Я плохо помню, как закрыла кабинет и закрыла ли, это было последние, о чем я задумалась, сбегая по многочисленным ступенькам… Я хотела только одного: узнать правду, спросить, развеять все, как страшный, кошмарный сон.
— Арминочка, — я повернула голову, но не сразу поняла, кто меня остановил и зачем.
— Армина, — услышала я опять и остановилась. Женский голос звучал как через призму, безусловно знакомый, но я не могла понять, сконцентрироваться, кто это.
— Деточка, с тобой всё хорошо?
Я почувствовала прикосновение к рукам и увидела перед собой тётю Глашу, нашу вахтёршу и гардеробщицу. С работниками она вела учёт в толстой книге, кто и во сколько пришёл и ушёл, если необходимо, выдавала ключи, встречала детей, располагала их верхнюю одежду при необходимости. В её задачи входило разводить самых маленьких учениц по кабинетам, но мы всегда сами спускались за ними, чтобы не утруждать пожилую даму.
Старушка с беспокойством смотрела мне в глаза и поглаживала руку.
— Да, да, спасибо, всё хорошо. Просто спешу, — попыталась я отмахнуться.
— Деточка, там такой букет, — начала она… и конфеты…
Конфеты — последнее, что я четко осознала, так как половину ее речи просто пропустила.
— Оставьте себе, выпьете кофе, а цветы поставьте в вазу!
— Ох, детка, кофе я не пью уже очень давно, давление, но чай попью с такими конфетами.
— Прекрасно! — немного грубо прекратила я беседу и обошла женщину, но потом остановилась и повернулась к ней.
— Теть Глаш, вы меня простите за грубость, надо бежать, опаздываю. Я давно вам говорила, забирайте. Мне столько цветов и сладкого просто не съесть.
— Но как же забирать, это же тебе, — возмутилась дама.
— Убежала, — сказала я на прощанье и вышла на улицу, понимая, что ещё долго не закончу такими темпами диалог с сердобольной, а кто-то, уже не помню, правда, рассказывал — совсем одинокой старушкой.
На улице я надела солнечные очки, чтобы свести к минимуму встречу с возможными знакомыми и спастись от яркого солнца, которое с пришедшей пару дней назад в город весной баловало нас тёплыми днями и яркими солнечными лучами.
Мне повезло, я без происшествий дошла до своего автомобиля. Никто из коллег, да и просто фанатов не встретился на стоянке. Сев в машину, глубоко вдохнула, взяла в руки телефон, но отложила его. Если всё это правда, я не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии. Я доеду домой, и уже там всё узнаю.
Вырулив с парковки, я посильнее вжала педаль газа. На спидометр старалась не смотреть, штрафы оплачу потом, всё потом, только бы быстрее доехать домой.
Выяснить всё и забыть, как страшный сон, который, проснувшись, забываешь почти сразу.
Дом встретил меня тишиной и уютом. В нём все было гармонично, начиная от цветовой гаммы и заканчивая мебелью.
Я почти поднялась по лестнице на второй этаж, когда меня окликнула домработница Валентина.
— Армина Богдановна, накрывать на стол?
Я остановилась, вздрогнула, словно меня вывели из транса, и посмотрела на женщину.
— Обед подавать? — переспросила она.
— А, нет. Валентина, я даю вам пару оплачиваемых выходных, деньги переведу на карту, но прошу, покиньте прямо сейчас дом.
Если женщина и удивилась, то ничего не сказала, кивнула и начала снимать фартук.
Я поднялась в спальню, закрыла плотно дверь и достала телефон.
Глубоко вдохнула, готовая ко всему, и набрала мужа. Первые гудки, а потом меня встретил автоответчик.
Недолго думая, я отключилась и набрала Сергея, помощника мужа, он ответил сразу же.
— Сергей, дай Савелия Андреевича.
— Прощу прощения, но он не может сейчас вам ответить. У него беседа тет-а-тет с инвестором. Но я, как только он освободится, сообщу ему. Хорошего вечера, Армина Богдановна.