Девяносто девять бед и майор для круглого счета

12. Степан

— Если вы пришли ко мне не как к гадалке, то зачем? — удивилась и даже, кажется, растерялась девушка в фартуке.

— Я пришёл к вам в связи с пропажей жильца из квартиры тридцать восемь. Вы видели его вчера?

— Я его вообще не видела. Нет, может, и видела… Татьяна, я просила тебя сюда не лезть! — Она между делом задвинула ногой… змею.

Змея с завидным проворством просочилась на площадку и надула капюшон.

Несильно. Так, слегка обозначила его наличие. Но мне и этого хватило для микроинфаркта. Я рефлекторно сделал шаг вперёд, закрывая собой Ксюшу.

— Ой, да вы не бойтесь! Она совершенно неагрессивная! — поспешила успокоить меня девушка, подхватила гадину на руки и протянула ко мне: — Хотите погладить?

Я чуть было не отшатнулся.

Точнее, отшатнулся бы, но отступать было некуда.

Позади стояла Ксения.

— А у… у неё ядовитые зубы вырваны, да? — предположил я. Но не очень уверенно.

— Как вы можете! — возмутилась девица, спрятала змеюку подмышку и прикрыла той голову, будто защищая от вышеупомянутой процедуры. — У неё же пищеварение!..

Пищеварение — это вообще хорошо.

Если ты — не пища.

— А у вас, гражданка, есть разрешение на содержание опасного животного?

— Есть! У меня и членский билет герпетологического общества «Сёстры подколодные» есть, — с готовностью ответила она. — И колода тоже есть. Хотите погадаю? Я вам даже скидку сделаю, как представителю власти при исполнении, так сказать.

Я от такой наглости даже дар речи потерял.

— Целых сорок процентов. Больше никак не могу, — уверила меня девица, и последние остатки хорошего впечатления сдуло с неё, как осенние листья с деревьев.

Сейчас она скажет: «Самой на жизнь не хватает». Или «Подайте, Христа ради, на корм для бедной кобры».

— Понимаете, я совсем недавно сюда переехала…

«Мы сами не местные».

— Благодарю вас. Меня здесь интересует исключительно Лев Клыков, — твёрдо произнёс я.

— Ну зачем вы расстраиваете девушку, — пожурила хозяйка гадины. Будет давить на жалость! — Вашей спутницей вы тоже интересуетесь, — неожиданно закончила она.

— Вы сговорились, что ли⁈

— С ней? — девушка взглядом указала на Ксению. — Нет. Я же говорю: недавно переехала. Пока никого, кроме Алефтины Витольдовны, не знаю. Но у вас всё будет хорошо!

Потрясающее по точности предсказание!

— С нею, — добавила гадина.

— Вы издеваетесь⁈

— Нет. Я от всей души. Правда, над вами нависла серьёзная угроза…

— Так. Всё, спасибо! Если вы ничего больше не можете рассказать о Льве Клыкове…

— Я, может, и могу! Я просто не знаю, что! В смысле, про кого! Я не знаю, как он выглядит.

Тут я понял, что тоже не знаю, как выглядит Лев Клыков, и повернулся к своей помощнице.

— Он такой… высокий, — вытянула она руку вверх. — Накаченный. — Тут Ксения развела ладони, будто описывала улов. — Блондин с длинными волосами. В хвостик обычно… — она показала на себе, где именно находится тот хвостик, о котором идёт речь.

— А-а-а. Этого да. Этого видела, — закивала ей гадалка и повернулась вчера: — Но не вчера. Бедный одинокий волк…

— Он не бедный. И Лев.

— Одно другому не мешает. Очень жаль, что не смогла вам помочь, — сказала девица со змеюкой. — Но вы, если вдруг надумаете погадать, приходите!

— Спасибо. До свидания!

— До свидания! — Хозяйка кобры скрылась за дверью вместе с коброй.

Я выдохнул.

Мне оставалась последняя квартира на этаже и в подъезде вообще. Если по номерам, то и в доме в целом.

— А здесь кто живёт? — спросил я без особой надежды.

— А здесь никого! Квартира сдаётся! — обрадовалась непонятно чему Ксения. Возможно тому, что подъезд наконец закончился. — Вы, Степан Борисович, недавно в нашем городе. Не хотите снять? Могу замолвить словечко.

— Здесь⁈

— Да. У нас отличные планировки! И прекрасные соседи!

На стене рядом с дверью в пустующую квартиру проступили слова: «Кто нагадил во втором подъезде?». Заметив это, Ксения потерла надпись. Та исчезла, будто причудилась.

А осадочек остался!

— Это они просто шутят, — уверила Ксения, и по другую руку от двери появилась следующая реплика: «Я не гадил!».

Рыжая торопливо потёрла стену. Надпись исчезла.

Следующая появилась прямо на двери:

«Беня, слава богу, что не ты!».

«Держись, Беня, мы верим в тебя!»

«Так я не поняла: кто нагадил-то?»

— Да что ты будешь делать! — возмутилась Ксения и коснулась двери. Но поток реплик остановить не смогла. — И дом, Степан Борисович вас принял за своего!

— Я не гадил! — поклялся я.

«Кот!» — появилось гневное возле двери гадалки.

«Почему сразу кот⁈ Что за дискриминация по половому признаку?»

— Идёмте обедать! — смирившись с непослушанием букв, предложила рыжая.

— Это вообще что такое?

«На воре и шапка горит!» — проявилось на двери Васи.

Новая надпись проступила на площадке между пятым и четвёртым этажами, будто приглашала спуститься:

«Какая связь между вором и шапкой⁈ Сами за своими котами не следят, а потом обзываются!»

«Беня, тебе русским языком написали: кот, а не козёл!»

Последнее слово на глазах растаяло и заменилось на «сатир».

— Это домовой чат, — вздохнув, сказала Ксения. — Но вы не пугайтесь. Он не всегда. Просто иногда его выносит.

— Кто кого и куда выносит⁈

— За пределы! — покрутила рукой ладошкой Ксения, будто создавала воронку.

— А-а! А можно там про Клыкова спросить? — дошло до меня.

— Можно. Отчего нельзя? — Моя спутница тяжко вздохнула.

— Давайте спросим и пойдём к вам обедать! — пообещал я, воодушевившись, во-первых, перспективой не обходить дом целиком. А во-вторых, желанием понять, как работает это колдунство.

Но Ксения всего лишь достала из кармана телефон и быстро что-то настучала двумя большими пальцами.

Её сообщение появилось ниже, почти возле квартиры неизвестного Ануфрия, которого никто не видел, и слава богу:

«Товарищи жильцы! Полиция просит о содействии. Кто знает, где в настоящий момент находится Лев Клыков из тридцать восьмой квартиры, или видел его вчера или сегодня, пожалуйста, обратитесь в квартиру тридцать девять».

— Так? — уточнила Ксения.

Я кивнул.

Надпись внезапно исчезла. Как и любые следы от предыдущих.

Я спустился ниже по лестнице.

Новых сообщений не было.

— Вы обещали пообедать! — потребовала рыжая.

Ну раз обещал, то надо идти.

Бог с ними, с экспериментами, если там борщ.