Дмитрий Державин и ведьмин глаз

Глава 9 Меркатор

Димка, проснулся рано и, едва разлепив глаза, встретился взглядом с камердинером Фёдором. Тот сидел, удобно устроившись кресле, между кроватью и дверью из палаты.

— Привет, — улыбнулся ему Димка.

— Доброе утро, ваше сиятельство. Как спалось? — на учтивом лице Фёдора проскользнула мимолетная улыбка.

Димка сделал неопределенный жест рукой и сел на кровати.

— Я так хорошо выспался, что, наверняка, как только доктор меня увидит, сразу же выпишет, — сказал он, сладко потягиваясь. — А ты, Фёдор, что, всю ночь сторожил и совсем не спал?

— Я никогда не сплю, — невозмутимо ответил Фёдор.

Димка раскрыл рот от удивления.

— Да ладно? Разве может человек никогда не спать?

— Я не человек, — покачал головой Фёдор.

Вставший, было, с кровати Димка, от неожиданности снова сел и, с опаской поглядев на камердинера, зачем-то потянул на себя одеяло.

— Не бойтесь, ваше сиятельство, я не причиню вам зла. Я поклялся защищать вашу семью. Дэвы из моего мира никогда не нарушают своих клятв.

— Д-дэвы? — наконец смог выдавить из себя Димка.

— Невидимые создания, способные принимать человеческий облик, — успокаивающим голосом проговорил Фёдор и тут же исчез, через миг появившись возле окна. — Ваш отец спас меня от страшной участи, что была ужаснее самой смерти. И я поклялся служить ему и его семье до конца своих дней.

Димка потихоньку начал приходить в себя. Страх во взгляде сменился любопытством с лёгким налётом настороженности. Он вспомнил одну сказку про дэва, которую давным-давно читала ему мама перед сном.

— Ты… злой дух? — спросил он дрогнувшим голосом.

Фёдор вернулся в кресло и спокойным ясным взглядом посмотрел на Диму.

— Дэвы не злые и не добрые. Мы просто другие. Но мы никогда не нарушаем своих клятв, ведь это означает для нас неминуемую смерть. В момент произнесения клятвы мы связываем себя мощным смертоносным заклятием, которое убивает нас, если слово будет нарушено. Таков непреложный закон нашего мира.

Димка смотрел на Фёдора со всё возрастающим любопытством. От прежнего страха не осталось и следа.

— А сколько их, этих миров или слоев или… как их там?

— Я не так много про это знаю, ваше сиятельство, но кое-что расскажу. Слои или уровни это не то же самое, что другие миры. Слои — это как листы в книге, а сами книги — это миры. А теперь представьте себе огромную библиотеку с бесконечными книжными шкафами, на которых стоят эти книги. На каждой полке — своё количество. На нашей полке, к примеру, стоит семь книг. Каждую такую полку называют колесом миров, но не потому, что она действительно похожа на колесо, а, скорее, для облегчения понимания. Я не буду вдаваться в дальнейшие подробности, вы и так про всё это узнаете в школе волшебников. Скажу лишь, что для перемещения между слоями нужно обладать серьезными магическими силами и умениями, а чтобы перемещаться между мирами, нужно быть действительно великим магом. А вот способности перемещаться между колёсами миров, насколько мне известно, нет ни у кого из ныне живущих даже самых величайших магов. В древних легендах сказано, что эта власть есть только у смерти и у тех, кого она коснулась и признала равным себе.

В палате воцарилось долгое молчание. Димка заворожённо смотрел куда-то вдаль, пытаясь охватить разумом только что обрисованную Фёдором картину.

— Ух-ты, ничего себе! — наконец воскликнул он. — И ты пришёл из другого мира? А какой он? А там есть велосипеды? А что там едят? — и тут вдруг у Димки громко заурчало в животе.

Фёдор понимающе улыбнулся:

— Вы обязательно всё узнаете в своё время, ваше сиятельство. А сейчас, я думаю, вам пора подкрепиться.

Он что-то тихо добавил на незнакомом языке и тут же на прикроватном столике появилась аппетитная яичница с беконом, хрустящие тосты со сливочным маслом и кружка ароматного чая. Димка, позабыв обо всем на свете, тут же набросился на еду.

Покончив с завтраком, он блаженно растянулся на кровати, но через мгновение вскочил вдруг на ноги и проговорил взволнованным голосом:

— Фёдор, как думаешь, Витька уже пришёл в себя? Можно сейчас к нему? — и он осторожно выглянул из палаты в пустой больничный коридор.

— Не знаю, ваше сиятельство. Нам надо бы дождаться вашу матушку, она сможет это выяснить. Со мной здесь никто разговаривать не станет. Дэвов в вашем мире не очень-то любят.

— Это ещё почему? — с возмущением спросил Димка.

— Здешние дэвы, которые из вашего мира, совсем на нас не похожи. Они злые, хитрые и не держат своё слово. Люди их не любят и стараются не иметь с ними никаких дел.

Димке почему-то сразу стало грустно. Он вернулся в палату и подошёл к окну. На улице вступал в свои права очередной солнечный и тёплый летний день. Димке вдруг жуть как захотелось сесть на любимый велосипед и пронестись на нём по своему уютному дворику, наполненному звонким смехом друзей. Он с тоской поглядел на залитые солнцем дорожки больничного сада и вдруг среди кустов жимолости заметил одиноко стоящую, закутанную во всё чёрное, фигуру. Незнакомец смотрел прямо на Димку немигающим пронзительно-холодным взглядом. Вокруг него не было ни души. Сад словно в один миг опустел.

Димка стоял, как заворожённый, не в силах оторвать глаз от странного человека в чёрном. Мир за окном стал преображаться: зелёный сад сменился бескрайней вересковой пустошью, уныло застывшей под чёрными нависшими тучами. Весь представший перед Димкиным взором пейзаж был погружен во мрак и словно бы припорошен пеплом. И посреди всей этой серой безжизненной массы чёрной кляксой выделялась одинокая неподвижная фигура. Человек протянул к Димке руку и из его уст полились тягучие слова тёмного заклятия.

— Не смотри на него! — вдруг раздался в его голове слабый голос Мервена. Он доносился словно со дна глубокого колодца. — Борись! Постарайся закрыть глаза и отвести взгляд.

Димке показалось, что он на какой-то короткий миг всплыл на поверхность глубокого озера, точнее даже не всплыл, а был вытолкнут огромной силой. Этого коротенького мгновения ему хватило, чтобы закрыть глаза и присесть на корточки. Тут же у окна рядом с мальчиком материализовался Фёдор, пристально вглядываясь в больничный сад. Потом он наклонился к Димке, внимательно его осмотрел и с нескрываемым беспокойством в голосе спросил:

— Вы как, Дмитрий Андреевич? В норме?

— Да, Фёдор, вроде бы да, — тяжело опустившись на пол, ответил Дмитрий.

Камердинер положил руку на голову мальчика и что-то прошептал. Димка почувствовал, что к нему стали возвращаться силы и туман из головы разом куда-то улетучился. Фёдор ещё раз осмотрел своего подопечного и, удовлетворённо кивнув, мгновенно исчез. В этот же миг дверь с грохотом отворилась и в палату вбежала взволнованная и растрепанная Светлана Николаевна. Она была в наспех наброшенном белом махровом халате и мягких домашних тапочках.

— Милый, с тобой всё хорошо? — Она подбежала к Димке и, опустившись рядом с ним на колени, крепко его обняла и стала судорожно гладить по голове.

— Ну мам, я уже не маленький, — попытался отстраниться Дмитрий, — со мной все хо-ро-шо, — отчеканил он по слогам последнее слово.

— Что случилось? Фёдор прислал мне какую-то сумбурную мыслеформу. Я ничего не поняла, кроме того, что тебе грозит опасность.

— Там был человек. — Димка опасливо оглянулся на окно. — Весь в чёрном. Он смотрел на меня. Я никак не мог от него отвернуться, как не пытался. А потом вокруг всё изменилось, стало каким-то серым и мёртвым. И там остались только я и он. А потом мне помог…

И тут Димка услышал ещё более слабый, чем раньше, голос Мервена:

— Мне нужно поговорить с твоей мамой… Можно? — Он говорил так тихо, что Димка почти его не слышал.

Юный граф Державин мысленно кивнул Мервену и тут же ощутил себя парящим под потолком больничной палаты. Он увидел, что его тело вдруг обмякло и привалилось к стене, дыхание стало прерывистым и тяжелым.

— Элардиэль, — прошептал Мервен, протягивая дрожащую руку к Светлане Николаевне.

Глаза Димкиной мамы расширились от удивления.

— Это ты? — Её голос заметно дрожал.

— Послушай… У меня совсем нет времени, я засыпаю… И не знаю, смогу ли ещё раз проснуться, — его дрожащая рука безжизненно упала на пол, но глаза все ещё горели ярким огнём. — Эта ловушка была расставлена для меня. Дима тут не при чем. В Тёмном лесу… я не мог ничего предпринять до самого последнего момента… пока не был занесен меч. — Мервен закашлялся. — А потом я потратил почти всю свою силу… Моё тело погибло… Я попался, как идиот, — волшебник попытался изобразить улыбку на Димкином лице. — Элардиэль, он вернулся.

Светлана Николаевна сдавленно вскрикнула и зажала рот рукой.

— Меркатор, братоубийца… вернулся. Семи мирам грозит страшная опасность. Он пока слаб… Потратил все те крохи, что у него были, на меня… Но он намерен вернуть свои силы и прежнюю власть… И ключ к этому — твой сын… Он в опасности… Меркатору нужно его тело, чтобы воплотиться… Я не смогу помочь… я засыпаю… Дима… сможет… — голос его стал еле слышим, — разбудить… меня… И тогда у нас… будет шанс…

— Но как? — в отчаянии прошептала Светлана Николаевна. — Он же ещё совсем маленький. Как он сможет вернуть самого могущественного волшебника на свете?

Ответом была звенящая тишина. Глаза Мервена закрылись, и в следующий миг Димка обрел прежний контроль над своим телом. Он судорожно вздохнул и, схватившись за маму, громко закашлялся.

Меньше чем через минуту в палате начался хаос: прибежал доктор Боткин с боевым магом из охраны больницы, сюда же трансгрессировала опергруппа из управления по магическим аномалиям, вернулся с пустыми руками Фёдор, тщательно обыскавший весь больничный сад, а под конец явился и дедушка Димы — Николай Александрович. Все что-то говорили, толкались, друг другу мешали — в общем неразбериха стояла полнейшая.

Доктор Боткин, наконец, взял ситуацию под контроль и выдворил всех, кроме Димы, из палаты, а своего маленького пациента уложил в кровать и дал выпить каких-то зелий, весьма отвратительных на вкус. Опергруппа, опросив свидетелей, переместилась в больничный сад и начала осмотр места магической аномалии. Нахмуренный Николай Александрович после непродолжительного перешёптывания с дочерью отправился по своим делам. А Светлана Николаевна, оставив Фёдора дежурить у дверей палаты, вернулась к сыну. К тому времени доктор Боткин, удовлетворённый восстановленным порядком и проведенными с Дмитрием процедурами, вышел в коридор и вернулся к утреннему обходу пациентов.

Димке от принятых зелий ужасно хотелось спать, но не меньше этого ему хотелось задать маме кучу вопросов про услышанное от Мервена. Он попытался отогнать сонливость и спросил слабеющим голосом:

— Мама, расскажи мне про Меркатора. Кто это?

Светлана Николаевна присела на краешек Димкиной кровати и, грустно улыбнувшись, погладила его по растрепанным волосам. Она вспомнила, как детстве читала сыну сказки на ночь. Устроившись поудобней, она тихим голосом начала:

— Закрывай глазки, милый, и слушай.

Давным-давно в одном из семи миров, который зовется Вирией, жил-был могущественный волшебник по имени Мервен. И было у него три сына. Старшего звали Меркатор, среднего — Элдин, а младшего — Валинор. Жили они дружно, душа в душу. Братья любили друг друга, а Мервен во всех троих души не чаял. Они были могущественными магами и совершали много добрых дел. Мир Вирии в то время процветал. Это был настоящий золотой век.

Однажды Меркатор без ума влюбился в красивую девушку по имени Моргауза. Они поженились и поселились в прекрасном городе Снейв, столице Снейвинской империи, стоящем на живописном берегу Северного моря. В то время государства Вирии жили в мире друг с другом: никаких войн и междоусобиц. Дошло даже до того, что со временем, за ненадобностью, почти перестали ковать оружие и доспехи.

Но Моргауза была девушкой капризной, а по уши влюбленный Меркатор выполнял все её прихоти. Аппетиты молодой супруги непомерно росли, и кончилось тем, что она захотела стать королевой Снейвина. Ослепленный любовью Меркатор тут же убедил себя, что лучшей-то правительницы народу Снейвина и не сыскать, а нынешний король совсем уж ничего хорошего и не делает, а лишь живет в своё удовольствие. И Меркатор устроил переворот. Короля свергли и заточили в самое глубокое подземелье цитадели Снейва, где он вскоре и умер. А на трон Снейвина взошла Моргауза. Но ей и этого было недостаточно. И однажды она потребовала власти над всей Вирией.

И тогда разразилась война. Ослабленные долгим миром государства Вирии одно за другим покорялись мощи Меркатора и власти Моргаузы, пока не осталось ни одного непокоренного народа. Мервен из огромной любви к старшему сыну пытался его образумить, не прибегая к силе, но Меркатор упрямился и заверял отца, что всё это делается для будущего общего блага всех рас и народов Вирии.

Но вот однажды Меркатор узнал, что Моргауза влюбилась в его брата, Элдина. Тот отвергал все её ухаживания, но она не унималась. Разгневанный Меркатор в приступе безумия убил Элдина с Моргаузой и сам занял трон верховного правителя. С начала правления Моргаузы в Вирию пришли упадок, бедность и раздоры. А когда к власти пришёл Меркатор, весь мир погрузился во тьму и страдания из-за озлобленности и безумия своего императора. Он начал практиковать тёмную магию, давшую ему доселе невиданную силу и власть.

Разгневанный на братоубийцу Мервен и его младший сын Валинор на сей раз решили вмешаться и всё исправить. Они собрали в нашем мире огромную армию во главе с Аркатуром, будущим королем семи миров, и с помощью мощных заклятий переместили её в Вирию. После долгой и кровопролитной войны Аркатур одержал победу и пленил Меркатора. Совместно с Мервеном он учредил в Снейве первый совет семи магов, который вынес Меркатору смертный приговор. После восхождения на трон Вирии Аркатур утвердил приговор круга семи и сам же привел его в исполнение с помощью легендарного меча Калибурн, обезглавив старшего сына Мервена.

Но, как позже выяснилось, Меркатор не умер. Немыслимым образом ему удалось заключить договор со смертью. Потеряв все свои силы, он вышел за пределы колеса семи миров, сохранив при этом тончайшее эфирное тело. Валинор, узнав об этом, явился к отцу, который к тому времени отошёл от дел и скрылся в дебрях Тёмного леса, ища покоя и забвения. Младший сын упросил Мервена найти способ перемещения за пределы колеса семи миров, ибо очень желал он отправиться на поиски Меркатора.

Много времени провел великий маг в тщетных поисках, но в конце концов нашел, что искал. Он создал мощный артефакт, который можно было использовать лишь единожды, заплатив при этом неимоверно высокую цену. Мервен открыл тайну его изготовления своему младшему сыну и предупредил о страшных последствиях: переместить можно только очень уязвимое тонкое эфирное тело, в котором даже опытный маг может умереть за считанные минуты. Физическое же тело при перемещении погибало и рассыпалось в прах. Но Валинор не отступил и не испугался. Он принял вызов и отправился на поиски брата. С тех самых пор никто больше ничего не слышал о двух пропавших сыновьях великого Мервена. А сам волшебник, раздавленный неподъемным горем, вернулся в Тёмный лес и много столетий не покидал его пределов.

Светлана Николаевна замолчала, ещё раз ласково погладила по голове крепко спящего Димку и тихо вышла из палаты. К ней на смену пришёл верный камердинер Фёдор, чтобы и дальше неусыпно оберегать покой и безопасность молодого графа Державина.

А в соседней палате в этот самый момент впервые пришёл в себя Виктор Степанов. И первое, что он увидел, открыв глаза, заставило его с ужасом снова их зажмурить и съежиться в ожидании неминуемого удара. Над его кроватью огромной свиной тушей нависал его деспотичный дядя.