Дневники безработного

Глава 18. День рождения продолжается

Джин повернулся и помахал рукой пожилому мужчине, который неторопливо шёл по пляжу в их направлении. Это был высокий, жилистый старик с глубокими морщинами на лице, выдававшими жизнь, проведённую под открытым небом. Его седые волосы были собраны в короткий хвост, а в руках он держал что-то, завёрнутое в ткань.

— Такеши-сан! — окликнул его Джин. — Присоединяйтесь к нам!

Старик подошёл к группе, его движения были медленными, но удивительно плавными для его возраста.

— Хироши, это Такеши-сан, — представил его Джин. — Лучший рыбак в нашем городке и хранитель его истории. Такеши-сан, это Хироши, о котором я вам рассказывал.

— Привет, молодой человек, — голос старика оказался неожиданно сильным и глубоким. — С днём рождения тебя. Прошу прощения, что не был здесь раньше. Я уезжал пожить у дочерей и внуков в Осаке. — Он внимательно оглядел Хироши с ног до головы. — Значит, это ты тот самый городской парень, который решил начать новую жизнь у океана?

— Да, я... — начал Хироши.

— Джин рассказывал о тебе, — кивнул старик. — Говорит, ты быстро учишься и уважаешь океан. Это хорошо. Океан не терпит высокомерия.

Такеши-сан протянул свой свёрток. Хироши бережно принял его и аккуратно развернул ткань. Внутри оказалась небольшая деревянная фигурка — миниатюрная копия серфера на волне, вырезанная с поразительным мастерством. Каждая деталь была проработана — от выражения лица серфера до текстуры волны под ним.

— Это... потрясающе, — искренне восхитился Хироши, вертя фигурку в руках. — Такая детализация...

— Я вырезаю такие фигурки для небольшого магазинчика сувениров возле пирса, — сказал Такеши-сан. — Это помогает мне сохранять руки крепкими, а ум — ясным. Но эта особенная. Я делал её специально для тебя.

— Спасибо вам большое, — Хироши поклонился, выражая уважение.

— В старые времена, — начал Такеши-сан, усаживаясь на песок рядом с остальными, — здесь была традиция дарить резные фигурки в день рождения. Считалось, что дерево из прибрежного леса впитывает мудрость океана, и когда из него что-то вырезаешь, эта мудрость передаётся владельцу.

— Такеши-сан знает все истории этих мест, — с улыбкой сказала Мичи. — Он живёт здесь с рождения, верно?

— Семьдесят два года, — кивнул старик. — Видел, как этот городок менялся, как приходили и уходили люди. Океан остаётся единственной константой.

— Вы столько всего видели, — с уважением сказал Хироши. — Наверное, знаете тысячи историй.

— И все они связаны с океаном, — улыбнулся Такеши-сан. — В этих местах есть особая магия, знаешь ли. Не каждый её чувствует, но тех, кто чувствует, — он оглядел собравшуюся компанию, — океан принимает как своих.

— Что ж, если мы закончили с подарками, — весело вмешался Кейта, — предлагаю начать наш пикник! А потом у нас запланирована особая активность.

— Какая активность? — поинтересовался Хироши, бережно заворачивая фигурку обратно в ткань.

— Это сюрприз, — подмигнула Харука. — Но тебе понравится, обещаю.

Все расположились на большом покрывале, расстеленном на песке недалеко от линии прибоя. Когда солнце начало клониться к закату, пришло время для "особой активности", о которой говорил Кейта. Все вместе они направились к небольшой бухте, скрытой за скалистым выступом. Здесь, к удивлению Хироши, уже был разведён костёр, а рядом стояли несколько больших бамбуковых фонариков.

— Что это? — спросил Хироши, глядя на приготовления.

— Церемония фонариков, — объяснил Такеши-сан. — Старая традиция этих мест. В день рождения человек запускает фонарик в океан, загадывая желание на будущий год. Считается, что океан слышит эти желания и помогает им сбыться.

— Раньше использовали бумажные фонарики, — добавил Джин, — но мы перешли на бамбуковые — они биоразлагаемые и не вредят морским обитателям.

Каждому вручили по фонарику и тонкой деревянной палочке, на которой нужно было написать своё желание. Хироши задумчиво смотрел на свою палочку, размышляя, что же загадать. Его жизнь уже изменилась так сильно и так прекрасно, что казалось почти жадным просить большего.

Мидори, заметив его замешательство, мягко коснулась его руки.

— Не думай слишком много, — тихо сказала она. — Просто слушай своё сердце. Что оно говорит тебе?

Хироши посмотрел на неё — золотистый свет заходящего солнца освещал её профиль, делая черты лица ещё более изящными. И внезапно он понял, чего действительно хочет.

Он написал своё желание и осторожно прикрепил палочку к фонарику. Когда стемнело, они выстроились вдоль кромки воды, держа свои фонарики. Такеши-сан произнёс короткую традиционную молитву на старояпонском, которую Хироши не полностью понял, но почувствовал её древнюю силу.

Затем, один за другим, они зажгли свечи внутри фонариков и аккуратно опустили их на воду. Течение медленно подхватило огоньки, унося их в открытое море. Это было прекрасное зрелище — десятки мерцающих огней, плывущих по тёмной воде, отражающихся в ней и создающих впечатление, будто сами звёзды спустились в океан.

— Красиво, правда? — прошептала Мидори, стоя рядом с Хироши.

— Невероятно, — согласился он, не в силах оторвать взгляд от уплывающих огней.

— Такеши-сан говорит, что фонарики привлекают души предков, — продолжила она. — Они приходят, чтобы благословить именинника и помочь его желаниям сбыться.

— Ты веришь в это? — спросил Хироши.

Мидори задумчиво посмотрела на удаляющиеся огоньки.

— Я верю, что в мире есть вещи, которые мы не можем объяснить логикой, — тихо ответила она. — Как художник, я вижу магию в самых обычных моментах. Океан, закат, звёзды... этот фонарик, плывущий по волнам... — Она повернулась к Хироши. — Так что да, я верю. Или хочу верить, что иногда вселенная слушает наши желания.

Хироши смотрел, как его фонарик плывёт всё дальше, маленькая точка света в огромной темноте океана. Что-то в этом зрелище затронуло глубокую струну в его душе. Он почувствовал связь — с этим местом, с океаном, с людьми, стоящими рядом с ним. И особенно с женщиной, чьё плечо почти касалось его собственного.

Когда последние фонарики скрылись за горизонтом, все вернулись к костру. Джин достал гитару и начал наигрывать мелодичные, спокойные композиции. Кейта с Акико сидели, прижавшись друг к другу, их силуэты, очерченные светом костра, казались единым целым. Акира, к всеобщему удивлению, отложил свой ноутбук и телефон и присоединился к общему разговору, хотя его взгляд периодически возвращался к экранам, словно проверяя, не пришло ли новое сообщение от его таинственной знакомой.

Такеши-сан, устроившись на большом валуне, начал рассказывать истории о прошлом городка. О том, как много лет назад сюда приходили киты, настолько близко к берегу, что казалось, будто они играют с местными детьми. О легендарных штормах, которые изменили линию побережья, но не сломили дух местных жителей. О древних верованиях, связанных с океаном, передававшихся из поколения в поколение.

— Моя бабушка говорила, — рассказывал старик, его морщинистое лицо в свете костра выглядело как древняя карта, испещрённая линиями прожитых лет, — что океан помнит всех, кто когда-либо соприкасался с ним. Каждый шаг по его берегу, каждый нырок в его глубины, каждую слезу, упавшую в его воды. И что иногда, если прислушаться очень внимательно, можно услышать голоса всех тех, кто жил здесь до нас.

Хироши заметил, как Такео, обычно прагматичный и рациональный, внимательно слушал, кивая, словно слова старика находили отклик в его собственном немалом опыте.

— Когда я был маленьким, — продолжал Такеши-сан, — здесь был другой ритм жизни. Мы вставали с рассветом и ложились с закатом. Не было телефонов, телевизоров, компьютеров. Наши развлечения были простыми — рыбалка, плавание, вечерние посиделки у костра. Но они приносили настоящую радость. — Он посмотрел на Хироши. — Поэтому я так рад видеть молодых людей, которые возвращаются к этой простоте. Которые выбирают океан вместо бетонных джунглей.

— Не могу представить, что когда-то здесь могло быть иначе, — сказал Хироши. — Этот городок кажется таким... вечным.

— Всё меняется, — мудро ответил старик. — Даже океан меняется, хотя и медленнее всего остального. Но главное — сохранить его дух. И вы, молодые люди, делаете именно это, даже не осознавая.

После ещё нескольких историй и песен компания начала постепенно расходиться. Кейта и Акико, извинившись, ушли первыми, держась за руки и о чём-то тихо переговариваясь. Но перед тем, как компания стала расходиться, Такеши-сан, разморенный тёплым вечером и хорошим сакэ, поделился одной из своих мудрых историй.

— Знаете, — начал он, глядя задумчиво на угасающие угли костра, — мой дед всегда говорил мне, что день рождения и день смерти — две стороны одной монеты. В нашей деревне существовало древнее поверье: когда ребёнок рождается, ему дают имя только через семь дней, чтобы смерть не нашла его слишком быстро. А когда человек умирает, семь дней его имя не произносят вслух, чтобы душа могла найти новый путь.

Старик помолчал, поправляя тлеющие угли длинной палкой.

— Дед рассказывал, что когда-то давно в нашей деревне жил рыбак, который родился и умер в один и тот же день года, с разницей в 88 лет. Люди говорили, что он замкнул круг жизни, и душа его не ушла в другой мир, а осталась хранить наш берег от штормов. Поэтому мы всегда помним и чтим как день рождения, так и день ухода — это не просто даты, а напоминание о том, что жизнь циклична, как приливы и отливы океана.

После истории Такеши-сана кто-то затянул весёлую рыбацкую песню, которую подхватили остальные. Простая мелодия с повторяющимся припевом о лодке, танцующей на волнах, и рыбе, играющей в лучах утреннего солнца, наполнила вечерний воздух радостью и беззаботностью.

"Старый рыбак выходит в море,

Когда звёзды ещё не погасли.

Его лодка танцует с волнами,

А сети полны серебристых надежд.

Эй-хо, эй-хо, рыбак и море!

Эй-хо, эй-хо, вечный танец волн!

Рыбак знает все тайны прилива,

Он слышит, о чём шепчут ветры.

Его жизнь — между небом и морем,

Его дом — там, где встречаются волны и берег.

Эй-хо, эй-хо, рыбак и море!

Эй-хо, эй-хо, вечный танец волн!"

Даже обычно сдержанный Акира отбивал ритм ладонями, а Мидори удивила всех чистым, сильным голосом, ведя вторую партию.

Акира получил долгожданное сообщение и, сияя, отошёл в сторону, чтобы ответить. Юки и Харука помогли Такео собрать остатки пикника. Джин и Мичи, как опытные костровые, занялись тушением огня.

Такеши-сан тяжело поднялся с камня и подошёл к Хироши.

— Спасибо за компанию, молодой человек, — сказал он. — Хороший у тебя выдался день рождения. И хорошие друзья. Храни их.

— Обязательно, Такеши-сан, — искренне ответил Хироши. — И спасибо за подарок и истории. Я буду беречь и то, и другое.

Старик кивнул и медленно побрёл в сторону тропинки, ведущей в городок. Его фигура, силуэтом выделяющаяся на фоне ночного неба, казалась символом всех тех поколений, которые жили здесь до них, у этого самого океана, под этими же звёздами.

Хироши остался на пляже с Мидори. Они сидели на песке, глядя на угасающие угли костра и слушая ритмичный шум волн.

— Ты загадал хорошее желание? — спросила она, нарушая уютную тишину.

— Думаю, да, — ответил Хироши. — А ты?

— Загадала то, чего действительно хочу, — просто сказала она.

Они снова замолчали, но это было то особое молчание, которое комфортно разделять только с очень близкими людьми. Без необходимости заполнять его словами, без неловкости, просто тихое совместное присутствие.

— Знаешь, — наконец произнесла Мидори, — я никогда не думала, что однажды буду сидеть на пляже с бывшим токийским офисным работником и чувствовать, что это самое правильное место и время во вселенной.

Хироши повернулся к ней и увидел, что она смотрит на него с той особенной улыбкой, которую, как он начал замечать, она приберегала только для него.

— А я никогда не думал, что потеря работы может привести к обретению всего остального, — тихо ответил он.

Её рука нашла его руку на песке, и их пальцы переплелись в естественном, почти инстинктивном жесте. Прикосновение было тёплым, уверенным, обещающим.

— С днём рождения, Хироши, — прошептала Мидори.

И в этот момент, под звёздным небом, с шумом волн в ушах и теплом её руки в своей, Хироши почувствовал, что его желание, отправленное с фонариком в тёмные воды океана, уже начинает сбываться.* * *

Вернувшись в своё бунгало поздно вечером, Хироши аккуратно расставил полученные подарки. Компас от Кейты занял почётное место на его рабочем столе. Браслет от сестёр он решил не снимать — плетёные кожаные шнурки и маленькие ракушки приятно ощущались на запястье, напоминая о друзьях. Кружка от Акико и кофейный набор нашли своё место на кухонной полке. Картина Мидори была бережно повешена на стену напротив кровати — теперь это будет первое, что он увидит, просыпаясь каждое утро.

Деревянную фигурку от Такеши-сана Хироши поставил на маленький самодельный алтарь, который соорудил в углу комнаты по совету Джина — место для созерцания и медитации. Там же лежал манэки-нэко, привезённый из Токио и мамина чашка с горой Фудзи.

Он сел на край кровати, взяв в руки блокнот, служивший ему дневником. Хироши долго смотрел на чистую страницу, пытаясь подобрать слова, которые могли бы отразить всю полноту этого дня, всю глубину его чувств.

"15 ноября, — наконец написал он. — Сегодня мне исполнился 31 год. Впервые в жизни я праздновал день рождения не как формальный повод для поздравлений, а как настоящий праздник. Океан, друзья, традиции этого места — всё сложилось в идеальную мозаику момента, который я буду помнить всегда.

Разговор с родителями был непростым. Отец всё ещё не понимает мой выбор, и это причиняет боль. Но я начинаю принимать, что мы просто разные люди с разными представлениями о счастье. Мама, кажется, начинает понимать, и это даёт надежду, она всегда и во всем поддерживала меня.

Такеши-сан, этот удивительный старик, напомнил мне о важности корней, традиций, связи с прошлым. Его истории об океане заставили меня задуматься о том, как много в мире вещей, которые мы, горожане, перестали замечать и ценить.

Видеть счастье Кейты и Акико — настоящий подарок. Они нашли друг друга, и теперь делают следующий шаг. Их отношения напоминают мне, что иногда нужно просто довериться потоку жизни.

А Акира... кто бы мог подумать, что наш вечно занятой бизнесмен способен так светиться от простого текстового сообщения? В этом есть что-то невероятно трогательное и человечное.

И Мидори... Её присутствие в моей жизни становится всё более значимым. То, как она смотрит на мир, как замечает красоту в самых обычных вещах, как умеет слушать не только слова, но и молчание — всё это делает её особенной. Её рука в моей сегодня вечером ощущалась так правильно, так естественно.

Я не знаю, что принесёт мне следующий год жизни. Но впервые я не боюсь неизвестности. Я открыт будущему, открыт новым возможностям, открыт любви. Мой фонарик уплыл в океан, унося с собой желание, которое я боялся даже признать самому себе. Теперь оно произнесено — не вслух, но в сердце. И этого достаточно."

Хироши закрыл дневник и положил его на прикроватную тумбочку, рядом с книгой "Икигай". Он лёг на кровать, глядя на картину Мидори, освещённую мягким светом луны, проникающим через большое окно.

На картине он был таким, каким себя никогда не видел — свободным, сильным, уверенным. Таким, каким он становился здесь, у океана. Таким, каким видела его Мидори.

С этой мыслью и с улыбкой на губах Хироши закрыл глаза, готовясь к первому дню своего нового года жизни. Сон пришёл быстро, под убаюкивающий шум волн за окном — верный спутник всех его ночей в этом маленьком бунгало у океана, ставшем настоящим домом.