Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930

1928

Париж <в Москву,> 3 января <1928>

Уважаемый т. Полонский,

в ноябре я послал рассказ («Веселый Паоло») для «Нов<ого> Мира». Ответа не получил. Если рассказ не подходит Вам, пожалуйста, верните мне рукопись.

Также жду от Вас письма касательно очерков[1313]. Я только что вернулся из поездки по Польше и Словакии — хочу описать. С искренним приветом

Впервые — Х2,245. Подлинник — РГАЛИ. Ф.1328. Оп.1. Ед.хр.379. Л.1.

<Из Парижа в Москву,> 12 января <1928>

Дорогой Ефим Давидович,

помните наш разговор о «польской» книжке? Сейчас я ее заканчиваю. В ней будет, однако, 3 листа — 16 очерков — о польской и пол<ьско->еврейской жизни, социальной, литературной, бытовой, религиозной и т. д. Очерки эти я хочу, все или часть, напечатать предварительно в журналах, а потом издать отдельной книжкой. Подходит ли для «Огонька» (книжка)? Если да — условия? Не знаю, что сделал Л.Ю.[1314] с моим очерком о «Жанне»?[1315] Ежели дал Вам для «Огонька», прошу вас очень присмотреть, чтобы не переменили текст.

В Лодзи я видался с Вашей матерью и передал ей несколько старый, правда, привет[1316]. Она здорова и бодра.

Сердечно Ваш

Впервые (с купюрой) — Х2, 245–246. Подлинник — РГАЛИ. Ф.216. Оп.1. Ед.хр.351. Л.6.

<Из Парижа в Ленинград,> 29 января <1928>

Дорогой Тихонов, спасибо за книгу[1317], не только за то, что послали ее (Вашу дружбу я ценю и чту), но и за то, что Вы ее написали. Это прекрасная книга! Все Ваши качества, которые в стихах оставались ясными только для <1 слово нрзб>, — здесь всенародны и бесспорны. Я уже готов был отчаяться в следующем за нами поколении. Где его опыт? Где его жестокая молодость? Дряблость одних, церебральная нелепость других — слабость, скудость. И вот Ваша книга — первая книга мужества и подлинности, т. е. почти физиологического ощущения описываемого «action direct»[1318]. Очень, очень хорошо. Особенно люблю я бухарскую ночь. Это незабываемо — и зной, и кот, и брезгливость русского. Месяц тому назад я начал новую книгу рассказов — очень близкую Вашим. И когда получил «Риск<ованного> человека» — обрадовался, как будто своей победе.

Немецкое издательство «Malik Verlag»[1319] на днях спрашивало меня, что я им могу подготовить из новых русских книг для перевода. Я указал «Риск<ованного> человека». Пошлите им экземпляр. Это серьезное и<здательст>во, и я думаю, что они возьмут книгу.

Вышла в Париже моя новая книга «Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца»[1320]. Жду оказии, чтобы и Вам послать.

Напишите, где Вы и что делаете.

Впервые — ВЛ. 2003. № 3. С. 240–241. Подлинник — собрание наследников Н.С.Тихонова.

<Из Парижа в Москву,> 3 февраля <1928>

Ненаглядный Рюрик Абрамович, давно, давно собираюсь Вам написать, но 1) ездил, 2) хворал, 3) ждал деньги (последним занят и теперь, поэтому Ваши 150 р. привели меня в буйный восторг).

В Польше было любопытно, но натянуто и утомительно. Приходилось «держать знамя». Вас там начинают ценить и любить. «Идут Корабли» встречены хорошо. Эта книга вышла, когда я был в Кракове. Мой польский издатель — «Roj» (Kreditova 1, Warszawa). Но я думаю, что он заплатит Вам лишь в том случае, если Вы им дадите рукопись до появления книги в свет. Так они мне говорили. Я пишу им сегодня о том, что Вы шлете им книги. Спишитесь с ними. Можете требовать за авторизацию не изданной еще вещи 100 долл. Предупреждаю: платят неаккуратно!

Видали ли Вы «Revue des Vivants» с Вашим рассказом и прекрасный отзыв в «Nouvelle Litteraires»? Если нет — вышлю.

С моим «Лазиком» дела плохи. <А.Н.>Тихонов пишет, что Главлит не одобряет. Попробую еще прибегнуть к героическим мерам[1321]. Здесь книга вышла, и я попытаюсь переслать Вам ее при случае.

Вашего романа я еще не получил[1322]. Послали ли?

За устройство отрывка в альманахе[1323] великое спасибо! Посылаю доверенность и очень прошу Вас — заклинаю Вашими терзаниями в Saint-Ghenole, когда Вы ждали перевода! — отправить мне эти деньги или заставить это сделать само издательство: последнему, наверное, легче получить разрешение валютного совещания.

Рецензию из «Нов<ого> Мира»[1324] не получил. Вы, верно, забыли вложить в конверт. Пожалуйста, пришлите.

Еще к Вам просьба: Когда будете в «Нов<ом> Мире», узнайте, что с моим рассказом «Веселый Паоло». Я послал его еще в ноябре — а там смена династий[1325] и я ничего не могу добиться.

Сава написал неплохой роман[1326] и бодр духом. Драва у меня на глазах съела трефный ростбиф Распа[1327]. Роза устраивает выставку «Бретань» с предисловием Мак Орлана[1328]. Фотя пропадает. Говорят — женится.

Приезжайте — поедем в Испанию!

Пишу Вам в «Dome»’e. Помните первый вечер и итальянцев? Щенка? Голых граждан?

Впервые.

<Из Парижа в Москву,> 4 февраля <1928>

Уважаемый Вячеслав Павлович,

искренне благодарю Вас за ответ. Беда вот в чем — я послал еще в ноябре месяце и, насколько помнится, на Ваше имя рассказ «Веселый Паоло». «Новый мир» мне на запросы не отвечает, а у меня не осталось копии рассказа[1329]. Не видали ли Вы случайно его? Простите, что беспокою.

Сердечный привет!

Впервые. Подлинник — РГАЛИ. Ф.1328. Оп.1. Ед.хр.379. Л.2.

Париж <в Москву,> 22/2 <1928>

Дорогой Николай Иванович,

недели две тому назад я послал Вам через НКИ<Д> мою новую книгу — «Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца». Мне думается, что она Вам должна прийтись по вкусу.

Ежели я не ошибаюсь в этом, Главлит не хочет пропускать эту книгу. Я вспоминаю, что «Хуренито» тоже вышел благодаря Вашему отзыву, и поэтому Вам пишу касательно «Лазика».

Я не прошу Вас о какой-либо исключительной мере. Но если Вы найдете запрет несправедливым, Вам легко будет снять его: предисловием или как-нибудь иначе.

Ответьте!

Весной, наверное, увидимся[1330].

Сердечный привет.

Илья Эренбург

Впервые — ВЛ. 1999. № 1. С.305. Подлинник — РГАСПИ. Ф.329. Оп.2. Ед.хр.4. Л. 157.

<Из Парижа в Москву,> 23/2 <1928>

Дорогой Рюрик Абрамович, за книгу и письмо спасибо! Высылаю «Revue des Vivants» и в ближ<айшие> дни выясню вопрос с посылкой Бернштейна. В романе Вашем[1331] больше всего понравились мне: отъезд из Москвы и дороги. Поздравляю с успехом! Что у Вас нового?

Моего «Лазика» зарезал Главлит. Не знаете ли, как это, т. е. окончательно ли? Я помышляю приехать на лето в Россию.

Вышел ли альманах земледельцев (жду крымскую валюту)?[1332] Вчера обедали в китайском ресторане и сегодня внутри классическая неразбериха.

Впервые.

<Из Парижа в Ленинград,> 26/2 <1928>

Дорогой Евгений Иванович, недавно поглядел на Ваши московские фотографии, где вы столь почтенны в перчатках и прочем среди, скажем, физкультурной наготы, и решил послать Вам с «Фэксами»[1333] галстух. Примите как нежную память. Кроме того, через Наркоминдел (Москва — Канторович) послал я Вам экз. «Лазика Ройтшванеца». Напишите мне, пожалуйста, что думаете об этой книге! Сейчас я пристраиваю Ваше «Мы» на французский и думаю, что на сей раз удастся.

Как Вы живете и что пишете? Я, может быть, весной поеду в Россию — еще не знаю.

Сердечный привет

Впервые — НЛО,19. С. 178. Подлинник — ИМЛИ. Ф.146. Оп.1. № 12. Л.5.

<Из Парижа в Радешовицы, Чехословакия,> 9 марта <1928>

Многоуважаемый Иосиф Федорович, получил Ваше письмо и был бы очень рад помочь Вам в деле издания сборника, но мне кажется, что мое вмешательство будет в данном случае совершенно бесполезным.

Поскольку дело касается Барбюса[1334] и других, о которых Вы упоминаете, то мне неудобно передавать им эту просьбу через третьи руки. Думаю, кроме того, что просьба, исходящая непосредственно из Ленинграда, будет вообще гораздо убедительнее. Если же речь идет о тех французах, с которыми я поддерживаю личные сношения, то, не имея сведений о характере предполагающегося сборника, не знаю, смогут ли Вам подойти их статьи.

Мне очень жаль, что не могу исполнить Вашей просьбы, но, как видите, соображения, заставляющие меня воздержаться, продиктованы моим искренним желанием полного успеха Вашему предприятию.

С приветом

Впервые. Подлинник — РГАЛИ. Ф.267. Оп.2. Ед.хр.140.

Русский писатель и переводчик И.Ф.Каллиников (1890–1934) жил с 1920 г. в Чехословакии; при содействии М.Горького печатался в Москве; состоял в переписке с рядом российских писателей. О замысле какого именно сборника идет речь, неизвестно, но обращение к ИЭ вызвано его связями с французскими коллегами.

<Из Парижа в Москву,> 10 марта <1928>

Ненаглядный Рюрик Абрамович, Бернштейн заверяет, что послал Вам давно посылку, и даже то, «чего Вы не ждете» (?!) «Revue des Vivants» он также выслал Вам. Если Вы журнал все же не получили, напишите — я Вам его тотчас же пошлю. Жду от Вас ответа на мое предыдущее письмо — серьезно подумываю о поездке в Россию на лето. Что Вы делаете и как живете? В Париже все по-прежнему.

Не слыхали ли Вы, что с «Лазиком», — есть ли надежды?

Впервые.

<Из Парижа в Москву,> 18/3 <1928>

Дорогой Рюрик Абрамович,

получили ли Вы посылочку Бернштейна? Он клянется, что выслал. Жду от Вас ответа на предыдущие мои письма. Еще просьба: мне сказали, что будто бы в «Правде» была ругательная статья о «Лазике»[1335]. Если верно, то пришлите. Очень важно! Слыхали ли Вы что-ниб<удь> о судьбе «Лазика»? У нас — штиль. Ежели альманах земледельцев выдал монету, молим Вас (так говорят югославы) прислать.

Что Вы делаете, что пишете и куда собираетесь? Сердечный привет от Розы.

Впервые.

<Из Парижа в Москву,> 21 марта <1928>

Дорогой Рюрик Абрамович, только что получил Ваше письмо и чрезвычайно огорчился[1336]. Неужели даже парижский отрывок не печатают? Каковы мотивы? Каково отношение к роману и безнадежно ли с ним? Наконец, речь идет об этой книге или обо мне?[1337] Вы ведь понимаете, как волнуют меня эти вопросы, а я здесь ничего не знаю! Из Москвы никто мне не пишет и вся надежда на Вас. В связи с этим ведь и мои летние планы. — «Revue des Vivants» завтра вышлю Вам. — Негр не приходил — здесь серо и безнадежно. Помните poste-restante в Пенмарке и как Вы бегали на телеграф[1338] — понимаете?.. Жду от Вас обстоятельного письма. Нежные приветы от Розы

Впервые.

<Из Парижа в Ленинград,> 21/3 <1928>

Дорогой Евгений Иванович,

мне нужен английский перевод Вашего романа (для того чтобы устроить французский перевод). Здесь я достать не могу. Это спешно. Кроме того, пришлите мне доверенность в виде письма на франц<узском> или английском.

Мой роман («Ройтшванец») опять лежит у Канторовича в Н.К.И.Д. Напишите ему, и он Вам его вышлет[1339]. Другого способа переслать нет, а мне хочется, чтобы Вы его прочли. Напишите мне о нем.

Роман «зарезали», и дела мои шатки. В связи с этим кисну.

Надоела писательская судьба.

Душевно Ваш

Впервые — НЛО, 19. С. 178–179. Подлинник — ИМЛИ. Ф.146. Оп.1. № 12.

Париж <в Ленинграда 23/3 <19>28

Уважаемый товарищ редактор,

в «Красной Газете» (веч. выпуск) от 2/3 с<его> г<ода> помещена статья гр. Ю.Райтлера[1340] «Польша о русской литературе», которую я не могу оставить без ответа. Каждый, разумеется, волен быть какого угодно мнения о моих книгах, но пользоваться измышлениями польской или русской эмигрантской печати вряд ли достойный прием для советского журналиста. Ю.Райтлер уверяет, что я будто бы читал лекции, озаглавленные «Я и Гете», «Я и Данте». Это взято из фельетона варшавской газеты «За Свободу», которая, вполне естественно, травит меня, не гнушаясь ничем. Гр. Райтлер умолчал о третьем вымышленном заглавии: «Я и Лопек» («Лопек» — это карикатурный еврей в одном из антисемитских театриков Варшавы). Далее гр. Райтлер сочувственно цитирует статью «Литературных Ведомостей», заверяя, что это «самый культурный польский еженедельник, который уделяет столько благожелательного внимания советской литературе». Я могу лишь добавить, что «Литературные Ведомости» (они же «Ля Полонь Литерер») субсидируются Мин<истерством> Иностр<анных> Дел Польши и в такой же мере «благожелательны» к советской литературе, как указанное ведомство «благожелательно» к Сов. России. Читая инсинуации варшавских газет, я не удивлялся. Я знал, что меня травят, потому что я 1) русский писатель, 2) гражданин СССР и 3) еврей. Читая статью гр. Райтлера, я испытываю по меньшей мере недоумение.

Впервые. Подлинник — собрание составителя.

Письмо, как и какая-либо информация о нем, в газете опубликованы не были.

Париж <в Москву,> 27/3 1928

Уважаемые товарищи,

в мартовской и апрельской книжках «Красной Нови» будут помещены мои очерки о Польше.

Предлагаю Вам издать их отдельной книжкой. Если Вы согласны, то будьте добры сообщить мне Ваши условия.

Впервые — Х2, 253. Подлинник — ИМЛИ. Ф.146. Оп.1 № 15. Л.1.

Очерки о Польше отдельным изданием в СССР изданы не были; вошли в состав книги ИЭ «Виза времени».

<Из Парижа в Москву,> 3/4 <1928>

Дорогой Рюрик Абрамович, спасибо за ответ! Но я не утешился. Сегодня мне показали статью о Горьком Бухарина с отзывом мимоходом о Лазике[1341]. Очень удручен по многим причинам. Какие последствия? Если услышите что, напишите! Какое отношение ко мне в журналах (Кр<асная> Новь, Н<овый> Мир, Прожек<тор>)? Изменилось ли?

Я работаю над романом — биографией Бабефа[1342]. Это — конец революции и в то же время один из первых коммунистов. Тема близкая.

Что Вы поделываете? Вспоминал Вас итальянский писатель Преццодини[1343].

Летом думаю — в Словакию, если будут деньги. А Вы? Получили ли «Revue des Viv? Я послал.

Все приветы от Розы и от меня!

Ваш поруганный и обнищавший

Впервые.

<Из Парижа в Ленинграда 21/IV <1928>

Дорогой Михаил Леонидович, письма Ваши получил и не знаю, как выразить Вам благодарность. Я человек дружеским отношением не избалованный, и Ваша помощь меня очень тронула!

Послать Вам «Лазика» сейчас не могу, т. к. нет оказии. Но «Круг» должен Вам переслать рукопись. Если Тихонов (А.Н.) не сделал этого, напишите ему, и он вышлет. Боюсь, что с изданием его (после статьи в «Правде»[1344]) ничего не выйдет.

Когда статья о «Лавровых» выйдет (в «Revue Eur») пошлю Вам тотчас же. Ее задержали до июньской книги. В майской будет о Бабеле и о «Рисков<анном> Человеке» Тихонова[1345].

Над чем Вы сейчас работаете? Я пишу полуроман-полуисторию о заговоре Бабефа или (точнее) об агонии франц<узской> революции.

О всем, что касается книги статей, я написал Груздеву. Еще раз спасибо и сердечный привет Вам и жене от нас обоих.

Впервые (с неточностями) — Нева. 1988. № 4. С. 176 (публ. А.Рубашкина); здесь печатается по рукописи. Подлинник — ЦГАЛИ СПб. Ф.414. Оп.1. Ед.хр.65. Л.21.

<Из Парижа в Москву,> 6 мая <1928>

Дорогой Евгений Иванович,

только что получил из Праги английскую книгу и передал ее в «Nouv Revue Franç». Надеюсь, что дадут ответ не позже чем через 2–3 недели. Думаю — выйдет.

Получили ли «Лазика»?

Я много работаю — пишу книгу о Бабефе, точнее, об агонии французской революции.

Сердечно Ваш

Впервые — НЛО, 19. С.179. Подлинник — ИМЛИ. Ф.146. Оп.1. № 12. Л.10.

<Из Парижа в Ленинград,> 13/5 <1928>

Дорогой Михаил Леонидович,

снова Вас донимаю просьбой: Вы так успешно однажды окончили дело с «Кр<асной> Газ<етой>», что я уповаю на Вас. Эти граждане печатали мои статьи без спроса и без оплаты[1346]. Я им написал (копию посылаю Вам).

Может быть, они хоть гонорар пришлют?..

Что Вы пишете? Куда собираетесь на лето?

Я работаю усиленно над книгой о Бабефе. Боюсь, как бы ее не постигла судьба Лазика!

Сердечный привет Вам и жене от нас обоих.

Не сердитесь!

Впервые. Подлинник — ЦГАЛИ СПб. Ф.414. Оп.1. Ед.хр.65. Л.23.

<Из Парижа в Ленинград,> 1-го июня <1928>

Дорогой Евгений Иванович,

спешу сообщить Вам приятную новость: мне удалось устроить французский перевод романа <«Мы»> в издательстве «Нувель Ревю Франсез». Сейчас выписал русскую рукопись. Переводить будет хороший переводчик, француз, хорошо владеющий русским языком.

Книга выйдет зимой. Как только подпишу договор, пришлю Вам. Условия нормальные для Парижа, точно те же, что и для моих книг: 5 % с продажной цены, право приоритета на другие книги. Если книга будет пользоваться коммерческим успехом — кое-что получите, если нет — то на спички плюс слава.

Что Вы сейчас пишете? Обязательно напишите роман, а то страшно за русскую письменность!

Получили ли Вы наконец «Лазика»? Я много работал все это время. Только что кончил нечто среднее между историческим романом и «эссе». Называется «Заговор равных» — это о Бабефе и о том, как кончилась французская революция. На лето собираюсь в Словакию.

Не забывайте!

Ваш сердечно

Впервые — НЛО, 19. С.179. Подлинник — ИМЛИ. Ф.146. Оп.1. № 12.

<Из Парижа в Ленинград,> 1-ое июня <1928>

Дорогой Николай Николаевич,

охотно сделаю все, что в моих силах. Сообщите мне, когда Ваши анкеты отправлены французским консульством из Москвы в Париж. Без этого министерство здесь справок не дает. Как только получу Ваш ответ, тотчас же обращусь к французским писателям с просьбой нажать и надеюсь, дело устроится. Значит, добейтесь, чтобы из Москвы Вам бы сообщили дату отправки.

Рад буду здесь с Вами встретиться.

Душевно Ваш

Впервые — ВЛ. 1997. № 2. С. 253. Подлинник — РГАЛИ. Ф.2575. Оп.1. Ед.хр.401. Л.6.

Переписка, которую Серапионов Брат Н.Н.Никитин в 1928 г. начал с ИЭ, сделала их взаимоотношения существенно более дружескими, чем в 1923 г. в Берлине.

<Из Парижа в Ленинград,> 7-го июня <1928>

Дорогой Михаил Леонидович, только моей наглостью и Вашими добрыми чувствами надлежит объяснить трафаретные начала всех моих писем — снова я должен благодарить! Денег от «Красной газеты» я еще не получил.

Рад, что Вы пишете роман[1347]. После «Лавровых» жду удачи. Да пребудет над Вами дух Бальзака!

Я закончил «Заговор Равных» (о Бабефе). Боюсь, что и он, хоть Гракх, разделит участь злосчастного Лазика.

Еще раз за все спасибо.

Сердечный привет Вам и жене от нас обоих.

Впервые — ВЛ. 1997. № 2. С.249. Подлинник — ЦГАЛИ СПб. Ф.414.0п.1. Ед.хр.65. Л. 25.

<Из Парижа в Ленинград, 16 июня 1928>

Дорогой Н.Н., я просил о Вашей визе как Лекаша[1348], так и непосредственно.

Надеюсь устроится.

Сообщите, когда едете, и адрес.

Сердечно Ваш

P.S. Напишите лично Лекашу — благодарите за помощь и т. д. — чтоб ускорить все.

Впервые — Б.Фрезинский. Судьбы Серапионов. СПб., 2003. С.233. Подлинник — РГАЛИ. Ф.2575. Оп.1 Ед.хр.401. Л.1.

<Из Штутгарта в Ленинград 27 июня 1928>

Дорогой Никитин, я уехал из Парижа раньше, нежели думал. Вернусь только через 2 месяца. Перед отъездом еще раз говорил о Вашей визе. Обещали выдать. «За меня» — пытается Lecache[1349]. Теребите его в случае задержки. Я с ним говорил. Вот мой адрес на ближайшее время: Herrn Jakobson[1350], Belskeho, 16 Prag (в Праге). Надеюсь увидимся!

Сердечно Ваш

Впервые — Б.Фрезинский. Судьбы Серопионов. СПб., 2003. С.233. Подлинник — РГАЛИ. Ф.2575. Оп.1. Ед.хр.401. Л.2.

<Из Словакии в Москву, 15 июля 1928>

Ах, Рюрик, почему нет Вас среди этих славянских братьев! Вы бы их кусали и все здесь горничные и повсюду розовые заходы, сто раз неповторимые! Обнимаю

Рюрик! Есть такой поэт Гейне — ты же не поверишь?! Я, как Роза Боарне, требую, чтоб ты меня переименовал в Жозефину. Ведь кто же Бонапарт, если не ты? Обнимаю бок.

Рюринька, целую тебя оч<ень> крепко.

Дорогой Рюря!

Приветствую Вас словацкими поцелуями, сливовицей и старым венгерским. Все вставили зубы, чтобы Вас кусать. Женщины без Вас отказываются жить. Эря <Эренбург> перманентно лилов. Тут горы и вообще природа. А где Вы? Ау! Пишите!

Впервые.

<Из Словакии в Ленинград, конец июля 1928>

Дорогой Евгений Иванович,

Вы знамениты в сей стране и как писатель и как кораблестроитель!

Я странствую по Словакии. Вернусь во Францию через 2–3 недели. Напишите, как живете.

Пред отъездом подписал договор на Вашу книгу с «Nouv Rev Fran<çaise>»

Ваш сердечно

Приветствую. Ждем в Прагу.

Сердечный привет!

Впервые — НЛО, 19. С. 179–180. Подлинник ИМЛИ. Ф.146. Оп.1. № 12. Л.9.

В 1928 г. по Словакии Эренбурги путешествовали вместе с Савичами и Якобсонами.

<Из Словакии в Ленинград, 4 августа 1928>

Дорогой Михаил Леонидович, спасибо за открытку. Денег от «Красной газеты» я не получил. Очень прошу Вас посодействовать, т. к., блуждая здесь по разным экзотическим землям, потратились впрах. Через неделю возвращаемся в Париж.

Сердечный привет Вам и жене от нас обоих.

Дорогой Михаил Леонидович, сердечный привет Вам и Вашей жене с высоких гор и вообще природы. Был бы оч<ень> рад, получив от Вас хорошие вести. Всего лучшего!

Впервые — Нева. 1988. № 4. С.176 (с неточной датой по ленинградскому, а не словацкому штемпелю и без приписки Савича). Подлинник — ЦГАЛИ СПб. Ф.414. Оп.1. Ед.хр.65. Л.26.

<Из Берлина в Ленинград, 11 августа 1928>

Вспоминаем Вас с нежностью. Приезжайте в Париж, обещаю экзотику ничуть не меньше туркестанской.

Дорогой Коленька! Вот мы собрались, пишем тебе, думаем о тебе, спорим о тебе. Вообще целый акафист. Потрясайся!

Милый Николай Семенович, тут про Вас рассказывают и мне очень хочется Вас видеть. Спасибо за приветы. Приезжайте в Париж. Обязательно.

Коленька, милый мой, вспоминаю тебя здесь часто, часто. Помнишь ли ты обо мне. Это лирическое. Наверное, общество Эренбурга. А жена его — ты прав — прелесть. Вкус у тебя верный. Целую.

Впервые — ВЛ. 2003. Nq 3. С.244. Подлинник — собрание наследников Н.С.Тихонова.

Открытка с видом кабачка «Schwenske's weinstuben» (Берлин, Ранкештрассе, 4), где собрались Эренбурги, приехавшие в Берлин И.А. и Т.К.Груздевы, О.Г.Савич, Роман Гуль и поэтесса Вера Лурье, эмигрировавшая в Берлин в 1922 г. и помнившая Серапионов по Петрограду.

<Из Парижа в Москву,> 14 августа <1928>

Дорогой Владимир Германович,

тотчас по приезде я говорил с Симоном. Он решительно советует привезти М.А. в Париж[1351]. Он сможет устроить ее осмотр и лечение у лучших спецов, которые отнесутся к ней не как к пациентке просто, но со всей бережливостью.

Я думаю, что Меринг уже устроил дело с визой. Если нет, сообщите тотчас же, приложив удостоверение клиники.

Мы, по всей вероятности, уедем завтра куда-нибудь на две-три недели. Может быть, в Бретань, а может быть, и еще куда поближе к Парижу.

Напишите о Ваших планах.

Если приедете без нас, Симон устроит все с докторами. Можете прямо направиться к нему. Его адрес: 84, рю Жорж Занд.

Сука в вагоне вела себя весьма благопристойно. Ее никто и не заметил.

Итак, до скорого свиданья!

Впервые.

<Из Парижа в Ленинград,> 24-го сентября <1928>

Дорогой Михаил Леонидович,

сердечное спасибо за письмо и за все хлопоты. Мне очень стыдно, что я причинил Вам столько неприятностей, но я не учел ндрав сих граждан. Пожалуйста, плюньте на дело: не стоит возиться.

Написали ли Вы что новое? Судьба (российская) моей последней книги «Заговор Равных» до сих пор не выяснилась[1352]. Отрывки из нее пойдут в «Красной нови»[1353].

Сердечный привет Вам и Вашей жене от нас обоих.

Впервые. Подлинник — ЦГАЛИ СПб. Ф.414. Оп.1. Ед.хр.65. Л.27.

<Из Парижа в Варшаву,> 8 октября <1928>

Дорогой Тувим,

письму Вашему очень, очень обрадовался! Еще больше — Вашим словам о Париже. Вот-то выпьем и поговорим! С лодзинской премией поздравляю от всего сердца. Раз Вы читали мою статью о Лодзи[1354], Вы поймете, как я сей город чту. Чудный город, куда лучше Варшавы и Кракова. Его только трудно вынести в порядке душевного кислорода, но для поэтического самоистязания это клад. Я рад, что мои польские очерки <…> не рассердили Вас. Я, наверное, во многом ошибаюсь, да как и может быть иначе, я ведь у вас только турист, но статьи эти были искренни и отнюдь не традиционно враждебны. Статьи вообще тяжкое дело. Я завидую Вам — Вы пишете стихи. Вас должны любить и девушки, и даже лодзинские трубы. Я хотел бы написать сейчас психологический роман о возрасте (мне скоро 38). Эпиграф из Шамфора[1355] «в жизни каждого человека наступает возраст, когда сердце либо делается бронзовым, либо разбивается». Верьте мне, эти слова и этот закон минуют поэтов. Я Вас больше чем с лодзинской наградой поздравляю с Вашей неизменной молодостью!

Напишите <Р.О.>Якобсону — он с большой нежностью говорил о Вас. Вот его адрес: Прага, Belskeho, 16.

Обнимаю.

Не забывайте!

Впервые — Сов. славяноведение, 1975, № 2. С. 93 (без датировки). Публикация Т.П.Агапкиной. Подлинник — Национальный музей им. Мицкевича. Варшава (личный фонд Тувима).

С польским поэтом Юлианом Тувимом (1894–1953) ИЭ познакомился в Берлине в 1922 г.; они подружились — их объединяло многое. 3-я глава 3-й книги ЛГЖ, посвященная Тувиму, одна из самых прочувствованных у ИЭ.

<Из Парижа в Ленинград,> 10/Х <1928>

Дорогой Евгений Иванович,

почему Вы мне не написали, как нашли договор, переданный <Н.Н.>Никитину? Переводит француз, переводчик хороший.

Посылаю Вам забавное объявление из чешской литературной газеты. Отрывки из моего «Заговора Равных» будут напечатаны в «Красной Нови», однако отрывки.

Прочли ли Вы «Лазика»? Сейчас ничего не пишу. Может быть, зимой приеду в Москву. Рад буду очень вести от Вас — как Вам живется, пишете ли?

Ваш сердечно

Впервые — НЛО, 19. С. 180. Подлинник — ИМЛИ. Ф.146. Оп.1. № 12.

<Из Парижа в Москву,> 21 ноября <1928>

Дорогой Рюрик Абрамович,

Вы настоящий Солитер! Почему ни разу не пришло Вам в голову, что можно мне написать лирическое послание? Вы забыли и скалы Финистера, и горьковатый привкус вувреского вина?..

Мщу и пишу Вам с корыстью. Дело, впрочем, касается не меня.

Я уговорил Мак Орлана ехать в Россию на месяц. Он нас очень любит, и это ему как писателю очень полезно. От местных газет он ехать не хочет именно поэтому. Вот я и прошу Вас выяснить с ВОКС’ом[1356] или не с ВОКС’ом, как бы организовать это, чтоб покрыть его путевые издержки. Мыслимо ли устройство двух вечеров-лекций на франц<узском>, конечно, в Москве и в Ленинграде? Если я буду в это время в Москве (таковой план существует) я смог бы по-русски преподнести резюме. Или же запродажа вперед перевода его книги о России? Ехать он хотел бы в феврале. Очень прошу Вас, вспоминая Ваше благоприятное к нему отношение, выяснить сей вопрос и поскорее мне ответить. Пользуясь случаем устыдитесь и напишите о себе: как живете с великой литературой и без кофе, что пишете, куда и когда думаете ехать. Я до сих пор не знаю, выйдет ли мой «Заговор Равных» отдельной книгой. Отрывки прочтете в «Красной Нови». Сейчас собираюсь поступить на автомобильный завод, чтобы написать прозкнигу всурьез, не халтуря. Собираюсь и в Москву. Ночи на Монпарнасе. Пяток новых кафе. Эх, где Вы, бесценный Рюрик?..

Роза Вас обнимает. Я тоже. Не забывайте!

Впервые.

Париж <в Ленинград,> 21 ноября 1928>

Дорогой Никитин,

письму Вашему очень обрадовался. Редко когда получаю из России неделовые письма…

Где была напечатана Ваша статья о Париже? Хорошо, что он вам все же пришелся по душе!

«Заговор равных», как только выйдет берлинское издание, перешлю Вам. Выйдет ли книга у нас не знаю, вот отрывки пойдут в «Красной Нови».

Сейчас хожу якобы маклером на биржу и вскоре поступлю на автомобильный завод: мне хочется написать книгу о вещи, точнее — о поглощении вещью человека. Роман с интригой как-то перестал вовсе увлекать.

Может быть, приеду в Россию месяца на три.

Парижанину[1357] Вы можете писать на адрес редакции «Юманите». С Парреном[1358] я говорил, книга ему нравится, но нужно ждать. Я со своей стороны поговорю с другим издательством.

Вестям от Вас всегда рад — не забывайте!

Сердечный привет Вам и жене от нас обоих.

Впервые — ВЛ. 1997. № 2. С.254. Подлинник — РГАЛИ. Ф.2575. Оп.1. Ед.хр.401. Л.4.

Париж <в Ленинград,> 21 ноября <1928>

Дорогой Михаил Леонидович,

пишу Вам вот по какому делу. Пьер Мак Орлан надумал съездить на месяц в Россию. Я давно ему это советовал, но он не хотел брать на себя обязательства по отношению к французским газетам. Теперь пришла мне в голову такая мысль: может быть, мыслимо устройство двух его лекций в Москве и Ленинграде, конечно по-французски? Это или же предварительная запродажа перевода книги о России могли бы покрыть стоимость поездки.

Прошу Вас выяснить это в Ленинграде. Я помню, что Мак Орлан Вам понравился, и поэтому утруждаю снова Вас. Ехать предполагает он в феврале — марте. Очень возможно, что и я с ним приеду. Нечего говорить, думаю, о том, что отношение его к нам подлинно хорошее.

Как Вы живете? Написали ли что? Я до сих пор не знаю, выйдет ли мой «Заговор Равных» отдельной книгой. Отрывки Вы увидите в «Красной нови». Рад буду получить от Вас весть!

Привет сердечный Вам и жене от нас обоих.

Впервые — ВЛ. 1997. № 2. С. 250. Подлинник — ЦГАЛИ СПб. Ф.414. Оп.1. Ед.хр. 65. Л.52.

<Из Парижа в Москву, конец ноября 1928>

Дорогой Рюрик Абрамович,

посылаю Вам карточки. К сожалению, они не удались — было темно, к тому же их поцарапали. Однако Вам будет занятно посидеть часок в «Доме» и я поработал ради этого ночь, увеличивая их.

Недавно писал Вам и жду вестей. Прочел в польской газете заметку о польском переводе «Кирилла Бессонова»[1359], который выпустило и<здательст>во «Рой». Знали ли Вы об этом? В доме нашем — тишина. Все трудятся. Роза готовится к выставке. Бузу жрет резиновый мяч (кто не ест, тот не трудится). Малик старательно лебезит[1360]. Засим ничего нового.

Впервые.