Дневники безработного

Глава 10. Другой мир

Солнце почти скрылось за горизонтом, когда Хироши вернулся на пляж. После урока сёрфинга он бродил по маленькому приморскому городку, наслаждаясь его простым очарованием. Узкие улочки с маленькими магазинчиками, торгующими всем — от свежих морепродуктов до хендмейд-сувениров. Старая синтоистская святыня на холме, откуда открывался потрясающий вид на побережье. Маленький рынок, где фермеры продавали овощи и фрукты, выращенные буквально за углом.

Всё это так отличалось от стерильных торговых центров Токио, где каждый дюйм пространства был просчитан маркетологами для максимальной прибыли. Здесь люди останавливались поговорить друг с другом, торговцы угощали случайных прохожих свежими ягодами "просто попробовать", а в маленьком парке старики играли в го, комментируя каждый ход с театральной серьёзностью, вызывающей улыбку.

Хироши купил бутылку местного саке в магазинчике, где седой владелец долго рассказывал ему о семейной пивоварне, производящей этот напиток уже более двухсот лет. "Для твоих новых друзей", — сказал старик с понимающей улыбкой, словно видел насквозь его, городского человека, впервые почувствовавшего вкус другой жизни.

Теперь, возвращаясь на пляж, Хироши чувствовал странное волнение. Словно он шёл не на обычное барбекю с малознакомыми людьми, а на встречу, которая могла изменить что-то важное в его жизни. В последние дни, многие чувства были для него в новинку. Хироши не знал, временно ли это, или стоит привыкнуть и принять их, как новую часть себя и своего пути. А какой он, его путь? На эти вопросы он надеялся все же когда-нибудь найти ответы.

Издалека он увидел тёплый свет костра и силуэты людей, собравшихся вокруг него. Гитарные аккорды и смех разносились по вечернему воздуху, смешиваясь с шумом волн. Когда он приблизился, Кейта заметил его и радостно замахал рукой.

— Эй, Хироши! Ты пришёл! — он встал и пошёл навстречу. — Ребята, это Хироши, тот самый токийский беглец, о котором я рассказывал. Сегодня он впервые встал на доску!

Группа у костра встретила его приветственными возгласами, словно он был старым другом, вернувшимся после долгого отсутствия.

— Я принёс саке, — Хироши протянул бутылку Кейте. — Местное, как сказал продавец.

— О, ты нашёл магазин старика Танаки! — восхитился Кейта. — Это лучшее саке в округе, ты сделал отличный выбор. Идём, познакомлю тебя со всеми.

Вокруг костра сидело около десяти человек — мужчины и женщины разного возраста, от совсем юных до тех, кому, должно быть, было за пятьдесят. Объединяло их какое-то общее выражение умиротворённого счастья на лицах и расслабленная поза людей, полностью комфортных в своей коже.

— Это Такео, — Кейта указал на мускулистого мужчину с повязкой на голове, переворачивающего что-то на небольшом гриле. — Лучший повар среди серферов и лучший серфер среди поваров. Его барбекю — легенда этого побережья.

— Преувеличивает, как всегда, — улыбнулся Такео, не отрываясь от гриля. — Не верь ничему, что говорит этот пустозвон. Но саке было правильным решением, новичок.

Остальные рассмеялись, и Хироши почувствовал, как напряжение, которое он даже не осознавал, начало отпускать его. Здесь, у костра на пляже, с людьми, которых он видел впервые в жизни, он ощущал больше принятия, чем за все годы в "Сакура Технолоджи".

— А это Юки и Харука, — Кейта указал на двух молодых женщин, сидящих рядом. — Они сёстры и владеют лучшим в городе магазином досок для сёрфинга. Если когда-нибудь решишь обзавестись собственной доской, обращайся только к ним.

Девушки помахали ему, и Харука, младшая из сестёр, с ярко-синими волосами, сказала:

— Мы даём скидки друзьям Кейты. Особенно если они приносят саке!

— Мичи и Джин, — продолжал Кейта, указывая на пожилую пару. — Они были профессиональными серферами в молодости, а теперь держат гостевой дом неподалёку. Лучшее место для отдыха в этих краях.

Пожилой мужчина с седой бородой и глубокими морщинами от постоянных улыбок кивнул Хироши:

— Всегда рады новым лицам. Особенно тем, кто способен оценить настоящую жизнь, а не эту токийскую суету.

— Это Акира, — Кейта указал на молодого человека с ноутбуком на коленях. — Наш местный цифровой кочевник. Работает программистом на какую-то американскую компанию, но живёт здесь, потому что, цитирую, "лучше писать код, глядя на океан, чем на стену офиса".

Акира поднял взгляд от экрана и помахал рукой:

— Привет, товарищ по побегу из корпоративного ада. Кейта рассказал о твоей ситуации. Добро пожаловать в клуб беглецов!

Хироши удивлённо посмотрел на Кейту, который пожал плечами:

— Извини, но здесь нет секретов. Мы все в одной лодке... или скорее, на одной волне.

— И наконец, — Кейта повернулся к последнему члену группы, молодой женщине, сидящей немного в стороне с альбомом для рисования, — это Мидори. Наша художница. Это она нарисовала логотип для моей школы. Сегодня ты скользил на доске названной в честь неё.

Мидори подняла голову от альбома, и Хироши на мгновение замер. У неё были необычайно выразительные глаза цвета тёмного янтаря, которые казались почти золотыми в свете костра. Её длинные тёмные волосы были небрежно собраны в узел на макушке, а несколько прядей обрамляли лицо, подчёркивая высокие скулы и изящный овал лица.

— Привет, серфер-сан, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Кейта сказал, что ты сегодня поймал свою первую волну. Поздравляю. Это особенный момент.

Её голос был глубоким и мелодичным, с лёгкой хрипотцой, которая придавала ему особое очарование.

— Спасибо, — ответил Хироши, чувствуя странное волнение. — Хотя я бы не сказал, что поймал её. Скорее, она поймала меня.

Мидори рассмеялась, и этот звук странным образом напомнил Хироши шелест волн о берег — такой же естественный и успокаивающий.

— Это мудрый взгляд для новичка, — сказала она. — Многие так и не понимают, что не мы покоряем океан, а он позволяет нам танцевать с ним, если мы уважаем его силу.

— Не начинай свои дзен-лекции, Мидори-чан, — шутливо перебил её Кейта. — Ты напугаешь нашего нового друга. Давайте сначала накормим его, а философствовать будем потом.

Группа снова рассмеялась, и Хироши почувствовал, что краснеет — не от смущения, а от неожиданного тепла, которое разливалось в груди. Когда в последний раз он был частью такой непринуждённой, живой компании? Без офисной политики, без необходимости следить за каждым словом, без постоянного напряжения?

Такео начал раздавать еду — свежие морепродукты, приготовленные на гриле, рис с овощами, маринованные водоросли. Кто-то открыл бутылку саке, принесённую Хироши, и разлил по маленьким чашечкам. Звучала гитара — Джин, пожилой экс-профессионал, оказался талантливым музыкантом.

— За новую волну в жизни Хироши! — провозгласил Кейта, поднимая чашечку с саке. — Пусть она принесёт тебя к берегам, о которых ты даже не мечтал!

— За Хироши! — поддержали остальные, и Хироши почувствовал, как что-то сжимается в горле от неожиданной эмоции.

Вечер протекал в непринуждённой беседе, смехе и музыке. Хироши узнал, что почти все здесь были, как и он, беглецами из "большого мира". Такео был шеф-поваром в престижном токийском ресторане, пока не сломался от постоянного стресса и не решил начать новую жизнь у моря. Сёстры Юки и Харука унаследовали семейный бизнес от родителей, но вместо того, чтобы продать его и вернуться в город, как советовали родственники, решили остаться и развивать его. Акира, программист, просто понял однажды, что может работать откуда угодно, и выбрал место, где просыпаться по утрам — радость, а не обязанность.

— А что привело тебя сюда, Мидори-сан? — спросил Хироши, когда разговор естественным образом привёл его к сидящей рядом художнице.

Мидори задумчиво посмотрела на огонь.

— Я всегда хотела рисовать, — сказала она. — С самого детства. Но, знаешь, как это бывает в японских семьях — искусство не считается "настоящей" карьерой. Поэтому я послушно выучилась на экономиста, устроилась в банк, и провела три года, медленно умирая внутри.

Хироши кивнул. Он слишком хорошо понимал, о чём она говорит.

— Что изменилось? — спросил он.

— Однажды утром я проснулась и поняла, что не помню, когда в последний раз рисовала. Просто... не помню. Как будто важнейшая часть меня просто исчезла, растворилась в бесконечных таблицах и отчётах. И я подумала — если так будет продолжаться, через десять лет я вообще забуду, кто я такая.

Она сделала паузу, отпивая саке.

— В тот же день я уволилась. Родители были в ярости. Говорили, что я разрушаю свою жизнь, что я неблагодарная дочь, что я пожалею об этом. Может быть, они были правы. Моя жизнь теперь не так стабильна. Я не могу позволить себе модную одежду или дорогие рестораны. Но...

Она повернулась к Хироши, и в её глазах отражалось пламя костра, делая их ещё более золотыми.

— Но я живу. По-настоящему живу. Рисую то, что люблю. Продаю картины туристам, иногда получаю заказы на иллюстрации или дизайн. Иногда едва свожу концы с концами. Но я никогда, ни на секунду не пожалела о своём решении.

Хироши смотрел на неё, очарованный не только её красотой, но и этой внутренней силой, этой уверенностью в своём выборе.

— Я даже не знаю, чего хочу, — признался он тихо. — Все эти годы я просто следовал по пути, который, казалось, был предназначен для меня. Хорошая работа, карьерный рост, стабильность... Я никогда не задумывался, делает ли меня это счастливым.

— А теперь? — спросила Мидори, и в её голосе не было осуждения, только искренний интерес.

— Теперь я не знаю, — честно ответил Хироши. — Увольнение было... шоком. Но после первого ужаса пришло странное чувство свободы. Как будто я наконец-то могу вздохнуть полной грудью. Но это пугает. Что, если я всё испорчу? Что, если через месяц окажусь без денег, без работы, без перспектив?

Мидори на мгновение задумалась, глядя на океан, где лунная дорожка серебрилась на тёмной воде.

— Знаешь, — сказала она наконец, — когда я только начинала свой путь как художница, один старый мастер сказал мне: "Мидори, ты боишься не неудачи. Ты боишься возможности, что можешь преуспеть в том, что действительно любишь. Потому что тогда тебе придётся признать, что ты потратила годы, следуя чужим ожиданиям, а не своим желаниям."

Она повернулась к Хироши.

— Может быть, твой страх не в том, что ты потерпишь неудачу, а в том, что ты обнаружишь, что существует другой путь, который мог бы сделать тебя по-настоящему счастливым? И тогда тебе придётся признать, что все эти годы в корпоративном мире были... не совсем тем, чего ты хотел?

Слова Мидори ударили в самое сердце. Хироши никогда не думал об этом в таком ключе, но сейчас, когда она сформулировала это, он понял, что она права. Часть его страха была именно в этом — в возможности, что есть другой путь, лучший путь, и что он потратил годы своей жизни, следуя по неправильному.

— Как ты... — он запнулся. — Как ты поняла, чего хочешь? Как нашла свой путь?

Мидори улыбнулась, и эта улыбка была немного грустной.

— Я не думаю, что можно "найти" свой путь, как будто он где-то спрятан и ждёт, когда ты его обнаружишь, — сказала она. — Я думаю, мы создаём свой путь каждый день, каждым решением, каждым выбором. Иногда мы идём в неправильном направлении. Иногда застреваем. Но пока мы движемся, пока пробуем новое, пока слушаем свое сердце... мы на правильном пути.

Она взяла свой альбом и открыла его, показывая Хироши рисунок — быстрый набросок пляжа, костра и силуэтов людей вокруг него. С нескольких уверенных штрихов она сумела передать атмосферу вечера, тепло огня, умиротворение океана.

— Видишь? — спросила она. — Это не идеально. Это даже не закончено. Но в этом вся суть жизни — она никогда не бывает идеальной или законченной. Она всегда в процессе создания. И красота именно в этом процессе, а не в конечном результате.

Хироши смотрел на рисунок, на Мидори, на людей вокруг костра — таких разных и таких живых. Что-то менялось в нём, какое-то новое понимание зарождалось в глубине души.

Может быть, он всегда смотрел на жизнь неправильно? Может быть, дело не в том, чтобы найти идеальную работу, идеальную карьеру, идеальную жизнь. Может быть, дело в том, чтобы создавать свою жизнь день за днём, выбор за выбором, следуя не логике успеха и престижа, а голосу своего сердца?

Эта мысль была одновременно пугающей и освобождающей.

Вечер продолжался, разговоры текли свободно, как волны, накатывающие на берег. Хироши узнал больше о жизни каждого из этих людей — об их борьбе, их сомнениях, их победах. О том, как трудно иногда бывает жить не так, как ожидает общество. О том, как важно найти свою "племя" — людей, которые понимают и принимают тебя таким, какой ты есть.

Когда костер начал угасать, а звезды засияли ярче на ночном небе, Хироши понял, что ему пора возвращаться в Токио. Последняя электричка отходила через час, и он не мог позволить себе пропустить ее.

— Уже уходишь? — спросил Кейта, заметив, как Хироши проверяет время на телефоне.

— Последняя электричка, — пояснил Хироши с ноткой сожаления. — Завтра буду искать работу... наверное.

Кейта обменялся взглядами с Мидори, и что-то неуловимое промелькнуло между ними.

— Знаешь, — сказал Кейта, словно размышляя вслух, — у меня сейчас горячий сезон. Много новичков хотят научиться серфингу. Я едва справляюсь со всеми группами.

Хироши кивнул, не вполне понимая, к чему он клонит.

— Мне бы пригодился помощник, — продолжил Кейта. — Кто-то, кто мог бы встречать клиентов, помогать с оборудованием, может быть, даже проводить базовые уроки для самых начинающих. Ничего сложного — просто показать, как лежать на доске, как грести, как вставать... То, что ты сегодня сам освоил.

— Я? — Хироши удивленно поднял брови. — Но я новичок! Я буквально сегодня впервые встал на доску.

— Именно! — Кейта улыбнулся. — Ты идеально подходишь для новичков. Ты понимаешь их страхи, их неуверенность. И у тебя есть терпение — я видел, как ты снова и снова пытался, не сдаваясь. Это самое важное качество для инструктора.

— Но я не могу... — начал Хироши, но Кейта перебил его:

— Подумай об этом. Жилье есть — у Мичи и Джина всегда есть свободные комнаты в их гостевом доме. Платить много не смогу, но на жизнь здесь хватит. А главное — у тебя будет время подумать, чего ты действительно хочешь, без давления мегаполиса и страха, что деньги закончатся через пару месяцев.

Хироши замолчал, переваривая предложение. Работать помощником инструктора по серфингу? Он, офисный маркетолог, который всю жизнь провел в стенах из стекла и бетона? Это звучало абсурдно. И в то же время... заманчиво.

— Это временно, конечно, — добавил Кейта, словно прочитав его мысли. — Пока ты не решишь, что делать дальше. Считай это... каникулами от обычной жизни. Шансом перезагрузиться.

— Я... — Хироши колебался. — Я не знаю, что сказать.

— Скажи "да", — тихо произнесла Мидори, и в ее золотистых глазах отражались звезды. — Иногда нужно сделать шаг в неизвестность, чтобы найти себя.

Хироши посмотрел на океан, на звезды, на лица вокруг костра — лица людей, которые приняли его, незнакомца, и предлагали ему шанс на что-то новое, на паузу, на время для поиска своего пути.

— Хорошо, — сказал он наконец, и его сердце забилось быстрее от внезапного решения. — Я согласен. Но только на время, пока не пойму, что делать дальше.

— Отлично! — Кейта хлопнул его по плечу. — Начнешь в понедельник?

— В понедельник, — кивнул Хироши, еще не до конца осознавая, что только что полностью изменил направление своей жизни.