Девяносто девять бед и майор для круглого счета

23. Ксения

— Ну знаешь! Так меня ещё не разводили! — во взгляде Степана было всё: обида, разочарование, гнев, ненависть… Что-то ещё, но что именно, я не разобрала.

— Степан Борисович, я понимаю, как это выглядит, но я действительно ни при чём! Во всей этой истории меня радует только то, что мы можем более-менее очертить круг подозреваемых. Это кто-то из жильцов. Кто ещё знает о творческих вечерах Мирославы?

— Ты хочешь сказать, что я сейчас не найду это «приглашение» в интернете⁈ — прорычал он.

Будь на его месте оборотень, у него уже бы начался частичный оборот.

— Можешь, конечно. Но проще всего было скачать его из домового чата.

— То есть ты продолжаешь утверждать, что это не твои подельники⁈

— Как ни странно, да. Степан, даже если ты прав, и некие сообщники существуют, как они могли догадаться, что им пишешь ты? Сайт существует в реальности, любой может на него попасть и написать. А чтобы договориться о времени, я должна была знать, когда ты придёшь. А я не знала.

— Это всё выглядит, как плохая комедия.

— Да мне вообще уже не до шуток.

«Ы-ы-ы-о-о-х-х-х-х» — гулко простонало нечто. Блин, определённо веяло со стороны Ануфрия. Котёнок на руках в панике попытался вырваться. Пришлось прижать, чтобы не расцарапал руки.

— Чему равна вероятность, что туда кто-то придёт? — Степан показал головой на телефон с приглашением.

— Мирослава — не Анна Ахматова, конечно. Но, думаю, не в одиночестве будет сидеть.

— Большое спасибо, что прояснила, — плеснул в меня сарказмом майор. — Я имел в виду «ведьму Ксению».

— Если рассуждать логически, то с её точки зрения клиент заглотил наживку, — рассуждала я вслух, ощущая, как удавка недоверия затягивается на моей шее. — Конечно, и три тысячи — деньги. Но более существенная сумма гораздо приятнее.

— Хорошо. Значит, мы идём на поэтический вечер, — постановил Степани и поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее.

— У меня котёнок, — напомнила я.

— Я знаю.

— У него нет лотка, наполнителя и еды.

— Значит, пойдём покупать, — он поднялся.

— Я сама всё куплю! — Ещё подумает, что это очередной развод на деньги.

— Конечно. Я просто помогу донести.

Отличная формулировка! Не то что: «Вы находитесь под надзором полиции».

— Подержите котика. — Я протянула котёнка Степану. — Мне нужно переодеться.

— Мы с котиком поприсутствуем, — уведомил меня майор.

— В туалет тоже все втроем пойдём⁈

— Нет, в туалет можете одна. Но телефон и прочие девайсы предварительно сдать. — Степан уложил котика на спину, пожамкал его пальцами, и тот заурчал.

— Досматривать будете?

— С удовольствием! — не отрывая умильного взгляда от кота, удовлетворённо поведал майор.

С одной стороны — гад самодовольный! С другой — такой харизматичный!

— Как ты его назвала? — Наконец майор соизволил на меня посмотреть.

— Никак.

— «Никак» — плохое имя для рыжего котика, да? — поинтересовался он мнением у урчащего котёнка до тошноты сюсюкающим тоном. — Так мы переодеваться идём или как? — отрезвляюще-колюче закончил Степан.

— Запись на стриптиз открыта. Не забудьте сунуть купюру в трусики!

— Я уже, можно сказать, сунул, — скривился Степан. — И не волнуйся, не забыл.

Он ощерился улыбкой Чеширского кота.

…Вопреки ожиданиям, пока я переодевалась, Степан меня не разглядывал. Во всяком случае, пока я была к нему лицом и могла заметить.

— Что, Рыжик, будешь Рыжиком? — беседовал с моим котом Степан.

— Рыжик будет Солнышком.

Не хватало ещё, чтобы в моём доме моему коту, спасённому мною же, давал имя ещё не мой мужик! Это ни в какие ворота не лезет!

— Солнышко — это слишком девочково для настоящего брутального котяры! — возразил Степан, который только что с ним сюсюкал.

— Это не страшно. Я избавлю его от излишней брутальности.

И продемонстрировала пальчиками «чик-чик».

— Ничего себе! — возмутился Степан. — Ты хочешь лишить мужика самого дорогого?

— Мужика — не хочу. Оно мне и самой дорого. — Я покрутилась перед зеркалом, поправляя причёску. — Мы идём или Солнышко будет нянчить?

— Идём.

— Тебе в пиджаке не жарко?

— Мне — не жарко, — с видом «мой пиджак, хочу ношу, хочу — не ношу» заявил майор. — Лучше принеси, чем от шерсти почиститься!

Вот так вот запросто.

Будто у себя дома! Будто приказы мне может отдавать!

…Но я принесла, конечно. Мне не жалко.

Вообще, ходить по магазинам со Степаном было очень комфортно. Никаких проблем с выбором. Всё конкретно и по делу. Тем более что он не обманул: прибыл на машине. И мы с ветерком, тихо-мирно везде проехали. Так, по-семейному. К обеду продуктов прикупили. И на ужин тоже. Котику приданое. Степан даже от себя пару мячиков прихватил. Пока я есть готовила, они играли.

Просто идиллия.

Если не брать в расчет, что сопровождение было сугубо в интересах следствия.

Мы пообедали.

Сытый и поигранный Солнышко, которого Степан упрямо называл Рыжиком, дрых у майора на коленях.

Стёпа задавал вопросы о моей семье, о том, чем я занимаюсь и чем увлекаюсь. Совершенно невинные, если ты не ведьма из потомственной ведьминской семьи, и твоё любимое развлечение — не потрепаться за чарочкой зелья с девчонками на плановом шабаше. Косточки перемыть знакомым, а заодно летучим мышам, жабам, гадюкам, ну и ещё кого бог пошлёт в котёл коллективного пользования. Зато какие забористые настоечки потом получаются! Главное, хорошо отфильтровать и добавить эфирных масел, чтобы запах отбить.

Хотя запах-то что? Запах — ничто! Главное — эффект! А кумулятивный эффект коллективного воздействия о-го-го какой! Это вам не ширпотреб! Настоящий вип-продукт!

Потом пришло время собираться на вечер. Казалось бы: кому я там нужна? Все же свои!

А майор Полухин?

Где ещё Степан сможет увидеть меня такой красивой?

И он увидел.

Оценил.

Но на вечер к этой шпале Мирославе попёрся.

Благо недалеко.

Спустились, вышли из подъезда — и направо.