Давай начнём все с начала

Глава 31

— Нашли, Савелий Андреевич, — нарушает тишину Кирилл начальник охраны.

— Действуй, — бросаю холодно. Получив распоряжение, Кирилл уходит, а цыпочка на шее тянет. Снимаю ее, разворачиваю в руках, поглаживаю большой тёмный камень в центре на помолвочном кольце Армины. Он переливается, показывая безупречное качество и огранку.

Смотрю на камень, а перед глазами плывёт вчерашний день, точнее, вечер. Переговоры в рыбном ресторане, появившаяся Алина… последние дни она напоминаетназойливую муху. Началась тактика прошлых раз — преследование. Где я, там и она…

И как гром среди ясного неба — кольцо, точнее, кольца Армины. Их принёс официант и положил со словами «Вам просили передать».

Алина, как коршун, попыталась протянуть руки, а я чуть не сломал их ей.

— Она тебе дорога, — холодно, жестко, с тонной боли внутри проговорила она.

Наверное, меня должно тронуть, но мне все равно, никак не трогает. Раздражает.

— Ты сама хотела, — говорю спокойно. — Лезла — получила. Что дальше?

— Я хочу тебя также, как она владеет тобой. Хочу улыбок, страсти. Всего, как она.

«Глупая дура, какая глупая», отмечаю для себя и смотрю на неё.

Она продолжает: «Я родила тебе сына, но зачем он мне, если нет тебя?»

Сравниваю их и не понимаю, как я мог так вляпаться. Повёлся. Они такие разные.

Алина интерпретирует мое молчание по-своему, теперь не ногой, рукой пытается лезть.

Улыбаюсь, как и при ее первых попытках, но не обещаю сломать, а говорю: «Идём, раз так хочешь».

Радости её нет предела.

В туалете обнимаю за талию и хватаю за горло, больно, но не смертельно.

— Запомни. Я сказал раз, ты не поняла, приперлась. Вывел тебя, ты вновь лезешь. Чего добиваешься? Говори, сука, — разжимаю ее горло, давая глотнуть воздух.

— Любви — повторяет она. — Бей, делай, что хочешь, как желаешь, только будь лишь со мной.

— Алина, хватит. Я тебя уберу, если не поймёшь.

Она не понимает, тянет мою руку, целует её, просит о чем-то.

Мне плевать. Бросаю ее в мужском туалете и ухожу.

Набираю охрану. Мне надо понять, где Арина, то, что она всё видела, понятно. Пройдя зал, я не нахожу ее, но понятно одно — она была здесь. Только почему, зачем? Рыбные рестораны она не любит.

Смотрю на кольцо, провожу по нему пальцем. Широкое, один в один как у моей прабабки, потерявшееся в годы революции. У Армины такое же, сделали по моим эскизам. Отец под старость годов открыл в себе любовь к старым корням, нарыл все в архивах. Прабабка была дворянкой. Красивая женщина. Если смотреть на ее фото, то можно найти общие черты ее со мной.

А мне почему-то всегда бросалась в лицо их схожесть с Ариной, она на неё похожа. Утончённая, красивая, невесомая. В груди расплывается приятная теплота, когда мысли заходят о ней. Так было всегда, с первого дня нашей встречи. Перед глазами плывут воспоминания: свадьба, как я делал ей преложение, ее большие удивленные глаза от тёмного камня в кольце на ее пальце. Первый поцелуй… а потом вспышка — и перед глазами ее тело, полное красно-синих отметин… они принадлежали не мне. Чужому мужику, она позволила, она отдалась ему. Думал, убью. Ее первую, его вторым. А потом себя.

Хотел ее трясти до тех пор, пока не признаётся, не скажет, что жалеет, ее принудили, что угодно, только не «люблю».

Нет! Будь выше.

«Наши отношения исчерпали себя. Ты разлюбил, я разлюбила».

Ее слова стали выстрелом, пулей. Как неверующий, хватаю ее, начинаю целовать. Замёчаю ее боль, губы кровоточащие. Она не отвечает, но и не сопротивляется. Это заводит ещё сильнее, хочется клеймить, стереть все следы, сделать своей. Сломать и возродить.

— Я убью его, — раскрыв ворот халата, хриплю и продолжаю целовать, кусать, пока не замечаю ее безразличие, даже мертвенность. Оно как ушат холодной воды. Отрезвляет, останавливает.

Отрываюсь от ее губ, а Армина, словно чувствует, добивает:

— Я люблю его, — выдавливает из себя. — Как когда-то и тебя. Слышишь меня?! — я слышу, чувствую и подыхаю в этот момент. Желваки ходят на моем лице, глаза ещё немного и лопнут, ощущаю себя быком на корриде. Понимаю — не замолчи она — я не смогу себя остановить. Убью, убью его. Принесу ей его сердце, вырву и принесу. Пусть смотрит. Но Армина не чувствует меня, добивает:

— Отступи, отпусти меня. Я хочу жить с любимым мужчиной. Подпиши документы.

«Любимый мужчина» — бьют слова в голове. Резко встаю, смотрю на нее. Мечтаю, чтобы она одумалась. Забрала свои слова назад. Я ведь не железный, маленькая.

Но она не молчит, а я всё меньше могу себя контролировать.

«Лучше молчи» — молю ее мысленно, она, кажется, понимает, замолкает и впервые смотрит на меня испуганно, затравленно, я чувствую ее страх.

Становится противно от самого себя. Она не должна никогда меня бояться. Только чувство защищённости, опоры, больше ничего. Не знаю, как я смотрел на нее, что излучал, но она была похожа на загнанную лань. Страх, испуг. Я мог поклясться, что видел в них отражение такой же боли и печали. Словно именно сейчас она показала настоящие эмоции, которые прятала до этого. Шаг назад, ещё один, а потом я вылетел из комнаты, словно за мной гнались тысячи чертей, моих собственных чертей.