Десять тысяч стилей. Книга десятая (СИ)

Глава 4 Гонка длиною в жизнь

После битвы Мудрейший сказал Ливию отдыхать, ведь прямо перед нападением завершилась тренировка. Волк воспользовался этой возможностью. Отоспавшись в своей каюте, он вновь поднялся на верхнюю палубу. И здорово удивился, ведь она была целой. Всего за пять часов корабль починили, даже массивная срубленная мачта гордо возвышалась над палубой.

«Надо же! Нету следов на месте слома. Неужели установили совсем новую мачту?», — удивился Ливий.

Мудрейший стоял на своем излюбленном месте, покуривая трубку. Будто и не было никакого боя, в котором полегли четыре златоглавца и почти вся команда корабля.

«Если бы мне пришлось драться в одиночку, то я точно проиграл бы», — подумал Ливий, вспоминая вчерашний бой.

Златоглавцев было пятеро. Четыре Мастера и один Великий Мастер. Ливию приходилось убивать Мастеров, но нельзя сравнивать идущих из большой школы и всех остальных. Те Мастера из Песьей Ямы не шли ни в какое сравнение с Мастерами Златоглава.

Они недооценили Мудрейшего. И Ливий понимал почему. Мастера магомеханики предпочитают держаться подальше от боя. Видимо, златоглавцы решили, что Мудрейший полагается на механизмы — корабль и деревянную команду. А сам по себе не слишком и силен. Дальнейший бой оказался слишком скоротечным. Настолько, что сбежать смог только один златоглавец.

И это было для Ливия главной загадкой. Зачем отпускать? Чтобы он рассказал Златоглаву, что не стоит сюда соваться? Но разве Мудрейшего волнует такое?

Расспрашивать об этом Сагранефа не было никакого смысла, свой ответ он дал вчера. Оглядевшись, Ливий задал другой вопрос:

— А как ваше судно называется?

— Неужели спросил? — хмыкнул Мудрейший, выпуская изо рта целое облако дыма. В трубке просто не могло быть столько табака, и Ливию очень хотелось изучить ее. «Скорее всего, артефакт», — думал он, глядя трубку.

— Мой корабль называется «Мотылек», — сказал Сагранеф, смотря куда-то вдаль.

Имена бывают разные. Капитаны одних кораблей усмехаются и готовы рассказать о названии корабля, чаще всего невероятно забавном и запоминающимся. «Куртизанка Мари», «Пятнистая русалка», «Крадущийся кот» — каждое имя несет в себе какую-то забавную историю, которую и капитан, и команда обожают и любят рассказывать всем встречным.

А есть капитаны, для которых название корабля значит очень многое. И они не любят рассказывать об этом. Чаще всего такие корабли носят имена женщин. «Адель», «Вилетта», «Магридари» — стоит капитану сказать имя своего корабля, как его глаза заполняются радостью, болью и страстью давно минувших дней.

«Мотылек» явно относился ко второму виду. Расспрашивать Мудрейшего Ливий не стал.

В думах Сагранеф был недолго, и вскоре вновь набил трубку табаком и внимательно посмотрел на Волка.

«Новая тренировка. Подозреваю, что Шаги Предков», — сразу понял Ливий. И не ошибся.

— Предыдущие тренировки были ради Шагов Предков, — сказал Сагранеф. — Поэтому тебе нужно научиться ходить правильно. Еще раз. Не так убого, как это делаешь ты, а по-настоящему, как делают истинные мастера.

Ливий кивнул, хотя пока по-прежнему ничего не понимал. Зачем это все? Пришлось тренировать обычные шаги, Стойку Железного Древа и удары Первооснов. Но Ливий не почувствовал, что стал сильнее или быстрее. Небольшие изменения были. Вот только они явно не стоили потраченного времени.

— Зачем это все, Мудрейший? Я буду выполнять любые ваши инструкции, и все же мне интересно, ведь сам понять не могу.

Немного покурив, Сагранеф сказал:

— Первую половину ответа дам тебе сейчас. Ливий, способен ли ты улучшить Шаги Предков? Первоосновы? Стойку Железного Древа?

Мудрейшему требовался честный ответ. Ливий его дал.

— Думаю, что способен. Эти техники…относительно просты. Мне приходилось изменять техники в разы сложнее, чем эти.

— Хорошо, — кивнул Мудрейший.

Несколько секунд он спокойно молчал, а затем гневливо, совсем не сдерживая голос, Сагранеф прокричал:

— Первоосновы созданы много веков назад! Они совершенны! Думаешь, что можешь их изменить? Первоосновы прошли через сотни идущих! Многие из них были первоклассными мастерами. Все, что можно было изменить в Первоосновах — давно изменили. Или ты думаешь, что способен на это, потому что охиронец? Думаешь, ты первый охиронец, который пользуется Первоосновами⁈

Ливий почувствовал стыд. Он, Мастер, который создавал и менял техники, оказался раздавлен собственной гордыней. Разум попытался спасти Ливия, быстро показать, как можно улучшить Шаги Предков. Но Волк не увидел ничего.

«Как так?», — пораженно подумал он.

— Первоосновы просты не потому, что предназначены для начинающих. Они просты, потому что в них нет ничего лишнего, — сказал успокоившийся Мудрейший. — Ты знаешь измененные версии Первооснов?

Ливий знал несколько. Воспоминания о чемпионате Централа и недавном бое нахлынули на Волка.

— Да, — кивнул он. — Стойка Красного Древа. И Семь Пламенных Лучей.

— Ты применяешь Стойку Железного Древа? А Шаги Предков?

— Да, Мудрейший.

— А почему не Стойку Красного Древа и Семь Пламенных Лучей?

От Стойки Красного Древа Ливий отказался очень давно. Впрочем, как и от Семи Пламенных Лучей, в которых совершенно не нуждался.

— Стойка Красного Древа нестабильна и может нанести тебе вред. Семь Пламенных Лучей — не такая универсальная техника передвижения, как Шаги Предков…Я вас понял. Хотите сказать, что любая попытка улучшить Первоосновы ведет к их утяжелению, потому что Первоосновы уже совершенны в своей простоте?

Мудрейший довольно хмыкнул и затянулся табаком.

— Это была первая половина ответа. Вторую получишь, когда освоишь Шаги Предков. А теперь стой смирно.

Иглы вонзились в тело Ливия. Он знал, что нужно делать.

Потянулись долгие дни тренировки Шагов Предков. Сначала Ливий думал, что быстро управится — за два-три дня, максимум неделю. Реальность оказалась гораздо суровее.

Сначала прошел месяц. Мудрейший сам решал, когда Ливию стоить отдохнуть — тогда Волк спускался вниз, обедал и спал, а потом возвращался к тренировкам. Сагранеф позволил отдохнуть два раза за месяц.

Теперь Ливий понял, почему пришлось начинать с обычных шагов и Стойки Железного Древа. Без изучения правильной техники ходьбы освоение новых Шагов Предков заняло бы раза в три больше времени. Стойка Железного Древа, в свою очередь, была тесно связана с Шагами Предков, потому что обе техники входили в Первоосновы. Боец должен быть готов занять стойку после шага и выйти из стойки в шаг. И тут пришлось бы потратить гораздо больше времени, если бы не предварительная подготовка.

Мудрейший сделал все, чтобы изучение новых Шагов Предков не затянулось надолго. И даже так сначала прошел один месяц, а за ним — второй.

Ливию пришлось выпить еще два чайника с ядом. Сейчас Волк хорошо понимал — без боли не будет и прогресса. Поэтому сам говорил Сагранефу, когда нужно добавить новую порцию яда в организм.

Понемногу Мудрейший менял ход тренировки. Если в начале Ливий ходил по палубе корабля, то потом начал путешествовать Шагами Предков по всем окрестностям. Перепады высоты и неровная поверхность под ногами утяжеляли прогулку, доставляя больше боли. Но Ливий быстро менялся.

Когда к концу подошел третий месяц, Волк обнаружил флажки. Всего их было двадцать. Одни торчали в скалах, другие — в ближайших вершинах. Ливий отыскал флажки даже неподалеку: прямо на мачтах «Мотылька».

— Все понятно? — спросил Мудрейший. Ливий кивнул: флажки были точками, между которыми и требовалось ходить.

На тренировку ушло три месяца. Ливий больше не испытывал боли. Походка здорово изменилась, Волку казалось, что он будто бы стал легче…Вот только на скорости это никак не отразилось.

«Странные ощущения», — подумал Ливий и, посмотрев на Мудрейшего, спросил:

— Что дальше, наставник?

В ответ Сагранеф пожал плечами.

— Главное, чему я мог научить тебя, ты уже освоил.

— Что? — удивленно и разочарованно спросил Ливий.

«Неужели ради этого я торчал здесь все это время?», — подумал он. Ситуация была настолько странной, что едва не вызвала у Ливия смех. Но Мудрейший, кивнув, сказал:

— Вторая часть ответа. Первоосновы — просты и совершенны. Изменить их к лучшему — нельзя, только испортишь. Мастера отказываются от Первооснов. Почему?

Ливий пожал плечами.

— Простые техники. Лучше применять что-то посмертноснее. А лучше, чтобы еще и красиво было.

Мудрейший взял трубку в руку и взмахнул ею.

Поднялся дым. И не прошло и трех секунд, как он превратился в длинную табличку, которую вешают над воротами школы. На ней было всего одно слово: «Рантар».

— Школа, откуда пришел мой третий ученик, Рантар. Там изучают Первоосновы, и ученики Рантара не переходят к сложным техникам, пока не достигнут минимум уровня Эксперта. До этого момента ученики других школ — сильнее. У них есть мощные техники. И тренируют они их много лет, почти что с детства, когда рантарцы приступают к сильным техникам поздно, уже в зрелом возрасте. Так?

— Так, — кивнул Ливий.

С новым взмахом трубки появилась табличка, до боли знакомая Волку.

— Сильнар. Школа, которую основал мой третий ученик. Там такие же порядки, так?

— Так, — вновь кивнул Ливий.

— Ну и зачем это все, а? — раздраженно спросил Мудрейший.

Ливий посмотрел на учителя. Слова Сагранефа были чистой правдой. Ученики Сизого Камня, Полного Разрушения, Лап Тигра, да и Златоглава получали преимущество перед сильнарцами. Ливий изучал в Сильнаре только основы. До продвинутых техник он даже не успел добраться.

— Заложить фундамент? Из Первооснов истекает Императорский удар, а Шаги Предков — популярная техника передвижения. Да и Стойку Железного Древа можно увидеть по всему Централу, — сказал Ливий, немного поразмыслив.

— Но разве Шаги Предков — самая популярная техника передвижения?

— Нет, есть Три Теневых Шага, — мотнул головой Ливий.

— А разве Императорский удар часто используется?

— На самом деле нет, хоть многие и знают эту технику, — вновь помотал головой Ливий.

Дым стал меняться, перед глазами Волка проплывали таблички разных школ боевых искусств — маленьких и больших, процветающих и уничтоженных. Некоторые названия Ливий даже не мог узнать, хотя он точно был уверен: Мудрейший показывает только школы Централа.

— Почему? — спросил Сагранеф.

— Последовательность.

Ливий знал, почему так сложилось. Чтобы изучить Шаги Предков, нужно потратить много времени на все Первоосновы. Для изучения Трех Теневых Шагов от тебя не требуется ничего. Хорошо владеешь ярью, неплохо двигаешься? Этого достаточно, чтобы начать обучение.

Императорский удар — из той же серии. Эта техника создана на базе Первооснов. Не выучишь Первоосновы — не выучишь Императорский удар.

А у каждой школы есть свои техники. Сильные, отточенные за века кровавых войн. Учить Первоосновы ради Императорского удара, который знают все? Или ради Шагов Предков, когда есть эффективные Три Теневых Шага?

— Ты все хорошо понял, — сказал Мудрейший. — Дорога идущего — сложный путь. Он похож на строительство башни. Ты сам решаешь, из чего строить фундамент. Первоосновы — самое прочное основание для башни. Но пока ты будешь его возводить, другие закончат башню. А ты поймешь, что уже стар и кроме фундамента у тебя ничего и нет.

Ливий кивнул. Он и сам все понял.

— А стоит оно того? — спросил Волк у Мудрейшего.

— Что плохого в крепком фундаменте? — сказал Сагранеф, вновь махнув трубкой.

Перед Ливием появился образ башни. Два этажа из кирпича, один — из дерева и основание из отесанных каменных блоков.

— Первоосновы — лучшее основание. Но немногие заканчивают строить фундамент. Кто-то решает, что основание — достаточно крепкое, чтобы начать воздвигать этажи. Так ты и сделал. Так делают почти все. Ты ходил возле фундамента, думая, что он хорош. И не понимал, что не закончил стройку. Я помог тебе, — сказал Мудрейший.

Каменные блоки казались до этого идеальными. Но рисунок из дыма изменился. Если раньше Ливий видел швы между блоками, то теперь казалось, будто башня стоит на сплошном каменном монолите.

— Мудрейший, я до сих пор не чувствую в себе никаких изменений, — признался Волк.

— Не стал ходить быстрее?

— Не стал, — подтвердил Ливий.

— Так и должно быть, — сказал Мудрейший. — Твоя скорость не изменилась. Ты просто научился ходить дальше.

«Дальше? — подумал Ливий. — Разве моя длина шага изменилась?».

— В погоне за скоростью твои шаги стали не такими уж большими. Ты предпочитал быстро сделать несколько шагов, чем сделать один долгий. Вернее, у тебя и выбора не было. Не было с того самого дня, как ты начал учить Шаги Предков. А теперь не будь юнгой, который девку ни разу не видел. Шагни как мужик.

«Все, что мне нужно — шагнуть дальше. Ограничиваю шаги? Что ж. Я перестану думать, перестану ограничивать себя собственным разумом. Просто шагну как можно дальше».

Глубоко вдохнув, Ливий применил Шаг Предков — и перенесся на два километра.

— За один шаг?

Скорость никак не поменялась. Если бы Ливий преодолел то же самое расстояние за три шага, то добрался бы до конечной точки одновременно с «новым» собой. Когда Волк шагнул, он будто бы плыл над землей.

Не скорость, а расстояние.

— Я уже видел такую технику. Вы ходите точно так же, Мудрейший, — сказал Ливий, понимая, что Сагранеф его отлично слышит.

Еще одним шагом Волк вернулся на корабль.

— Спасибо, учитель, — сказал Ливий, опускаясь на колено.

— Да, да, — махнул трубкой Мудрейший. — Наконец-то понял, о чем тебе талдычу. Я обучил тебя основам. Этому я обучаю всех своих учеников. Но каждому я даю что-то особенное. Показываю преимущества, помогаю избавиться от недостатков. Как думаешь, насколько я силен?

— Думаю, вы — Мудрец.

— Да, я нахожусь на уровне Мудреца. Знаешь, сколько Мудрецов в Централе?

Предположение у Ливия было.

— Один?

— Один, — кивнул Мудрейший. — Мало кто доходит до уровня Мудреца. Тому есть причины. В чем главное отличие Великого Мастера и Просветленного?

Пожав плечами, Ливий сказал:

— В просветлении?

— Да. Просветление — это особое понимание мира, себя и собственных боевых искусств. Никакая сила не дается даром. Чтобы достичь уровня Просветленного, идущий должен договориться с миром. Делаешь что-то для мира, а мир дает тебе просветление. Все просто. Кто-то считает просветление рабским ярмом, кто-то — честным двухсторонним договором. Но стоит достигнуть уровня Просветленного, и весь мир в твоих глазах преображается.

Мудрейший замолчал.

Мир в представлении Ливия был скорее врагом, чем другом. Злой рок — возмездие мира. Но разве мир погубил Охирон? Деревня существовала веками. Нет, это сделали люди. Те, кто боялись охиронцев, и те, кто хотели присвоить техники Охирона.

Злой рок сыграл свою роль, несомненно. И последнее применение Гекты отразилось на желании мира ограничить деревню еще сильнее. Вот только мир не был врагом. Он был регулятором, опытным ставочником, что никогда не рискует слишком сильно и предпочитает довольствоваться малыми выигрышами.

— Просветления достигают немногие. Даже если идущий всю жизнь жил одними сражениями, то после просветления он начинает задумываться о других вещах. Баланс, науки, медицина, медитации — великие воины прошлого бросали свое дело, чтобы заняться чем-то мирным и глубоким. Просветление не делает тебя пацифистом. Оно дает тебе понять, насколько много в нашем мире лишних сражений, — сказал Мудрейший.

Из трубки выходила тонкая струйка дыма. Она рисовала перед Ливием разные картины: войны, тайные убийства, медитации мастеров и ученых, занятых науками.

— Мудрецы идут дальше. Редко найдешь Мудреца, который будет руководить школой или кланом. Если такое и случается, то ненадолго. Мудрецы рвут связи с людьми, уходят подальше и занимаются глобальными проблемами. Часто их действия сложно понять, ведь Мудрецы видят и шире, и глубже. Все равно, что смотреть в океан — дно не увидишь.

Мудрейший замолчал. Ливий вспомнил старика Октая, который ушел из Школы Ладони Ветра, чтобы очистить пустыню от порчи. Скорее всего, и Мудрейший не просто так обитал в горах, оборвав связи и с Централом, и с морем.

«Мне кажется, второе даже посущественней для капитана», — подумал Ливий.

— А дальше идут Бессмертные, — сказал Сагранеф. — Что ты знаешь о них?

— Я встречал нескольких — и в Централе, и на Севере. Знаю, что бывают Бессмертные по праву силы и по праву рождения.

Мудрейший кивнул.

— Да, есть и Бессмертные по праву рождения. Существа, которые не умирают от старости, сколько бы лет они ни прожили. Их мало. Бессмертных по праву силы — больше. Когда-то все они были Мудрецами. Потом — стали Бессмертными. Даже если они не будут развиваться, они никогда не умрут от старости. Хех, да и Мудрецы могут прожить очень долго. Но все же мы смертны.

Сагранеф махнул рукой. На палубу взбежал деревянный матрос, протянувший капитану две кружки кофе и свежий табак.

— Держи, — сказал Мудрейший Ливию, отдавая одну кружку.

— Спасибо, — кивнул Волк. — Бессмертные тоже договариваются с миром?

— Быстро схватываешь! Да. Они полностью отрешаются от человеческих дел. Никаких войн, никакой политики. Бессмертные не берут учеников, не передают боевые искусства и знания. Дела Бессмертных — загадка даже для меня. Ливий. Это не касается нашего разговора, но я спрошу тебя. Кто выше Бессмертных?

Ливий задумался, хоть и знал ответ.

В Централе используют Систему Двенадцати, где есть двенадцать уровней силы. Просветленные — невероятно редкие мастера. На весь Централ всего один Мудрец. Бессмертных больше, но их попробуй встреть. Тогда что с последним уровнем?

Никто не знает ни одного идущего выше Бессмертного. Двенадцатый уровень — легенда, идеал, вершина пути боевых искусств. Об этом уровне никто не знает ничего. Единственное, что Ливий смог найти в библиотеках Сильнара — это название двенадцатого уровня.

— Мир, — на выдохе ответил Волк.

Сила настолько большая, что способна потягаться с миром. Титул «бог» окажется недостаточным. Миру может быть равен только мир. Поэтому двенадцатый уровень и получил такое название.

— Да. Он называется именно так. И не думаю, что его возможно достичь.

— Почему? — спросил Ливий, но разум сразу же подбросил ответ:

— Из-за мира, да?

Мудрейший одобрительно хмыкнул.

— Тот, кто стал Бессмертным, уже играет по правилам мира. Силу, превосходящую любые возможные пределы человека, Бессмертные получают от мироздания. Сильнейшие среди живущих, которые никогда не смогут стать чем-то большим. Птицы с подрезанными перьями. Или бедняки, которых царь сделал своими советниками.

— Вот как…

«Мир последовательно ставит палки в колеса идущим. Сначала просветление, потом статус Бессмертного. Недостижимая вершина», — думал Ливий, «пережевывая» новые знания.

— Мудрейший…А вы? Я знаю, чем занимался Октай, потому что встречал его. Что насчет вас? Вы тоже живете в этих горах не просто так?

— Мне здесь нравится. Да и эти горы не так просты. В них слишком много негатива. Если ты хочешь узнать, какова моя цель, то ответ очевиден. Я обучаю учеников.

«Так просто?», — удивился Ливий. Он ожидал чего-то больше. И у Волка оставался еще один вопрос:

— Вы тоже станете Бессмертным?

— Мудрец рано или поздно становится Бессмертным. Если сам того хочет, — сказал Мудрейший.

— А вы хотите?

— Не думаю, — хмыкнул Мудрейший. — Меня устраивает моя жизнь и моя роль.

Кофе давно было допито. Мудрейший набивал трубку, смотря куда-то вдаль. Уже не первый раз Ливий замечал, что Сагранеф не очень-то и похож на капитана. Внешность — очень даже капитанская. Ругается иногда так, как это делает моряк. Но в остальное время Сагранеф говорит слишком изощренно. И слишком длинно.

— Думаешь, почему я не совсем похож на капитана? — спросил Мудрейший, будто прочитав мысли.

«В который раз», — подумал Ливий и сказал:

— Да! Извините, Мудрейший, капитанов я повидал много, но различия бросаются в глаза. Это из-за мудрости, присущей Мудрецу?

— Нет, я был таким всегда, — сказал Сагранеф. — Романтик моря.

— А-а-а, — задумчиво протянул Ливий, делая вид, что понял Мудрейшего.

Сагранеф думал о чем-то своем. И Ливий погрузился в собственные мысли.

«Все это развитие, все эти уровни…Чем выше поднимаешься, тем больше заслонов. Тебя ведут под руку, не давая ни свернуть, ни оглянуться. Не хочешь идти? Стой у ворот. Может, люди и не создали ничего? Может, все ступени развития создал мир? Гонка длиною в жизнь, где никто не достигнет финиша».

Ливий повернулся к Мудрейшему и спросил:

— Что теперь? Вы сказали, что обучите меня чему-то особенному?

— Помогу справиться с недостатками и покажу преимущества, — уточнил Сагранеф. — Мы не закончили с разговорами. Помнишь моего мертвого ученика, в которого бьют молнии?

— Да, Мудрейший, — с интересом ответил Ливий.

— Его зовут Марк. Он был одним из первых учеников Сильнара. Марку пришлось вызвать молнии, пожертвовав собой. А замок, на котором стоит тело Марка — это первый Сильнар.

— Первый…Сильнар?