Дик с 12-й Нижней. На маленьком острове

2. ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ

Вошли в контору комбината, поднялись на второй этаж, прошли мимо девушки, стучавшей на пишущей машинке, к дверям, обитым клеенкой.

Инженер открыл двери, пропустил гостей вперед, сказал: «Прошу», помог ребятам повесить пальто на вешалку, сам снял пальто, присел за стол и начал названивать по телефону.

Мальчики сидели смирно. Они разглядывали книги на полках, непонятные карты и таблицы на стенах, модель рыбачьей моторки с крохотным машинным отделением и таким же крохотным бронзовым винтом за кормой. Марти несмело тронул его пальцем. Вертится! Покрутил сильней. Винт зажужжал и слился в сплошной блестящий круг. Не переставая разговаривать по телефону, Соколов подвинул моторку ближе к ребятам.

Телефонные переговоры продолжались с полчаса. Наконец инженер в последний раз положил трубку на рычаг и отодвинул от себя аппарат.

- Сети обещают прислать завтра, - обратился он к Андрусу. - К вечеру будут здесь. Послезавтра с утра развезем по колхозам, и, ручаюсь, рыбаки сразу их в дело пустят. Килька ведь!..

- Значит, нам до послезавтра ждать придется? - огорчился Андрус.

Соколов успокоил. О вихнувцах он договорился особо. Вихнувцам за сделанное открытие сети будут отпущены в первую очередь. Со слов инженера можно было понять, что где-то неподалеку, рукой подать, есть склад рыболовецкой снасти и там, как он узнал, залежалась партия килечных сетей. За ними можно съездить еще сегодня.

- Поехали! - сказал Соколов. - Хочу проверить, что за сети.

Марти и Юло решили, что ехать придется совсем недолго. До склада ведь рукой подать.

Но выяснилось, что это выражение в разных случаях нужно понимать по-разному. Для вихнувцев «рукой подать» означает минут пять ходьбы, а для инженера, раскатывающего в машине, «рукой подать» было до склада, который находился в двадцати километрах от города. Мальчики, однако, тоже считали, что двадцать километров совсем не много. Им бы ехать и ехать. Они бы и двести километров согласны были проехать, не вылезая из автомобиля.

Но склад оказался именно там, где ему положено было быть, и ни на один метр дальше. Соколов провел своих молодых друзей в громадное прохладное помещение, по одну сторону которого штабелями лежали аккуратно перевязанные тюки с сетями, а по другую - тоже штабелями - круглые, туго скатанные бухты веревок разной толщины.

Властителем этих богатств был сам похожий на бухту толстейшего корабельного каната заведующий складом Абельс. Инженер встретился с ним, как со старым знакомым.

- Ну, Абельс, вы себя разоблачили, - сказал он, поздоровавшись. - Кто бы мог подумать, что у вас даже килечные сети есть! Ох, скопидом! Ох, скопидом!.. Вероятно, если покопаться, здесь и белужью снасть можно будет найти, хоть белуги на Балтике сроду не водились. На всякий случай держите, да? Вдруг появятся…

- Не знаю, как белуга, но килька ведь появилась, - отдуваясь, возразил толстяк.

- Редкий случай! Тут ваша запасливость действительно помогла.

Стали разбирать тюки, находившиеся в самом дальнем углу склада, за многими другими тюками, стали вытаскивать и раскладывать на полу килечные сети.

Каждую из них инженер придирчиво рассматривал, тянул за узелки, раздвигал ячею, разматывал нить, даже зачем-то нюхал. Под конец и этого ему показалось мало. Вынув спички, он поджег срезанную с края нитку, стал всматриваться в цвет пламени.

Заведующий складом молчал, но ревниво и с некоторым беспокойством следил за действиями Соколова.

А тот, задумчиво глядя на тлеющую пеньку, произнес:

- Да, дедушкина снасть. Как говорится: «Тятя, тятя, наши сети…» Каспийские рыбаки, например, уже покончили с такими сетями, а мы вот трясемся над ними, добиваемся их, в Таллин звоним: «Дайте, пожалуйста…» Со вчерашним днем никак расстаться не можем.

- Как странно вы говорите! - обиделся толстяк. - Каспийские рыбаки, надо думать, тоже не пятерней ловят. У них, надо думать, тоже килечный промысел неплохо налажен. А там, где килька есть, без таких сетей не обходятся. Ими вчера ловили, ими сегодня ловят и ими завтра будут ловить. При чем же здесь «Тятя, тятя…»? При чем дедушкина снасть? За качество килечных сетей я, Абельс, головой ручаюсь.

Марти посмотрел на блестящую, лысую, круглую, как шар, голову заведующего складом. Его здесь все занимало. Было интересно наблюдать, как инженер разглядывал, нюхал, поджигал сети, как задирал толстяка и как тот тоже за словом в карман не лез, тоже здорово умел ответить. Вот только не совсем понятно, о чем они спорят.

Не спуская со спорщиков глаз, Марти тихо спросил приятеля:

- Юло, а правда: при чем здесь «Тятя, тятя…»?

- Стихи есть такие. Кажется, Пушкина, - нетерпеливо отмахнулся Юло. Он тоже был поглощен разговором взрослых.

- Стихи Пушкина?! - Марта вовсе запутался.

Спор между тем продолжался.

- Дело не в качестве сетей, Абельс, - сказал инженер. - Эта снасть - вчерашний день для каспийцев не потому, что их качество не устраивает, а потому, что они кильку сейчас совершенно по-новому ловят.

- Пятерней?

- Нет, сачком.

- Как бабочек?

- Именно.

Толстяк ухмыльнулся:

- Очень интересно!.. Гоняются, значит, за каждой килькой по морю на моторке и хлоп! - одну сачком; хлоп! - другую. А потом, должно быть, на булавку накалывают, коллекцию делают. Конечно, для коллекции такой способ, может быть, годится, но для промысла!.. Нет, это, знаете, что-то несерьезно.

- То, что вы описали, действительно несерьезно, - согласился инженер. - Но на самом деле все выглядит иначе. В сачке, о котором я говорю, человек десять могут поместиться. И рыбаки с ним по морю за каждой килечкой не гонятся. Килька в такой сачок сама приходит.

Улыбка на круглом лице Абельса сияла попрежнему:

- Сама? Что же, каспийские кильки дрессированные, специальные курсы проходят?

Инженер делал вид, будто не замечает насмешки:

- Нет, я бы не сказал… Кильки как кильки. И они к рыбакам собираются не потому, что обучены, а потому, что их свет привлекает. В этом вся суть. Каспийцы теперь ловят кильку на электрическую лампу.

Физиономия Марти снова выразила недоумение. Электричество… Лов на свет… Как можно ловить рыбу на свет? Ловят на мотыля, на живца, на блесну, на всякие другие приманки, но на электрическую лампу?!

Буйное воображение немедленно подсказало Марти такую картину.

Море. Поплавки держат на воде длинную веревку - перемет. К ней через каждые полметра привязаны лески с крючками. На крючках - крохотные, меньше елочных, разноцветные электрические лампочки. Синие, зеленые, желтые, оранжевые, красные, голубые, фиолетовые огоньки мерцают в глубине, и тысячи килечек вьются вокруг них, тянутся к приманке, жадно хватают лампочки.

Как ни привлекательно выглядела картина, Марти понимал, что в жизни такого быть не может. Кто же не знает, что на крючки ловят только крупную рыбу, а кильку берут сетями. Для нее никаких переметов не существует. Ведь если для каждой кильки заводить крючок, да еще с лампочкой в виде приманки, то сколько же крючков и лампочек понадобилось бы колхозу? Миллионы!.. А сколько времени и сколько людей понадобится, чтобы снимать эти миллионы килечек с миллионов крючков?.. Нет, ерунда, явная ерунда!

Значит, Федор Алексеевич говорит о другом. Но о чем? На этот вопрос Марти ответить не мог. Зато он слушал.

Юло тоже старался не пропустить ни слова. Новость об удивительном способе лова рыбы на Каспии поразила его не меньше, чем Марти. Правда, в отличие от приятеля, Юло не рисовал в воображении килек, глотающих разноцветные электрические лампочки, а просто старался понять, о чем идет речь. Время от времени он посматривал на Андруса: что он? Как относится к услышанному?

Вожатый, как всегда, был на высоте. Юло, Марти, даже заведующему складом, толстому Абельсу, рассказ инженера о лове кильки на свет казался сказкой, а Андруса он нисколько не удивил. Он стал расспрашивать Соколова о том о сем, и из разговора было видно, что дела каспийцев для него не новость. Он об этом еще на курсах слышал. На курсах, оказывается, об этом даже лекцию читали. Но Андрус тогда не придал ей особого значения: раз в вихнувские воды килька не заходила, вихнувцу было все равно, как и где ловят ее.

А сейчас вожатый заинтересовался. Сейчас он стал расспрашивать инженера о всех подробностях.

И тот на них не скупился. Сделал даже так: оторвал от стоявшего в углу рулона оберточной бумаги солидный кусок, вооружился ручкой, стал набрасывать не то рисунок, не то чертеж.

- Все проще простого, - говорил Соколов, орудуя ручкой. - Берется крепкий, железный, толщиной с палец обруч… (На бумаге появился круг.) К нему прикрепляется конусообразная сетка - подхват… (Инженерская ручка изобразила расчерченный косыми клетками конус, действительно похожий на сачок для ловли бабочек.) В центре обруча на распорках вешают электрическую лампочку… (Четыре прямые линии с грушей в середине показали, как должна выглядеть подвешенная на распорках лампочка.) Когда это сделано, подхват с помощью обычной лебедки опускают в воду… (На бумаге появились мачта, тали, кран, лебедка.) Вот, собственно говоря, и все. Дальше начинает действовать то, что заложено в кильке природой, то, что называется законами биологии: рыбку манит свет. Он притягивает ее, словно магнит иголку. Килька начинает собираться вокруг лампы косяками. И не уходит, хоть палкой гони. Рыбакам остается только черпать улов. Да какой! Таких уловов мы с вами пока не знаем. Несколько ловцов за ночь выбирают подхватом вагон рыбы. Простым, стоящим гроши подхватом! Представляете?

- Хм, представляю, но с трудом, - хмыкнул Абельс. - Неужели одним подхватом обходятся?

- Только им. Сети остаются лежать на складах. Тамошние складские работники просто волосы на себе рвут. Заведующие складами ведь все на один манер - все любят запасы делать. И вот торы сетей накопили, а девать некуда. Трагедия!.. Смотрите, как бы вам такую же самую трагедию не пришлось пережить.

Толстяк пропустил предупреждение инженера мимо ушей. Разговор о запасливых заведующих складами ему не нравился. Чтобы отвлечь Соколова от неприятной темы, он спросил, откуда каспийские моряки берут в море электрический свет.

- Это дело несложное, - ответил Алексей Федорович. - Время рыбачьих парусников кончилось. Рыбачье судно без мотора сейчас, пожалуй, уже не встретить. А где мотор, там электричество. Только генератор нужен, больше ничего…

К рисункам, которые уже были на бумаге, Соколов пририсовал этакий бочоночек, с кольцом наверху. Так выглядела машина, с помощью которой можно получать от мотора электрический свет и которая называется генератором.

- Да, если к мотору генератор, тогда, конечно… тогда свет будет… Но чтобы рыбу на электрический свет ловить!.. - Абельс пожал плечами. Он всю свою жизнь занимался рыболовецкими делами, он мог назвать по памяти, не заглядывая ни в какие справочники, сотни принадлежностей рыболовного промысла, но электрической лампочки среди них не было.

Соколов дружески похлопал заведующего складом по плечу:

- Погодите, Абельс, не то еще увидите! У нас дело к тому идет, что скоро, может быть, все эти ваши сети вообще не понадобятся. - Инженер кивнул в сторону сложенных штабелями тюков. - Просто будем качать рыбу насосами из моря, как сейчас качаем воду из колодцев.

- Ну, это уж вы слишком… - покачал головой толстяк. - Это уже «Тысяча и одна ночь», арабские сказки…

- Ничего не «слишком», ничего не «Тысяча и одна ночь»! - рассмеялся Алексей Федорович. - Вот послушайте, какие опыты сейчас делают: устанавливают на моторном боте рыбонасос - знаете, такой, каким у нас на комбинате рыбу выгружают из лодок.

- Знаю, - сказал заведующий складом.

- Знаю, - сказал вожатый.

- Знаем, - сказали Юло и Марти.

Старшие сказали «знаем», потому что много раз наблюдали, как работают рыбонасосы. Мальчики же хоть и сказали «знаем», никогда в жизни насосов не видели. Но ведь для того, чтобы знать, необязательно видеть. Достаточно представить себе то, о чем идет речь. А Юло и Марти по рассказам рыбаков отлично представляли себе машину с длинным трубчатым хоботом. Хобот опускают в лодку, полную рыбы, и машина начинает всасывать в себя улов, словно чай с блюдечка. Всасывает и передает по транспортеру в цех для переработки.

- Вот такой рыбонасос, - продолжал инженер, - устанавливают на боте и ночью выходят с ним в море. На конце хобота - электрическая лампочка. Как ловят, вы представляете: опускают хобот поглубже в воду, зажигают свет. Рыба начинает собираться на свет. Тогда нажимают кнопку и пускают насос. Все, что он всасывает, попадает сначала на решетку, приделанную к корме. Вода стекает, рыба остается. А рыбаки сидят и покуривают. Не надо вытаскивать на палубу тяжелые мокрые сети, не надо выбирать улов, не надо гнуть спину, не надо трудить руки. Нажал кнопку - и рыба сыплется из моря в лодку, как конфеты из опрокинутого кулька. Только подбирай…

Толстяк удивленно покачал головой:

- Что говорить, здорово! Надо же было додуматься до этого! Надо же было заметить, что свет притягивает рыбу, как магнит!..

- Наука! - сказал инженер.

Юло вспомнил недавний разговор перед домом дедушки Сейлера. Он говорил тогда о снасти, которая, как магнитом, притягивала бы рыбу. Но дедушка Сейлер сказал: «Такое только в сказках бывает». А оказывается, ничего подобного, есть такая снасть!

Чтобы привлечь внимание приятеля, Юло тихонько ткнул его в бок:

- Ага, Марти! Значит, я был прав. А вы смеялись…

- Ты прав? Когда ты был прав? Над чем мы смеялись? - загорячился Марти, не понимая еще, о чем идет речь.

- Помнишь, дедушка Сейлер рассказывал про «Большую жемчужину», - обстоятельно начал Юло. - Я сказал тогда, что можно сделать снасть, чтобы она вроде как магнитом притягивала рыбу.

Марти задумался. Действительно, был такой разговор на лужайке у дома старика. По все-таки какой он хитрый, этот Юло! О том, что сам говорил, помнит, а о том, что он, Марти, говорил, не помнит. Всегда с ним так!

- Ох, и хитрый же ты, Юло!.. - протянул Марти. - Ну-ка, скажи, что я сказал до того, как ты сказал?

Юло от ответа не увильнул.

- Да, то, что ты сказал, ты сказал до того, как я сказал, но про то, что я сказал, ты все-таки не сказал.

- Нет, как раз я-то сказал, а как раз ты-то не сказал.

- Неправда, Марти, ты сказал после того, как я сказал…

Спор грозил затянуться. Андрус вмешался:

- Ладно, ребята, довольно, все и так ясно. Выходит, ученые на Каспии сами по себе придумали лов кильки на свет, а вы с дедушкой Сейлером сами по себе…

Марти не понял шутки.

- Нет, Андрус, дедушка Сейлер тут ни при чем, он с нами не соглашался.

- Ничего, согласится! - Вожатый говорил серьезно, только глаза улыбались. - Как вы думаете, Федор Алексеевич, скоро дедушка Сейлер увидит, что ребята были правы, а он не прав?

- То-есть?

- Ну, скоро сумеем мы завести снасть, которая притягивала бы рыбу?

- Ты про лов на свет?

- Да. Как у нас с этим на Балтике?

- Что можно сказать… - задумчиво произнес Соколов. - Идет научная работа, ставятся опыты, проводятся испытания. В общем, дело двигается. Но чтобы включить в него колхозы, время не наступило.

- Почему?

- Рано, надо подождать. А тебе что, не терпится, темное царство Нептуна поскорее хочется осветить?

- Кого?

- Нептуна, говорю. Слышал о таком?

- Нет.

- Неважно, значит, в богах разбираешься. Нептун у древних римлян считался богом морей. Изображался с трезубцем в руках - это острога, вроде той, какой у нас зимой со льда угрей бьют.

Несколькими уверенными движениями руки инженер нарисовал на бумаге трезубую острогу, молча взглянул на лист, скомкал и бросил в угол. Разговор окончен, рисунки свое дело сделали. То, что хотелось объяснить, объяснено. Бумага больше не нужна.

Так думал Соколов, но не так думал Андрус. Стараясь не обращать на себя внимание, он, будто невзначай, шагнул в угол, наклонился, поднял скомканный лист, разгладил, аккуратно сложил и спрятал в бумажник. В тот старый, но крепкий кожаный бумажник, который, как знал Юло, остался у Андруса от отца и в котором Андрус хранил отцовскую фотографию, комсомольский билет, справку об окончании рыболовецких курсов и все другие важные документы.

Сейчас туда попал кусок оберточной бумаги. Юло следил глазами за вожатым. Зачем ему этот обрывок?