Десять тысяч стилей. Книга десятая (СИ)

Глава 9 Загадки внутри себя

Мудрейший задумчиво затянулся табаком три раза.

— Покажи все, что умеешь.

— Вы о техниках?

— Да, — кивнул Мудрейший. — Все боевые техники, что ты знаешь. Все, что успел выучить и наворовать. Самое простое и самое сложное.

На палубу вышли деревянные матросы. Без них некоторые приемы Ливий не смог бы показать. Заодно команда корабля притащила разнообразное оружие, ведь Волк владел не только кулачными техниками. Мудрейший все продумал.

Ливий поморщился на слове «наворовать». К охиронцам у мастера Са было особое отношение.

«Самое простое и самое сложное, — подумал Ливий. — Придется начать с Мастаграда, да?».

Если Мудрейший сказал «самое простое» — значит, самое простое. И Ливий первым делом показал то, с чего начал свою жизнь идущего. С капты.

Простой кулачный стиль портовых грузчиков. Ливий начал с него и продолжил идти по нарастающей, показывая на палубе «Мотылька» все приемы, которые только знал.

Волку казалось, что это займет много времени. Может быть, целый день, ну или хотя бы полдня. Но ровно через час Ливий замер. Он показал техники, которым обучился у монахов, и осознал, что больше ему нечего показать.

— Всё, — немного нерешительно сказал Ливий.

«Все? — переспросил внутренний разум. — Это действительно все, что ты знаешь и умеешь? Ты, охиронец, который воровал техники у всех встречных, закончил через час?».

Но это было правдой. Ливий действительно закончил.

— Недоумеваешь? Мало приемов?

— Вроде того, — кивнул Ливий.

Мудрейший хмыкнул.

— Охиронцы. Обычный идущий на уровне Мастера управился бы за пять минут. Многого ты нахватался за жизнь.

На самом деле приличное время отняла борьба. Тут тебе и борьба Охирона под названием Панкратион, и борьба северян. Само название Панкратион Ливий никогда не слышал. Откуда он вообще узнал его, Волк раньше не понимал. Приемами он владел — тренировал их во время комы, когда погрузился в Охирон-Агору. Но название стиля должно было остаться для Ливия загадкой.

Сейчас Волк все хорошо понимал. Он был охиронцем, поэтому некоторые ответы всегда всплывали сами собой.

— Твое оружие — посох. Дополнительное — нунчаки. Мечом тоже немного управляешься.

— Все верно, — кивнул Ливий.

— Зачем тебе оружие?

Вопрос Мудрейшего ошарашил Ливия. И заставил задуматься.

— Оно повышает дальность атак и разнообразие приемов…

— Это так важно на твоем уровне? Ты не в Школе Свирепости.

«Конечно важно! Досягаемость оружия — серьезный аргумент на любом уровне силы», — хотелось возразить Ливию. Как же так? Почти все идущие пользуются оружием. И он тоже. Не так часто, как другие, но все же.

«Мое главное оружие — собственное тело. Зачем посох?», — подумал Ливий.

Такой простой вопрос, на который Волк совсем не находил ответа. Но Мудрейший, в очередной раз будто прочитав мысли, сказал:

— Сначала оружие было необходимостью. Потом — делом привычки. Знаешь, зачем оно тебе сейчас?

— Нет, — мотнул головой Ливий.

— Оружие — твой ограничитель. Ты знаешь, что гораздо сильнее в рукопашном бою, поэтому и дерешься оружием. С помощью оружия ты можешь сдерживаться. А зачем — кто его знает. Не хочешь побеждать так легко? Подсознательно считаешь, что навык владения оружием нужно тренировать? Неважно. Хочешь посох — бейся посохом. Но ты и сам понимаешь. Твоя сила — в кулаках. И не стоит придуриваться тогда, когда нужно драться серьезно.

На Ливия будто вылили ушат ледяной воды. «Я ограничиваю себя?», — подумал Волк и осознал, что самые значимые бои в своей жизни выигрывал именно кулаками.

— Я знаю, к чему вы ведете. Стиль, построенный на стихиях, должен быть исключительно рукопашным, да? Никакого оружия?

— Дело твое, но так было бы лучше, — кивнул Мудрейший.

— И что дальше? Распределить все мои приемы по пяти стихиям?

— Учил магию и тренировал ее для того, чтобы просто распихать приемы по шкафчикам? Мне что, больше заняться нечем, чем учить тебя такой глупости?

Ливий улыбнулся.

— И что тогда?

— Распихать по шкафчикам только самое полезное, изменив под стихии.

— Я что, должен создать новый стиль?

— Если быть точнее — пять стилей. Ничего сложного.

— Из тех приемов, что знаю, да?

— Верно. Наворовать и улучшить. Как у вас в Охироне принято.

Ливию оставалось только улыбаться. Он и сам понимал, что ему нужно сделать.

— На это уйдет немало времени.

— Еще бы, — кивнул Мудрейший. — Занимайся. Время есть. Охиронский рок всегда готов настигнуть тебя, но пока ты здесь, со мной — тебе не о чем беспокоиться. Выжми из такой возможности максимум.

Ливий задумался. Он уже знал, как будет тренироваться. Оставался, правда, еще один вопрос.

— У вас есть свечи?

— Сколько угодно.

Получив целый мешок свечей, Ливий спустился в свою каюту. Стоило заняться Техникой Семи Свечей — Волк чувствовал, что теперь он сможет освоить ее полностью. Но задание Мудрейшего было в приоритете. Новый стиль — это не шутки.

Поэтому Ливий погрузился в Божественную медитацию.

— Здесь по-прежнему прекрасно, — улыбнулся Волк. Груши пока не появились, даже зеленые. Что там говорить — пока только цветы успели отцвести, наполнив своим ароматом поляну вокруг дерева.

— Пора бы прогуляться. Времени не было, да и помешали разок, — сказал Ливий, посмотрев на черный куб.

Мир Божественной медитации вновь расширился. Деревья стали выше, а заросли — гуще. Казалось, что внутри прошло лет тридцать — местность та же, а вот наполнение шагнуло вперед. Ливий отправился вслед за водой.

Ручей превратился в реку. Река привела к водопаду. С громким шумом вода обрушивалась вниз, на многие километры вокруг извещая жителей Божественной медитации о своем существовании. Ливий спустился вниз и зачерпнул ладонью воду.

Жадными глотками Волк выпил ее. Раньше он никогда не испытывал в Божественной медитации такую жажду. Но жажда эта отличилась от жажды в реальном мире. Ливию будто хотелось вкусить кусочек мироздания.

За первым водопадом Волк нашел второй. А за ним — целый каскад из маленьких водопадов. Деревья менялись, а гора, с которой спускался Ливий, оставалась позади.

Следуя за водой, Волк пробирался через лес. Здесь жили звери, но никто не решился напасть. Ливию даже казалось, будто он не в собственном мире медитации, а в реальности — пробирается куда-то через чащу, надеясь наткнуться на людей.

«Хватит с меня Искандера. Люди здесь не нужны», — подумал Ливий.

Чаща закончилась неожиданно. И перед Ливием раскинулись поля пшеницы. Ее никто не растил — она появилась здесь сама. Но внимание Ливия привлекли не поля, а дом.

— Какого…

Этот дом Ливий хорошо знал. Вернее, не только дом, а еще и сарай с амбаром. В детстве Ливий часто приходил сюда, чтобы найти пропитание.

— Дом мельника Хорхо, — сглотнул Волк, не решаясь подойти ближе.

Хорхо давно не было в живых. Человек, который заменил Ливию отца, отправился в мир иной. И сейчас Волк стоял перед домом Хорхо, который, казалось, совсем не пострадал от времени. Дом был таким же, как в детстве Ливия.

— Страшно, — признался сам себе Волк.

Это не был настоящий страх. Скорее, легкая боязнь непонятного, с которой сталкивается любой человек. Немного поколебавшись, Ливий пошел к мельнице.

— Есть кто? — негромким голосом спросил он. Ответа не последовало.

Мельница была пуста.

— Так даже лучше, — выдохнул Ливий. Совсем не хотелось встретиться с покойным мельником.

Здание было пустым. Ни мебели, ни одежды. В амбере не нашлось зерно, а мыши, которых на мельницах пруд пруди, даже и не думали здесь появляться. Мельница была совершенно пустой, но здание Ливий точно не мог перепутать.

— Я понимаю почему…Но как?

Запрыгнув на крышу, Ливий посмотрел вперед. Тянулись поля, за которыми начиналась степь. Река текла сбоку и становилась только больше. Разумеется, Ливий пошел вперед — и нашел границу мира где-то в семи километрах от мельницы.

— Много, — кивнул Волк. — Мир становится все больше и больше. А еще он меняется, становится все сильнее похожим на реальный мир. Дом Хорхо…Пожалуй, это доказывает то, что мир не развивается сам по себе, моя память влияет на него. Не знаю даже, хорошо это или плохо.

На обратной дороге Ливий убавил шаг, проходя мимо мельницы. Она была такой знакомой и родной, но одновременно с этим Волк чувствовал фальшивость. В этом старом здании не было души, всего лишь отражение в озере памяти.

— Пора тренироваться. Кое-кто поможет мне с этим, — сказал Ливий, поднимаясь обратно на гору.

Но перед этим Волк нашел поляну в лесу.

— Ладонь Ветра — с одной стороны. Ладонь Дзи-Ай — с другой. Стихия ветра и голая сила. Но Октай мог применять Ладонь Ветра и без Эйфьо. Он просто был так хорош, что ему даже заклинание не требовалось, или это и есть то, о чем говорил Мудрейший?

Вдохнув, Ливий резко расправил руку. Это была Ладонь Дзи-ай, которая свалила дерево в десяти шагах.

— Ветер…ветер…

Каждая из стихий обладала своими особенностями. И ветер однозначно отвечал за дальний бой. Свободная и непостоянная стихия не особо-то и хотела оставаться в руках.

Удар ладонью пробил дерево насквозь.

— Теперь понятно, — кивнул Ливий.

Он не применял стихию ветра. Но, ударив ладонью, Ливий будто бы воплотил немного Эйфьо. Прием обрел свойства стихии, даже не соприкоснувшись с ней. Не было ветра. Но были его свойства.

Удар не просто пробил ствол. Дерево позади дерева-мишени здорово накренилось, обнажив часть корней.

— Название «Ладонь Ветра» уже занято. Эх. Ну, это отдельный стиль, так что можно назвать…Стиль Ветра: Ладонь? Надеюсь, Октай не вызовет меня в суд, — улыбнулся Ливий.

Теперь он знал, что нужно делать. Но с Эйфьо было проще всего, особенно с ударом ладонью. Остальные стихии не дались бы так просто.

Черный куб висел на месте. Искандер просидел там много месяцев, но и что с того? До этого великий завоеватель Запада просидел десятки лет в собственной гробнице.

— Ему не привыкать, — подытожил Ливий, взмахом руки открывая куб.

На землю упал Искандер.

— Послушай, давай договоримся! — сразу же закричал он.

— Это можно. Ты съел мою грушу. Если бы не помощь от моего учителя, мне бы не хватило энергии для завершения стадии Резонанса. Понимаешь?

Искандеру хотелось что-то сказать. Например: «Да благодаря этой груше жива моя душа, душа великого завоевателя Запада!». Искандер сдержался. И Ливий довольно подумал, что все хорошо обернулось — он мог и убить завоевателя Запада, если бы тот начал «качать» права.

— Понимаю. Но я могу помочь, — сказал Искандер.

— И как же? Парад Небес и Земли я и так освоил.

— Я знаю, — кивнул Искандер. — Я бы мог поделиться техниками, которые видел…

— Но?

— Но я мало что помню.

На мгновение у Ливия возникло острое желание убивать, которое он поборол с большим трудом. Видя это, Искандер поспешил продолжить:

— Здесь только часть моей души! Я мог поддерживать свою память, пока находился в Гробнице Тысячи Ночей. Но с тех пор я многое растерял. И все же могу быть полезным!

— И как же?

— Я хороший боец. Может, какие-то техники я и не помню, но не стоит меня недооценивать.

Ливий ни за что не стал бы недооценивать Искандера.

— Хорошо. Тогда сразимся. Мне нужно разработать стиль.

— Стой, погоди, какое сражение? Я в этом мире гораздо слабее тебя, у меня не осталось сил.

— Тогда стань сильнее, — сказал Ливий. Искандер тут же начал наполняться силой.

«Не был уверен, что сработает», — подумал Ливий. Он мог создавать соперников в мире Божественной медитации. Мог уничтожить Искандера мыслью. Оказалось, что и наделить того силой — вполне себе возможно.

По уровню силы Искандер все еще уступал Ливию, не хотелось слишком сильно напрягать мир. Но этого было достаточно для тренировок.

— Ты умел для своего возраста. Охиронцы рано осваивают Божественную медитацию.

Искандер тоже был охиронцем. Он многое знал, многое умел. И прожил гораздо дольше, чем Ливий.

— В этом мире появилось здание из моей жизни. Почему?

— Это же твой мир. Слышал о нулевой зоне разума?

— О чем?

Искандер кивнул. Такого ответа он и ожидал.

— В мое время ходила одна теория, что душа начинает развиваться задолго до того, как рождается человек.

— Это как? — удивился Ливий.

— Кто его знает. Мир — штука необычная. Если верить этой теории, то мир Божественной медитации обретает определенную логику. До рождения нет никакой памяти. Душа связана с природой, миром. Поэтому ты не увидишь никаких зданий. Но через года появляются воспоминания, они-то и проникают сюда, в Божественную медитацию. Наверное, — пожал плечами Искандер.

«Если то, о чем он говорит, правда — значит, мельница Хорхо появилась из моих детских воспоминаний. Божественная медитация только-только добралась до них. А до этого местный мир развивался, не опираясь на память. Сколько же лет это заняло?», — задумался Ливий.

— Это теория. Насколько она правдива?

— Я не верю.

— Что⁈

Ливий уставился на Искандера.

— Какие-то ученые не смогли бы выяснить такую правду, — уверенно сказал завоеватель Запада. — Они только и могут, что строить нерабочие теории. Правду узнает только тот, кто заберется на вершину. Ну или хоть немного на нее поднимется.

Ливий все понял. Пока не стоило об этом думать. Со времени смерти Искандера прошло много лет, но Ливий сомневался, что кто-то нашел ответы. Мир Божественной медитации оставался совершенно неизученным. Все, что Ливий смог в свое время узнать — это то, что мир у всех выглядит по-разному. Чаще всего как лес, но варианты бывали и поинтереснее…

— Искандер, как твоя Божественная медитация выглядела?

— Горы. Выше, чем эта гора — одни скалы и редкие растения. А ниже — степь.

В мире Божественной медитации отражался сам характер завоевателя Запада. Это сейчас Искандер старался вежливо вести себя с Ливием, но сам по себе он был решительным и твердым человеком.

«Что толку об этом размышлять?», — подумал Ливий и спросил:

— Начнем?

Еще показывая техники Мудрейшему, Волк понял, какие приемы должны быть в каждом стиле.

Эйфьо отвечает за дальний бой. Грирро — за мощные атаки, способные завершить бой за один удар. Если нет, то атака должна вывести врага из строя. Хон, напротив, стихия долгих подавляющих атак. Оставшиеся две стихии отвечали за защиту. Гау — за оборону грубую, основанную на блоках и прочности тела. Фрито — за оборону гибкую, как в стиле Бай-то. С перенаправлением Ливий был хорошо знаком. Когда-то он создал Стиль Ветра и Грома, где «Ветер» отвечал за перенаправления. Ливий ошибся. Тогда он слишком слабо понимал стихии и только сейчас осознал, каким был грубым и даже невоспитанным, назвав свой стиль так громко и неправильно одновременно.

Ливий атаковал первым. Искандер защищался. Сначала ему не хотелось слишком вредить хозяину мира, но вскоре завоеватель Запада понял, чего хочет Ливий.

Искандер был копейщиком. А еще мечником и лучником. Дерясь голыми руками, он попадал в невыгодное положение против Ливия. Вот только Искандер был охиронцем. Очень опытным охиронцем, прошедшим через сотни боев.

Он знал много приемов. И еще больше — ответов на приемы. В бою Искандер быстро подстраивался под Ливия, часто атакуя в ответ.

Для тренировок Волк выбрал часть приемов. Они подходили лучше всего. Оставалось развить их, подстроить под стихии. И на это требовалось время.

— На сегодня все, — сказал Ливий спустя какое-то время.

Они избивали друг друга много дней. Искандер был доволен. Ливий тоже.

— Я в реальный мир. А ты…

— Ну не в куб же! Там ничего нет, одна чернота.

— Хорошо. В комфортный куб, — хмыкнул Ливий.

Перед ним появился дом из двух комнат. Внутри была мебель — простая, но удобная. К дому Ливий добавил подвал с едой, небольшую баню и даже тренировочную площадку. А затем толкнул туда Искандера.

— Ладно, ладно, хоть так, — махнул рукой завоеватель Запада. Ему не нравилось находится в плену чужой души, но лучше камера с удобствами, чем камера с голыми стенами.

Черный куб закрыл дом со всех сторон. Искандер остался внутри.

— Этого недостаточно. Нужно больше боев. И заняться Техникой Семи Свечей.

Для этого Ливий вернулся обратно в реальный мир, в свою каюту. Тренировки с Искандером заняли неделю.

В Технике Семи Свечей нужно расставить свечи вокруг себя на равном расстоянии. Свечей должно быть семь, само собой. Раньше Ливий уже пробовал развивать эту технику, но выходило медленно. С тех пор Волк поменялся. Не только наследие Охирона — Ливий шагнул вперед во многих вещах.

— Хон, — сказал Волк. Все свечи одновременно зажглись.

Суть техники заключалась в управлении внешней ярью. Нужно было тушить ею огонь одновременно на нескольких свечах так, чтобы не повреждать ни воск, ни фитиль.

Ливий сосредоточил внешнюю ярь. Ее в Тульпийских горах не должно было быть много, вот только Волк сидел на корабле Мудрейшего. Яри здесь хватало.

Все свечи разом потухли.

— Хон.

Свечи вновь зажглись, и Ливий довольно кивнул.

— Я могу мягко тушить все семь свечей. Могу по одной, по две. Хорошо. Можно читать свиток дальше.

Когда Ливий впервые взялся за технику, то прочитал только первую часть свитка. Сегодня он приступил ко второй части, чтобы тут же удивленно уставиться на бумагу.

— Затушить семь свечей по очереди единым порывом? Да, совсем другой уровень!

Внешняя ярь должна двигаться по кругу — в свитке это детально изобразили. По идее медленный поток тушит свечи одну за другой, пока не проходит полный круг. Такая манипуляция внешней ярью была на порядок сложнее.

Получилось далеко не сразу. Ливий пробовал много раз. Внешняя ярь двигалась или слишком быстро, или скорости было недостаточно и поток просто рассеивался.

— Еще раз, — сказал Ливий после двухсотой попытки. Ему приходилось раз за разом зажигать свечи, чтобы снова попробовать потушить их медленно.

Сдался Ливий нескоро. Потребовались четыре сотни попыток, чтобы наконец-то вздохнуть и отправиться пообедать.

— Как прогресс? — спросил Мудрейший, когда Ливий поднялся на палубу после обеда.

— Бывало и лучше, — махнул рукой Волк.

— Пробуй, пока не получится.

Простой и действенный совет. Мудрейший мог ничего и не говорить: так он просто поддержал разговор. Постояв немного со своим учителем, Ливий отправился в каюту. Тренировки продолжались.

Бои с Искандером сменялись боями с другими противниками, которых Ливий создавал силой мысли. Среди них были варвары Севера и кочевники Запада. Особенно сильно Ливий любил сражаться с Санжаром, тем самым западным воином, который считал себя лучшим мастером Императорского удара.

Стиль появлялся медленно. Ливий старался изо всех сил, но даже он, охиронец, продвигался неспешно.

Техника Семи Свечей тоже не спешила прогрессировать. Через месяц Ливий научился тушить все семь свечей круговым потоком. Следующая часть тренировок касалась защиты свечей. Ливий должен был тушить свечи по кругу, но при этом прикрывать некоторые фитили защитной оболочкой.

На этот этап ушло три месяца. Ливий отлично владел круговым потоком и умело управлял внешней ярью. Так он думал, пока не открыл третью, последнюю часть свитка.

— Мне нужно не просто затушить огонь, но и забрать пламя со свечей, а потом вновь зажечь их тем же круговым потоком? Как я это сделаю?

Ливий устало смотрел в свиток несколько минут. Техника казалась невыполнимой. За последние месяцы Ливий уже успел подумать, что скоро закончит с Техникой Семи Свечей.

— Увы.

Незаметно прошел еще год. Тренировки стали для Ливия всем. Почти без отдыха он сражался в Божественной медитации и оттачивал Технику Семи Свечей в реальности.

— Нападай!

Искандер перешел в атаку. В руках завоеватель Запада держал копье, которым наносил быстрые уколы. Ливий отходил.

В один момент наконечник копья едва не коснулся груди Волка. Ярь от удара попыталась разорвать кожу, но безуспешно. Пользуясь тем, что Искандер ударил дальше, чем обычно, Ливий контратаковал — его ладонь ударила по наконечнику копья снизу. Взмахнув рукой, будто колесом, Волк отбросил оружие Искандера вверх. Разумеется, завоеватель Запада не стоял столбом. Он пытался вновь атаковать, но удар по копью перенаправил часть силы — сразу управиться с копьем Искандер не смог.

Это был новый прием Ливия — Колесо. Он относился к Стилю Воды, построенном на Бай-то. Когда Ливий только создал этот прием, то с легкостью мог заставить Искандера упасть. С тех пор многое поменялось — завоеватель Запада подстроился под перенаправление и старался больше налегать на скорость, чем на силу.

Настала очередь Ливия. Ладони били быстро и сильно, Искандеру приходилось защищаться, держа древко копья двумя ладонями. «Стиль Огня: Лапы Огненного Тигра» — еще один новый прием в арсенале Ливия. Лапы Тигра с поражающей скоростью менялись под стихию огня, они будто были созданы для этого. И пусть Ливий владел руной Хон не очень-то хорошо, Лапы Огненного Тигра стали одним из первых приемов нового стиля.

Копье треснуло. Искандер отбросил оружие и ударил кулаком. Это был Императорский удар, ради которого завоевателю Запада пришлось проигнорировать несколько мощных атак Ливия.

Шквал Лап Огненного Тигра закончился. Императорский удар должен был попасть, но Ливий будто исчез, хотя он не делал никаких движений.

Благодаря тренировкам Мудрейшего Волк в идеале освоил Шаги Предков. И обучился приему, который мастер Са применил в бою против златоглавцев.

«Новый» прием Ливий назвал «Отражение». Из-за того, что ты двигаешься, почти не меняя положение тела, для врага создание ощущение, будто ты стоишь на месте, хотя уже начинаешь уклоняться от атаки.

Ливий оказался за спиной у Искандера. Ладонь дотронулась до шеи завоевателя Запада до того, как тот успел повернуться.

— Твоя взяла, — сказал Искандер.