Девушка с конфетной коробки. Книга 1

Глава 14

Алан места себе не находил. Поторопился, завёл девушку в ловушку. Но, однако, как храбро она кинулась в воду! Как отважно плыла по узкому тоннелю! И почти не визжала, когда их выплеснуло в озеро. А на вид тихая, домашняя девочка. Такой бы сидеть с вязанием в кресле у камина или читать книжку за столом.

Он представил себе такую картину и чуть не заплакал: в обстановке уютного дома Адель выглядела на своём месте. Зачем он потащил её туда, где ей отовсюду угрожают опасности?

С тех пор, как в долине начались происшествия, он каждый день жалел, что поддался порыву и потащил с собой это тихое, аккуратное, старательное чудо. Что бы ему оставить её в приёмной комиссии, а на роль своего помощника выбрать кого-нибудь из парней. Кальо бы отлично подошёл, любит в книгах рыться и записывает всё, что можно.

А ему, видишь ли, хотелось видеть перед собой этот синий взгляд, нежный очерк щеки и завитки светлых волос на висках. Ради своего удовольствия он рискнул спокойствием и безопасностью девушки, в которую, что теперь скрывать от самого себя, влюбился с первого взгляда. И совершенно напрасно: ей он, Алан, безразличен. Она его ценит как грамотного специалиста и начальника, уважает, но ничего личного в таком отношении нет. Всю ночь они спали, прижавшись спинами друг к другу, но никакого трепета у Адели заметно не было. Даже обычного девичьего.

Приходится констатировать: зря он всё это затеял, а с учётом того, что случилось, вдвойне зря. Так и будут они лазать по пещерам как два товарища, а когда наконец вылезут, разойдутся в разные стороны. В том, что они выберутся, Алан не сомневался. Безвыходных положений не бывает, есть толко люди, которые не нашли выхода. Если из зала с озером одна дорога — через водопад, то надо будет придумать что-то с водопадом. Альпинистское снаряжение, к счастью, у него в сумке осталось. Немного, но должно хватить для двоих.

Сейчас он не сомневался, сумеет ли Адель им воспользоваться. Несмотря на свой комнатный вид, она храбрая и ловкая. Но прежде чем лезть в водопад, надо всё же поискать другой выход, более… м-ммм… сухой!

Алан поднялся и сказал:

— Посиди, а я пройдусь, посмотрю, может, что-то найду или мысли появятся.

Она спокойно кивнула и запустила руку в свою сумку. Пошуровала там немного и вытащила короткую ленту, сплетённую их тонких цветных тесёмок с каменной бусиной посередине. Работа ведьм.

— На, привяжи на запястье, — сказала она, — это маячок. Хочу иметь возможность в любую минуту убедиться, что с тобой всё в порядке.

Он без спора сделал, как было сказано, а в голове зазвенел колокольчик: она о тебе заботится, боится потерять. Ну ты и выдумал, — возразил он сам себе, — какое это имеет отношение к тебе лично? Ей просто страшно остаться одной. Он сделал над собой усилие, беззаботно улыбнулся и в свою очередь спросил:

— А второй такой штучки у тебя нет? Я тоже хочу иметь такую возможность.

Адель покачала головой.

— Нет, второй Дейдра мне не выдала. Да и эту с трудом выпросила, как знала. Да зачем тебе? Я буду сидеть тут, с места не сойду. Огонёк гасить не стану, в темноте страшновато. Так что, если ты никуда из этого зала не уйдёшь, то сможешь всегда видеть, где я сижу.

Алан хотел возразить, что это не одно и то же. Амулет давал возможность чувствовать состояние, а простой огонёк мало о чём говорил. Но ответка — камешек на верёвочке — не давал возможности обратной связи, а предложить поменяться вышло бы неэтично. Выбора не было и он не стал спорить.

Повязал ленточку на запястье и медленно пошёл по берегу, стараясь не удаляться от края воды. Знал, как опасно красться вплотную к стенам, созданным природой. Упадёт камешек — и привет. Озеро же по какой-то необъяснимой причине казалось ему вполне безопасным. Наверное потому, что он успел там поплавать.

Хотя Алан не торопился, но шёл довольно быстро и вскоре огонёк, зажжённый Аделью, перестал высвечивать её лицо. Он только обозначал местоположение.

Сам Алан огня не зажиагл, полагаясь на заклинание «ночного зрения». В пещере приходилось применять усиленный вариант, так как источник света здесь полностью отсутствовал. Это больше походило не на зрение, а на нечто в стиле чувства летучих мышей, но помогало не натыкаться на предметы и довольно точно оценивать окружающее. Зачастую лучше, чем при свете.

Так, он никогда бы не нашёл этого прохода, если бы глядел на него глазами. А наколдованное чувство подсказало: тут есть ток воздуха. Идёт откуда-то сверху.

Алан засветил-таки светлячок и огляделся. Поначалу ничего не увидел, кроме звёздочки на далёком берегу. Присмотрелся к стене в потёках солей, поднял светлячок повыше и зажёг его поярче… Примерно на высоте пяти-шести локтей между сталактитами зияло узкое, веретенообразное отверстие. Если правильно оценить размер и расстояние, вполне годное, чтобы в него пролез человек. Трудно сказать, подошло бы оно Хольгеру или Александру, по всем статьям мужчинам выдающихся достоинств, но среднему во всех измерениях Алану там должно было быть даже просторно, не говоря уже о стройной Адели. Оставалось только понять: надо ли туда лезть, или они снова окажутся в ловушке похлеще этой.

Алан вздохнул, сознавая, что лезть придётся, да ещё туда и обратно, и достал из сумки верёвку, альпеншток и крюки. Натренированный Дейдрой, он мухой преодолел расстояние до дыры и заглянул туда. Ха! Здесь даже огромному Хольгеру было бы просторно. Вход немного загораживал здоровый сталактит, поэтому снизу не было видно, как тут широко и вольготно. Правда, встать на ноги не получилось, но передвигаться на четвереньках Алану было не впервой. Он быстро пополз вперёд и примерно через двадцать локтей ход стал выше. Можно было встать на ноги.

Алан потянул носом: чем пахнет? Если затхлостью, им не туда. Придётся искать что-то другое. Но к его радости пахло скорее морозной свежестью. Так пахли ледники. Хотя откуда тут лёд? Он уже было решился пройти немного дальше и выяснить этот вопрос, но тут до его слуха донёсся крик. Скорее даже отголосок крика, но Алану хватило. Кричать в этих пещерах мог только один человек: Адель.

Он развернулся и бросился назад. Сам не зная как спорхнул на берег озера, огляделся. Звёздочки светлячка на дальнем берегу не было. Спотыкаясь, он бросился бежать вдоль воды, думая только об одном: успеть, успеть, застать девочку живой. Но не успел он пробежать и четверти расстояния, как огонек вспыхнул вновь.

Стало чуть легче на душе, но Алан не остановился. Он должен был выяснить, что случилось. Не могла такая девушка, как Адель, орать ни с того, ни с сего. И огонёк потушила неспроста.

Когда через несколько минут од добежал до неё, то понял: она сменила место. Мало того, девушка сидела на камне, подобрав под себя ноги, но так, что могла в любой момент сорваться и броситься бежать. Сумку надела на плечи: явно готовилась удирать в любую минуту. На него смотрела своими огромными голубыми глазами в которых одновременно плескались страх и бесконечное облегчение.

— Что стряслось, Адель? — выпалил Алан.

Вместо того, чтобы начать жаловаться, она тихим, срывающимся голосом произнесла:

— У нас, кажется, теперь полно мяса на обед. Только я не знаю, как ЭТО готовить.

И показала пальчиком: там.

Алан сделал шагов пятнадцать в указанном направлении и у него волосы на голове зашевелились. Перед ним валялся труп огромной подземной змеи. Как все пещерные жители, она была слепа и лишена пигмента. Голова валялась отдельно и змеиная кровь пятнала камни. Белые кольца толщиной в руку здорового мужчины типа принца Александра, свивались в непонятный узор. Похоже, уже обезглавленное тело билось в конвульсиях прежде, чем навсегда затихнуть.

Алан был потрясён. Как она сумела?! Какое заклинание применила девушка, он догадался по идеальному срезу: "воздушное лезвие". Им умели пользоваться даже первокурсницы, довольно ловко нарезая продукты на бутерброды. Но вот так сориентироваться, не впасть в панику при виде гигантской рептилии, сделать то единственное, что могло помочь, и ни мгновением не опоздать… Какая нужна сила духа! Необыкновенная девушка!

Что она там говорила про мясо на обед? Правильно, между прочим. Эти гады весьма вкусны. У Алана был опыт поедания болотных змей, пещерные не должны были уступать им во вкусовых качествах. Он быстро вскрыл брюхо гада и вышвырнул прочь кишки, чтобы туша не испортилась. Прикопал отбросы у стены, завалив мелким щебнем, посолил разверстое брюхо гадины, а затем вернулся к Адели, которая так и сидела на камне, готовая вскочить и бежать в любую минуту. Правда, сейчас она выглядела значительно более спокойной.

— Ты её нашёл? — спросила она и в голосе прозвучала надежда, что змея — плод её фантазии.

— Нашёл, — ответил Алан, отказываясь поддерживать утешительные фантазии, — Как ты завалила-то такую громадину?

Адель потупилась.

— Знаешь, у меня эмоциональная реакция замедленная. Я сначала полоснула эту гадость воздушным лезвием, а потом уже испугалась. Вот когда она уже без головы начала биться в конвульсиях, тут мне стало очень страшно и я закричала. Ты слышал?

— Ещё бы не слышать! — воскликнул Алан, — я на твой крик и прибежал. Боялся, что в живых не застану. Откуда хоть эта гадина вылезла?

— Из озера, — торопливо произнесла Адель. Я сидела и смотрела на воду, а тут что-то плывёт. Сразу не разглядеть, темно. А она такая шустрая: я глазом не успела моргнуть, как эта гадость оказалась наполовину на берегу. И ползёт ко мне как по ниточке! Я и шарахнула лезвием, даже задумываться не стала.

Она вдруг соскочила со своего камня, подбежала к Алану и схватила его за руки:

— Ал, ты что собираешься делать? А вдруг тут она не одна? Вдруг наползут на запах крови?

Он обнял девушку, прижал её пушистую головку к своему плечу погладил по волосам.

— Не бойся, девочка, всё хорошо. Такая огромная зверюга никаких конкурентов обычно не терпит, даже родных детей. А то ей бы корма не хватило. Так что никто не приползёт. А про мясо ты правильно сказала: оно у неё должно быть очень вкусное. И кожа отличная. Так что побудем здесь немного: я её освежую и сварю суп, если ты брезгуешь дотрагиваться. Поедим, подкрепимся, и пойдём. Я нашёл проход.

Она тут же подняла к нему почти счастливое лицо.

— Проход? Правда? Алан, как хорошо. А то я никак не могла придумать формулу, обходяшую водопад. Когда же змея показалась, — тут её передёрнуло, — я вообще обо всём забыла. Всё из головы вон, невозможно сосредоточиться. Сидела тут и боялась как дура.

— Ну почему как дура? — возразил мужчина, — ты у нас очень даже умная и храбрая. Я бы не смог лучше справиться в такой ситуации. Меня бы эта гадость обязательно успела бы покусать?

— Правда? — удивилась Адель, — Почему? Ты-то не глупая девушка, а опытный человек.

— У меня, в отличие от тебя, эмоциональная реакция отнюдь не заторможенная. Я бы испугался значительно раньше, а испуг — дело вредное, тормозит правильные действия. Потом ты сразу махнула знакомым и доступным заклинанием, не стала тратить время на раздумья, а я бы засомневался, что лучше применить. Так что ты молодец, никогда в этом не сомневайся.

Алан говорил, не отпуская девушку из своих объятий, а она не пыталась освободиться. Он бы и дальше с ней так стоял хоть год, но дела не ждали. Надо было разобраться со змеёй, подкрепиться и идти туда, где он нашёл проход. Если удастся, проверить путь заклинанием, и вперёд. Поэтому магистр, не выпуская Адель, потихоньку продвинул её к тому камню, с которого она спрыгнула, усадил и сел рядом, не снимая своей руки с девичьих плеч. Заговорил спокойно и ласково, как маг-менталист с больным ребёнком:

— Адель, милая моя, нам сейчас надо сделать несколько дел. Вернее, мне надо. Ты сиди, отдыхай, а я пойду, разберусь с твоим чудовищем. Потом сготовим супчик, поедим и нас ждёт проход, который я нашёл.

— А ты его не потерял во тьме? — резонно заметила девушка, — Ты так быстро сюда прибежал…

— Там висит моя верёвка и вбит крюк, — пояснил Алан, — не беспокойся. Но прежде чем туда идти, надо закончить здесь.

По лицу Адели было видно, что ничего она заканчивать не желает. Ей бы скорее прочь отсюда. Даже труп змеи внушал ей страх и отвращение. Но бросить тушу не казалось Алану хорошей идеей. Во-первых, свежее мясо им не повредит, тем более такое вкусное и питательное. Во-вторых, шкура белой подземной змеи такого размера представляла собой большую ценность. Даже если просто её продать, это несколько сотен золотом. А если отдать её знакомому специалисту, то можно будет сшить Адели совершенно сногсшибательный костюм. Кожа настоящего дракона была бы немногим круче. Змея огромная, тут и на курточку хватит, и на штаны.

Поэтому он подумал и сказал:

— Знаешь что? Ты проявила фантастическую смелость, а затем сильно напугалась, тебе нужно восстановить душевное равновесие, поэтому ложись и спи. Я поставлю вокруг тебя защитный полог, а сам займусь нашим обедом. Конечно, я не умею готовить так вкусно, как ты, но суп сварить вполне мне по силам. Когда всё будет готово, разбужу. Хорошо?

Она заглянула ему в глаза, ища в его словах подвох, но Алан выдержал её взгляд и тепло ей улыбнулся, подтверждая: он сказал только то, что сказал.

— Хорошо, — согласилась Адель, — я лягу. Только вряд ли засну.

— А синеока на что? — изумился её недогадливости магистр, — двадцать капель на кружку, думаю, будет достаточно.

Хотел было предложить ей вернуться на старое место, но Адель поглядела на него так, как будто он предлагал отправится к дракону в пасть. Мужчина не стал упорствовать, пусть устраивается где хочет. Девушка завозилась, доставая из сумки одеяла и плащ. Алан помог ей улечься поудобнее, подоткнул края ткани, дал выпить сонного зелья, которым обычно поили детишек, и накрыл сразу двумя пологами: пусть его душечке будет тепло и безопасно.

Сам вернулся к змее, разжёг костёр из найденной в стене слюды и поставил греться воду. Конечно, можно было сделать это магией, но он привык экономить резерв. Раз имеется топливо, зачем тратиться? Затем, когда огонь разгорелся, достал из сумки соль и принялся за змею.

Я проснулась в кромешной тьме оттого, что кто-то трогал мне за плечо. Хорошо, что он догадался и позвал меня голосом Алана, а не то я бы от страха подскочила локтей на десять. В голове металась мысль: "змея!".

Оглядевшись, я поняла, что тьма не такая кромешная: рядом весело горел огонёк настоящего костерка. Рядом стоял котелок и испускал густой, сытный запах мясного супа с кореньями. Откуда коренья, я знала: из моей сумки. А вот откуда свежее мясо? Змея? Опять змея?

Боги, будьте ко мне милостивы!

Как я умудрилась убить этого монстра? Или это произошло во сне? Нет, во рту всё ещё чувствуется сладковатый вкус синеоки, а она известна тем, что дарит только спокойные, светлые сны. Мне не мог присниться самый большой страх моей жизни.

Надо же такому случиться?! Я больше всего на свете боюсь змей. Даже когда на прогулке видела маленького, безобидного ужика, подпрыгивала на три локтя, бежала прочь сломя голову, а затем три дня тряслась от страха, потому что змейка так и стояла перед глазами. А тут такой чудовище!

Кажется, я убила её из страха, того самого, который раньше заставлял меня скакать и орать. Сейчас я действовала иначе, но и условия были совершенно другие. Ведь увидела я змеиную голову не под ногами, а на уровне собственного лица. Могла умереть от ужаса, но вместо этого отмахнулась от своего извечного кошмара. Хорошо, что в это отмахивание как-то само собой включилось "воздушное лезвие", пожалуй, единственное заклинание, которое одинаково хорошо режет всё, от колбасы до камней. Говорят, ему только специально заговоренные предметы не под силу. Но какая змея, будь она хоть со взрослого дракона ростом, станет заговаривать сама себя? Она ведь не наделена разумом.

Я создала «лезвие» не думая, машинально. И хорошо: если бы задумалась хоть на мгновение, змеюка меня бы съела. Я ведь даже заорать сразу не смогла: внутри всё замерло. А когда ужасная голова вдруг отлетела в сторону и меня обрызгало кровью, крик вдруг вырвался из горла сам по себе.

Приятно, конечно, что Алан меня хвалит, называет храброй и восхищается, но моей заслуги здесь очень мало. Объяснять ему не стану, пусть верит, что я — героическая личность. Но сама-то я никаких иллюзий на этот счёт не питаю.

Вообще, Алан очень хороший. Понял моё запредельное состояние и не стал требовать, чтобы я выполняла свои обязанности. Наоборот, напоил сонным зельем и уложил спать под защитный полог с подогревом. А сам, небось, всё это время уродовался с моей змеёй. Кстати, где она сейчас? Я в ту сторону смотреть не буду.

Спросила Алана и получила ответ:

— С твоей добычей я разобрался. Её больше нет. В смысле, нет в пугающем тебя виде. Всё, что осталось, я закопал в отвале породы, кровь замыл. Так что даже если ты станешь смотреть в ту сторону, ничего страшного, пугающего не увидишь.

Ага, ничего. А супчик, небось, из змеюки сварил. Сказала так и самой стало стыдно. Алан же серьёзно мне ответил:

— А как же. Охотник обязан есть то, что убил. В этом его доблесть, иначе зачем охотился. Так что не валяй дурака, если не голодна, просто попробуй. Пару ложек, большего я не прошу.

Ну раз так просит. Постаралась абстрагироваться и загребла немножко из котелка. М-ммм, вкусно! Даже очень! Бульончик лучше куриного, а Алан его ещё приправил по уму кореньями, добавил лапши. В общем, я выбросила змеюку из головы и съела полную миску. Силы-то всё равно нужны, а откуда их взять, если ничего не есть?

Про шкуру спрашивать постеснялась, но очень надеялась, что он её снял и засунул в свою сумку. Змеиная кожа такого размера и цвета должна стоить целое состояние, а стазис в наших сумочках её отлично сохранил бы.

Подумала так и вдруг совершенно успокоилась. Всё-таки практичность — великое благо, она помогает думать о важном впереди и не трястись из-за того, что уже произошло. Теперь у нас новое испытание: надо проверить тот проход, который нашёл наш магистр.

Как только я поела, Алан собрал все вещи и встал передо мной живым укором, как бы говоря: ну, скоро ты там? Тут же вскочила и сообщила, что готова следовать за ним, а про себя прибавила: только бы поскорее уйти с этого места и забыть змею как страшный сон.

Он сделал мне знак, зажёг над нами светлячка поярче и уверенной поступью двинулся вперёд. Я поскакала за ним, моля богов, чтобы не зацепиться за камень и не навернуться. Всё-таки я очень неуверенно двигаюсь в темноте.

Шла за Аланом и думала о нём. Хороший он человек. Добрый. Не знаю как насчёт честности и порядочности, но не подлый, это точно. Не зря Дейдра его так уважает, она в людях разбирается. Она также уверяла, что наш магистр в меня влюблён. Не знаю, не знаю. Держит он себя со мной очень почтительно. Когда увидел, как я перепугалась, обнимал ласково, но никаких поползновений не предпринимал. Конечно, я бы ему ничего не позволила, но, думается, если бы был влюблён, вряд ли сумел удержаться. Или он такой особенный человек?

А мне-то он нравится? Никак не могу определиться. Если смотреть на то, как он выглядит, то не очень. С Генрихом его не сравнить. А вот если ориентироваться на свои ощущения от того, что он рядом… С ним спокойно и надёжно, не то, что с Генрихом.

В Генриха я влюбилась, покорённая его яркой внешностью и открытым, бесшабашным нравом, а ещё в глубине души меня грела мысль, что он — сын моей обоаемой Марты. Но, если уж на то пошло, я всегда подспудно побаивалась, что он ненадёжный. Не вообще, а для меня лично. На него я боялась опереться, нагрузить своими делами, поделиться страхами и чаяниями, да он бы не стал меня слушать. Вот ещё, глупости какие- девичьи бредни. У нас шла игра в одни ворота. Был он: его дела, его планы, его стремления и достижения. А я шла как дополнение: украшение его великой жизни, само по себе не имеющее ценности. Почему-то я осознала это только сейчас.

С Аланом не так. Он уважает во мне отдельную личность. Для него важны мои чувства. Даже если они не очень разумные, как в случае со змеёй, он всё равно с ними считается. Генрих бы послал меня в соответствии с его любимым выражением "посмотреть в лицо своему страху", а потом заставил бы готовить тот самый супчик собственноручно и ещё посмеивался бы. Я помню случай с качелями. Я тогда сказала, что не надо раскачивать качели слишком высоко, я боюсь и у меня кружится голова. Так он нарочно раскачал их под самые облака и остановился только тогда, когда меня вытошнило. Именно в тот раз я впервые услышала про "лицо моего страха". Вместо того, чтобы посочувствовать и признать свою ошибку, он во всем обвинил меня. Тогда я была влюблена до одури и не обратила на это внимания, а напрасно. Это был первый звоночек.

Генрих не стеснялся ломать меня под себя, хотя потом всё равно бросил.

Не знаю, какие у Алана планы на мой счёт, возможно, Дейдра права, а возможно и ошибается, но с ним я по крайней мере могу быть спокойна: ломать меня через колено он не собирается. Его я устраиваю такая, какая есть.

В таких раздумьях я не заметила, как мы дошли до места. Алан ещё издалека заметил свой крюк: полированный металл блестел в темноте. Хорошо, что Дейдра дала мне пару уроков: я довольно ловко вскарабкалась наверх и залезла в устье низкого и довольно узкого коридора. Алан сначала меня подсадил, а затем забрался следом. Угнездился рядом и спросил:

— Как думаешь, нам стоит запустить твой поисковик?

Я прикинула и решила:

— Стоит. Только не надейся, что я снова стану за ним бегать. На четвереньках это не слишком сподручно. Мы просто посмотрим, куда он полетит, а потом я его развею. Незачем зря силу тратить.

Алан признал, что это разумно, после чего я создала зелёного светлячка с теми же словами: "путь на свободу". Он покрутился вокруг Алана, желая выбраться к озеру, но тот заслонил проход и светлячок ринулся в проход. Если бы оказалось, что там нельзя пройти, он бы вернулся через пару минут, но он исчез и вскоре я почувствовала, что он выбрался куда-то на простор. Это мог быть и ещё один подземный зал, но нас это уже не пугало. Выбрались из этого, выйдем и из следующего.

Александр лез по отвесной скале и ругательски себя ругал. Ну зачем он попёрся за Дейдрой? Выставит себя благородным спасителем захотел? Перед кем? Адель не видит его страданий и не оценит стараний, а на фоне остальных он просто кочерга среди мечей. Ведьмы обучены скакать по горам как козы и лазать как змеи, Хольгер тоже не новичок, Элиастен… Ну, у дарсианца опыта не больше чем у него самого, зато ему легче. С одной стороны Дейдра помогает, а с другой… Гораздо легче втащить себя на высоту тонкому и лёгкому в кости потомку эльфов, чем мощному, тяжёлому сальвинскому принцу. Меньше силы требуется.

Хольгер, конечно, тоже не лёгонький, зато сноровистый, ишь, как ловко лезет! Безо всякой магии.

Хотя Дейдра предупредила: никакой магии без согласования с ней. Александр время от времени применял частичную левитацию, Летать не летал, но облегчал собственный вес примерно вполовину, что помогало затаскивать самого себя на высоту. Попутно проклинал собственного наставника. Тот много сил положил, чтобы нарастить принцу мышечную массу: и гонял, и кормил особым образом, а на самом деле на неё стоило махнуть рукой, вместо этого работать над ловкостью и гибкостью.

Наконец очередная стенка была пройдена и вся команда расположилась на краткий отдых в небольшой выемке между двумя скальными образованиями. Каменные выступы служили хорошей защитой от ветра, а вода, стекавшая с горы по весне, промыла канавку, по которой бежал чистейший ручеёк. Пожалуй, обилие этих ручьёв, ручейков и речушек мирило Александра с существованием Драконьих гор. На его родном полуострове вода являлась ценностью и в походах приходилось тащить её с собой. А здесь пей — не хочу! Холодная, аж зубы ломит, и такая вкусная!

Так как предстоял всего-навсего короткий отдых, готовить еду никто не стал. Зелинда вытащила из котомки лепёшки и по-честному разделила их между всеми. Запивать предстояло водой. Зато Дейдра скомандовала всем снять сумки и прочее снаряжение, разуться и проверить, не натёр ли кто мозоль. Заодно помассировать собственные ноги, чтобы избавить их от усталости. Можно даже помыть, если не страшно совать собственные конечности в ледяную воду. И сама подала пример.

Принц в точности повторил всё за ведьмой. Он уже убедился, что Дейдра ни одного слова не скажет просто так, все по делу. Совет оказался не просто здравый: замечательный. Безо всяких магических средств и волшебных зелий Александр почувствовал, как усталость отступает, а ноги, которыми он в последний час еле двигал, снова обретают силу и подвижность.

Надо будет новобранцам на полигоне рассказать, — подумалось ему. А то вечно надеемся на магию и забываем, что есть и другие методы. При этом он с завистью глядел на Элиастена. Дарсианец делал то же, что и все, но почему-то у него всё выходило значительно лучше, или, по крайней мере, лучше выглядело. Хотя сальвинцы тоже считались потомками эльфов, но такого нечеловеческого изящества Александру при родном дворе видеть не доводилось. Понятно, почему Дейдра его выбрала: уникальный тип. И тоже ни разу не аспирант, скорее преподаватель, причём из опытных.

Он перебирал в уме всю команду: тех, кто пошёл в горы и тех, кто остался в лагере. В каждой тройке, присланной какой-либо страной, по меньшей мере один был не тем, кого запрашивали на программу. У них, сальвинцев, так целых двое: он, Александр, и Эвмен. Дейдра уж точно не аспирантка, хоть выглядит, как все ведьмы, молодо, но лет ей немало и опыта не занимать. Тот же Хольгер не мальчик. Валент, Радован, Кальо, Родриго, Луис… Он перебрал все делегации и везде нашёл взрослых, опытных людей.

Ещё когда Адель их регистрировала, Александр прочёл в брошюре, что программа рассчитана на тех, кто недавно закончил учение, и сам тогда над этим посмеялся. Дядя-король не мог допустить, чтобы представлять его королевство перед другими странами поехали какие-то необстрелянные мальчишки. Это, мол, вредит престижу. Вероятно, в других королевствах решили так же. Испугались потерять лицо на международной арене и послали кого поопытнее.

В общем, в Валариэтане перемудрили, а на местах их поправили. Только те, кто решил их руками добыть ценности, а затем уничтожить, рассчитывал на другое. На то, что в долине окажутся умные, грамотные, но неопытные мальчики, справиться с которыми будет раз плюнуть. Никто не рассчитывал на то, что поедут вполне зрелые маги, а тем более боевые ведьмы из Ремолы.

Как выяснилось, большинство думало о том же самом. Начал Хольгер. Откусил от лепёшки, хлебнул воды и сказал:

— Я вообще-то не аспирант, преподаватель боевой и общей магии. Думал, один тут такой буду, а потом гляжу — да аспирантов-то среди нас кот наплакал. Чуть ли не одна Берта.

— Ну, это ты хватил, — сморщила носик Зелинда, — я как раз аспирантка. На будущий год собираюсь магистра получить. И Ри, она тоже. А вот Дей…

— Давай не будем обсуждать мою квалификацию, — отрезала ведьма, — званий я пока не нажила и магистром скорее всего никогда не стану. Хотя, конечно, к учащимся меня причислить трудновато, скорее к учителям. Но я не очень поняла, с чего это вдруг вы завели такой разговор?

Хольгер пояснил:

— Пока мы лезли на эту долбаную стенку, я всё думал: кто же нас так подставил? Ещё не то, что состав группы не был известен, вообще никто не знал, что затевается международный проект. А тут бац! Нас здесь караулят чуть ли не с зимы. Очень рассчитывают, что мы откроем запертые драконами пещеры, снимем ловушки, а они потом пройдут, соберут урожай. Мы при этом должны были уже мёртвыми лежать все до одного. А потом нас бы списали: обстоятельства непреодолимой силы. Или я не прав?

Элиастен изящно потянулся и лениво подтвердил:

— Прав, прав… После признаний этого лысого я тоже себе всё именно так и представляю. Но… Интересно было бы выловить заказчика. Я уверен, что он-то как раз в долине появляться не собирался.

— То есть на нашего Алана ты не думаешь? — лукаво переспросила Дейдра.

— Ни одной минуты! — живо ответил Элиастен, — Он сам попал во всё это как муха в варенье: внезапно и всеми лапами увяз.

Александр представил себе муху с головой Алана, со всего маху влетающую в таз с абрикосовым вареньем, и усмехнулся. Он тоже полагал, что их руководитель к деятельности чёрных искателей непричастен. Не потому, что у него были основания ему верить, а потому, что он не желал видеть в Алане крупную, пусть даже преступную личность. Всем известно: хорошие девушки любят плохих парней, а по мнению принца Алан на такую роль не тянул.

Дейдра кивнула. Она тоже не думала на Алана, но совершенно по другой причине. И никакой роли не играло то, что Алан был ей по-человечески симпатичен. Просто она знала: его на этот проект посадили уже в тот момент, когда участники начали прибывать в Элидиану. До этого он находился где-то далеко и никаких контактов с Валариэтаном или университетом не поддерживал. А вот предыдущий руководитель, который так таинственно слился, этот, как его, Эндор Кассийский, был очень подозрителен. То ли он сам имел какое-то отношение к чёрным, то ли что-то заподозрил и поспешил заменить себя молодым коллегой.

Элиастен тем временем продолжил свою мысль.

— Эндор мне кажется гораздо более подходящим на роль нашего злодея. Как-то очень вовремя он исчез и перевесил всю ответственность на беднягу Алана. Кто-нибудь успел его увидеть? Элидианцы, понятно, все его знали, но вот те, кто приехал их других стран, из них кто-нибудь с ним хоть раз поздоровался? Мне лично не довелось.

Все подтвердили: они регистрировались, когда руководителя уже сменили, даже те, кто прибыл до того, как магистр Баррский вступил в должность. Из этого можно было сделать два взаимоисключающих, но одинаково возможных вывода. Либо Эндор сам руководил действиями чёрных искателей и лично подставил им свою группу, либо он что-то об этом узнал и поспешил сделать ноги раньше, чем на него ляжет ответственность.

Александр сам не понял, как выпалил:

— Я уверен, что Эндор лично связан с чёрными искателями. Просто убеждён!

Все разом повернулись к нему, а Дейдра спросила недоверчиво:

— Почему? Что даёт тебе такую уверенность?

И принц вывалил перед ней все свои соображения:

— Вот смотрите: он покинул программу до её начала. Но он же как раз её создал! Все методички, инструкции и брошюры, которые мы получили, были составлены им лично или под его редакцией. Верно?

— Верно, — подтвердил Элиастен, — только, если ты помнишь, там ни слова не было про пещеры драконов. Изучение антимагической аномалии, таков был изначальный план.

— Да, — подтвердила Дейдра, — иначе бы ведьмы не поехали. У нас эта история про мёртвую долину передаётся из поколения в поколение. Раз появилась надежда снять проклятие, наши посчитали, что мы должны принять участие. Если бы речь шла о драконах и их сокровищах, никто в Ремоле не пошевелился бы.

— Я к этому и веду, — воскликнул Александр, — Он делал вид, что его экспедиция не имеет сокровищам ни малейшего отношения, хотя в противном случае тут взрослым, состоявшимся магам особо делать нечего. Разве что тренировать поведение боевого мага в немагической местности. Но это задача для второго курса. Я не прав?

Элиастен скептически поднял брови, но во взгляде, которым он одарил Александра, скепсиса не было. Скорее жгучий интерес.

— Ты прав, — признала Дейдра, — Обычным магам там особо делать нечего и совершенно непонятно, зачем было организовывать туда международную экспедицию, если целью её был пшик. С точки зрения преодоления проклятья долина могла интересовать только ведьм, а их-то как раз туда не пригласили. Кроме нас, разумеется, но я уверена, что организаторы понадеялись на то, что мы, как обычно, проигнорируем инициативу Валариэтана. Они же не знают, что у ведьм это пунктик: снять проклятие с мёртвой долины, потому что когда-то там жили наши предки. Но я отклонилась от темы. Прости. Итак, ты говоришь, что Эндор нарочно поставил целью экспедиции то, что никому не интересно. Я правильно поняла?

— Совершенно верно! — обрадовался Александр, — И конечно, пришедший вместо Эндора Алан тут же цель поменял. По секрету, но какие секреты в университете?! Пещеры драконов, это звучало так упоительно и было так очевидно… Но не каждый решится менять программу, утверждённую свыше. Лично я бы не стал, я — человек военный. Не нравится, но это приказ и его надо выполнять. А Алан — маг-исследователь, человек вольный и самостийный. Он сам выбрал план, сам его продумал и разработал. Причём сделал это буквально на коленке, в тот самый день, когда его назначили. Я же помню: он рассказывал о том, чем нам предстоит заниматься, и прямо светился от энтузиазма. Я ещё тогда подумал: это экспромт.

— Да, — согласился вдруг Элиастен, — у меня тоже было такое чувство. Но при чём здесь Эндор?

— Ты ещё не понял? — пожала плечами Дейдра, — а у меня, как только Александр сказал про экспромт, пелена с глаз упала.

— Ой, объясните, объясните! — вдруг вылезла до сих пор молчавшая Зелинда, — Как экспромт связан с Эндором? Потому что они на одну букву?

Хольгер обнял свою девушку и чмокнул в висок.

— Я пока тоже не совсем понял, но чувствую, что связь тут есть. Давай, Александр, заканчивай объяснение. Пусть уже все во всём разберутся.

Принц вздохнул и продолжил:

— Эндор сделал всё, чтобы отвести от себя подозрение. В его плане не было ни слова о пещерах, драконах и сокровищах. Так что при любом инциденте он мог сказать: смотрите, этот магистр Баррский нарушил все мои предписания и устроил самодеятельность, поэтому всё провалилось. Но ведь Алан — его ученик, вспомните. А учитель всегда отлично знает, на что его ученик способен. Он нарочно заменил себя Аланом, потому что был уверен: тот обязательно полезет в пещеры и других туда потащит.

Дейдра довольно хихикнула:

— А ты соображаешь, парень. Не зря я тебя взяла в группу. Непонятно только, зачем дураком прикидывался. Или это из-за соглядатая твоего, Эвмена?

Хотел было принц списать свои ошибки на теперь уже бывшего приятеля, но не стал. Нехорошо это, не по-королевски.

— Да как-то не готов я был к тому, что предстояло. Дядюшка сунул меня сюда, даже не спросив. Вот я и выпендривался, потому что злился. Думал, меня, боевого мага высшей квалификации на детскую прогулку послали. А раз тут дела серьёзные, дурака валять не приходится, — и тут же перевёл разговор, обратив свой вопрос к Элиастену, — Как там наши замурованные? Двигаются или на месте сидят?

Тот приложил ладони к скале, напрягся… Все тоже напряглись, впившись взглядами в его озабоченное лицо.

— Не пойму, — вздохнул дарсианец, — чувствую, что живы оба, но вот двигаются или на месте сидят… Не могу уловить. То ли мы сейчас слишком далеко, то ли направление вектора неудачное. А, плевать! Главное, что не погибли. Значит, у нас есть шанс их спасти.

В лагере шёл разговор на ту же тему: кто их подставил и почему.

— Эндор! Я уверен: это Эндор Кассийский нас сдал раньше, чем мы узнали, что здесь появимся. Он-то знал раньше всех, программу он сам и писал! — как с трибуны вещал Валент.

— Как ты можешь так говорить! — возмущался Дидье, — он же наш, из нашего университета! Разве он мог послать своего бывшего ученика и целую толпу молодых магов из разных стран на смерть?

— Ты видишь связь между тем, что он из нашего университета и его моральным обликом? — пожал плечами Валент.

Стоявшие рядом кортальцы даже зааплодировали. Они-то прекрасно знали: любимые и дорогие учителя продадут их с потрохами, если это окажется выгодным или если им велит начальство. Почему в Элидиане должно быть иначе?

Гойко вякнул что-то про Алана: не он ли их сюда завёл? Но на него тут же налетели остальные. Почему-то никто не подозревал своего пропавшего руководителя. Наверное потому, что он с самого начала был вместе с ними и под удар попал чуть ли не первым, но при этом никого не подставил. Если не считать Адель, конечно.

Адель все жалели, но никто при этом не обвинял Алана в случившемся.

Только Берта попыталась сказать что-то против их пропавшего руководителя, но Луис не позволил. Закрыл ей рот поцелуем, затем нашептал что-то в самое ухо и девица заткнулась. Поняла, что никто тут её взглядов не разделяет.

А она, между прочим, хотела намекнуть, что напрасно все стараются обелить Алана и клюют Эндора. Эндор Кассийский, штатный профессор университета, никого подставить не мог: он даже не планировал поход в горы и поиск пещер. Так можно и её папочку обвинить, а это уж сущий бред. Тот никогда бы не отправил свою дочурку в опасное место. А вот магистр Баррский неизвестно откуда взялся и тут же придумал этот кошмар с драконьими сокровищами. И вообще, он человек-перекати-поле, сегодня здесь, а завтра там. Кто поручится, что он не связан с чёрными искателями. Ну хорошо, не со всеми, они разобщены, но с некоторыми? А эта Адель? Все парни от неё без ума, конечно, красотка-блондинка. Копия куколки с конфетной коробки. Но откуда она взялась? Кто назначил её на место помощника руководителя? Может, она как раз и есть недостающее связующее звено между магистром Аланом и главным у чёрных искателей?

Она очень хорошо всё продумала, но даже Луис не стал её слушать, заткнул рот. Пусть поцелуем, но это дела не менет Он тоже восхищается красоткой Аделью и не желает, чтобы про неё говорили дурное. Ни про неё, ни про этого противного Алана. А ведь мог бы и прислушаться: всё-таки он вроде как влюблён в неё, Берту.

Недовольная девушка вернулась в палатку и, пока возлюбленный сидел с другими у костра, написала письмо отцу. Изложила все свои обиды и подозрения. Пусть, когда они наконец снова окажутся в Элидиане, все побегают и покрутятся, особенно Адель со своим магистром. Задолбаются объяснительные записки писать и отвечать на расспросы дознавателей. Берта даже не приняла во внимание то, что пока эти двое вне досягаемости, а, возможно, навеки сгинули и никогда не вернутся.