудничестве. Негласный, разумеется, так как звания Гарри все еще не имела.

Вскоре это исправится.

Договор с гоблинами позволил ей открыть ячейку на выдуманное имя, без документального подтверждения. Хватило Непреложного обета — доверяй, но проверяй, как говорится. И женщина откладывала деньги на покупку дома.

Последним стал заказ от Малфоев пару дней назад. Абрахасу потребовался зачарованный некромантом холст для живого портрета. Такие полотна запечатлевали не просто определенный момент жизни, но сохраняли слепок личности мага, все его воспоминания и опыт. Люди на обычных картинах застывали в том настроении, в котором находились на момент запечатления, они не могли менять его, их хватало на выполнение поручений и путешествий между своими изображениями. Некромантские холсты давали полное представление о личности человека. А так как данный вид темных магов считался чуть ли не под запретом, то и стоили их услуги соответственно.

Душу Гарри грела внушительная сумма, прибавившаяся к ее счету, после того, как она побывала в Малфой-меноре. В маске, в плаще, скрывая полностью свою личность, хотя Абрахас и пытался вызнать имя. Ненавязчиво, исподтишка, настоящий дипломат от Мерлина, язык у него был подвешен не просто хорошо — превосходно. Такому противостоять в словесном поединке тяжело, а потому Гарри по большей части отмалчивалась, пока работала.

Сейчас, когда заветная цель так близка, пальцы слегка подрагивали, отчего пергаменты шуршали, как листья на ветру. Гоблин лишь приподнял брови, больше ничем не выдав своего изумления. Правильно, при них Гарри всегда держала себя в руках, была предельно корректна и собрана, а также вежливо и бесстрастна.

И тут — такое…. Но что поделать, если она устала скитаться, устала жить не в своем углу. Ей хотелось иметь место, которое она по праву могла назвать своим.

Ей требовался дом. Не слишком большой. Род, который она создаст, будет состоять всего из одного человека. Такому не требуются земли, предприятия и многочисленные вложения. Достаточно и профессии, звания Мастера-артефактора. Поэтому нет смысла тратиться на огромные хоромы.

Еще одно требование — поблизости должен располагаться магический источник. Желательно, под домом или у его основания, но это уже из разряда фантастики.

Цены на недвижимость в магическом мире кусались, поэтому Гарри попросила выбрать из тех домов, что считались "неблагонадежными". То есть имели дурную славу, или считались заброшенными, опасными и так далее. Это значительно понижало стоимость.

Интересных предложений много, но все либо слишком уж заброшенные, обветшалые. Их ремонт Гарри ни за что не потянет: некоторые проще снести и построить дом заново. Некоторые просто не нравились. Все не то, не то, не лежало сердце. Пока…

— Я хочу посмотреть вот этот вариант.

Деревушка Ласс в окрестностях Лох-Ломмонда по легенде брала свое название от французской адаптации Флер де Лис — ириса, королевского геральдического цветка. Предание гласит, в четырнадцатом веке местная девочка вышла замуж за высокопоставленного французского чиновника. Она умерла во Франции, но ее тело было перевезено в Шотландию, чтобы быть похороненным в Лох-Ломмонде. Муж усыпал ее могилу Флер де Лис, цветы прижились, пустили корни и с тех пор росли самостоятельно.

Неизвестно, насколько правдива эта легенда, но то, что деревушка на диво живописна, отрицать нельзя.

Маленькие дома, разные, совсем не похожие друг на друга. Имелись здесь и каменные замки, дворцы в миниатюре и плотные кирпичные колобки, чем-то напоминающие насупившиеся ульи, готовые исторгнуть рой злобно жалящих пчел. Гарри улыбнулась своим поэтическим сравнениям. На стенах одного белокаменного домика рядком висели крупные горшки с целыми фонтанами ярко-сиреневых цветов, названия которых женщина не знала. У соседки напротив розы разрослись от земли почти до самой крыши и колючей рамой обрамляли окна.

Красиво, что и говорить. Неподалеку блестело озеро, к которому вел деревянный пирс. Покачивались на волнах привязанные лодки, кричали чайки. И даже важно крякали две толстенькие уточки.

По данным гоблинов, здесь не жило ни одного волшебника. Слишком далеко добираться до магического центра, особенно, если не умеешь делать порталы или создавать порт-ключи. Перемещение Гарри озаботило в последнюю очередь.

Нужный ей дом стоял на отшибе, у основания высоченного холма, у самого его склона. Каменный, с черными деревянными вставками у окон — как глаза подвели. И черной же крышей, но ослепительно белыми рамами и боковыми стенами. Предполагалось, что ослепительными, но время, дожди и ветра сделали свое черное дело. Дом крепко стоял на земле, не покосился, но выглядел потрепанным от своих постоянных сражений со стихиями. Бурно разрослись кусты роз, переплелись колючками, покрылась сорняками дорожка из гравия, ведущая к крыльцу.

А внутри… внутри пульсировала темная, зловещая сила. Черное ядро, затаившееся, озлобленное. Плотное и невероятно сильное. Гарри мысленно прикоснулась к защите дома и отшатнулась с легким вскриком — ее ошпарило как кипятком. Если бы это не было мыслями, наверняка, все руки покрылись бы волдырями. Дом ненавидел и болел. Страстно, от всей души своего псевдо-разума.

Она уже встречалась с подобными явлениями. Меноры погибших родов, чья защита строилась на кровной магии, приобретали некое подобие разума, сознания. Не четко выраженное, оно не могло лезть в повседневные дела, но… понимало своего хозяина, принимало его, по-своему заботилось. И эта защита была из того же типа. После гибели хозяина она тосковала, а затем озлобилась на людей. И никого не хотела подпускать к себе. Как забившаяся в нору крыса, ждала удобного момента для нападения.

И откуда только силы берутся? По-любому, она должна была ослабнуть без подпитки, если только….

Гарри пригляделась. Защита попыталась помешать волшебнице увидеть, однако не на ту напала. Когда бывшая Поттер чего-то желает, ее не остановить.

Под домом находился источник. Маленький, но постоянный и крепкий, бьющий без перебоев. Если учитывать, сколько лет дом стоит без хозяев, он стабилен.

Гарри потерла руки от воодушевления. То, что нужно.

— Я скоро вернусь! — пообещала она дому и переместилась в банк.

То, что нужно.

К дому она вернулась в полной боевой готовности, раззадоренная предстоящим приключением, сражением не на жизнь, а на смерть. Правда, азарт не помешал как следует подготовиться. Сделку с гоблинами совершили быстро, хотя и пришлось поторговаться. Две тысячи сброшенных галеонов приятно грели душу.

Гарри поправила тугой узел на затылке, одернула заправленную в штаны рубаху, покачалась с пятки на носок, пробуя мягкие сапоги, распределяя вес, приборы и инструменты. И оружие. Вздохнула глубоко и сделала первый шаг.

"Внутренности" дома защита словно срисовала из фильмов ужасов. Гарри поежилась и хмыкнула. Потанцевать здесь? Да не вопрос!

Она артефактор, а защита дома, сам особняк — тот же артефакт. Строптивый, норовистый, который еще только предстоит приручить.

На крыльцо, по скрипящим ступеням дом пропустил ее спокойно. Стоило же войти внутрь, как начался Ад на земле. Дом ощетинился, как раненный дикобраз. Поднялись половицы, стены выдвигали кирпичи. Всюду хлестали потоки дикой, неуравновешенной магии. Гарри приходилось уворачиваться, выставлять щиты, перепрыгивать через препятствия и преграды. Она не рисковала прислоняться к стенам, после того, как в одной из них, в опасной близости от ее ладони, открылся черный зев. Полы хотели защемить ей ступни, поэтому приходилось непрестанно двигаться. В темноте, так как ни одно световое заклинание не срабатывало в напоенном чуждой, напряженной магией воздухе. Только щиты, только отражающие, боевые, атакующие заклинания. Не в ответ, в качестве самозащиты.

И прощупывать, постоянно прощупывать каждый миллиметр защиты, каждое плетение, края разорванных, поврежденных кружев силовых линий. И искать того, кто превратил дом в боевую, озверевшую крепость. Это не могла быть простая охранка, слишком уж разумно реагируют все заклинания. Но не мог быть и живой человек — после смерти хозяина, у того не осталось кровных родственников. Значит, его бы барьер попросту не пропустил. Кто же это может быть? Кто затаился в глубине здания и пытается убить внезапно пришедшую волшебницу?

Плетение, все нити тянулись к подземному источнику, к сердцу дома — алтарю. У прежнего хозяина не было рода, следовательно — и родового камня в том числе. Он просто увлекался кровной и темной магией, за что Гарри была ему искренне благодарна. Будь здесь родовой камень, пришлось бы гораздо тяжелее.

Ей нужно попасть вниз, в подвал, к Источнику. И там уже отключить это проклятое "управление". С каждым шагом буйство магии становилось все сильнее. Сверкали всполохи заклинаний, которыми волшебница противостояла незримой, но от этого не менее действенной магии взбесившегося старого творения. Палочка вибрировала в руках, словно хотела выпрыгнуть и самостоятельно пуститься в смертоносный пляс. Гарри едва удерживала ее. Да, остролист уже давно бы размолотило в щепки. Повезло, что эбеновое дерево имеет более плотную и крепкую структуру. За счет этого и выживали.

Медленно, но верно она продвигалась ко входу в подвал. Дверь распахнулась, открывая черную дыру с едва видимыми ступеньками. В Тайную комнату спускаться не было так опасно. Гарри хмыкнула, прикусила губу, поднапряглась и выдала таки Люмос. По какой-то причине, дом не пропускал световых заклинаний. А затем, в неровном свете фонарика, помчалась вниз, перепрыгивая через шуршащие ступеньки, некоторые даже растаяли, стали зыбучими, лишь бы захватить свою добычу.

Гарри отвечала им чисто темной магией, некромантской. Не рисковала лишь идти до последнего, переступать грань и убивать псевдо-разум. Ей после жить в этом месте, а чистить от некрочар — долгий, муторный и проблематичный процесс.

Неожиданно, продвигаясь внутрь, к ритуальному залу, она уткнулась носом в каменную стену. Завал. Однако он совсем не мешал силовым линиям, что проходили по стенам, между обломков породы и уходили куда-то вглубь, внутрь.

Бомбарда здесь только повредит: можно запросто обрушить потолок и весь дом, ведь сейчас она находится у самого основания, очень близко к Источнику. Возле него заклинания получаются гораздо сильнее, невольно напитываясь магией. Значит Левиоса.

И это заклинание вышло сильнее. Когда Гарри убрала последний камень, в провал на нее метнулось нечто узкое, верткое… человеческое. Она еле успела увернуться, на одних рефлексах выставила клинок против отросших когтей. И с ужасом увидела куски мертвой, провисающей на костях плоти. В пустых глазницах горел зеленый ведовской огонь.

Не зомби четвертого или высшего уровня — лич, ведомый одной лишь идеей, той самой, что закладывали ему в разум при создании. Но кто? Кто мог создать лича? Для этого требовалась некромантия, а в данных гоблинов бывший владелец дома как темный маг не значился.

Если только…. Он не вложил часть души в псевдо-разум, не крестраж, всего лишь желание, воплощение заветной мечты. И псевдо-разум поднял лича из… из кого? Владелец похоронен. Уворачиваясь от нападений нежити, Гарри припоминала строчки аналитического отчета, что предоставили ей гоблины перед покупкой.

У владельца пропал один из наемных работников. Так как случай оставался единичным, решили, что он либо сбежал, либо его убили бандиты на дорогах. Кто знает, он пропал как раз после выплаты денег за работу.

И спустя много лет нашелся. Гарри вздохнула, придется делать то, чего она не желала.

Уничтожить псевдо-разум, полностью, создать новую защиту, с нуля. Лет через сорок она обретет подобную же сознательность, а направленность сможет курировать сама женщина.

Нейтральные щиты развернулись во всю мощь. Лич задрожал от магических волн. Будь он сам магом при жизни, женщине пришлось бы куда сложнее. Щиты не пропустят темной магии, никто не уловит ее фон.

Очертив невидимую линию, которую не могла пересечь появившаяся нежить, Гарри стала читать заклинания. Как она рискует, некромантка прекрасно понимала. Рядом с Источником использовать темное колдовство, чисто темное, без примесей. Тяжелое, тягучее, как густой, насыщенный яд.

Лич развеялся, равно как и те, кого он мог создать. Гарри сползла по стенке вниз, не решаясь пока убирать защиту. был в ее практике подобный случай, когда лич насобирал с помощью прикладной химерологии и оставленных ему артефактов армию химер. А все потому, что перед смертью создатель приказал ему увеличить мощь любым доступным способом. Ну, тот и старался.

Ох, и намучилась тогда Поттер, леди Блэк, пока убрала все следы маленькой армии, способной стереть с лица земли небольшой городок. Химеры не знают пощады, усталости, голода или жажды, они всего лишь убийцы, если только им не создают сложную психоматрицу. Поттер не слишком разбиралась в этом — специализация другая.

Магичка поднялась, отряхнула местами порванные, подпаленные брюки, поежилась, так как в дыры заползал промозглый подвальный воздух. И направилась дальше.

Псевдо-разум располагался в ритуальном зале. Многие считали, что алтарь и домовой камень — одно и то же. Но скажите на милость, кто будет проводить темные ритуалы, не всегда удачные, проливать кровь на сердце дома? Наоборот, его оберегают и хранят подальше от посторонних глаз. И даже глава рода не заходит лишний раз в комнату. Лично Гарри, будучи Блэк, видела родовой камень всего один раз — когда принимала сам род под свою руку.

У данного дома алтарь присутствовал — темно-серый, с выбитыми розами под плоским постаментом. Но не было родового камня, видимо, не принадлежал владелец к могущественным семьям и сам не являлся главой.

Псевдо-разум, сердце защиты, напоминал напившегося клеща, он пульсировал от насыщенности, казалось, вот-вот лопнет. Но уже ничего не мог поделать с прорвавшейся к нему женщиной. Зал примыкал к Источнику, тут не стали добавлять охранные заклинания. Видимо, владелец планировал создать свой собственный род, для чего и поставил алтарь вблизи Источника. Чтобы в дальнейшем усиливать обряды. Но не успел.

Дыхание Ночи — чистая темная магия, убивающая мгновенно. Густая чернильная дымка обхватила правую ладонь женщины, Гарри приложила ее к псевдо-разуму. Боль и радость освобождения пронеслись по помещению, с мысленными визгами защита умирала, корчась в невидимом огне. А Гарри не убирала руку до тех пор, пока не удостоверилась, что больше нет никакой охранной магии на доме. Ядро унесло с собой все нити, все связи. Теперь это просто дом с Источником в подвале.

Восстанавливать защиту предстояло уже самой Поттер. Ну а пока…. Волшебница шагнула в соседнюю комнату.

Источник — сырая сила, ответвление основных магических ядер, магическая аномалия. Называйте, как хотите. Может иметь любой внешний вид. Гарри встречалась и с пустыми подвалами, и с комнатами в римском стиле.

Перед ней находился небольшой ручеек, бьющий в каменную чашу, вырубленную в полу. Гладкую, мраморную. Вода была кристально-чистой, с редкими всполохами искорок. Словно играющих, приветствующих волшебницу. Женщина опустила руку в прохладную, ласковую воду. Резерв заполнялся, восстанавливались раны, уходили в небытие царапины и старые травмы, излечить до конца которые не смог даже Сметвик. Организм обновлялся. Настоящее богатство, которое следует защищать.

Интересно, ее сбережений хватит на то, что она задумала?

Наверное, гоблины прокляли тот день, когда связались с никому неизвестным артефактором мисс Смит. Сбережений Гарри не просто хватило на наем команды не спрашивающих ничего лишнего строителей у гоблинов. Она также сумела подзаработать и выбить приличную скидку — за подзарядку банковских переносных амулетов и артефактов в Источнике. Гоблины ругались на расходы и не могли нарадоваться, что хоть у кого-то из волшебников появилась такая же деловая зубастая хватка, как и у них. Это по секрету Гарри рассказал тот самый мастер-оценщик, с которым она столкнулась в первый раз. Впрочем, с ним она и сотрудничала по сей день.

Работа шла полным ходом. Требовалось освежить, отреставрировать особняк, настроить новые линии защиты. Гарри приложила свою артефакторскую ручонку к процессу, сделала собственные макеты. До хрипоты спорила с прорабом и Мастером Чар, как лучше следует накладывать те или иные заклинания, чтобы они не конфликтовали с цепочкой рун, что заказала Гарри. В каждый метр внешней стены вмуровывали камень с выбитыми связями рун, привязка шла не к единому центру, кольцевая, циклическая, самоподдерживающаяся. Чтобы в дальнейшем у потомков не возникло проблем с защитой. Да, сломать такую защиту проще — достаточно выбить один камень, чтобы система дала сбой. Вопрос состоял в том, чтобы не просто найти место "выбивания", но и суметь это сделать. На защиту для ключевых точек Гарри не поскупилась. Глаза Мастера Чар, пусть он и ругался до зеленых драклов, горели воодушевлением. Не каждый раз выпадают такие интересные клиенты.

— Через два дня сможете принимать работу, мисс Смит, — к ней подошел прораб.

— Хорошо, — Гарри вдохнула свежий шотландский воздух, удовлетворенно кивнула. — Деньги и отзыв оставлю через Гринготс, после того, как проверю работу.

Типичные условия. Прораб понимающе кивнул и вернулся на стройку.

Гарри аппарировала к Лютному.

У нее появился дом.

— На два дня? — Нокс отвлекся от перестановки книг на полке в своем кабинете.

— Да, думаю, у меня появится фамилия, — ровно ответила Гарри.

— Хм… — мужчина задумался, снова посмотрел на корешки толстых фолиантов. — Ты уверена, что тебе хватит времени? И что… ты выдержишь?

Беспокойство в его голосе доставляло удовольствие. Приятно иметь людей, который заботятся о себе, пусть и по своим причинам.

— Должна, другого выхода нет.

— С таким настроем не идут создавать род, — недовольное покачивание блондинистой головой.

Гарри усмехнулась в ответ. Только с таким настроем она и ходила половину своей жизни. Потому как выбора не имела.

— Хорошо, вперед! — взмахнул лавочник рукавом.

— Благодарю. Увидимся, — кивнула волшебница и вышла.

Шотландия встретила ее глубоким, насыщенным вечером, яркими звездами над головой и таинственными громадами холмов. Женщина прошла на крыльцо собственного дома, провела рукой по дверному косяку, приветствуя.

Работа удалась на славу, без разрешения бывшей Поттер посторонние шагу не могли ступить на ее территорию. Барьер против перемещений, отталкивающий простецов щит и несколько других занятных дополнений из ее бурного прошлого, которые она узнала благодаря любознательности Гермионы и настойчивости Учителя.

Внутри было чисто, даже стерильно чисто. Команда строителей выполнила полный комплекс услуг и убрала за собой все следы своего пребывания в доме. Гарри спустилась в подвал. Часть его ремонтировали наемные рабочие, но ритуальный зал и комнату с Источником отмывала магичка собственноручно. Чтобы не пускать посторонних так далеко. После установления защиты, ее включения, она два дня отдыхала с хорошо опустошенным резервом. Готовила все к ритуалу основания рода.

Для женщин он всегда проходил тяжелее, нежели для мужчин, к ним магия относилась суровее. Основатель должен подтвердить свою способность защитить, обеспечить и уберечь род. Женщина же должна еще совместить управление с продолжением рода, вынашиванием и воспитанием детей. Магия пристально, внимательно просматривает каждую кандидатку. За тысячи лет существования магического сообщества лишь три леди смогли основать собственный род. Когтевран, Пуффендуй и Ле Фей. Они отделились от основной ветви своей семьи, стали родоначальницами. Других же не пропустила магия.

И давалась только одна попытка. Либо пан, либо пропал. Нельзя пытаться каждый год, магия любит настойчивость, но не упрямство, перерастающее в грубость. Если она сочла недостойным, ты можешь рискнуть и попытаться лет через пятьдесят, когда повзрослеешь, поумнеешь и так далее по списку.

Гарри вытерла влажные ладони. Она так не боялась, когда жертвовала своей жизнью ради Астории и малышки. Когда шла против Темного лорда. Когда еще раз шла против Темного лорда. Когда грабила банк. А теперь вот разволновалась.

Если все получится, магия даст ей новое имя, в банке и Министерстве появятся документы о возникновении новой фамилии. Она станет Леди. Это не означает вхождение в Совет Лордов, как наивно предполагали некоторые ученики Гильдии. Чтобы войти в Совет, род должен насчитывать более десяти поколений, не соблюдать, чтить законы и традиции, но понимать и знать их. Ну, там еще уйма условий. Гарри в принципе это было не нужно. Все затевалось ради фамилии и легализации. Да и не помешает лишний вес в обществе.

Свечи горели, пахло сожженными травами, звучал речитатив заклинаний. Под спиной ощущался холодный мрамор алтаря. Закончив чтение, не переставая вливать собственную силу в поддерживающий круг, Гарри на секунду моргнула.

А когда распахнула глаза, оказалась в уже знакомой ей пустоте.

— Ты быстро управилась, юная Повелительница, — голос, уже слышимый ею ранее. — Идем, ты достойна идти дальше.

Гарри послушно перевернулась и, обнаженная, как лежала на алтаре, прикрытая со спины волосами, зашагала за расширяющейся точкой света. Он ослепил ее, и она лишь ощутила траву под ногами. Мягкую и немного колючую.

Вокруг расстилались бесконечные сады. Нарциссы и асфодели цвели под светом луны. И каждая группа растений выглядела иначе, нежели ее соседки. Кто-то трепетно бледнел под серебряными лучами, кто-то красовался, настойчиво и хвастливо, разворачивая свои лепестки. А некоторые купались в лунном свете, пили его, как парное молоко, густое и туманное, наполненное искорками, как те, что видела женщина в Источнике своего дома. На фоне темно-изумрудной травы они выделялись особо ярко.

— Добро пожаловать в мое Царство, Повелительница, — сбоку раздался глубокий, чувственный женский голос. — Нравятся тебе мои Сады?

Гарри повернулась. На подвесной скамейке, в окружении кустов белоснежных роз, сидела женщина в длинном платье. Греческий стиль: свободные волны облегали сочную грудь, тонкую талию и пышные бедра, подчеркивали длинные, красивые ноги. Каштановые волосы перехватывала три раза узорчатая тонкая лента.

— Меня зовут Хель. Норманнское имя, но мне больше нравится греческий стиль. В Древнем царстве умеют ценить женскую красоту. Ну, не стой столбом! — прикрикнула она.

Неведомо откуда взялась маленькая служанка, помогая надеть Гарри платье, белое, как и у Хель, с серебряным шитьем по подолу. Волосы оставила распущенными, лишь накинула на плечи тонкую шаль.

— Мне… — Гарри прочистила горло. — Мне очень нравится здесь, госпожа.

— Хель, — отчеканила богиня. — Своим потомкам я позволяю некоторые… вольности. Что же тебя так удивило, дитя? Разве ты не читала о Садах Смерти?

Гарри нахмурилась. Да, в книгах по некромантии говорилось о разном толковании посмертия, о том, что ждет их дальше. Вальгалла, Аид, но Садов вот она не ожидала. Не после того, что видела в год битвы при Хогвартсе.

— Просто я… я видела нечто иное.

— Преддверие, — хмыкнула богиня. Им принесли вино, и она разлила его по прозрачным бокалам. Нежное, золотистое. — Выпей, оно взбодрит тебя.

Сладкое, как амброзия, пощипывающее язык, приятно прохладное. Оно действительно помогло разуму женщины принять ситуацию.

— Ты видела то место, в котором оказалась три года назад — Преддверие. Еще не Смерть, но уже и не Жизнь. Тогда, в юношеском возрасте, ты сама сформировала из него то, что хотела видеть. Вокзал, как мило! — фыркнула насмешливо. — Ты выросла, изменилось и твое мировоззрение. Потому и темнота.

Гарри покатала глоток на языке.

— Значит ли мое нахождение здесь то, что я умерла?

Хель склонила голову, каштановые пряди приласкали обнаженные плечи.

— А сама как думаешь?

— Честно? — волшебница покачала головой. — Уже не знаю, что и думать. Если бы ты хотела убить меня, не стала бы посылать в прошлое. Зачем? Веселья ради? Значит, ты преследовала какую-то свою цель, — говорить "ты" богине было дико и волнующе.

Хель довольно кивала на каждый вывод.

— Тебе поможет, если я скажу, что фамилия, которую намеревалась отдать тебе — Певерелл?

Глаза волшебницы распахнулись. Певерелл? Но… как? Это значит, что…

— С годами ты стала куда быстрее соображать, нежели в юности, — сдержанно похвалила богиня. Повернулась к саду, отпила вина и продолжила: — Я спустилась на землю однажды, в мир смертных. И влюбилась в талантливого некроманта, Игнотуса Певерелла. Ты знаешь эту сказку, про Дары Смерти.

Гарри кивнула.

— Он и его братья попросили то, чего желали больше всего на свете. Но Игнотус… Игнотус обвел меня вокруг пальца. И мне понравилась его дерзость. Я отреклась от своей божественной сущности, запечатала ее на короткий срок земной жизни. И стала смертной. У нас были дети, ты являешься потомком этой ветви, — богиня вздохнула. И Гарри ощутила ее печаль, как прохладный, цветущий воздух Садов. — Но наш с Игнотусом род стали забывать. Поттеры, Мраксы — они отказались от своей фамилии. Я не сержусь на них, как можно? Каждый выбирает дорогу по себе. Но я хотела бы вернуть в мир род Певереллов, вернуть мою кровь.

— Ты хочешь…. Но будут вопросы. Поттеры — потомки Игнотуса, Мраксы — Кадмуса.

— У Антиоха не было детей, он погиб молодым. Никто из вышеуказанных уже не может претендовать на наследие Певереллов. Ты станешь полноправной леди. А когда умрешь, скажу по секрету, отправишься не в Аид, и не в Вальгаллу, хотя валькирии рады были бы увидеть тебя среди числа их сестер. Ты придешь сюда, в Сады, как и твои предки до тебя, пробудившие мою кровь.

Вот, для чего все затевалось, она, единственная носительница крови богини, должна была послужить для возрождения собственного рода. Никто не станет спорить с решением магии. И Хель заботилась о ней. По-своему, но заботилась. Гарри уже давно лишилась иллюзий насчет того, будут ее использовать или нет. Радует одно — богиня заботилась и о ее благе тоже.

— Благодарю, — Гарри склонилась в поклоне. Голос стал хриплым.

— Какое же ты еще дитя, — Хель ласково улыбнулась. — Иди, тебе пора. Твой друг за тебя волнуется, Гарри Певерелл.

Друг? Она только Ноксу сообщила, где находится ее дом. На всякий случай, если не вернется через два дня.

Очнулась она все на том же холодном алтарном камне, на животе. Волосы стекали по спине, свисали вниз. Гарри не могла пошевелить даже пальцем — ритуал выпил ее до дна. Тело казалось таким слабым, беспомощным, кожа да кости. Глаза закрывались, еще бы поспать, но Гарри не могла себе этого позволить. Она не знала, сколько времени провела в Садах Смерти, а через десять дней после образования рода глава обязан подать в Гринготс копию кодекса, назначить управляющего и так далее, и тому подобное. Ей управляющий вряд ли понадобится, так как весь род — один человек. Но вот показаться нужно.

Защита у входа в ритуальный зал оповещала, что кто-то рвется через барьер. Давно и настойчиво. Гарри соскребла последние крохи энергии и пустила искру, разрешающую проход. Стучаться мог только Нокс, больше некому. Да и в ритуальном зале, рядом с Источником, пусть и ослабленная… она сумеет постоять за себя хотя бы сырой некромантской силой.

В ритуальный зал, легко пройдя через все щиты, ворвался взъерошенный, злой, как стая мантикор, Гиппократ Сметвик.

— Ненормальная! — взревел он.

— Что? — прошептала Гарри.

— Ненормальная женщина! — он приблизился к ней.

— Повтори…

— Ты. Ненормальная.

— Я не собираюсь разговаривать с человеком, который выполняет приказы ненормальной женщины, — закатила глаза магичка.

Сметвик фыркнул, его гнев явно пошел на убыль.

— Если пациент шутит, значит, жить будет, — он поднял на руки тушку волшебницы одним легким движением. — О чем ты думала, когда шла на этот ритуал в одиночку? Умные волшебники всегда оставляют за дверями кого-нибудь.

Гарри устало прижалась к широкой груди. Не было сил даже держать голову.

— У меня нет никого, — оповестила она мужчину.

Целитель закаменел, сжал ее сильнее. Наверное, останутся синяки на ребрах и бедрах.

— Мунго никогда не отказывает в помощи, — отчеканил он. — Клятва Гиппократа — самая гуманная, но и самая жестокая в мире. Она не дала бы причинить вред.

— Есть способы обойти и ее, поверь, — бледно улыбнулась Поттер.

Действуя по указке, Гиппократ поднялся на второй этаж, положил девушку в кровать, застеленную свежим бельем. И принялся рыться в сумке.

— Укрепляющее, — сунул ей флакон с зельем. Гарри безоговорочно выпила. Тогда мужчина стал выдавать другие, как на конвейере.

— Сколько… сколько прошло?

— Три дня.

— Мне необходимо в Гринготс.

— В таком состоянии ты никуда не пойдешь! — взревел Сметвик. — Что я по-твоему должен подумать, когда ко мне в кабинет врывается Нокс и вопит, мол, Гарри основывает свой род и от нее уже три дня ни слуху, ни духу. Кстати, он у границы твоего барьера, так и не смог пройти. Дом только меня пропустил.

Теперь уже Певерелл прислонилась к подушкам. Она подумает на свежую голову, почему ее магия пропускает Сметвика. Клятва его тезки?

В ответ на непримиримый взгляд целителя магичка вскинула упрямо подбородок. Гиппократ тяжело вздохнул и сдался.

— Я провожу тебя. Кстати, какая хоть фамилия у вас теперь, леди?

— Певерелл, мистер Сметвик, — тоненьким голоском пропела Гарри и притворно стыдливо потупила глазки.

— Язва, — прокомментировал мужчина. — Певерелл… те самые? Хм, мы подозревали, что ты из аристократического рода, но что из такого…. Они давно уже стали сказкой, но раз тебе дали такую фамилию, значит признали родство.

— Ага, — Гарри не удержалась, зевнула. — Самое близкое.

От зелий клонило в сон, и она пару раз ударила себя по щекам. Съехала по кровати, пошла в ванную умываться.

— Кстати, — насмешливый голос ее остановил, — ты не стесняешься ходить передо мной… в ритуальном виде?

Будущий основатель должен быть чист перед лицом магии, не иметь при себе ни денег, ни волшебных артефактов, ни зелий, ни накопителей. Только кожа и шелк волос. Так написано в древней книге.

Щеки Гарри слегка вспыхнули, но она гордо подняла голову.

— Разве тебе не приходилось видеть пациенток раньше, Гиппократ? Неужели я так отличаюсь? Надеюсь, в лучшую сторону?

Через закрытую дверь и шум воды донесся громкий, звучный смех.

В Гринготсе их уже ждали. Гоблин провел женщину с целителем в отдельное помещение, уточнил, будет ли леди говорить при постороннем. Гарри с улыбкой назвала Сметвика семейным доктором. Тот фыркнул, но промолчал.

— Тебе ведь нужно представить кодекс рода, — задумчиво произнес целитель. — Когда писать будешь?

Иронически приподнятая бровь стала ему красноречивым ответом.

— О, ты уже написала, — понимающе протянул он.

О, да, написала. И озадачила потомков значительно. Певереллы единственные из магов, кто мог позволить себе жениться и выходить замуж исключительно по любви. Любовь и Смерть и Жизнь идут рука об руку. Другой ребенок не вынес бы крови богини в жилах, не получил бы даров. Только этим можно объяснить, что у отца Гарри темного таланта не было, а у дочери он проявился. Чарльз, дедушка, уважал, но не любил бабушку Доротею. В то время как к седьмому курсу Джеймса Поттера в Хогвартсе не осталось места, не отмеченного крепкой любовью и попытками завоевания Лили Эванс.

Любовь… и проверка своих чувств в течении нескольких лет. Гражданский брак, если угодно. Лучше уж пусть ошибутся и разойдутся, чем будут тянуть свою ненависть и презрение через всю жизнь.

Семья это не только кровь. Это люди, которые подарили тебе свое доверие. Ты делаешь шаг, и тебе шагают навстречу, протягивают руку. Семья Певерелл могла принимать под свое крыло кого угодно, одиночек и другие семьи, не имеет значения. Все они, как кирпичики, укрепляли положение семьи.

Конечно, все это на далекое и не очень будущее, самой Гарри пока что не пригодится. Хотя она бы с радостью приняла под крыло Нокса. Расчетливый, но верный лавочник ей нравился.

Она отдала кодекс, подтвердила основание рода и положение главы, отказалась от управляющего. Открыла стандартную банковскую ячейку — ей одной много не надо. И приняла поздравления.

На этом формальности были завершены.

Гарри устало прислонилась к плечу Сметвика. Магическое истощение брало свое. Хорошо, что Ричарда отпустили восвояси, после того, как он убедился, что с его лучшей работницей все в порядке. Держать лицо перед ним попросту не хватило бы сил.

— Идем, — Сметвик вновь поднял ее на руки. — Здесь есть, откуда можно аппарировать.

— Прошу, — гоблин понимающе кивнул, повел их к "черному" входу. Оттуда уходили посетители, не желающие быть замеченными.

Гарри расслабилась в крепких, сильных руках. Даже там, в далеком будущем-прошлом, она всегда ощущала себя рядом со Сметвиком легко и уютно. Она доверяла ему. И за годы ничего не изменилось.

Сквозь дремоту женщина почувствовала, как ее положили на постель, сняли туфли. Ловкие пальцы стянули платье, почти неощутимо проводя по плечам. Хорошо, додумалась заказать без застежек. Гарри послушно переворачивалась, подставлялась деловито снующим рукам, что снимали одежду, обруч и укрывали пуховым одеялом.

Теперь можно и поспать.

Утром на кухонном столе она обнаружила свежие, еще горячие тосты, завернутую в полотенце овсянку. И ряд разноцветных пузырьков с зельями.

Заботливый.

Это приятно грело душу.