Дневники безработного

Глава 19. Сердце прибоя

Солнце медленно опускалось к горизонту, окрашивая небо в глубокие оттенки оранжевого и розового. Хироши сидел на веранде своего бунгало, потягивая холодный зеленый чай и наблюдая, как океан меняет цвета от лазурного к темно-синему, почти фиолетовому. Ветер приносил с собой запах соли и цветущей плюмерии, а шум прибоя создавал идеальный звуковой фон для размышлений.

За последние полгода его жизнь изменилась до неузнаваемости. Маленький прибрежный городок, который поначалу казался просто временным убежищем, постепенно становился домом. Хироши узнавал людей на улицах, его узнавали в местных магазинчиках и кафе. Школа серфинга Кейты стала его вторым домом, а сам Кейта — настоящим другом, каких у Хироши никогда не было в корпоративном мире.

Но больше всего его мысли занимала Мидори.

С того самого дня, когда Кейта познакомил их на пляже, что-то неуловимо изменилось в жизни Хироши. Он поймал себя на том, что улыбается, просто думая о ней — о ее золотистых глазах, которые, казалось, меняли оттенок в зависимости от освещения, о ее непринужденном смехе, о том, как ветер играл с ее волосами, когда она сидела на песке с этюдником.

Поначалу они просто вместе проводили время на пляже — Хироши учился серфингу под руководством Кейты, а Мидори рисовала, иногда давая дружеские советы новичку. Затем начались совместные обеды в маленьком кафе на пляже, где они говорили обо всем на свете — от любимых книг до философских вопросов о смысле жизни.

— Я могла бы зарабатывать больше в Токио, — сказала она однажды, когда они сидели на пляже, наблюдая закат, — но разве можно измерить деньгами возможность просыпаться под шум волн и засыпать, глядя на звезды?

Эти слова глубоко отозвались в душе Хироши. Разве не о том же он сам думал в последние дни своей корпоративной карьеры?

Размышления Хироши прервал звук шагов на песке. Он обернулся и увидел приближающуюся Мидори. Она была в простом льняном платье цвета морской волны, ее волосы, обычно собранные в практичный хвост, сегодня свободно падали на плечи. В руках она держала корзину, накрытую клетчатой тканью.

— Надеюсь, ты не ужинал, — улыбнулась она, поднимаясь на веранду. — Я принесла немного онигири и свежих фруктов. И, — она заговорщически понизила голос, — бутылку саке, которую мне прислали родители.

— Ты читаешь мои мысли, — Хироши подвинулся, освобождая место рядом с собой. — Я как раз думал, что вечер слишком хорош, чтобы проводить его в одиночестве.

Мидори села рядом, и Хироши почувствовал легкий аромат жасмина от ее волос. Она начала выкладывать еду из корзины на низкий столик, который Хироши сам сделал из выброшенного морем дерева.

— Кейта сказал, что ты сегодня побил свой рекорд, — сказала она, разливая саке в две маленькие чашки.

— У меня хороший учитель, — улыбнулся Хироши, принимая чашку. — И... мотивация.

Их взгляды встретились на мгновение, и Хироши почувствовал, как теплеет в груди. Это было так не похоже на все его прошлые отношения. В Токио свидания были похожи на деловые встречи — тщательно спланированные, с четкими ожиданиями и часто с оценкой потенциального партнера как "выгодного вложения" в будущее. Здесь же все происходило естественно, как прилив и отлив, как смена дня и ночи.

— За успехи в серфинге, — Мидори подняла чашку. — И за новые начинания.

Они чокнулись, и саке обожгло горло Хироши приятным теплом. Закат догорал, уступая место ранним звездам, а океан продолжал свою вечную песню.

— Ты когда-нибудь скучаешь по своей прошлой жизни? — неожиданно спросила Мидори, глядя на горизонт. — По Токио, офису, всему этому?

Хироши задумался. Это был вопрос, который он часто задавал себе в первые месяцы. Но теперь...

— Иногда я скучаю по людям, — честно ответил он. — По Аяко, моей коллеге, которая всегда умела рассмешить даже в самый тяжелый день. По странной охраннице на первом этаже, которая выращивала кактусы на своем посту и украшала их крошечными шляпками. По таким мелочам... Но по самой работе? По бесконечным совещаниям, отчетам, постоянному стрессу? — он покачал головой. — Нет, не скучаю.

— Понимаю, — Мидори кивнула. — Когда я только переехала сюда из Киото, я тосковала по храмам, по тихим садам, по запаху дерева в нашем старом доме. Но постепенно я поняла, что скучаю не по месту, а по ощущениям, которые оно дарило. И можно найти эти ощущения в новом месте, просто в другой форме.

Хироши посмотрел на нее с новым интересом. Она так точно выразила то, что он сам чувствовал, но не мог сформулировать.

— Да, именно так, — согласился он. — В Токио у меня были друзья, но наши отношения всегда строились вокруг работы. Мы встречались, чтобы обсудить новый проект, пожаловаться на начальство, отпраздновать повышение... Но редко просто чтобы быть вместе, наслаждаться моментом.

— Как мы сейчас? — Мидори улыбнулась, и ее золотистые глаза в свете зажженных свечей казались почти янтарными.

— Как мы сейчас, — эхом отозвался Хироши, чувствуя, как его сердце начинает биться чуть быстрее.

Они ели онигири и свежие фрукты, говорили о своих мечтах и страхах, о книгах и фильмах, о местах, где хотели бы побывать. Мидори рассказала о своем проекте — серии картин, отражающих различные состояния океана в разное время суток. Хироши поделился своими мыслями о том, чтобы написать книгу о своем опыте ухода из корпоративного мира и поиске нового пути.

— Ты должен это сделать, — Мидори оживилась. — Многие люди чувствуют себя запертыми в жизни, которую не выбирали. Твоя история могла бы вдохновить их.

— Ты правда так думаешь? — Хироши был тронут ее верой в него.

— Конечно! — она коснулась его руки своей. — У тебя есть дар рассказчика. Когда ты говоришь о своем опыте, я могу почти видеть и чувствовать то, через что ты прошел.

Ее рука была теплой и немного шершавой от постоянной работы с красками и морской воды. Такая настоящая, такая живая.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и пляж погрузился в мягкую темноту, нарушаемую только светом звезд и редкими огнями рыбацких лодок вдалеке. Мидори достала из корзины небольшой фонарик и зажгла его, создавая уютный круг света вокруг них.

— Знаешь, — сказала она, подливая еще саке, — когда Кейта впервые рассказал мне о тебе, я подумала, что ты будешь типичным токийским парнем — зажатым, все время проверяющим телефон, говорящим только о работе. Я рада, что ошибалась.

— А я не типичный токийский парень? — Хироши усмехнулся, вспомнив, каким он был всего несколько месяцев назад.

— Может, и был когда-то, — Мидори пожала плечами. — Но теперь ты больше похож на человека, который нашел свой путь домой после долгого блуждания. Ты выглядишь... настоящим.

Ее слова тронули что-то глубоко внутри него. "Настоящий" — это было именно то, что он чувствовал здесь, у океана, в обществе людей, которые принимали его таким, какой он есть, без масок и притворства.

— Спасибо, — тихо сказал он. — Это много для меня значит.

Мидори улыбнулась и неожиданно встала.

— Пойдем, — она протянула ему руку. — Хочу показать тебе что-то.

Хироши взял ее руку и поднялся. Они спустились с веранды на песок, который все еще хранил тепло дневного солнца. Мидори повела его вдоль кромки воды, где мягкие волны лизали берег, оставляя на песке кружевные узоры.

— Куда мы идем? — спросил Хироши, наслаждаясь ощущением ее руки в своей.

— Увидишь, — загадочно ответила она. — Это особенное место.

Они шли в приятной тишине около десяти минут, пока не достигли небольшой скалистой бухты, скрытой от основного пляжа выступом берега. Здесь песок был белее, мельче, а вода у берега светилась слабым голубоватым светом.

— Это... — Хироши замер, очарованный зрелищем.

— Биолюминесцентный планктон, — Мидори улыбнулась его удивлению. — Он появляется здесь в определенные ночи, обычно после особенно теплых дней. Я случайно обнаружила это место во время одной из своих ночных прогулок.

Она отпустила его руку и подошла к самой кромке воды. Зачерпнув воду ладонью, она показала, как крошечные светящиеся организмы переливаются на ее коже.

— Это потрясающе, — выдохнул Хироши, присоединяясь к ней.

Он опустил руку в воду, и та засветилась вокруг его пальцев, словно жидкие звезды. Хироши засмеялся, как ребенок, впервые увидевший что-то волшебное.

— Я рисовала это место много раз, — сказала Мидори, наблюдая за его восторгом. — Но никогда не могла передать на холсте его настоящую красоту. Некоторые вещи нужно просто пережить.

Хироши посмотрел на нее. В мягком свете биолюминесценции ее лицо казалось нереальным, словно она сама была частью этого волшебства. Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и поцеловал ее.

Ее губы были мягкими, с легким привкусом саке и соли. Мидори на мгновение замерла, а затем ответила на поцелуй, обвивая руками его шею. Время, казалось, остановилось, и существовали только они двое, окруженные светящимся морем и звездным небом.

Когда они наконец отстранились друг от друга, Мидори улыбнулась — той особенной улыбкой, которую Хироши никогда раньше не видел.

— Я давно хотела это сделать, — призналась она.

— А я давно жалел, что не сделал этого раньше, — ответил Хироши, не отпуская ее из объятий.

Они стояли так, обнявшись у кромки светящейся воды, и казалось, что весь мир сжался до этого маленького пространства — бухты, окруженной скалами, где волны тихо нашептывали свои вечные секреты.

— Знаешь, — тихо сказала Мидори, положив голову ему на плечо, — когда я впервые тебя увидела, ты был таким напряженным, словно нес на плечах весь мир. А теперь... теперь ты кажешься частью этого пляжа, этого океана.

Хироши глубоко вдохнул солёный воздух, наполняя лёгкие ароматом океана и тонким запахом жасмина от волос Мидори.

— Я и чувствую себя частью всего этого, — ответил он. — Словно всю жизнь искал что-то, сам не зная что, и наконец нашёл.

Они ещё долго стояли у воды, наблюдая, как волны рисуют светящиеся узоры на песке, разговаривая шёпотом, будто боялись спугнуть волшебство момента. Когда биолюминесценция начала угасать, они медленно побрели обратно, держась за руки и часто останавливаясь для поцелуев, словно не могли насытиться новообретенной близостью.

У бунгало Хироши они попрощались, договорившись встретиться завтра для совместного урока сёрфинга. Мидори уже повернулась, чтобы уйти, но Хироши мягко удержал её за руку.

— Спасибо, — сказал он. — За этот вечер. За волшебство. За... всё.

Мидори улыбнулась, и в её золотистых глазах отразился свет звёзд.

— Знаешь, что самое прекрасное в жизни у океана? — спросила она. — То, что каждый день приносит что-то новое. Каждый рассвет — это начало новой истории.

С этими словами она поцеловала его ещё раз и растворилась в тёмноте пляжа, оставив Хироши стоять на веранде с ощущением, что его жизнь только что сделала ещё один поворот к лучшему.