Цветок асфоделя

20

— … помешать по часовой стрелке и подержать пять минут на среднем огне, — закончила читать инструкции Гарри.

Ребята усиленно пыхтели над котелками, варя Зелье фейерверков.

— Скажите, профессор Певерелл, — откинул волосы со вспотевшего лба Сириус, — зачем нам изучать зелья, которые проходят еще до школы? Разве они нужны для Артефакторики?

— Конечно, — кивнула Гарри.

— Но они же для маленьких! — проныл Джеймс.

— Мистер Поттер, да будет вам известно, что в свое время я тоже начинала обучение именно с этих зелий и заклинаний. Правда, тогда мне было не двенадцать, а восемнадцать лет. Представьте себе семикурсника, занимающегося этим рецептом.

Дети представили. И прыснули, весело поглядывая на декана Слизерина. Гарри сидела на столе, болтала ногами. Для нее кружок Артефакторики стал настоящим отдыхом для души, временем, когда можно немного расслабиться и повеселиться. Шуточные зелья и заклинания сами к тому располагали.

— На самом деле, это нужно для того, чтобы ученики сумели проследить, как проходят простейшие реакции. Не на конкретном примере, а именно сами реакции. Как смешиваются зелья, взаимодействуют компоненты.

Дверь распахнулась, в кабинет решительным шагом вошла Белла Блэк.

— Декан… — начала она, но заметила посторонних и замолчала. Поправила юбку, растрепанные волосы. — Прошу прощения, я подожду. Мне нужно поговорить с вами наедине.

— Разумеется, мисс Блэк, мы как раз заканчиваем, — кивнула Гарри, вновь поворачиваясь к студентам.

Зелье приобрело фиолетовый цвет, вспыхнуло и погасло.

— Готово! — торжествующе объявил Северус. — Теперь нужно его остудить и… — мальчик озадачился. — Как его применять, декан? Тут не написано конкретно.

— Ложкой, мистер Снейп, ложкой, — волшебница наслаждалась замешательством студентов. Те переглядывались, пожимали плечами. Видимо, им не давали варить конкретно это зелье. Гарри понимала мотивы Вальбурги и Дореи, и без фейерверков Джеймс и Сириус способны разнести что угодно. И ведь не со зла — в исследовательском интересе. — Нужно подождать сутки, пока зелье загустеет до консистенции киселя, затем вынести порцию на улицу. И с помощью ложки поместить часть на землю. Через минуту после контакта со внешней средой, зелье начнет взрываться разноцветными фейерверками.

— Мы ведь попробуем его? — тут же загорелся Джеймс.

— Да, — улыбнулась волшебница. — Но только не сейчас. Сделаем сюрприз выпускникам в конце года. Думаю, на балу будет подходящая атмосфера.

— Но нас не пустят на бал, он только для бывших семикурсников, — вставила Лили.

— Как организаторов фейерверков вас пустят. Но чтобы без шалостей! — серьезно произнесла Гарри.

Дети закивали, подводить декана Слизерина не хотелось, ее уроки им нравились. Да и после той порки на первом курсе… Гарри чувствовала, что они прониклись к ней уважением. Видела их взгляды. Уже то, что она ни разу не стала объектом их шуток, говорило само за себя. Они поняли, что она хотела показать, приняли и даже были благодарны. Хотя никогда не признаются, слишком гордые и упрямые.

Гарри покачала головой, забрала котел с зельем, поставила его в подсобку, чтобы оно доходило. Через сутки она накинет на него чары Стазиса, и зелье будет храниться до выпускного бала.

— На сегодня занятия окончены, в следующий раз мы будем с вами создавать простые обереги и амулеты от сглаза. И мне пригодится ваш талант к Чарам, мисс Эванс.

Лили смущенно покраснела, но было видно, что она довольна замаскированной похвалой. Компания довольно переглянулась и вышла из кабинета, попрощавшись с преподавателем. После этого Гарри поставила Заглушающие чары и повернулась к Белле.

— Что случилось, мисс Блэк?

Словно пружину отпустили. Лишь присутствие посторонних заставляло держать себя в руках и сохранять невозмутимый вид. Юная аристократка никогда не позволит младшим узнать ее слабые стороны или увидеть ее такой… невоспитанной. Но теперь, когда все покинули класса, она превратилась в настоящую ведьму. Глаза горели, руки сжимались в кулаки, а пальцы тянулись к палочке. Гарри показалось, что даже кудрявые пышные волосы сейчас зашевелятся, как змеи Медузы Горгоны.

— Декан, так дальше продолжаться не может! Этот… профессор Грюм, он… совершенно сумасшедший. Представляете, он показывал классу Нарциссы Непростительные и даже хотел применить к ним Империо, чтобы они "научились противостоять силе самого слабого из Темных проклятий", — девушка явно цитировала. — Причем, он говорит, что директор в курсе и разрешил ему вести уроки таким образом.

Гарри поджала губы. Она разделяла негодование своей студентки. Даже не представляла, что Дамблдор может разрешить подобное по отношению к младшим детям. Ну, ладно четвертый курс, на котором находилась она сама, когда Грюм "тестировал" на них Империус. Но сейчас ему доверили младшие курсы, самые первые. Если он их ничему не научит, банально не покажет, как держать правильно палочку, они упустят этих ребятишек.

Волшебница потерла переносицу.

— Мисс Блэк, это не только воля директора, но и приказ Министерства. Мы ничего не можем с вами поделать, профессор Грюм останется младшим преподавателем по Защите.

— Но тогда… тогда… — Белла вскинула голову. — Почему бы нам не создать Дуэльный клуб или что-то в этом роде? У Слизерина имеется тренировочный зал, где мы отрабатываем пассы заклинаний во внеурочное время. Почему бы не перенести туда клубную деятельность, хотя бы на пару часов? Прошу поймите, я не хочу, чтобы моя сестра была беззащитна перед этим безумцем.

Идея мисс Блэк неплоха, Гарри и сама подумывала над этим вариантом, когда узнала, кто будет преподавать. Свободное помещение для отработки заклинаний она выбила у директора еще в первый год работы. Помнила, как неудобно тренировать те же невербальные чары в общей гостиной, как мешает шум, как сами старшекурсники мешают остальным выполнять домашнее задание. Однако с кружком мистера Малфоя, основами Артефакторики для гриффиндорско-слизеринской компании на нее навалилось слишком много дел, она попросту не успевала бы заниматься еще и внеклассной Защитой.

Взгляд упал на Беллу, нетерпеливо ожидающую решения декана. А ведь Блэки — природные боевики и защитники, это у них в крови. Правда, направлено это в основном на семью и родичей, ведь Белла прибежала к ней именно из-за Нарциссы. Наверняка Андромеда осталась с младшей сестрой, успокаивать и подбадривать.

За последние годы Блэк стала намного спокойнее, ответственность сделала ее более серьезной. Теперь она три раза подумает, прежде чем сказать или сделать что-либо. Правда, прорывался, прорывался еще буйный темперамент ее семейства, но ведь она еще так молода, научится со временем сдерживать и его.

— Мисс Блэк, скажу вам откровенно, у меня сейчас слишком много дел, чтобы вести полноценные занятия. Однако я могу курировать деятельность руководителя кружка физической подготовки, — намек прост и понятен. Белла загорелась. И тут же смутилась, заставив своего профессора насторожиться. Блэк — и смущение? Это что-то новенькое. И наверняка опасное.

— Декан, а вы… не дадите мне эти… методички, как Малфою? — слегка покраснев, попросила она. Блэки слишком горды, чтобы просить, но когда стоит вопрос о безопасности младшего любимого родича, речь о гордости не идет. Гарри помнила, как замолкал Сириус при Снейпе, лишь бы профессор учил, как сквозь зубы признавал его профессионализм и упрашивал ее слушаться слизеринского декана. Гордость молчала, когда опасность нависала над кем-то из рода.

Поэтому Гарри улыбнулась, широко и открыто.

— Более того, мисс Блэк, я дам вам копии моих конспектов для уроков по Защите, включая практическую часть. Вы сможете адаптировать ее под себя и своих учеников.

Белла просияла.

— Я могу взять в помощники Рудольфуса?

— Разумеется. Прошу лишь подождать пару дней, пока я не подпишу разрешение у директора, чтобы не было нарушения правил. Пока что можете готовить объявление для слизеринской доски.

— Благодарю вас, декан, — Белла выбежала за дверь, разрывая Заглушающие чары.

Волшебница покачала головой. Какой энтузиазм!

— Ваш факультет ведет весьма насыщенную жизнь, профессор Певерелл, — заметил Дамблдор.

Они вновь пили чай в кабинете директора. Вернее, пил сам директор, а Гарри просто грела руки о чашку с красно-коричневой жидкостью. Курлыкал на жердочке Фоукс, лежала на стуле Распределительная Шляпа. Женщина припомнила, как больно бьет меч Гриффиндора по макушке. Интересно, сейчас он бы прыгнул ей в руку? После войны и обучения она восстановила Шляпу, плетения, наложенные на нее Основателями — нечто восхитительное. Действительно, гениальные маги создали Хогвартс. И тогда же она примерила ее. Шляпа вновь предложила Слизерин, а меч выбил искры из глаз.

Качнув головой, Гарри вернулась к разговору.

— Они дети, причем с магией. Лучше уж занять их, если мы не хотим, чтобы они разнесли всю школу. Да и полезно раскрывать их таланты. Полезно и очень увлекательно.

Дамблдор улыбнулся.

— Рад, что вам нравится ваша работа, профессор. Редко когда встретишь такой энтузиазм. И я горжусь, что работаю с людьми, которые любят преподавать.

— Благодарю. Мне тоже импонирует педагогический коллектив. Так вы подпишете разрешение, директор?

— Разумеется, — мужчина подмахнул пергамент. — Вы сейчас на дополнительные занятия?

— Нет, мне нужно сходить в теплицы, к профессору Стебль. Хочу набрать зубастиков, — усмехнулась волшебница прозвищу растений. — Мы будем готовить амулеты от сглазов, и цветы понадобятся для пропитывающего зелья.

— О, вижу вы перешли на более сложный уровень.

— Да, основы они уже изучили. Насколько позволительно в их возрасте. А сейчас — прошу меня простить, сначала повешу объявления на доску Слизерина, затем пойду в теплицы. До свидания, директор.

— До свидания, профессор Певерелл.

Гарри спустилась по лестнице и у входа, прямо за горгульей, столкнулась с Беллой.

— Директор разрешил? — сразу перешла к делу та.

— Да, мисс Блэк. Хочу повесить разрешение….

— Я могу это сделать, вы же собирались в теплицы, мне Снейп сказал, что будете делать амулеты. Для них зелья нужны.

— Спасибо, вы мне очень поможете.

Белла умчалась с пергаментом в руках в сторону подземелий, Гарри могла только посмотреть ей вслед. Все-таки, главное, правильно направить бьющую ключом энергию Блэков.

И направилась к теплицам.

Зубастиками называли цветы волшебного Львиного зева. Желтые цветочки, растущие по несколько штук на веточке, в центре имели треугольный рисунок, напоминающий острые клыки, за что и получили прозвище. В ветреную погоду они издавали звуки, похожие на порыкивание. А если неосторожно прикоснуться к центру, могли ужалить — как укусить. В основном, они использовались в простых зельях, в основах под более сложные. И являлись незаменимыми для уроков Артефакторики для начинающих. Амулеты, приготовленные с помощью зелья из Зубастиков, могли отразить пару-тройку легких проклятий. Защита не такая сильная, как Протего, но тоже хороша против стихийных, неосознанных высказываний молодых магов.

Под ногами шуршала молодая, пробивающаяся еще только, травка, в кустах прошмыгнула пара мышек-полевок. А несколько птиц рискнули сесть на ветви Гремучей Ивы. С наступлением весны, буйное растение пришло в доброе расположение духа, поэтому не набрасывалось ни на кого, игнорировало случайно приблизившихся к опасной зоне поражения студентов. Если бы Ива была человеком, Гарри сказала бы, что та витает где-то в облаках, мечтает о чем-то своем.

Вид дерева напомнил о Люпине. С тех пор, как Джеймс и Сириус подружились со Снейпом и Эванс, они перестали общаться с Ремусом и Питером. Ни на уроках, ни за обедом больше не сидели вместе. Их отношения напоминали отношения хороших товарищей по факультету, не больше. И Гарри было интересно, с чем это связано. Если выдастся возможность, надо обязательно спросить. Не то, чтобы она переживала, что лишила юного оборотня друзей. Джеймс и Сириус не единственные на факультете, на кого можно обратить внимание. Но ей было попросту его жалко. После полнолуний выглядел мальчик плохо, измученный, с кругами под глазами. И все же оставался счастливым, она видела, как смотрит он по сторонам, как с радостью колдует. Вынужденное отсутствие в полнолуние не сказывалось на его успеваемости никоим образом, он оставался в числе лучших студентов, хотя и приходилось ему прилагать усилия. А вот Питер трудился на то, чтобы быть в числе крепких середнячков, на большее его магии не хватало. Минерва не раз сетовала на то, что, скорей всего, Петигрю не попадет на продвинутый курс Трансфигурации, ему попросту не хватит на это сил и способностей.

В теплицах приятно пахло влажной землей, стояли в уголке горшочки с рассадой. Шелестели мандрагоры, перебираясь в гости к своим товаркам. Гарри усмехнулась, погрозила кустам пальцем. Те сделали вид, что самые законопослушные и вообще ничего не нарушают, изобразили обычные растения. Каким-то образом мандрагоры различали волшебников, чувствовали, при ком можно устроить безобразия, а с кем лучше не связываться. Нечто на уровне инстинктов, как у животных.

Профессора нигде не наблюдалось, возможно, она в других теплицах, однако Гарри заметила замки на дверях. Единственной открытой оставалась именно эта.

Послышалось шуршание, и Гарри заметила маленькую фигурку в ученическом балахоне, склонившуюся над рассадой фасоли Тентакулы. Ребенок, легко и непринужденно, отрезал лишние усики, пересаживал в другие горшочки. Фасоль чуть ли не мурлыкала, подставлялась под ласковые прикосновения испачканных в соке травы пальцев. А ведь Гарри не понаслышке знала, какое это вредное растение!

— Простите, не подскажите, где профессор Стебль?

Студент подпрыгнул от неожиданности, развернулся и оказался студенткой. Круглые щечки, перемазанные землей, покрылись смущенным румянцем. Девочка выпрямилась, стараясь незаметно вытереть пальцы о края мантии. Гарри поняла, почему приняла ее сначала за мальчишку — вместо привычных косичек или пучков на голове студентки топорщился короткий ежик темно-коричневых волос.

— Профессор ушла к мистеру Филчу, чтобы попросить средства от мышей. Они погрызли несколько безобидных растений, — голос мягкий, негромкий, девочка стеснялась.

— Благодарю, мисс…

— Алиса Блишвик, второй курс Гриффиндора.

Гарри вспомнила ее. Не самая лучшая в нападениях и проклятиях, ей отлично удавались щитовые чары всех мастей, даже те, что проходили курсом старше. Певерелл специально поставила такой эксперимент, справились только Джеймс, Сириус, с натяжкой Люпин и мисс Алиса Блишвик. Девочка всегда старалась держаться в тени, садилась на последнюю парту. Стеснялась, смущалась, говорила негромко. Удивительное явление для Гриффиндора.

Правда, теперь она стала слегка забывать имена студентов младших курсов, так как их передали Аластору Грюму, потому и спросила.

— Может быть, я смогу вам помочь? — тем временем предложила студентка. — Если вам нужны растения, профессор, я помогу набрать, и вы просто оставите профессору Стебль записку, что взяли их, — на этом ее смелость закончилась, она покраснела.

— Буду вам очень признательна, мисс Блишвик. Мне нужны Зубастики.

— О, они здесь! — девочка махнула рукой и направилась вглубь теплицы.

— Что вы можете рассказать о них? — спросила Гарри, наблюдая, как профессионально Алиса срезает их и укладывает в специальную емкость. — Мне они нужны для зелий, как их лучше нарезать? Мне не хотелось бы беспокоить профессора Слизнорта по такому пустяковому поводу.

— Лучше всего сначала срезать лепестки, вот здесь, — девочка поднесла цветочек, показала линию возможного среза. — Затем отделить стебель….

Ее смущение таяло на глазах. Гарри не ошиблась в своих предположениях, при разговоре о растениях мисс Блишвик расцветала, теряла стеснительность, становилась более уверенной. Это напомнило ей Невилла, который мог взорвать котел с зельем, запутаться в ногах на лестнице, но столько всего знал о растениях, что голова кружилась, когда он вываливал весь ворох информации на благодарного слушателя.

Кстати, его возможный будущий отец, Френк Лонгботтом, проявлял склонность к Трансфигурации, неплохо защищался. Он станет отличный аврором, если подтянет Чары.

— Не сочтите за грубость, мисс Блишвик, — идея, пришедшая в голову, казалась удачной, — но вам определенно больше подошел бы Пуффендуй. Не за душевные качества, здесь вы достойны Гриффиндора, но за старательность, за любовь к труду.

Девочка покраснела, робко улыбнулась и подняла глаза на учителя.

— Я хотела туда попасть, — призналась она. — Но Шляпа, видимо, нашла во мне смелость, достойную Гриффиндора.

Гарри мягко засмеялась тонкому юмору.

— Тогда, надеюсь, у вас найдется смелость прийти на дополнительные занятия по Артефакторике, их уже посещают ваши товарищи с Гриффиндора, мистер Поттер и мистер Блэк. Сейчас мы как раз перешли к более сложным зельям, уверена, нам пригодится ваш опыт в Травологии.

Алиса коротко кивнула, на лице отобразилась неуверенность и… желание. Всем детям хочется быть полезными, в чем-то опережать одноклассников, выделяться. И просто интересно проводить время, как взрослые.

Поэтому Гарри не удивилась, когда перед очередным занятием обнаружила перед дверью в кабинет Защиты неловко переминающуюся с ноги на ногу Алису. Девочка теребила краешек юбки и нерешительно поглядывала на дверь, из-за которой уже доносились веселые возгласы и смех.

— Рада, что вы пришли, мисс Блишвик. Прошу, проходите, — Гарри открыла дверь. Студенты повернулись к ней. Так как это был больше кружок, чем серьезные занятия, сидели они как им удобно. Джеймс и Сириус заняли парты, а вот Лили с Северусом предпочитали привычные стулья. Гарри откашлялась, привлекая внимание, положила руку на плечи Алисы, ощущая, как те подрагивают от напряжения.

Юные Артефакторы развернулись к ней, удивленно и весело, но без неприязни, посмотрели на Алису.

— Господа студенты, позвольте представить вам Алису Блишвик, второй курс Гриффиндора. Она обладает удивительными познаниями в Травологии, поэтому надеюсь, станет постоянно посещать наш кружок и найдет здесь много интересного.

Мальчишки молчали, а Лили Эванс подскочила, хлопнула в ладоши.

— Ну, наконец-то! — подбежала к Алисе, схватила ее за руки. — Я тут единственная девочка, ты не представляешь, как тяжело следить, чтобы мальчишки ничего не натворили! — закатила она глаза, жалуясь.

Мальчишки за спиной расхохотались, Северус покраснел, как и Алиса, которая не знала, куда смотреть, что делать.

— Проходите, присаживайтесь, — Гарри подождала, пока Блишвик займет место на краешке стула. Ничего, если вольется в команду юных Артефакторов, смелость сама найдет ее. Ребята не дадут друга в обиду, это уж точно. — Сегодня мы варим зелье для пропитки амулета. Сначала подготовим основу, вам понадобится Львиный зев. Рецепт на доске.

Расписывала рецепт она подробно, по пунктам, вплоть до помешивания, минут и секунд. И внимательно наблюдала за инициативой студентов, за тем, как они варят. Снейп на самом деле прирожденный зельевар. Он мигом выделил этапы приготовления, время и скорость, с которой потребуется вкладывать ингредиенты, и разделил обязанности между товарищами. Они крошили, резали, Лили помешивала, пока Северус наблюдал, исправлял. Гарри давала им полную свободу, главное, чтобы не взорвали ничего.

Алиса пока что молча стояла в стороне, но присматривалась с интересом. Так бы это и продолжалось, но дело дошло до Львиного зева. Северус уже занес нож над ним….

— Стой! — казалось, Алиса сама испугалась своего возгласа, не ожидала, что он получится таким звонким. — Не надо так делать, — тихо попросила она.

Северус нахмурился, но раз декан сказала, что у нового члена талант к ингредиентам, не стал ее перебивать.

— А как надо, мисс Блишвик? — пришла на помощь Гарри.

Алиса замялась, но зелье подходило к нужной стадии, надо было поспешить, чтобы не испортить всю работу, и она решилась:

— Сначала надо порезать вдоль стебля, а уже потом — поперек под углом сорок пять градусов. Так волокна разделятся правильно, и Зубастик даст больше сока.

— Давайте проверим. Мистер Поттер, будете резать традиционным способом. Мистер Снейп — предложенным мисс Блишвик. Время пошло! — хлопнула в ладоши Гарри.

Работа закипела. Лили не выпускала длинную деревянную поварешку, которой помешивала состав. Вот уж ведьма с картинок, рыжая, зеленоглазая, а в глазах — искорки веселья и смеха. Рядом Сириус готовил корень имбиря для следующей стадии, но краем глаза нет-нет, да посматривал в сторону товарищей. Как и Северус, он теперь забирал длинные волосы в хвост на затылке, чтобы не лезли в глаза.

— И правда, больше сока! — восхищенно закричал Северус, лихорадочно блестя глазами, когда добавлял добрую пинту сока в зелье. То приятно булькнуло, и в воздухе разлился аромат свежескошенной травы.

— Молодец, Алиса! — хлопнул по плечу девочку Джеймс.

А та солнечно улыбнулась. Наверное, это первый раз, когда на нее обратили внимание, похвалили открыто. И не преподаватели за уроки — все же учиться это обязанность студента — а товарищи, популярные и симпатичные мальчишки.

Дверь приоткрылась, и внутрь залетела бумажная птичка. Гарри специально не накладывала заклинания во время дополнительных занятий по Артефакторике, чтобы у ее коллег была возможность связаться с ней.

Ее вызывал к себе директор, говорил о каком-то посетителе. Гарри нахмурилась, убрала записку в карман. Студенты уже закончили зелье, теперь разливали его по плоским стеклянным мискам, чтобы размочить дерево. Алиса помогала им, пододвигала миски, убирала наполненные.

— Теперь остается подождать пятнадцать минут, пока зелье остынет, — Гарри достала купленные заранее деревянные фигурки. — Как вы понимаете, доверить вам ножи для резки по дереву я пока что не могу, поэтому взяла на себя смелость приготовить фигурки. Надеюсь, вы будете не в обиде.

Лили досталась лисица, Джеймсу — олень, Сириус стал обладателем пса, Северусу Гарри подарила ворона. Она надеялась, что Алиса все-таки придет, поэтому купила фигурку и на ее долю. Цветок лилии.

— Когда зелье остынет, опустите в него свои фигурки и внимательно следите. Раствор будет напитывать дерево, и когда оно потонет, достаньте специальными щипцами и обмотайте фигурку своим волосом. Личная привязка вашего первого амулета. Он не защитит от направленных чар, но вот от стихийного колдовства — запросто. Обычно такие амулеты изготавливают родители маленьких волшебников, когда у них начинаются стихийные всплески активности. Это защищает их от многих явлений вроде синих рогов или зеленых ушей.

Студенты рассмеялись.

— Хорошо, сейчас я вынуждена отойти по делам, меня вызывал директор, но прерывать эксперимент не хочу. Я могу на вас положиться? — ребята закивали с такой силой, что, казалось, головы отлетят. Гарри вздохнула. Что ж, придется действовать на свой страх и риск. — Мисс Эванс, оставляю вас за главную, не дайте своим товарищам разнести кабинет. Меня это не порадует.

— Конечно, профессор Певерелл.

Гарри улыбнулась и вышла из кабинета. Все будет в порядке. Ребята привыкли просчитывать свою выгоду. Если разозлят преподавателя сейчас, кто будет вести у них кружок. Да и эксперименты лучше отработок с завхозом.

В кабинете директора ее ждал Гиппократ Сметвик. Гарри отметила волнение, которое пробивалось через внешнее спокойствие.

— Вы вызывали меня, директор? — задала она риторический вопрос.

— Да, коллега, — кивнул Дамлдор, синие глаза блеснули за очками-половинками. — Мистер Сметвик попросил разрешения прийти в Хогвартс через камин, ему срочно необходимо с вами поговорить.

— Благодарю, директор. Не возражаете, если мы спустимся в мои комнаты?

— Конечно. Только, профессор Певерелл… — на лице мужчины проступило беспокойство. — У вас какие-то проблемы со здоровьем? Не стесняйтесь, я всегда предоставляю вам выходные. Все же вы слишком много взвалили на себя, иногда нужно и отдыхать.

— Спасибо за беспокойство, директор, вы очень любезны.

Они с Гиппократом вышли из кабинета, молча прошли по коридорам, спустились в подземелья. Гарри задавалась вопросом, что произошло такого экстренного, если целитель навестил ее лично. Вряд ли это простая прихоть, Гиппократ не относился к тем людям, которые прерывают работу из-за скуки по своей второй половине. К тому же, они видятся каждые выходные и каникулы. И у них слишком насыщенная жизнь, и оба это понимают. Поэтому с нетерпением Гарри ожидала летних каникул.

Наконец, они оказались в ее покоях, Гарри вновь активировала защиту.

— Гиппократ? — повернулась к своему мужчине.

Тот выглядел встревоженным уже открыто, не стесняясь.

— Недавно ко мне конфиденциально обратились с просьбой снять темное проклятие, которое не давало исцелить раны. Обратились не как в штатному сотруднику Мунго, а частным образом. Семейные лекари хороши, но до наших им далеко. А я считаюсь лучшим специалистом по проклятиям в Англии, — Гиппократ взъерошил непослушные волосы. — С меня взяли обет держать имена в тайне, чтобы я имел возможность посоветоваться с коллегами из других медицинских учреждений. Без подробностей, сама понимаешь, — Гарри кивнула. — У обоих пострадавших разорваны левые предплечья, как будто кто-то пытался выгрызть у них кусок плоти. У одного — разорвана шейная артерия. Так как рана не заживает, он сидит на Восстанавливающих зельях и чарах. Плоть вокруг раны гниет, ее постоянно приходится убирать, обновлять чарами. Но человек просто не продержится долго, всему приходит конец.

У Гарри сжалось сердце, она представляла, что увидел Сметвик, так как не раз сама становилась свидетелем нападений нежити. И даже жертвой. Одно дело, слова, и совсем другое — напрямую видеть, что сотворила твоя женщина. Если он сейчас скажет, что хочет оставить ее, она поймет. И отпустит. Правда, перед этим возьмет обет о неразглашении. Все же жить хочется.

— Поэтому я хочу…. - только сейчас Сметвик обратил внимание на подавленное состояние Гарри. Он схватил ее за плечи, встряхнул. — Не знаю, что ты там подумала, артефактор Певерелл, но так просто вам от меня не избавиться, — от волнения он перескакивал с одного обращения на другое. — Я всего лишь хочу сказать, что посоветовал обоим пациентам обратиться к тому, кто это заклятие наложил. Или к магу со схожим профилем. Если учитывать, кто ты, хочу узнать, есть ли еще некроманты в Англии? Чтобы тебя не трогали. С них станется попытаться захватить тебя, шантажировать.

— Тобой.

Сметвик замер, плечи его опустились, как будто весь воздух выбили из него прицельным ударом. Посмотрел на ведьму.

— Я настолько тебе дорог? — голос его прервался, он сглотнул.

Гарри недоуменно кивнула. Неужели это и так непонятно? Она не стала бы признаваться в собственном даре кому попало.

Крепкие объятия, ее носом уткнули в широкую грудь, пахнущую почему-то вереском и медом. А еще, совсем немного, резкими дезинфицирующими зельями, которые используют в Мунго. Но это тоже было приятно.

— Я смогу за себя постоять, не беспокойся. И не смей поддаваться на их шантаж, если жертвой стану я! — приказал Сметвик. — Так что там насчет другого некроманта?

— Есть один, — Гарри не выходила из объятий, лишь отстранилась слегка, чтобы поднять глаза. Все же Гиппократ был высоким мужчиной. — Мистер Бернс, живет в Эссексе, — Гарри наморщила лоб, высчитывая возраст бывшего преподавателя. — Восемьдесят шесть лет, мерзопакостный характер.

Гиппократ не выдержал, от души расхохотался.

— Почему-то все темные маги гордятся тем, что у них мерзкий характер.

Гарри пожала плечами.

— На самом деле, не у всех темных магов отвратительный характер, просто он портится со временем. Да и особое мировоззрение позволяет скидывать на эту отговорку все странности поведения.

Теперь они уже смеялись вдвоем. Сметвик обнял женщину, уткнулся носом в густые волосы, проводя сильными пальцами по тонким позвонкам под платьем, отчего у Гарри слабели в коленях ноги, и она начинала судорожно цепляться за белую рубашку.

— Я пришел, чтобы предупредить тебя. Пожалуйста, будь осторожна. Ты мне тоже очень дорога, артефактор Певерелл, — поцеловал в лоб. — И меня не пугают проявления твоей силы или твоего мерзопакостного характера, — с улыбкой сказал он. — И так будет всегда. Не сомневайся.

Гарри молча подставила под поцелуи губы. Ну, не умела она складно говорить о чувствах, не довелось попрактиковаться в своей жизни. Не нашлось такого человека.

К занятиям она вернулась только через полчаса, проводив Сметвика через камин в кабинете Минервы, чтобы не беспокоить лишний раз директора. И нашла под дверью в кабинет, где занимался кружок, старательно подглядывающего Регулуса Блэка.

— Мистер Блэк!

Мальчик подпрыгнул от негромкого голоса неслышно подкравшейся преподавательницы. Тут же поправил мантию, галстук и покраснел, ведь его поймали за неподобающим занятием.

— Почему вы не войдете, мистер Блэк?

На лице мальчика отразилось негодование пополам с… завистью. Регулус не был так красив, как его старший брат, однако имел собственное очарование. Слишком тонкие для мальчика черты лица не делали его похожим на зверька, наоборот, он казался беззащитным, слабым. И тем опаснее станет в будущем его обманчивая слабость.

— Я никогда не последую его примеру! — запальчиво заявил он.

— Мне кажется, вам не слишком нравится старший брат, — осторожно заметила Певерелл. Еще в самом начале разговора она поставила Заглушающие чары, чтобы не привлекать внимания к их оживленной беседе. — Чем же?

— Тем, что он якшается с полукровкой и грязнокровкой, — махнул рукой в сторону двери Регулус.

— Но им весело, — просто ответила Гарри. Сделала дверь прозрачной с одной стороны.

Студенты дружно склонились над приготовленными амулетами, тыкали пальцами, горячо что-то обсуждали. Наверное, будущую проверку. Они уже получили палочки и первое представление о способах колдовства. И тем сложнее им будет спровоцировать себя на стихийный выплеск. Задача, достойная пытливого ума. Лили крутилась, теребила Северуса, оглаживала кончиком пальца его ворона, отчего Снейп по цвету мог соперничать с помидором. А вот Сириус внимательно прислушивался к Алисе, которая негромко, но увлеченно что-то ему рассказывала. И при этом так мило краснела, забыв о смущении. Ах, да, Сириус же из рода защитников! Он подсознательно ищет объект, который нужно защищать. Из их компании подходила только Лили, но с ней рядом всегда Северус. А Джеймс и сам хорош в заклинаниях.

К счастью, Гарри отметила, что взгляд Джеймса на парочку Северуса и Лили был уже не таким тоскливым и завистливым. Это заставило ее вздохнуть от облегчения и повернуться к Регулусу.

— Ваш брат решил сам выбрать факультет и друзей, но кто сказал, что он сделал это неправильно? Посмотрите на ситуацию со слизеринской точки зрения, как и полагается нашему факультету. Отбросьте чистоту крови, и что вы увидите?

— Что? — насупился Регулус, не сводя глаз с брата. Зависть и восхищение. Младший хотел привлечь внимание старшего, как естественно.

— Мистер Снейп отлично разбирается в зельях, в проклятиях. Я уверена, со временем он станет прекрасным дуэлянтом. А мисс Эванс, при должном старании, запросто получит звание Мастера по Чарам. Поверьте, у нее есть для этого все задатки. В этом они сильнее некоторых чистокровных волшебников с их курса. Тем более, это всего лишь дружба, мистер Блэк, дружба с хорошими студентами и товарищами. Он же не собирается вести под венец мисс Эванс? Почему же нельзя просто общаться? Ваши родители тоже ведут беседы, знакомства не только с ограниченным списком из двадцати восьми фамилий.

Гарри сняла Заглушающие чары.

— Подумайте об этом, мистер Блэк. Если что, я всегда рада приветствовать вас на занятих по Артефакторике.

Вернула двери первоначальный вид и вошла в кабинет.

— Ну, что, господа экспериментаторы, готовы проверить свои творения?

После занятия она попросила Джеймса ненадолго задержаться.

— Мистер Поттер, я бы хотела спросить вас о вашем товарище и однокурснике, Ремусе Люпине. Мне кажется, вы общались с ним раньше?

Джеймс насупился, отвел глаза в сторону.

— Директор тоже спрашивал о нем, — пробормотал мальчик неохотно. — Мы с Ремом общаемся нормально, хотели дружить, но… — он повернулся, вскинул подбородок. — Но он какой-то странный, профессор. Все время всего боится, нервный и он… он хочет остаться хорошим для всех. Чтобы вообще не было конфликтов. Так не бывает, — покачал головой Поттер.

Удивительно взрослые слова.

Гарри понимала, почему Люпин старается не нарываться на конфликты, для него место в Хогвартсе и возможность получить нормальное образование — предел мечтаний. Но и Джеймс хотел быть уверен, что друг обязательно поддержит его в будущем, что бы ни случилось, а не отойдет в сторону, чтобы не вызывать подозрений и нареканий. Его компания подобралась именно по такому принципу. Что Сириус, что Лили, что Северус — ребята готовы рискнуть всем ради друга, они всегда будут верны тому, кого пустили в личное пространство.

— Поэтому вы и не стали с ним дружить?

— Да. На мой взгляд, Север намного честнее в этом отношении, он нас проклинал, но никогда не лгал.

— Север?

Джеймс весело фыркнул.

— Снейп разрешил так себя называть. Всем, кроме Лили. Ей нравится его полное имя.

И снова — нет уже такой зависти, отдаленная тоска по несбыточному. Гарри поняла, что вовремя вмешалась, пока дети еще маленькие, и увлечение не переросло в любовь.

Но интерес директора к кругу общения Ремуса настораживал. Хотя вопросы можно было списать на беспокойство Дамблдора по поводу природы мальчика.

— Можете идти, мистер Поттер.

Джеймс кивнул и вышел за дверь, где его уже ждали товарищи.

Поздно вечером, почти ночью, женщина отложила книгу, которую читала, заправив пришитую к корешку закладку-ленточку, выключила волшебный светильник на прикроватном столике. И откинулась на подушки, смотря в темноту. На бессонницу Гарри никогда не жаловалась, однако сегодня заснуть не удавалось. Из головы не шли слова Сметвика о характере повреждений.

В окно заглядывала красавица-луна, круглая, как головка желтого швейцарского сыра. Где-то глухо, настойчиво ухала сова, вдалеке послышался волчий вой. Может, Люпин выбрался из Хижины? Кто знает.

Считалось, что личи — поднятые мертвецы, обладающие собственной волей и сознанием. На самом деле, личи тоже делились на подвиды. Некоторые личи полностью подчинялись создателю и являлись по сути зомби первого уровня, запрограммированными на определенные действия. Отличие лишь в том, что они могли выбирать разные пути достижения обязательной цели. Но существовали еще и разумные личи, полностью сознающие свои действия, не подчиняющиеся никому. Иногда они даже продолжали жить, как обычные люди, благо отличались от них лишь повышенной бледностью и холодной аурой смерти, которую не все маглы ощущали. Как правило, такими личами становились сами некроманты. Для чего набрасывали на себя комплекс заклинаний, разработанный одним мастером в тринадцатом веке: Нетление плоти, Привязку души, Восстановление плоти. Это позволяло им оставаться собой.

Процесс создания лича — муторный, длительный и энергоемкий. Да и Гарри пока только предупреждала, поэтому создала зомби третьего уровня и прокляла их тела. На эту идею навело ее воспоминание о яде Нагайны, который растворял любые повязки и швы на ране мистера Уизли. Травмы от нежити не заживут без помощи хорошего некроманта.

Волшебница надеялась, что после этой демонстрации ее и дорогих ей людей оставят в покое. Ей ничего не стоит поднять и бросить на борьбу с Томом целое кладбище, правда для этого придется повозиться с пентаграммами и созданием управляющих контуров. Однако при этом никто не гарантировал, что самого некроманта не уничтожат как опасный элемент. Да и на стороне Тома великаны, дементоры, оборотни. А воевать по типу "одна против целого мира" Гарри разучилась еще на седьмом курсе Хогвартса, который провела в лесах в поисках крестражей. Все, что ей нужно — это покой и безопасность. И возможность лишить Тома некоторых особо активных соратников. Белла, Люциус, Рудольфус, сестры Блэк уже выпадают из списка, они никогда не присоединятся. Не присоединится и Северус, ему больше не нужно искать способа самоутвердиться.

Уничтожать сейчас крестражи тоже опасно. Том запросто может обнаружить пропажу и сделать еще несколько, о которых Гарри ничего не будет знать. Нет, здесь спешить не следует. Пусть для Упивающихся с их главой она останется всего лишь профессором, главой древнего рода и некромантом в нейтралитете, с которым лучше не связываться.

Прошло уже достаточно времени с ранения, они могли обратиться к тому же Бернсу, значит, либо он ничем им не помог, либо просто не захотел. Наставник мог, он и Гарри до последнего брать в ученицы не желал. Другое дело, что у леди Блэк не было особого выбора, некромантов в Англии не жаловали, Бернс оставался единственным представителем данной силы на протяжении пятидесяти лет. Больше никто не взялся бы ее учить с нуля. И она не преувеличивала, когда упоминала мерзопакостный характер старого мага. Наверное, с его предков брали пример, когда слагали сказках о вредных темных волшебниках.

Гарри усмехнулась, сняла обруч и улеглась поудобнее на подушки. Перед глазами все плыло, постепенно мысли становились все более вялыми, неторопливыми, и женщина уплывала в страну сновидений.

По ощущениям она проспала всего пару минут, хотя часы и показывали, что прошло четыре часа. Все равно жутко мало для человека, который сначала занимался кружком Артефакторики, а затем следил за преподавательской деятельностью юной мисс Блэк. Иногда Гарри сожалела, что не может создать две или три копии самой себя, тогда она бы точно все-все успевала.

На пороге стоял Люциус Малфой, странно бледный, взъерошенный, с тоскливым взглядом. Сил у него не хватало даже на то, чтобы держать осанку.

— Мистер Малфой? Что-то случилось со студентами?

— Нет, декан.

— Это не может подождать до утра?

— Нет, — качание головой, унылое, обреченное.

Гарри потерла лицо руками, приводя мысли в порядок и посторонилась.

— Проходите, дайте мне пару минут.

Забирать волосы в пучок она не стала — за день голова уставала от туго стянутой тяжелой гривы, хватит обычного платья и обруча. Гарри вышла из спальни уже в полной боевой готовности.

— Итак, я вас слушаю, мистер Малфой. Что привело вас ко мне в столь неурочный час?

Люциус сглотнул, тяжело вздохнул, решаясь. Это не было пантомимой, призванной разжалобить собеседника, декана Слизерина подобным не проймешь, это студенты выучили на примере проклятых, которых профессор Певерелл категорически отказывалась приводить в норму.

Неожиданно Малфой плавным движением стек на пол, встал на колени. Склонил голову, и светлые волосы закрыли лицо. Гарри сдавленно охнула. Никогда еще ей не доводилось видеть гордых Малфоев на коленях, разве что в жутких видениях, принятых из разума Волдеморта, но тогда это все было так эфемерно, и она не могла до конца осознать глубочайшую неправильность подобной картины. Не должны гордые аристократы унижаться. Никогда и не перед кем. Ее это тоже касалось.

— Я прошу вас о помощи, декан, — он поднял голову, решительно взглянул на женщину. — Я прошу вас исцелить моего отца.

— О чем вы говорите, мистер Малфой? — кажется, жест с приподнятой бровью становится любимым. Раньше Гарри и не подозревала, как много можно им выразить, это удавалось разве что профессору Зельеварения. — И поднимитесь с колен.

Малфой упрямо тряхнул гривой и остался на своем месте.

— Я прошу вас исцелить моего отца, снять то проклятие, которое вы наложили. Я был дома на каникулах и видел, в каком он состоянии, но думал, это недоброжелатели постарались. У нашего семейства всегда было много врагов. В надежде узнать имя противника, я попросил личную эльфийку приглядывать за отцом. И она рассказала, что… по приказу Лорда было совершено нападение. На вас. Вы убили двоих людей, превратили их в нежить и заставили напасть на остальных членов общества. Поэтому я прошу вас помочь моему отцу. Род Малфой готов признать Долг перед родом Певерелл.

Гарри прикрыла глаза. Все серьезнее, чем она думала.

— Поднимитесь, мистер Малфой, садитесь на диван. И расскажите причины, по которым вы хотите, чтобы я вылечила вашего отца. Простите, но в искреннюю сыновнюю привязанность я не поверю. Вы можете стать главой рода, это многое значит.

В самом деле, не заметила она особой семейной любви между старшим Малфоем и младшим. Равно как и Нарцисса старалась держаться поближе к Люциусу, избегая своего будущего тестя.

Парень гибко поднялся с колен, с поистине королевским видом, как будто и не было никакой просьбы. Вернулся на свое место, поправил костюм. Смотрел он прямо, открыто, сообщая о доверии.

— Как раз все дело в том, что я стану главой рода. В таком случае я не имею права покинуть Англию в нынешнее смутное время, — со значением произнес он. Гарри кивнула, давая понять, что догадалась о скрытом смысле. — Более того, возможно, меня постараются привлечь к… деятельности некоего общества, что пагубно скажется на делах моего рода. И в таком случае под угрозой окажется также мисс Блэк, как моя невеста. Я не могу допустить подобного. И вы не совсем не правы, декан, — закончил он уже мягче. — Возможно, я не люблю отца так, как подобает сыну, однако это не мешает мне уважать его, как главу моего рода. Отец поднял род Малфоев с колен, после того, как мы вынуждены были в спешке покинуть Францию во времена террора Гриндевальда. И всем, что я сейчас имею, я обязан своему отцу. И я умею быть благодарным. Как бы это ни сказалось на мне.

Что ж, по крайней мере, честно. Люциус не стал лукавить, зная, что время его родителя на исходе. Гарри слегка склонила голову.

— Прошу прощения, мистер Малфой, если ненароком обидела вас своим резким высказыванием. Ни в коей мере не хотела этого.

Люциус ответил тем же жестом.

— Но вы же понимаете, мистер Малфой, что мне нужны гарантии собственной безопасности в вашем поместье. И Непреложный обет здесь не подойдет.

— Разумеется, — Люциус достал из кармана тонкие, металлические ошейник и браслет, выполненные в единой цветовой гамме. — Я сам выступлю гарантией вашей безопасности, декан. Это старинный артефакт нашего рода. Я надену ошейник, вы — браслет. Он не позволит вам контролировать мои действия или действия моего отца, но пока бьется ваш пульс под браслетом, буду жив и я.

Гарри проверила вещицы, приняла их, рассматривая плетение и вязь рун. Все так, как и говорил Малфой. Пока браслет регистрирует пульс, будет жив и заложник. Вряд ли Абраксас рискнет жизнью собственного сына. И если Люциус согласился на подобное, предусмотрел такой исход разговора, значит, для него и в самом деле важно излечение родителя.

Почему бы и не помочь.

— Я согласна, мистер Малфой.

На лице студента отразилось облегчение. И он потянулся к ошейнику с непередаваемой гаммой эмоций на лице: брезгливость, отвращение и осознание необходимости. Гарри надела браслет, тот тут же приник к коже, прямо к бьющейся венке.

— Как нам покинуть Хогвартс, чтобы не поднимать тревогу? Я уже попросил Беллу, она приглядит за факультетом, если мы не вернемся до завтрака. А у вас нет первых двух пар.

— Восхищена вашей осведомленностью, мистер Малфой. Мы пойдем через кухонный камин, — студент вскинулся пораженно. Гарри легонько рассмеялась. — Неужели вы думали, что еда в Хогвартсе возникает ниоткуда? Ее доставляют прямиком на кухню через камин, а домовики уже распределяют запасы по кладовым. Камин подключен к сети, вам нужно всего лишь активировать доступ к Малфой-менору.

— Я понял.

— Тогда идем.

Эльфы не возражали против того, чтобы преподаватель и староста воспользовались камином. Наоборот, они были счастливы услужить. Еще бы и припасов дали в дорогу, однако Люциус выглядел как человек, которому кусок в горло не полезет. Гарри не представляла, скольких усилий ему стоила сегодняшняя ночь. Встать перед кем-то на колени, надеть унизительный ошейник, причем выставить его на обозрение, не застегивая ворот рубашки. Так, чтобы все видели, что его жизнь зависит от артефакта на запястье профессора.

Решительный и по-своему благородный молодой человек, готовый на многое ради собственных интересов. Гарри никогда не представлялось возможности увидеть Люциуса с этой стороны. Молодого, еще не скованного бесконечными обязательствами и рабским клеймом. Он станет удивительным волшебником, особенно, если ему не придется прятать предплечье.

Малфой-менор встретил их тишиной и встревоженным писком домовиков. Люциус помог декану выйти из камина, поддержав за руку и, не обращая внимания на эльфов, сразу же направился вперед, по длинному коридору. Мягкий ковер глушил его шаги, даже портреты на стенах не проснулись. Он открывал одну дверь за другой, легко, непринужденно, те не скрипели. Гарри следовала за своим студентом шаг в шаг, не желая попадать в возможные ловушки, которыми был переполнен менор. Все же время для визитов внеурочное.

Их целью стала большая темная спальня, скрывающаяся за белоснежными с золотом дверями. Стоило только войти внутрь, как Гарри очутилась в атмосфере влажных тропиков, настолько жарко был натоплен камин, настолько душно было во вроде бы просторном помещении. Окна плотно закрыты, занавешены темно-бордовыми бархатными шторами, на столе поблескивали многочисленные флакончики и пузыречки со снадобьями.

В глаза бросились двое мужчин, что лежали на раздельных кроватях, в полуметре друг от друга. Одного из них Гарри узнала сразу — лорд Абраксас Малфой. Правое плечо и левая рука перевязаны, на бинтах уже проступила кровь и желтоватая, водянистая субстанция, которая распространяла вокруг мерзкий запах гниения. Волосы свалялись от пота, губы потрескались. Удивительно, что он продержался столько времени на чарах и лекарствах.

Мужчина на второй кровати мучился только рукой, но именно у его изголовья в данный момент колдовал семейный врач Малфоев. Пациент постанывал и перекатывал голову с одного места на другое, его знобило и бросало в жар одновременно.

Тела обоих мужчин блестели от пота, но они мерзли, нещадно мерзли. Это холод Смерти пробирался в их тела через раны, изгнать его не может даже пламя действующего вулкана, Гарри знала это по себе. Учитель-некромант считал, что маг должен знать, к чему приводят его действия, и наслал отряд нежити на ученицу. Как он утверждал, если не выберется сама, после его уроков, значит он зря потратил время. И лучше сразу прибить недоучку, чем тащить ее на себе оставшиеся годы.

Гарри выбралась.

— Мистер Джонсон, прошу вас, выйдите, — тем временем попросил Люциус.

— Но… — вскинулся колдомедик.

— Прошу, — уже с нажимом.

Лекарь кивнул, собрал свои вещи и вылетел из помещения, притворив за собой дверь. Малфой-младший набросил чары, повернулся к декану.

— Прошу прощения за неожиданный визит, у меня не было времени предупредить вас, — Гарри прошла и села на край постели Малфоя-старшего.

На нее уставились серые глаза, больные, но на удивление трезвые, внимательные.

— Здравствуйте, мистер Малфой. Здравствуйте, мистер Нотт, — кивнула она второму, проснувшемуся, мужчине. — Перейдем сразу к делу. Ваш сын пригласил меня, чтобы я сняла проклятие. Готовы? Будет больно.

Она уже дотронулась до бинтов, чтобы размотать их, но ее руку за запястье перехватил Абраксас. Хватка оставалась крепкой даже спустя месяцы болезни. И даже сквозь лихорадку проглядывал породистый, красивый, властный мужчина.

— Что… — он задохнулся. — Что вы потребуете в оплату? Долг Жизни?

— Само собой разумеется, — не стала отпираться Гарри. — От обоих. А еще — ваши воспоминания о том вечере, когда вы получили раны, и дальнейших поисках лечения.

Абраксас закашлялся и кивнул, снова опадая на подушки. Гарри без брезгливости размотала наполненные кровью и гноем бинты. Да и какая может быть брезгливость у того, кто работает с трупами и их частями?

Скальпель, оставленный лекарем рядом с флаконами с зельями, сам прыгнул ей в руку. Гарри начертала острым кончиком несколько рун, слова легко лились с губ, тихий шепот, вплетающийся в потрескивание камина. Кровь перестала идти. Не переставая напевать слова отмены, Гарри призвала к себе бинт и тазик с горячей водой, растворила в ней пару обеззараживающих зелий и принялась усердно вычищать рану. Пусть она и Черный целитель, но даже ей иногда приходится работать руками, как обычному врачу.

Малфой морщился, но молчал, хотя Гарри напоминала сама себе одержимую чистотой домохозяйку, так тщательно она выскребала гной из раны. Проклятие ушло, и с каждой каплей воды в кровь ослабленного волшебника поступала целительная магия Гарри. Рана затягивалась, края сходились, после того, как Певерелл признавала участок вычищенным. Затем она перешла на руку, но там все гораздо проще. Всего лишь не хватало куска плоти, она нарастила его. Но шрамы оставила. И тому, и другому. Как напоминание, что не стоит злить некромантов.

Малфой призвал собственную палочку, приставил ее к виску. И вытянул широкую серебристую ленту, по цвету напоминающую его волосы. Опустил ее в свободный флакон, запечатал его и отдал Гарри. Та спрятала его в карман.

— Благодарю, что… — он все еще тяжело дышал, его клонило в сон. Как же хорошо, когда ничего не болит. — Что пришли на помощь, леди. Мой род в долгу у вас.

— Мой род в долгу у вас, — эхом отозвался Нотт.

Гарри сладко улыбнулась, так сладко, как умеют только темные маги.

— Это еще не все, господа. Я нанесла каждому из вас руны долга. Теперь никто из ваших кровных родичей не сможет причинить вреда тем, кто отмечен знаком моего рода.

Она достала зеркало и продемонстрировала Малфою тонкую цепочку рун, завивающуюся вокруг шрамов на правом плече. У Нотта картина повторялась, только на левом предплечье. Кстати, отличный способ избавления от метки. Правда, немного радикальный.

— То есть мы не сможем убить вас и ваших детей, леди Певерелл?

— Нет, мистер Малфой. Вы не сможете убить любого, кто носит знак моего рода. Кодекс Певереллов гласит, что семья — это не только кровные узы. Это доверие, обоюдное доверие. И любой, кто вызвал его у магов рода Певерелл, становятся его семьей. Негласные узы.

Она сама писала Кодекс и думала в тот момент о Северусе, о Лили, о многих, кого она хотела бы спасти, кому хотела бы помочь, но не имела возможности. Зачем ограничиваться кровной связью, когда можно сделать по-другому?

— До свидания, лорды, — Гарри кивнула. — Артефакт я сниму в школе, прошу меня понять.

Свежий воздух за пределами комнаты вскружил голову, Гарри пошатнулась. Ее поддержала крепкая, узкая рука.

— Декан? — сквозь шум крови в ушах донесся обеспокоенный голос Люциуса.

— Мистер Малфой, проводите меня до моих покоев, — попросила женщина. Голова кружилась, ей срочно нужно в постель. Слишком много сил она потратила на лечение и наведение рун долга.

Оставшейся энергии ей хватило на то, чтобы снять с Люциуса ошейник, со своего запястья — браслет. Закрыть покои защитными чарами, дойти до спальни и провалиться в глубокий сон.