Диабло для дьявола

Глава 38 Медведи и тюлени

Пока мы с замиранием сердца наблюдали за уходящим кораблем, системное уведомление не прекращало мелькать перед глазами:

'Внимание! Объявляется квест с особой наградой!

Квест назначается всем Игрокам независимо от их воли.

Задача: найти и освободить принца Светоча, запечатанного в серебряном кувшине-тюрьме. Кувшин находится в нижних пещерах, проходы в которые откроют верхние пещеры.

Награда за выполнение квеста:

66 млн рублей на банковскую карту в реальном мире;

6666 золотых монет в банковском счете Игры;

Легендарная экипировка (выбор из трех вариантов);

Изучение заклинания 5 порядка (выбор из трех вариантов);

Изменение любой одной характеристики в статус «мощная».

Чтобы освободить Принца Светоча, нужно взять кувшин-тюрьму и произнести вслух: «Освобождаю тебя, Светоч!».

Это было фиаско. Я с ужасом представил, как все игроки-тестеры бросили все свои дела и метнулись на поиски нужной пещеры. Кто-то из них станет счастливчиком. Богатым счастливчиком.

Впрочем, черт бы с ними, с миллионами рублей! Они получат целую кучу игрового золота. На 6 тысяч можно изучить аж два заклинания пятого круга. Я жадно облизнулся от одной только возможности накладывать чары. И тут требовалась магия именно пятого круга.

Сам я владел лишь одним заклинанием четвертого. Мы все скинулись золотом, чтобы собрать эту тысячу. Как итог, теперь я могу заряжать зачарованные предметы. Заряжать, но не зачаровывать, как это может, к примеру, Корвина Ната.

Мы все ругались, кто как умел. Минут через пять начало понемногу отпускать.

— Ну и что теперь? — спросила Вероника.

— Теперь поблагодарим Астралку, — буркнул Центурион. Он все еще не мог унять свое разочарование. — Взяла тупой квест, и мы теперь в ловушке на целые сутки.

Склонив голову, Астралка молчала.

— Да кто ж знал-то? — огрызнулся я в её защиту. — Как можно было предвидеть, что обещанный суперквест объявят, когда мы заперты на этом треклятом острове?

— В итоге, — снова повторила Вероника уже более настойчиво. — Что теперь?

— Мы здесь заперты. Поделать ничего нельзя, но заняться есть чем. У нас все еще есть квест с тюленями.

— Будь они неладны, — не унимался Центурион.

— Астралка, а что там по квесту-то? — спросил я, решив, что проще игнорировать брюзжание Центуриона, чем спорить с ним. — Зачем этому Кирстану тюлений жирок?

— Всё просто. Он поспорил со своим коллегой из другого города, что суп, сваренный на этом жире, поднимает все основные характеристики на два пункта.

— А это так? — насторожилась Вероника.

— Кто знает? Может и нет. Но Кирстан уверен в этом.

— А про тюленей он что-нибудь сказал? Опасны они? — спросил я.

— Про них он ничего не сказал. Но упомянул, что единственный проход к озеру, возле которого те обитают, охраняется свирепыми белыми медведями.

— И ты только сейчас об этом говоришь? — разозлился Центурион.

Я промолчал, хотя теперь был полностью на стороне нашего римского воителя. Торопливо полистав бестиарий, я нашел упомянутых мобов. Нам предстояла непростая задачка.

— Они довольно сильны, выносливы и агрессивны. Опасны в ближнем бою и не любят огонь. К холоду хороший иммунитет. — Я подробно расписал указанные характеристики.

— Сильные, да. Но если их не окажется слишком уж много, то сдюжим, — обрадовалась Астралка.

— Сдююююжим! — передразнил Центурион. — Если бы ты сразу про них сказала, то мы бы набрали кучу огненных свитков и сдюжили бы хоть с целой стаей. А теперь всё упирается в это «если».

Мы дружно проигнорировали нашего ворчливого соратника.

— Пошли уже. — Я повернулся в сторону отвесных белых скал вдали и зашагал. Друзья двинулись следом.

Ледяная гора приближалась, и скоро стало ясно, что она образует круговую гряду в центре острова. По закону жанра, проход сквозь это кольцо был лишь один. Он-то и охранялся полярными мишками.

То, что я издали определил как проход между скал, именно им и оказался. В какой-то момент за ним увиделось замерзшее озеро. Тут-то и появились обещанные белые свирепые медведи.

Они скакали на четырех лапах, скалили зубы и низко рычали. Надвигались группами по три-четыре особи. Я насчитал три такие группы.

Посох уже был в руке. Я мог только порадоваться, что мой прежний — со свирепой вьюгой — остался в доме Центуриона. В последнее время мне нравилось работать с огненными шарами. Жаль, что в нем было лишь десять зарядов. Но разве это проблема, если я и сам мог заряжать их?

«Фьють-фьють-фьють!» — одна за другой полетели стрелы Астралки. Ее новый зачарованный лук взводился очень быстро. Да и ловкость кентавры солидно выросла за эти два месяца.

«Фьють!……. Фьють!……. Фьють!…….» — Орчиха Ника тоже начала стрелять, пока медведи на отдалении. Но ей такая скорость была неподвластна. Не та ловкость, не тот лук.

— Эй! Ты чего уставился? — рыкнул на меня Центурион. Сам он готовился метнуть в ближайшую группу медведей какой-то свиток.

Я опомнился и направил свой посох.

«Вжууух!» — первый шар устремился к кучке из белых шкурок. «Бабааах!!!».

Огненный шар, как и свирепая вьюга, — магия третьего круга. В отличие от своего морозного собрата, он не подбрасывал жертву, но при взрыве создавал такую мощную волну, что те все равно разлетались кто куда. Но тут очень важно было попасть, а не просто в нужную сторону шарахнуть. Зато если попал, то и урон от огненного шара превосходил свирепую вьюгу.

Три медведя разлетелись. Один влево, второй вправо. Последний назад. Ему повезло меньше всех — подняться уже не смог.

Я метнул еще два шара, чтобы разбросать остальные группы. Но к тому моменту появились еще две, в каждой по три медведя. Отделаться дальним боем не удалось. Худо-бедно медведи добрались до нас.

— Получи́те! — Центурион наконец метнул свой свиток.

И он еще попрекал меня в медлительности? Но худшее, что магия свитка оказалась морозной — знобящий ветер. Неплохое заклинание второго круга, отбрасывает врага. Но чем он слушал, когда я зачитывал описание свирепых белых медведей? Сказано же — хороший иммунитет к холоду.

Медведя обдало ветром, но даже не затормозило. Центурион поспешно метнул еще два свитка, но и они оказались тем же самым — знобящим ветром.

— Блин! — воскликнул незадачливый римлянин. В его руке появился меч.

Вот только медведь уже возвышался перед ним и замахивался своей гигантской лапищей. Одна за другой в него врезались стрелы Астралки, та стояла в паре метрах позади Центуриона и пыталась помочь. Но стрелы отнимали слишком мало здоровья у столь бронированного монстра.

— Знойвет! — заорал я во все горло и стрельнул рукой в медведя.

С моего кулака сорвался воздушный поток. Почти такой же, как у Центуриона, с тем отличием, что он из стихии огня.

Медведя обдало жаром, и белая шкурка заметно подпалилась. Это замедлило его, но лишь на три секунды — ровно столько действует эта магия. Центуриону этого не хватило, и он, ошарашенный, не нанес удар.

Зато ударил медведь. Занесенная лапа махнула наотмашь, и Центурион отлетел метров на пять. Он выжил — спасла броня и прокаченная выносливость. В руке сразу появилась целительная скляночка.

— Ой! Мама! — взвизгнула Астралка.

Кентавра оказалась открытой, и медведь, упав на четыре лапы, побежал к ней.

— Знойвет! Знойвет! Знойвет! — орал я. Метнуть огненный шар не рискнул — слишком близко Астралка.

Медведя палило, но уж вовсе не задерживало. Краем глаза я видел, что Ника в одиночку сражается аж с тремя медведями, Центурион только-только начал подниматься, а Астралка, похоже, запаниковала.

Я обнажил свой меч и бросился к монстру, готовому разобрать на части нашу несчастную кентавриху. Он уже поднялся на задние лапы. Мне до него еще метров десять, а медлить нельзя, я размахнулся и метнул клинок.

Он послушно устремился вперед на врага. Устремился! Вонзился! И убил!

Тут уж подскочил Центурион. Он уставился на сраженного косолапого врага с торчащим из сердца мечом. Кентавриха тоже неверяще таращилась на него.

— Как ты это сделал? — оторопела она.

— Я и не знал, что меч можно метнуть, — удивленно вторил ей Центурион.

— Потом объясню, — усмехнулся я, извлекая клинок из поверженной плоти.

Бой продолжился. Мы сменили тактику и стали сражаться мобильно. Старались не подпустить врагов слишком близко. Только Вероника продолжала ближний бой. Это была ее фишка — сила и выносливость. Впрочем, и она постоянно глотала целебные зелья.

Я старался держаться поближе к ней и периодически кричал в ее сторону:

— Целитпур! — Целительная пурга вырывалась из моих рук и окутывала подругу, частично восстанавливая здоровье.

— Паси́бки! — непременно кричала она всякий раз после этого.

Мне пришлось истратить все заряды в посохе, а потом и все подходящие свитки. Но и этого не хватило, и я бился заклинанием «Знойный ветер».

Когда на нас понеслись сразу три медведя, а Вероника озадачилась выпиванием снадобий для силы и выносливости, мне посчастливилось испытать Ледяной панцирь, создающий защитный купол. Эта магия съедала 10 маны в секунду, но в момент удара тратилась еще быстрее. Меня почти высушило, когда на помощь явились Астралка и Центурион.

Это были последние три врага, и мы наконец одолели их.

— Аха-ха-ха! — истерично расхохоталась Вероника. — Это была славная охота!

В последнее время она нередко издавала подобные эпичные и фееричные чудачества. Мы уже привыкли и не обращали внимания, порой даже подыгрывали.

— Да! Умыли их кровью! — хихикнула Астралка.

— Вот только если бы, — начал было ворчливо Центурион, обернувшись к кентаврихе. Но он резко смолк. Наверняка вспомнил свой провал, из-за которого чуть не сгубил её. Он повернулся ко мне. — И все-таки… Как ты метнул меч?

— Придется признаваться, да? — усмехнулась Вероника.

— В чем? — озадачилась Астралка.

— Короче… Я теперь играю в капсуле вирт-реальности.

— Ты… Чего? — изумленно воскликнул Центурион.

— Успокойся, Центр. — Я погрозил ему пальцем, чем уже вверг в шок. Он-то так делать не мог. — Сегодня мне привезли эту штуку, и она работает.

Астралка и Центурион набросились с расспросами. Разумеется, они сразу же изъявили желания так же, как и я, погрузиться в Диабло, что называется, с головой. Астралка защебетала, как это было бы здорово, а Центурион привычно жаловался и ныл, что: почему одним всё, а другим нифига!

Удовлетворив их любопытство и пообещав, что спрошу у Дмитрия Дмитриевича насчет других капсул, я принялся за сбор лута. Остальные, увидев это, последовали моему примеру. Традиционно сердца убитых монстров отдавали мне. Оно и понятно — я знал, что с ними делать.

Как только работа закончилась, я взял одно из медвежьих сердец в левую руку, а опустошенный посох в правую.

— Энергохолд! — закричал я.

Сердце на глазах побелело, заморозилось и обратилось в снежную пыль. Ветер мгновенно развеял её. Зато посох завибрировал и заискрил.

— Ну как? — спросила Вероника. — Нормальные у этих тварей сердечки?

— Ага! Полный заряд!

Я перезарядил оружие своих друзей, и мы прошли под сводом ледяных скал. Впереди белела замерзшая гладь озера. Оно было довольно огромным. На дальней стороне резвились белые тюлени. Часть охотно каталась по озерному льду. На пляже перед нами тоже была небольшая компания этих странных существ.

Их было пятеро. Они походили на обычных тюленей, только со снежно-белым мехом. Очевидно, эти мобы не могли поднимать свои тельца. Вместо этого отталкивались ластами и быстро скользили на своих плоских животах. Наверняка потому-то и назывались плоскобрюхими.

Мы подкрались насколько могли скрытно. Тюлени, даже если заметили нас, виду не показали и беззаботно катались по ровному снежному пляжу. Один из них соскочил на заледеневшее озеро и заметно ускорился. Очевидно, скольжение — их единственный метод передвижения.

— Астралка, — шепнул я. — Попробуй.

«Фьють!», — метнулась стрела, едва я успел закончить предложение.

К нашему общему разочарованию, снаряд отскочил, как от панциря болотной черепахи. Зато тюлени, встревоженные внезапной атакой, заскользили прочь, активно заработав ластами.

— Огнестрел! — рявкнул я. — Огнестрел! Огнестрел!

Третья огненная стрела достигла удирающего тюленя. Но я не заметил, чтобы это как-то навредило ему.

— Знойвет!

Но и знойный ветер оказался напрасным. Пришлось достать посох. Всё-таки удачно, что сердце медведя оказалось полно энергии. Я шарахнул огненным шаром и угодил сразу в двух скользящих гребцов, сцепившимися ластами и оттого удирающими вполсилы.

Шар разрядился в области хвоста, разделил несчастных тюленей, но они уцелели. От взрывной волны даже ускорились.

«Фьють-фьють-фьють!» — Астралка стреляла без остановки.

— Отставить! — приказал я.

Кентавра замерла. Уже заряженная стрела осталась на луке с взведенной тетивой. Потом стрела исчезла, а Астралка расслабила тетиву и опустила оружие.

— Пока можно сказать следующее, — доложил я. — Тюлени эти не агрессивны, не пугливы, но инстинкт самосохранения присутствует.

— Ага. Не забудь записать для Тадоса Морта из магической академии, — недовольно буркнул Центурион.

— У них хорошая броня и прекрасный иммунитет к магии стихии огня, — продолжил я, пропустив его ехидство. — Есть идеи?

— Устроим погоню, — предложила Вероника. — Сконцентрируемся на одном тюленчике. Нам ведь хватит одного?

— В задании не сказано, сколько жира надо доставить, — заметила Астралка. — Значит, хватит.

На том и решили. Началась погоня. Мы выбрали ближайшую жертву и пытались подобраться с разных сторон. Палили почти из всего. Тюлени успешно удирали сразу после первого натиска.

Я очень надеялся на наших бойцов ближнего боя: Нику и Центуриона. Иногда им удавалось дотянуться до этих скользящих тварей. Один раз Ника здорово врезала палицей по голове окруженной жертвы. И все же та дернулась и ускользнула.

— Кажется, я ранила её! — воскликнула Ника.

На палице и правда остались кровавые отметины. Но помятый тюлень заскользил далеко-далеко и скоро затерялся в тусовке на другой стороне озера. Разочарованные, мы бросились к другому тюленю метрах в тридцати от нас.

Как и водится в декабре, уже давно стемнело. Мы здорово устали и наконец сдались. Свежесть заметно просела — настолько уморила погоня за скользящими гребцами.

— Плевать! — отрезал Центурион. — Нам надо думать о суперквесте, а не растрачиваться на этих!

— Ага, — согласилась Астралка.

«Ага», — мысленно кивнул я. А еще подумал: «А ведь награда в нем достанется только одному».

Впрочем, если бы я стал тем счастливчиком, то непременно поделился бы частью награды с теми, кто помог. Например, деньгами и игровым золотом.

— Уже десять вечера, — подала голос Вероника. — Давайте спать. Сейчас уже ничего не поделаешь. Может, за ночь придумаем, как прикончить этих снежных котиков.

— Спать? — проворчал Центурион. — А если медведи припрутся? Что-то я не вижу тут гостиницы.

— Это верно, — согласился я. — Вот почему будем дежурить по очереди. По два часа.

— О! Я первая! — Тут же отозвалась Астралка.

— Ладно. Потом я, — предложил Центурион.

— А я следом, — сказал я, прикидывая в уме, что будильник надо завести на два часа ночи.

— Угадайте, кто четвертая? — усмехнулась Вероника.

— Такс. А я как раз в шесть утра поднимусь и сменю тебя, — сказала Астралка.

— Итак, по кругу, да? — спросил Центурион.

— Потом не важно. После шести могу и не ложиться.

Мы покормили персонажей и легли прямо на снежном, обледенелом пляже. Я тут же озадачился: «А как мне выбраться из капсулы? Может, какое-то кодовое слово нужно?».

Но ничего не потребовалось. Едва я лег, как интерфейс предложил мне выбрать время для сна.

— Четыре часа, — пробормотал я и погрузился во тьму.

Подумав с полминуты, я попробовал пошевелить рукой. Поднял ее. Костяшки пальцев ударились о крышку «гроба». Она охотно открылась, и я, чуть кряхтя, выбрался.

Ну и дела! Ну и капсула!

Я закинулся бутербродами и залил в себя стакан ледяной колы. Потом плюхнулся в кровать. Поставил таймер на 4 часа и вырубился. Только я уснул, как проснулся от вибрации телефона. Четыре часа пролетели почти мгновенно. Я поспешил к капсуле.

Как и в первый раз, погрузился во тьму, а потом был ослеплен ярким светом. Снова оказался на пляже. Вокруг все блестело снегом. Тюлени уже не резвились, вероятно, спали.

— Ну наконец-то, — проворчал Центурион. — Вообще-то больше двух часов прошло.

— Спокойной ночи, Центр, — не стал я спорить. Он улегся на моем прежнем месте и замер, словно статуя.

Медведей вокруг не было. Может, те, что мы покромсали, были единственными на этом острове. И неизвестно, стоит ли ждать генерацию новых.

Может, зря эта затея с дежурством?

Не зная, чем заняться, я принялся бродить вокруг спящих тел. Иногда оглядывался по сторонам, иногда бросал взгляд в сторону озера. Скука и любопытство заставили меня подойти к сверкающей ледяной поверхности. Тут недалеко засела группка тюленей. Трое.

Они вели себя не как раньше. И я не мог понять: спят они или нет. Все трое скользили чуть вперед и сразу назад, как бы в такт дыханию. По сути, оставались на месте.

— Вот ведь неуязвимые твари, — подумал я. А потом добавил нехотя. — Огнестрел.

Тюлень, в которого угодил мой заряд, вовсе не рванул прочь. Зато начал кружить, работая лишь одной ластой. Он, словно сумасшедшая секундная стрелка, вращался вокруг своей оси. Только быстрее.

— Ну и ну. Огнестрел!

Пламя попадало по белому пуху, но не оставляло и малейшего ожога. Иммунитет к огню превосходный, а атакующей магии холода я не знал. Вот где бы пригодился тот посох со свирепой вьюгой.

Но ведь Вероника ранила одну из тварей. Разбудить бы ее и остальных. Но они спали в реальном мире. Я извлёк свой меч.

Удар!

Меч покрылся кровавыми пятнами, а тюлень стал кружить со скоростью гепарда. Меня осенило: «Они беспомощны, когда спят. Видно, не могут пробудиться даже от урона».

Еще удар! Еще! Еще! Еще!

Я молотил и молотил, разбрызгивая красные капли вокруг. Скоро начал замечать раны на крутящемся без устали тюлене. Значит, пробиваю броню! Медленно, но пробиваю!

Моя свежесть чуть просела, когда тюлень наконец замер. Я решил не останавливаться на этом, бросил взгляд на мирно спящих друзей и принялся за новую жертву. Теперь сразу заработал мечом.

Когда добил пятого, пришлось пить эликсир свежести, причем сразу два пузырька. Зато поднял силу и навык мечника. Довольный, я собрал лут — жир плоскобрюхих тюленей — и повернулся к нашему лагерю. Много же времени ушло на этих скользунов. Скоро должна проснуться Вероника.

Я застыл. От увиденного аж челюсть отвисла.

Со стороны грота на наш лагерь неслись три громоздкие фигуры в белой шерсти. Ох, не зря я решил выставить караул. Не зря! А вот отлучился от лагеря ой как напрасно. Я был слишком далеко, а свирепые белые медведи, наоборот, — весьма близко.

Я побежал!

— Просыпайтесь! — заорал я.

Но что толку? Они же в реале!

— Огнестрел! Огнестрел! Огнестрел! — Выставив руку вперед, я палил в полярных монстров прямо на бегу.

Три выстрела — три попадания. И все в разные цели.

Медведи, чувствительные к огню, замедлились, остановились и… переключились на меня. Как только они оказались чуть поодаль от моих друзей, я извлёк посох.

«Вжууух! Вжууух! Вжууух!» — полетели шары. Но на нервах только один из трех достиг цели. Заряды еще оставались, но медведи были слишком быстры.

Блин! Если убьют, то где перерожусь? Вероятно, здесь, где спал… Вот только медведи при этом никуда не денутся и убьют снова. Ошарашенный столь безрадостной перспективой, я побежал прочь.

Но медведи бежали слишком резво. Один из них быстро нагнал и долбанул лапой. Я отлетел. Но не как «Центурион» на пять метров, а на все пятнадцать. Либо мне так показалось.

Половину очков здоровья снесло, словно ледяным ветром.

— Снежцеление, — прохрипел я, вскакивая и сжимая руку в кулак.

Обдало снежным пухом, и здоровье медленно поползло вверх. Слишком медленно, с учетом того, как близко были враги.

Я снова побежал. Пока бежал, продолжал лечиться. Но я не сразу понял, что несусь прямо на наш лагерь, к друзьям. Я резко остановился и, не зная, что предпринять, развернулся. Медведи, рыча и скалясь, мчались прямо на меня.

— Ледопанц! — заорал я, опомнившись.

Они врезались в защитный купол, но не пробили его. Зато мана резко дрогнула и скукожилась на 50%. Несколько ударов, и защита исчезнет.

Один из монстров снова рванул вперед, но почему-то проскочил мимо. Я тут же развернулся и увидел орчиху. Она неслась навстречу медведю. Палица рванула вперед и легла аккурат в голову полярному чудищу. Это был как раз тот недобиток после огненного шара.

Врагов осталось двое. Вдвоем воитель и маг вполне могли справиться. И мы справились. Три новые туши лежали у наших ног. Изрядно уставший и перепуганный я улыбался своей подруге.

Она засмеялась, как обычно после крутых битв:

— Аха-ха-ха! Сквозь кровь и огонь мы выковали нашу славу, и теперь вечность склонится перед нашими именами!

Я рассмеялся.