Дело об обнаженной натуре и цветочном горшке

Глава 15

Я мрачно смотрела на длинный стебель, усеянный крупными пурпурными цветами. Итак, это случилось вновь. На этот раз с Джейн, с моей дорогой Джейн! Несмотря на открытое присутствие в пансионе детектива, несмотря на дежурства его помощника в нашем коридоре, преступник пришел вновь.

Он не боится. И он проникает в комнаты не через дверь, ведь иначе его непременно увидел бы мистер Реддинс. И даже не через окно, ибо тогда его бы увидели мы с Максимилианом вчера, когда наблюдали за садовником, ибо комната Джейн находится по соседству с моей и окна наши расположены рядом. Или он залез к Джейн раньше, чем мы заняли наш наблюдательный пункт? Маловероятно, ведь было еще довольно рано и он сильно рисковал быть замеченным кем-нибудь в таком случае. Если же он проник в ее комнату после того, как я отошла от окна, он не успел бы провернуть свое грязное дело – ведь нужно было усыпить Джейн, раздеть (бр-р, как же мерзко!), разложить вокруг цветы и, наконец, сфотографировать. Ну нет, точно не успел бы! А значит… что это значит?

Но если он проник не через дверь и не через окно, то как?

Так, сосредоточиться на деле!

Я отправила последнюю волну магии в лежащий передо мной гладиолус, немного подождала и плавно, не касаясь самого цветка, обвела руками его контуры, закрепляя заклинание.

Все! Надеюсь, теперь мы без труда отыщем преступника! Надеюсь… Поскорее бы пришел Максимилиан!

Я зевнула и посмотрела в окно. Начинало светать и небо меняло цвет с темно-синего на сиреневый и нежно-розовый, птицы неуверенно выводили первые рулады. Вот и ночь на исходе. И какая ночь!

После того, как бесчувственную Джейн унесли в лекарскую, я смогла незаметно (с согласия Максимилиана, естественно) унести в свою комнату завернутый в платок цветок из ее комнаты. Цветок, оставленный преступником. И сейчас, после нескольких часов упорных трудов, этот цветок лежал передо мной, готовый выслеживать того, кто принес его Джейн.

Максимилиан же тем временем отправился к садовнику – узнать, что тот делал под окнами пансиона и, если понадобится, задержать его до выяснения обстоятельств. Затем он собирался навестить Джейн – на случай (очень маловероятный), если она очнется раньше. Ведь она могла что-то видеть. Хоть шансы на это и были ничтожно малы, нельзя было пренебрегать ими. А затем детектив должен прийти ко мне, и мы попробуем с помощью цветочной магии выследить преступника. О, поскорее бы он пришел! Только бы он пришел…

Я снова зевнула – после бессонной ночи спать хотелось немилосердно. Эдак я тут усну прямо за столом, не дождавшись Максимилиана… Опустив голову на сложенные руки, я закрыла глаза.

Нет, конечно, спать я не собираюсь, просто отдохну совсем чуть-чуть…

Чуть-чуть…

Пять минуточек…

– Флер! – чья-то рука мягко коснулась моих волос, погладила по голове.

– М-м…

– Спать будете позже.

– А-а?

– Да-да.

– Ох! – я рывком подняла голову со сложенных рук.

– Кажется, я задремала…

– Задремали? Берите выше – вы дрыхли как сурок!

– Ну уж прямо как сурок, – сконфуженно пробормотала я. – Что удалось узнать?

– Потом, все потом! – нетерпеливо откликнулся Максимилиан. – Ваш цветок готов поработать?

– Да.

– Прекрасно! Тогда давайте его сюда и можете продолжать заниматься тем же, от чего я вас так некстати отвлек.

Остатки сна мигом покинули мой организм, и я возмущенно воскликнула:

– Спать?! Ну уж нет! Я заколдовала этот цветок, и я пойду с вами! И не тратьте время на пререкания – все равно будет так, как я сказала!

– Да-а, не завидую я тому, кто рискнет связать с вами судьбу, – язвительно заметил Максимилиан, но спорить не стал. – Ну ведите.

И я повела.

Какое же это было изумительное, ни с чем непередаваемое чувство – ощущать, как действует цветочная магия! Гладиолус в моих руках ожил, передавая направление движения и мыслеобразы и это было потрясающе, невероятно! Я летела, словно на крыльях, не думая об опасности, не думая ни о чем, кроме пульсирующего в руке цветка, и только рука Максимилиана сдерживала мой стремительный бег.

– Да не торопитесь вы так, Флер! Не на зайца охотимся!

Но я не могла не торопиться – ноги сами несли меня куда-то. Тряским аллюром промчались мы по подъездной аллее с пикой-гладиолусом наперевес, задержались у ворот, пока Максимилиан доказывал заспанному Тому, что нас необходимо выпустить прямо сейчас, немедленно, а не дожидаться восьми часов утра.

Это препятствие мы успешно преодолели и отправились дальше, уже шагом. Мне вдруг стало жутко. Куда приведет нас зачарованный цветок, кого мы увидим в конце пути, проложенного цветочной магией?

А путь наш шел по проезжей дороге, ведущей в город. Неужели преступник живет в Кайденшире? И что, нам придется до самого Кайденшира на своих двоих топать?!

Похоже, детектива терзали те же сомнения, что и меня, потому что он произнес с сожалением:

– Надо было отправляться верхом.

– Мы просто не думали, что это будет так далеко…

– А должны были думать!

Тут меня потянуло налево, и мы свернули на другую дорогу, более узкую и менее накатанную.

– О, похоже, Кайденшир отменяется! – воскликнула я и бодро потопала в новом направлении, щедро подметая юбкой дорожную пыль.

– А куда ведет эта дорога?

– На кладбище… – упавшим голосом ответила я – так обрадовалась, что не придется тащиться в Кайденшир, что даже не подумала о том, куда мы движемся теперь.

– Неожиданно! – хмыкнул Максимилиан и крепче сжал мою руку. – Да вы не волнуйтесь так, Флер – это всего лишь кладбище. Далеко до него?

– Вон за тем поворотом, – дрогнувшей рукой я указала направление. – Мы уже совсем рядом, просто за холмом не видно.

– А еще что тут есть поблизости? Может, ферма какая-нибудь? Подсобное хозяйство? Чье-нибудь имение?

Я покачала головой.

– Только кладбище, насколько мне известно.

– А вон, смотрите, какая-то тропинка. Может, нам туда?

Увы, гладиолус упрямо тащил меня за поворот.

– Не туда, – вздохнула я и перед нами предстало старое кладбище, полускрытое дышащей на ладан оградой.

– Оно недействующее?

– Да, на нем уже давно никого не хоронят.

– Недействующее кладбище без сторожа, без людей, приходящих навестить усопших, в уединенном месте.

– Почему же без людей? Люди сюда приходят – ведь здесь похоронены их близкие.

– Хм… Ну все равно, их наверняка бывает мало, так что для нашего преступника здесь просто раздолье.

– Но что ему делать здесь?

– Скрываться? – предположил детектив. – Прятать фотооборудование и другие пожитки?

– В могилке, что ли? – скептически закатила глаза я.

Следуя за настойчиво зовущим гладиолусом, мы прошли через ворота с одной оторванной створкой.

– Зачем же в могилке? Вот вполне пригодное для этого помещение, – Максимилиан указал на склеп, построенный из какого-то серого, крошащегося от времени, камня.

– Ну нет, нам не сюда, – покачала я головой, ведомая своим цветочным проводником, и мы прошли мимо мрачного сооружения.

Еще минут десять петляли мы между заросших травой могилами с покосившимися надгробиями, прежде чем гладиолус вывел нас к другому склепу, еще более старому, облицованному черным мрамором. Ноги мои к этому времени совершенно промокли от обильной росы, еще лежавшей на траве.

Цветок уверенно подвел меня к двустворчатой двери, запертой на массивный висячий замок.

– Нам нужно туда, – глухо сказала я.

Максимилиан извлек из внутреннего кармана сюртука связку каких-то железных загогулин и принялся методично ковыряться в замке, пробуя то одну из них, то другую.

«Да это же отмычки!» – дошло до меня, и я принялась с интересом следить за работой детектива, на время переквалифицировавшегося во взломщика. Не забывала я при этом оглядываться вокруг и испуганно вздрагивать при малейшем подозрительном шорохе.

К этому времени уже окончательно рассвело.

Наконец в механизме что-то щелкнуло, и дужка рассталась с замком. Максимилиан выдохнул и извлек из кобуры револьвер.

– Держитесь за мной и не высовывайтесь, – тихо скомандовал он и я даже не подумала возражать.

Детектив осторожно потянул за ручку и с душераздирающим скрежетом створка двери приоткрылась.

– Вот черт! – вполголоса выругался он. – Нас наверняка слышала вся округа, так что можно больше не осторожничать. Идем! – он зажег фонарь и решительно перешагнул порог – в левой руке фонарь, отведенный в сторону, в правой – револьвер. Я шла за ним, прижимая к груди длинный стебель гладиолуса.

В помещении было совершенно пусто, если не считать алтаря в задней стене и рассохшейся лампады, в которой не осталось и следа масла. Стены и тут были облицованы мрамором, на этот раз белым.

Здесь никого не было, а гладиолус упорно тащил меня куда-то вниз. Ну да, все правильно, это же склеп и в нем должно быть еще и подземное помещение. И я даже знаю, где находится вход в него, благодаря моему цветочному проводнику. Впрочем, Максимилиан обнаружил его и без моей подсказки.

Прямо посередине комнаты располагался большой квадратный люк, надежно закрытый металлической крышкой с бронзовым кольцом. Люк был спрятан под ковром, довольно свежим на вид, явно принесенным сюда не так давно. Отодвинув коврик ногой, Максимилиан потянул за бронзовое кольцо, открывая зияющее непроглядной тьмой отверстие, из которого на нас пахнуло сыростью и чем-то затхлым.

Гладиолус в моих руках так и пылал энтузиазмом – нам нужно было именно туда.

Детектив посветил в отверстие фонариком, и мы увидели узкие каменные ступени, ведущие вниз, и покатый спуск для гроба.

– Останьтесь здесь, Флер, – нетерпящим возражения тоном велел мне Максимилиан. – Я спущусь вниз, осмотрюсь и, если там окажется безопасно, позову вас.

Место и время были явно неподходящими для пререканий, так что я покладисто согласилась остаться наверху. Мой спутник же начал осторожно спускаться. С сильно бьющимся сердцем следила я за удаляющимся от меня светом фонаря. Вот он совсем скрылся из виду, и я оказалась в полной темноте. Было страшно, так страшно, что у меня зуб на зуб не попадал. Я боялась за Максимилиана – что-то поджидает его внизу? Боялась за себя – мало ли кто может войти в склеп. Да и просто находиться здесь, среди непроглядной ночи, было жутко. Может, приоткрыть входную дверь? Нет! Вдруг кто-нибудь заметит открытый склеп?

Я заглянула вниз, в темную дыру с едва различимыми каменными ступенями. Откуда-то сбоку пробивался тонкий луч света, было тихо, так что я немного успокоилась – у Максимилиана все хорошо, по крайней мере, на данный момент.

Наконец ступени внизу осветились, а потом свет фонаря метнулся вверх, выхватывая из темноты всю лестницу.

– Можете спускаться.

Глубоко вздохнув, я осторожно шагнула на первую ступень. Я насчитала пятнадцать ступенек, прежде чем нога моя коснулась выложенного плитами пола.

Холодное сырое помещение, где-то капает вода.

Максимилиан осветил стены. По-видимому, когда-то в них были ниши для гробов, потом же, когда ниши приняли свою скорбную ношу, их замуровали и на месте каждого захоронения висели каменные таблички с высеченными на них именами усопших и датами рождения и смерти.

– Элис Брант, урожденная Маккой, – прочитала я на одной табличке полустертую, позеленевшую надпись. – Тобиас Брант, – на другой. – Лоуренс Брант.

Брант… Брант… Хм-м, где-то я уже слышала эту фамилию…

– Идемте дальше, Флер, увидите кое-что интересное, – голос Максимилиана звенел от сдерживаемой радости и в неверном свете фонаря я увидела, что он улыбается. Зачарованный цветок тянул меня в ту же сторону, куда звал детектив. Мы прошли вдоль стены с табличками, свет фонаря скользнул дальше, к противоположной стене и я увидела, что там ниши сохранились незанятыми и не замурованными. Ну как незанятыми? В них не стояли гробы, но что-то там все же было.

Мы подошли ближе, и я не сдержала удивленного вскрика. В одной из ниш было аккуратно разложено фотографическое оборудование.