Дмитрий Державин и ведьмин глаз

Глава 20 Легенды Темного леса. Мирон

— Прохор Степанович, расскажите нам про Арвеса. — Димка просто сгорал от любопытства.

— Ах, что ж это я? Про чай-то совсем забыл! — встрепенулся лесничий.

Он вскочил из-за стола, налил всем ароматного земляничного напитка и принес целое блюдо горячих пирожков с вишневой начинкой.

— Пейте чай, гости дорогие, заедайте пирожками, а я поведаю вам легенду про Арвеса Рыжебородого, брата стража Тёмного леса.

Он сел рядом с Димкой, отпил большой глоток земляничного чая, и начал свой рассказ.

— Давным-давно жили-были два брата. Одного звали Арвес, а другого — Рах. И были они сыновьями одного из древних богов. Родились они в те далекие времена, когда только-только явилась в колесо семи миров магия. Рах был могучим великаном, а Арвес с виду ничем не отличался от обычного человека. Шли годы, и однажды волшебники семи миров открыли способ путешествия между мирами и слоями одного мира. Маги заметили, что путь неизменно проходит через одно место, которое назвали Лукоморьем или Волшебным лесом. Именно там и жили два брата.

Прохор откусил кусочек аппетитного пирожка и запил чаем.

— Со временем путешественников между мирами стало настолько много, что окраины Волшебного леса превратились в проходной двор. Дошло даже до того, что маги стали там обживаться и строить домики. Арвес был только рад этому соседству, ведь он очень любил людей. Да и места в лесу было предостаточно. Ну и маги селились в основном на опушке — никто не рисковал забираться вглубь лесной чащи, ведь там можно было легко заблудиться и сгинуть без вести. Но вот Раху это не нравилось. И он строго запретил волшебникам строить в лесу свои жилища, а те, что уже там стояли, беспощадно разрушил. Арвес пытался урезонить своего брата, но безрезультатно. Единственным, кому Рах в то время позволил остаться жить в лесу, был великий Мервен.

Лесничий внимательно посмотрел на Димку, словно пытаясь прочесть его мысли. После минутного молчания он продолжил:

— Именно тогда Мервен начал писать кодекс для своих будущих потомков. Он советовался со многими знаменитыми волшебниками и даже спрашивал совета у братьев-великанов из Волшебного леса. Арвесу это было не слишком интересно, а вот Раху идея очень понравилась, и он принял деятельное участие в написании кодекса. И вот что удивительно: у тех волшебников, что давали клятву соблюдать этот первый свод законов, магическая сила увеличивалась в разы и они получали свыше особый знак, который позже стали именовать знаком рода. Рах от этого нововведения был просто в восторге. Каким-то неведомым образом он начал различать среди волшебников нарушителей кодекса и, стоило тем появиться под сводами Волшебного леса, Рах тут же их хватал и отдавал на суд круга семерых.

Прохор прервался, отхлебнул ещё чая и спросил:

— Я вас ещё не утомил своей болтовней?

— Вы шутите, Прохор Степанович? — воскликнул Витька. — Это жуть как интересно!

— Ну ладно, тогда продолжим. В те времена лесом продолжали пользоваться те, кто не клялся на кодексе и не имел знака рода. Среди них порой попадались закоренелые преступники, которые творили в лесу свои тёмные делишки и успешно скрывали это от Раха. И вот однажды ему это надоело, и он решил, что безродным, больше не место в Волшебном лесу, ведь он не мог понять, хорошие они или плохие. И Рах начал выпроваживать таких вон из Лукоморья. Дошло до того, что он выковал себе страшного вида доспехи и наводящий ужас огромный двуручный меч и стал пугать безродных, чтобы те даже думать не смели от том, чтобы снова вернуться под своды Волшебного леса.

Прохор поцокал языком и подмигнул Витьке.

— А вот тут и начинается наша история про Арвеса Рыжебородого. Произошли эти события в тёмные времена, когда Меркатор с Моргаузой пришли к власти в Вирии. Жила тогда в империи Снейвин одна девушка, звали её Рози. Происходила она из знатной и влиятельной династии волшебников. Но через козни завистливой Моргаузы её семья была лишена всех привилегий и знака рода. Рози обожала Волшебный лес, любила там гулять, ведь до него не дотягивались руки коварной королевы. И однажды её увидел Арвес. Он был сражен красотой Рози и тут же в неё влюбился. Девушка ответила ему взаимностью, и они стали тайком встречаться. Когда её лишили знака рода, Арвес сделал для Рози особый плащ-невидимку, в котором она могла гулять по Лукоморью, не попадаясь на глаза Раха Локмера.

— Но почему он не разобрался с этой противной Моргаузой⁈ Он же был очень могущественным, раз произошел от древнего бога, — удивлённо воскликнул Димка.

— К несчастью, им не дозволено было выходить за пределы Волшебного леса и вмешиваться в чужие дела. Арвес был очень мягким и добродушным да к тому же очень любил своего брата. Поэтому он ничего не говорил ему про Рози, опасаясь испортить с ним отношения. Но Рах со временем стал замечать, что с братом творится что-то неладное. Он приказал ведьме Балагриссе пристально следить за Арвесом и даровал ей магический глаз, что видит скрытые и тайные вещи. И ведьма весьма успешно справилась с заданием Раха. Когда он узнал правду, то сильно разгневался и приказал ведьме найти способ отвадить Рози от Волшебного леса и разрушить их союз с братом. Ведьма обратилась маленькой девочкой и сделала вид, что заблудилась в лесу.

— Как такая уродина могла стать маленькой девочкой⁈ Разве такое возможно? — Димкиному изумлению не было предела.

— Это непросто, но всё-таки возможно. Для этого требуется сложнейшее оборотное зелье, в составе которого есть редчайший компонент: кровь человека, добровольно отдавшего себя в жертву ведьме.

— Кто в здравом уме способен на такое? — ошарашенно спросил Димка.

Прохор нахмурился и продолжил:

— Как я уже говорил, тогда были тёмные времена. Люди Вирии бедствовали. Во многих местах свирепствовали голод и неурожаи. Люди умирали от истощения и болезней. Часто отчаявшиеся крестьяне приходили к Балагриссе и добровольно отдавали жизни за свои голодающие семьи. Ведьма в награду давала им золото, которого у неё всегда было предостаточно. Жена лишалась мужа, а дети — отца, но зато они получали шанс выжить.

Прохор горестно вздохнул.

— Давайте вернемся к истории с Арвесом. Так вот, ведьма в облике маленькой девочки попросила помощи у Рози. Та вывела её из леса и в награду получила от девочки яблоко. И стоило только Рози откусить от него, уснула она сном беспробудным. Безутешный Арвес не смог разбудить свою возлюбленную, как не пытался. Отчаявшись, он отнес её в тайное место и приказал семерым гномам охранять её покой. А сам лег на большой чёрный камень, что находится у дома ведьмы, откусил усыпляющее яблоко и через мгновение исчез. Рах, когда узнал, что натворила ведьма, чуть с ума не сошел от бешенства и отчаяния. Наказание его было очень суровым. Ведьма едва не лишилась жизни. Рах Локмер обыскал весь Волшебный лес в поисках брата, но Арвес как сквозь землю провалился. Даже ведьмин глаз не смог увидеть, куда тот исчез. И тогда Рах Локмер окончательно обезумел от горя. Он начал убивать всех безродных, едва завидев их в Лукоморье. В Волшебном лесу поселились страх и отчаяние и с тех пор его стали называть Тёмным.

Прохор закончил свой рассказ, и в комнате повисло тягостное молчание.

— Ну и дела! — нарушил тишину Димка. — Так сколько же лет этому волшебному плащу?

— Не знаю, ваше сиятельство, — пожав плечами, ответил Прохор, — но выглядит он так, словно его только вчера сделали.

Лесничий вышел в соседнюю комнату. Когда он вернулся, в руках у него было что-то длинное, переливающееся и почти незаметное, словно из воды сделанное.

— Вот, Дмитрий Андреевич, взгляните-ка сами.

Димка подошёл к Прохору и, протянув руку, потрогал плащ. Создавалось ощущение, что он сделан из тончайшего шёлка.

— Не желаете примерить, ваше сиятельство?

— А Вите можно? — и Димка кивнул в сторону друга.

— Конечно, — с готовностью ответил лесничий.

Витька вышел из-за стола и в нерешительности остановился возле Прохора. Тот ловко накинул на него плащ с капюшоном. В тот же миг Витька исчез. На том месте, где он только что стоял, не было видно ни его, ни его переливающегося плаща.

— Ущипните меня кто-нибудь, — удивлённо пробормотал Димка и протянул руку, которая тут же наткнулась на что-то твёрдое.

— Ай! Осторожнее, — услышал Димка оклик друга. — Ты мне чуть глаз не выбил!

— Ой, прости Вить! Я думал, это твое плечо, — озорным голосом откликнулся Димка.

Он с любопытством поглядел на лесничего и сказал:

— Такой плащ запросто потерять можно, он же такой незаметный.

— Ничего подобного, Дмитрий Андреевич. Если его снять и положить куда-нибудь, то он будет выглядеть, как обычный плащ из грубой кожи. Но стоит к нему только прикоснуться и он становится почти невидимым.

Витька тем временем скинул капюшон и вдруг из ниоткуда показалась его голова, зависшая в полутора метрах от пола.

— Видел бы ты себя со стороны, — изумленно рассмеялся Димка, уставившись на друга.

Витька застенчиво улыбнулся и, неумело стянув с себя плащ, отдал его лесничему.

— Прохор Степанович, а вы можете показать нам вход в Тёмный лес? — спросил Димка.

Глаза у Фрола, тихо сидевшего за столом, тут же вожделенно вспыхнули.

— Не могу, Дмитрий Андреевич, — потупив взор, ответил лесничий. — Я дал слово вашему отцу, что никто не узнает от меня об этом. А слово я всегда держу.

Димка понимающе кивнул.

— Ничего, Прохор Степанович. Вы и так нам очень помогли.

Через четверть часа Димка с Витькой и Фролом вышли из домика лесничего. На плече молодого графа Державина висела сумка с плащом-невидимкой. По пути в усадьбу они сделали привал на берегу Светлого озера, чтобы обсудить свои дальнейшие планы.

— Фрол, ты договорился с водяным? — спросил Димка.

— Да, ваше сиятельство. Мирон будет на своем болоте. Оно вон там, — и домовой указал на видневшийся справа пологий берег озера, поросший камышом и невысокими кривыми деревцами. — Просто подойдем к нужному месту и кликнем его.

— А что насчёт его крови? Поделится? И сколько её вообще нужно, чтобы усыпить эту ведьму?

— Мирон, парень, конечно, с причудами, ваше сиятельство, но договориться с ним можно. Да и крови-то нужно всего лишь какой-то маленький пузырёчек. — И Фрол достал из кармана пустой стеклянный флакон, плотно закрытый крышкой.

— Уж не у Прохора ли ты его стащил? — с подозрением глядя на домового, спросил Димка.

Фрол покраснел, как рак, и смущённо пролепетал в ответ:

— Да он же на полу под столом валялся совсем никому не нужный. Я вот и подумал, мало-ли кто наступит и ногу поранит, ну и положил в карман от греха подальше.

За обедом Димка пытался выглядеть непринужденно и беззаботно, чтобы не вызвать подозрений у Василия. Он лениво ковырял вилкой еду и приставал к дворецкому со всякими глупыми вопросами и просьбами. В конце концов Василий не выдержал и нервным голосом сказал:

— Вы, Дмитрий Андреевич, если кушать-то не сильно хотите, то идите прогуляйтесь, что ли. На улице вон какая погода хорошая. А у меня и так дел невпроворот. Настасья снова всю кухню водой залила. Приборка у неё, видите ли. А с минуты на минуту машина со свежими продуктами должна подъехать. И, боюсь, без меня они там снова что-нибудь напортачат. И куда только этот негодник Фрол запропастился?

Димке не нужно было повторять дважды. Он медленно, чтобы ещё больше подначить Василия, выполз из-за стола и, лениво позевывая, неспеша вышел из столовой. Как только дворецкий пропал из поля зрения, Димка что есть силы ринулся через холл и пулей вылетел на улицу. Он помчался к домику садовника, где его уже должны были ждать Витька и Фрол.

Когда он вбежал в комнату, внутри никого не оказалось. Димка растерянно оглянулся по сторонам и пробормотал:

— Вот чёрт, куда они запропастились?

Он повернулся, было, к выходу на балкон, но вдруг услышал позади какой-то шорох и сдавленный смешок. Он тут же всё понял, схватил с кровати подушку и что есть силы запустил в дальний угол. Она ударилась обо что-то невидимое, и из угла раздался грохот и громкий смех: Витька с Фролом валялись на полу, хохоча во все горло и пытаясь выпутаться из складок плаща-невидимки.

— Что вы, как дети малые? — пытаясь сдержать улыбку, сказал Димка. — У нас дело важное, а вы тут цирк устроили. — И тут же, не выдержав, сам расхохотался.

Когда приступ безудержного веселья прошел, Димка взял у Витьки плащ и сказал:

— Я пойду в нём до спуска с холма, чтобы уж точно никому на глаза не попасться. Фрол и без плаща прятаться умеет, а на одиноко идущего Витю никто особого внимания не обратит. Встретимся на холме за усадьбой. — И он, накинув плащ, растворился в воздухе. Только сама собой открывшаяся дверь и тихий скрип ступенек на лестнице подсказали Витьке с Фролом, что и им пора отправляться в путь.

Встретившись на спуске с холма, вся компания бодро зашагала вниз. Димке не терпелось встретиться с Мироном, ведь он ещё никогда в жизни не видел водяных.

— А где он живет, Фрол? — спросил Димка.

— Мирон что ли? Да знамо где: домик у него стоит в самом сердце болота, только он туда никого не водит.

— Ой-ли? — хитро зыркнул на Фрола Димка. — И ты хочешь сказать, что ни разу за ним не проследил?

Фрол в очередной раз покраснел и что-то пробурчал себе под нос. Но потом все-таки ответил:

— Странный у него дом. Я в окошко глянул, и сразу внутрь заходить расхотелось. У него все стены фотографиями увешаны. Уж не знаю, где он их берет… — Он на пару секунд замялся, прокашлялся и добавил: — Детям лучше на них не смотреть, вот. — И он стал совсем пунцовым.

Димка, увидев смущенного до крайности домового, тему продолжать не стал, и дальше они пошли молча.

Примерно через полчаса они приблизились к кромке болота. Фрол вышел вперёд и прокричал во все горло:

— Мирон, я пришёл, выходи!

Слева за болотной кочкой что-то забулькало и недовольно заурчало.

— Брось свои глупые шутки, я все их уже наизусть выучил! — обиженно крикнул домовой.

И вдруг прямо позади них раздался булькающий оклик:

— Фрол, дружище! А я-то думаю, кто это меня зовет?

Димка обернулся на голос и остолбенел от увиденного. Перед ним стояло существо с зеленоватой чешуйчатой кожей, большими водянистыми глазами, косматой бородой и длинными, болотного цвета волосами. Лицо его являло собой что-то среднее между рыбой и жабой, а на шее раздувались в такт дыханию толстые жабры. Одет он был в грязно-зелёные штаны, из которых торчали перепончатые лапы. А в его толстом колышущемся животе постоянно что-то булькало.

— Мирон, знакомься. — Домовой невозмутимо повернулся к водяному и показал на ребят. — Это граф Дмитрий Андреевич Державин и его друг Виктор. У них к тебе дело. Сущая пустяковина. Для тебя — раз плюнуть.

— Граф говоришь? — Внутри у Мирона что-то утробно заклокотало. Он с любопытством посмотрел на Димку и подошёл к нему поближе. — И что же нужно от меня графу?

— Всего лишь чуточку вашей крови, — без лишних предисловий хриплым от волнения голосом проговорил Димка.

Над болотом разнесся громкий квакающий смех.

— Ну, уморил! — воскликнул Мирон. — И зачем же тебе моя кровь?

Димка в поисках правдоподобного ответа что-то неразборчиво промычал, но тут водяной перехватил инициативу:

— Дай-ка угадаю. Приворотное зелье? Верно ведь⁈ — едва не приплясывая от возбуждения воскликнул Мирон.

— Д-да, — заикаясь подыграл Димка. — Приворотное… зелье… Оно самое.

Глаза Мирона плотоядно загорелись.

— Очень хорошо, — его лицо расплылось в жабьей улыбке. — Просто великолепно!

Мирон подошёл вплотную к Димке и наклонил к нему голову.

— У меня тоже есть небольшое дельце. Не соблаговолит ли ваша милость — или как вас там величать — мне помочь? Сущая пустяковина, ей богу. Поможете — и у вас будет самая лучшая в мире кровь водяного для первоклассного приворотного зелья.

Димка смотрел водяному прямо в глаза. Он нутром чуял, что отводить взгляд ни в коем случае нельзя. Этот Мирон почему-то был ему чрезвычайно неприятен.

— И в чем же состоит это пустяковое дельце? — с плохо скрываемой неприязнью в голосе спросил он.

— Сегодня после захода солнца нам нужно наведаться в гости к царевне-лягушке, — слащаво пробулькал водяной, ехидно потирая руки.