Девяносто девять бед и майор для круглого счета

29. Степан

Затишье сменилось цоканьем и ворчливым «хры-хры-хры». Из квартиры урода, который в прошлой жизни был Ануфрием, скользя на повороте копытцами по бетону, выбежал здоровенный хряк и рванул вниз по лестнице. Я едва успел поднять оружие, чтобы пристрелить бешеную скотину, как раздался оклик Ариадны.

— Не тронь его! — Вместо ожидаемого «Он мой!», дама закончила: — Это Олег!

Я в сердцах сплюнул.

Змея Татьяна и кабан Олег.

Лучшие друзья и преданные домашние питомцы жителей Туманной, 13.

— Как он там оказался? — поинтересовался Алексей, прижимаясь спиной к стене. Теперь было понятно, что кое-что из подарков «кощея» зацепило и его. Кровь пропитывала не везде целую одежду.

— Котиком просочился. А котики, Лёша, это жидкость. На наше счастье.

Как, объясните мне, как кабан может «просочиться котиком»⁈ В смысле, нежно царапая копытцами и ласково тыкаясь лобиком в бедро?

— Я домой, у меня там лежат два тру… — Ариадна бросила взгляд в мою сторону и сделал паузу: — … да. Не прочитанных. Срочно прочитать нужно. Иначе начальство со мной утром сделает то же, что вы с бедолагой Ануфрием.

И невозмутимо, помахивая котомкой, потопала на пятый этаж мимо взмокшей от пота (и, возможно, сосулек) парочки парней.

— Слушай, мужик, а стрелять не так болюче нельзя было? — возмутился брюнет с простреленной голенью.

Адреналин в крови ещё продолжал бурлить и пениться, но напряжение схватки начало отпускать. Я привалился к дальнему от лестницы дверному косяку, опустив руки с оружием, и медленно съехал по нему на пол.

— Можно. В голову.

— По-твоему, это не больно⁈

— Не знаю. Но, во всяком случае, ещё никто не жаловался, — честно уверил я.

Не делай добра, не получишь зла.

— Ладно, Лис, — похлопал его по плечу Гарри Поттер местного разлива. — Вообще-то, он тебе жизнь спас.

— Да я не против, — буркнул тот. — Но, блин, больно же!

— Чё ты ноешь? Обернись — и всего делов, — предложил Алексей, правда, я не понял, что именно за спиной брюнета должно было его обезболить.

— Так нельзя же. По протоколу! Меня же Лялька без ножа и вилки сожрёт! — продолжил нести пургу брюнет. — Короче, я пошёл. Вы тут дальше как-нибудь сами.

И он поплёлся вниз, заметно прихрамывая.

— Давай перевяжу! — высунулась в подъезд Ксения, мать Тереза локальная.

— Ничего. Я как-нибудь сам. — Полный страдания герой отправился лечить боевое ранение.

И голову.

Им всем нужно лечить голову!

И мне тоже.

Я вздохнул.

И тут из тёмных (по случаю отсутствия света) недр сорок второй квартиры в подъезд вынырнула внезапная, как выбоина на дне лужи, Ядвига.

— Какого чёрта вы тут творите! — возмутилась она, будто всё время эпической битвы просидела где-то бомбоубежище.

— Мы сражались с вашим соседом, Ядвига Кирилловна. — Алексей изобразил на лице демонстративно-фальшивое сочувствие. — Совершенно неожиданно он оказался личем.

— А почему ваша служба не выявила опасность своевременно? — Хозяйка квартиры вызывающе сложила руки на груди. Было понятно, что отношения у этой парочки не складывались, как китайский пасьянс: долго, изобретательно и креативно.

— А почему вы, Ядвига Кирилловна, будучи потомственной гадалкой, не проявили гражданской активности и не уведомили соответствующие органы о чёрномагической активности по соседству?

— Как вы заметили, Алексей Викентьевич, — ядовито процедила Ядвига, — лич с одной стороны мёртв, а с другой стороны — нет. Поэтому ни среди живых, ни среди мёртвых линии его судьбы не отслеживаются!

— Ну надо же! Какое совпадение! И у нас тоже! — источая сарказм, поделился Алексей.

— И, тем не менее, вызвав замыкание, вы не только подвергли опасности рядовых граждан, но ещё и нанесли ущерб имуществу! — гадалка сыпала канцеляризмами, как прокурор на суде. — Иван, чем вы думали⁈ — обратилась она к очкарику. — Мы — цивилизованные люди, живущие в двадцать первом веке! И теперь по вашей милости весь подъезд, а то и целый дом, без электроэнергии! У людей бизнес-процессы простаивают. А вы и лапой не шевелите!

— Я шевелю лапой! — возразил очкарик.

На месте, где только что стоял парень в очках, в ворохе одежды обнаружился… кот. Тот самый кот, который как-то просил позвонить для него в квартиру.

— Видите? — поинтересовался Кот с ироничным прищуром на морде. — Лапка. — Он поднял переднюю. — Шевелю.

Похоже, Ядвига вообще в местном мужском коллективе не пользовалась популярностью.

— Как ты смеешь издеваться! Я буду…жаловаться!

— Хорошо. А я пока за инструментами сгоняю, — заявил кот Иван и потрусил вниз.

Интуиция подсказывала, что в сорок второй квартире в ближайшие дни случится редкая аномалия: у всех вокруг свет есть, а у Ядвиги — нет.

— И дверь на место установи́те, — процедила она, разворачиваясь к избушке — передом, к собеседникам — задом. — А не то я в полицию заявление напишу! По факту злостного хулиганства!

Слово «заявление» взбодрило меня, как укол адреналина в сердце.

— Где она⁈ — рыкнул я, вскакивая и оглядываясь.

Ксения съёжилась и вжалась в стену.

Нужно сбавить обороты.

— Где они? — спросил спокойнее.

«Они» выглянули из комнаты, как обычно, в традиционной одежде и с приторными, как сахарный сироп, улыбками. Теперь попробуй угадай, кто из сестриц играл роль злодейки, если они на одно лицо.

— Вы кого-то ищите, товарищ полицейский?

— Да. Девушку примерно вашего роста, рыжую и в шляпке. Она сюда заходила. — Вот прямо любопытно, как они будут изворачиваться? Куда она с четвертого этажа делась? — И где сейчас находится Лев Клыков?