Дмитрий Державин и ведьмин глаз

Глава 4 История рода

Они подъехали к большим кованным чугунным воротам, которые сами собой отворились при их приближении. Машина въехала за ограду и пошуршала колёсами по мощённой гравием подъездной дорожке. Впереди уже отчётливо виднелся парадный вход в особняк. К дверям вела большая полукруглая лестница, над которой высились четыре колонны, поддерживающие широкий балкон второго этажа. Но, вопреки Димкиным ожиданиям, лимузин, не останавливаясь, проехал дальше, завернул за угол и притормозил у маленького крылечка с неприметной дверью.

Фёдор вылез из машины, открыл пассажирскую дверь и застыл в почтительном поклоне. Светлана Николаевна вышла первой и остановилась словно бы в нерешительности. Она окинула глазами дом, блаженно прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Как же я соскучилась по этому месту, — с чувством произнесла она, счастливо улыбаясь.

Димка, вылезший следом, в нерешительности и огромном стеснении мялся возле Фёдора. Ему казалось странным и непонятным, почему этот солидный дядя в дорогом костюме, до сих пор стоит перед ними в поклоне.

— Спасибо, Фёдор, можешь быть свободен. — В мамином голосе прозвучала искренняя благодарность.

Шофёр ещё раз поклонился, сел за руль и через мгновение лимузин скрылся за углом дома.

— Пойдём, милый. — Мама поманила Диму рукой и направилась к маленькому крылечку.

Они прошли небольшую прихожую и вошли в длинный, хорошо освещенный коридор, по сторонам которого виднелись несколько закрытых дверей. Светлана Николаевна подошла к той из них, что была первой слева, открыла её и ободряющим жестом пригласила войти остановившегося в нерешительности Диму.

— Проходи, не стесняйся.

Он переступил через порог и с восхищением оглядел открывшуюся взору огромную комнату. Она была со вкусом обставлена дорогой мебелью. По стенам стояли высокие книжные шкафы из красного дерева, несколько небольших столиков, окружённых обитыми бархатом венскими креслами и высокое бюро-секретер в простенке между двумя окнами. Прямо напротив двери, в которую вошёл Димка, стоял боком массивный дубовый стол с письменными принадлежностями и изящной настольной лампой. Все стены были обиты деревянными панелями, на которых висели красивые картины в массивных позолоченных рамах. В комнате было восемь высоких арочных окон, обрамленных бархатными гардинами с бахромой и кистями, сплетёнными из золота. Пол покрывал отполированный до блеска мозаичный паркет, выложенный в центре комнаты в большую восьмилучевую звезду, вписанную в окружность.

— Ничего себе! — восхищенно воскликнул Димка. — Да здесь две наши квартиры, наверно, поместятся!

Светлана Николаевна улыбнулась, медленно и задумчиво прошлась по комнате, провела дрожащими пальцами по письменному столу, печально вздохнула и села на диван, стоящий справа от двери.

— Присаживайся, Дим. — Она указала на место рядом с собой.

Димка осторожно сел на краешек дивана, продолжая удивлённо глазеть по сторонам.

— Устраивайся поудобнее, милый. Сейчас я тебе расскажу про семью, владеющую этим особняком.

Димка с огромным любопытством посмотрел на маму, придвинулся к спинке дивана и приготовился внимательно слушать.

— Этот дом — родовое гнездо очень древней династии. Она ведёт своё начало от могущественного человека, жившего много столетий тому назад. Почти каждый, родившийся в этой семье, имеет особые дарования, позволяющие совершать удивительные вещи, которые не под силу обычным людям. Последний глава этой династии состоял на тайной службе у нашего императора и во время одной из секретных миссий пропал без вести. На этом его род мог бы прерваться, но, к счастью, у него есть сын — последний представитель этой древней семьи и её последняя надежда.

Светлана Николаевна внимательно посмотрела на Диму, печально улыбнулась и продолжила:

— И ещё у этой династии есть особый Кодекс — свод правил и заповедей, который они свято чтут и исполняют. Один из заветов этого Кодекса гласит, что каждый мальчик, рождённый в семье, должен до одиннадцати лет воспитываться в крайней бедности среди простого народа. Его родители на это время полностью отрекаются от всех своих связей, чинов, привилегий и богатства, и живут вместе со своим ребёнком. Частичные исключения делаются только для состоящих на государевой службе: если им не могут найти замену, то они остаются служить на своих местах. После того, как мальчику исполняется одиннадцать, он проходит через испытание смертью — неотвратимое событие, происходящее спонтанно и неожиданно под действием высших сил. Некоторые не проходят эту проверку и погибают. Дело в том, что сила, доставшаяся им по наследству, должна в самый последний миг перед неминуемой гибелью проявить себя и вырвать своего обладателя из лап смерти. Прошедшие через это испытание получают власть над этой силой и становятся… волшебниками. Они вместе с родителями возвращаются жить в своё родовое гнездо, проходят через церемонию обретения знака рода и после этого идут учиться в настоящую школу волшебников.

Светлана Николаевна посмотрела на сына ясным проницательным взглядом и торжественно произнесла, делая ударение на каждом слове:

— Граф Дмитрий Андреевич, ты наследник, продолжатель и последний отпрыск рода Державиных. Ты волшебник, Дима.

На всём протяжении маминой речи Димка смотрел на неё со всё возрастающим беспокойством. При последних же её словах он вдруг вскочил с дивана, и потянул Светлану Николаевну за руку.

— Мам, поехали отсюда, а? Я не знаю, кто тебя так одел, дал машину и впустил в этот дом, но если сюда явятся настоящие хозяева, нас же в тюрьму посадят.

Светлана Николаевна, абсолютно не ожидавшая такой реакции, ошарашенно посмотрела на сына и звонко рассмеялась. Она подняла руку и указала на портрет, висевший прямо над их диваном:

— А ну-ка посмотри сюда, мой маленький Фома.

Дима поднял голову и обомлел от изумления: с портрета на него смотрел отец в парадном мундире. Подпись на рамке гласила: «Граф Андрей Михайлович Державин, 1883 год». Димка так и плюхнулся на пол с открытым от изумления ртом.

— Это что, правда? Я граф… и волшебник?

— Ну, конечно, правда! Я видела, как ты упал с велосипеда и остановил время, а потом снова его запустил. В Тёмном лесу ты переместил огромную машину со всеми, кто в ней находился, сразу через несколько уровней нашего многослойного мира. А такое даже мне не под силу. Поверь мне, Дмитрий, ты станешь великим волшебником!

Димка блаженно растянулся на паркетном полу, закинул руки за голову и мечтательно уставился в потолок.

— Это что, значит мне и велик можно самый крутой купить? С загнутым рулём и кучей скоростей? Тогда я уж точно во дворе самым быстрым буду!

Но тут он внезапно вскочил на ноги и ещё раз внимательно посмотрел на портрет отца.

— Мам, а здесь ошибка: восьмёрка вместо девятки. — Димка показал на позолоченную табличку, гласившую что портрет был написан в 1883 году.

Светлана Николаевна встала с дивана и, подойдя к одному из книжных шкафов, достала с полки старинный фотоальбом в кожаном переплёте. Она раскрыла одну из страниц и показала Диме. Он увидел старое чёрно-белое фото, где были запечатлены мужчина и женщина в богатых старомодных нарядах, сидящие в роскошном экипаже, запряжённом четвёркой лошадей. Люди на фото были как две капли воды похожи на его родителей.

— Вылитые вы с папой, — улыбнулся Димка.

— Это мы и есть. Фото было сделано что-то около… ста лет тому назад.

— Ты шутишь? — Димка ошарашенно уставился на фото, пытаясь найти подвох: хоть какую-нибудь деталь, указывающую на то, что оно было снято в наше время.

— Нисколько. — Светлана Николаевна с грустью посмотрела на пустое кресло, стоящее у письменного стола. — Та сила, которую мы получаем, даёт нам очень долгую жизнь, но многое забирает взамен. Я уже рассказала тебе про испытание смертью и про наш суровый Кодекс. Вдобавок к этому есть ещё одно ограничение: когда у нас рождается мальчик, мы больше не можем иметь детей. Сила продолжения рода переходит к наследнику и остается с ним, пока он жив. Поэтому наш род не разрастается, а, наоборот, в последние несколько десятилетий неумолимо угасает. Маги нашей династии очень востребованы на государевой службе и им поручают самые сложные и опасные задания.

У Димки закружилась голова от всего услышанного. Он сел на диван и застывшим взглядом уставился в окно.

— Мам, значит, и я смогу жить очень долго?

— Мне бы очень этого хотелось, — с грустью произнесла Светлана Николаевна, убирая в шкаф старый фотоальбом.

Тут в дверь постучали и через мгновение на пороге появился Фёдор.

— Ваше… — он запнулся и вопросительно взглянул на Светлану Николаевну — она легонько кивнула, и Фёдор тут же продолжил, — ваше сиятельство, гости уже заждались.

— Передай, что мы сейчас будем.

Фёдор поклонился и закрыл дверь. Светлана Николаевна подошла к большому зеркалу, внимательно осмотрела себя с ног до головы, и, по всей видимости, полностью удовлетворённая увиденным, широко улыбнулась.

— Дима, нам пора на церемонию обретения знака рода.

Димка встрепенулся, напрягся и с опаской спросил:

— На какую церемонию? Мам, а без этого никак?

— Дмитрий Андреевич, возьми себя в руки, — улыбнулась мама. — Это чистая формальность. Ты встанешь в центр точно такой же восьмиконечной звезды. — И Светлана Николаевна указала на мозаичный пол кабинета. — Затем твой дедушка, Николай Александрович, подойдёт, положит руку тебе на голову и произнесёт простейшую формулу призыва знака рода. После этого ты приложишь правую руку к сердцу, вот так, — показала Светлана Николаевна, — произнесёшь слово «стигма» и покажешь всем свою раскрытую ладонь.

Дима увидел, что над маминой рукою засветился яркими голубыми сполохами знак: песочные часы, вписанные в окружность.

— И раз уж твой отец входит в высший совет семи магов, все они будут присутствовать на церемонии. Вот заодно ты и с ними познакомишься. Ведь если твой папа не объявится до твоего восемнадцатилетия, ты займёшь его место в совете.

— Мам, я даже не знаю, как там надо себя вести, — умоляющим голосом сказал Димка. — А вдруг я скажу или сделаю что-нибудь не то?

— Не переживай, милый. Все эти строгие волшебники когда-то были на твоём месте. Они поймут и уж точно ругаться и смеяться не будут.

Светлана Николаевна с сыном пошли к выходу из кабинета. В тот момент Димка и подумать не мог, что самое страшное для него всё ещё впереди.