Допивая молоко с мёдом, я не могла выбросить мысли и слова, крутившиеся у меня в голове о малыше.
«Там ребёнок», — вспомнила слова Савелия.
Дети, ребёнок, сколько вопросов поступало мне о них. Каждый, от простого знакомого семьи до представителя СМИ считали своим долгом задать вопрос о детях.
«Почему не рожаешь? — вторили знакомые, — ведь Савелий достоин наследника».
Представили желтой прессы шли дальше, сравнивая меня с балеринами прошлого, приписывая отсутствие детей страхупотери карьеры, фигуры и даже красоты.
Одна из представительниц СМИ пошла дальше других, выставив меня чайлдфри, заявив, что дети и карьера не совместимы.
У меня случилась истерика, а у дамочки крах карьеры с доброй подачи Саввы. После были извинения и, кажется, стало понятно, что эту тему поднимать не стоит, но нет-нет, да проскальзывали слова или предположения. Я научилась не обращать внимания. Хотя где-то внутри всё вздрагивало от этих вопросов. Я действительно очень хотела детей, ребёнка. Маленького малыша и не важно, мальчик или девочка. Но счастья материнства познать мне не удавалась. Ничего не помогало.
Ни обряды, ни источники, ни врачи. Савелий всегда обнимал и говорил: «Мне хватает тебя, не бери в голову, маленькая».
Теперь я понимала: ему хватало, потому что у него был ребёнок в отличие от меня.
— Ари, — услышала я стук в дверь и знакомое обращение, только один человек так называл меня. Не Армина, не Арина, а именно Ари, откуда он взял это, не знаю, но с первых дней нашего знакомства так и никак иначе. Раньше я обижалась, выговаривая, что такое сокращение походит больше напрозвище щенка или котёнка, а потом бросила, понимая, что бесполезно. Да и привыкла.
Встав со стула, я пошла открывать дверь, уже и так зная, кто там.
— Привет, — лучезарно просиял Арменчик, расправляя пухленькие пальчики и обнимая сразу же меня.
— Ой, — посмотрел он на мой вид, — надеюсь, не помешал? Неудобно будет перед Савкой.
— Проходи, я одна.
Пройдя за мной на кухню, а потом бросив один серьёзный взгляд на меня, почесал хорошо выбритый подбородок.
— Рассказывай, Ари, что случилось. На тебе лица нет, — выдал он вердикт.
— Ничего, устала.
— Устала! — почти прорычал мой закадычный сосед по школьной парте, с которым я неизменно просидела десять лет, давая ему списывать гуманитарные предметы, а он мне — технические. Исключение составляли только химия, она не шла у него. — Устала — это когда моя Беллочка шопится по бутикам Италии, а у тебя что-то иное. Рассказывай, твой Арменчик готов.
Он хлопнул себя, по круглому животику. Надо заметить, он не мешал, как, впрочем, и не портил его. Есть люди с красотой, но сухие внутри, а есть такие, как Армен. Вроде и пухленькие, надо заметить, он всегда был таким, но яркие, умеющие расположить тебя с одной фразы. Он был именно таким. Ярким, располагавшим к себе с одной фразы, поэтому неудивительно, что слыл одним из успешных риэлтором столицы. Квартиры он продавал не хуже, а может, и лучше горячих пирожков.
— Я слушаю, протянул он, смотря на меня, а я прикусила губу. Что сказать?
Достав телефон, я молча открыла переписку и показала все другу.
Он нахмурился, просматривая фото, потом выругался. Что онсказал, я не поняла, но это было не важно.
— Уверена, что правда?
— Да. Савелий сам признался.
— Шайтан, — прорычал он. — Собирайся, Ари, пойдём. Позволить сидеть и киснуть крестной матери своих детей я просто не имею права. Давай-давай, — прихлопнул он в ладоши. Я жду тебя, а пока чаю выпью.
Не знаю почему, но я вышла из кухни и ушла, как и сказал Армен, одеваться.