ДНИЩЕ: Отрывая лица

Глава 14 — Твоё доверие принадлежит мне!

Ясность рассудка: 30 %

Ярость: 20 %

Сжечь меня? Это в мои планы не входило!

— Постойте…

Я был в серьёзном замешательстве, ведь ко мне подошёл человек в огнеупорном костюме, который недвусмысленно направил на меня ствол огнемёта с шипящим пламенем газового запальника. В шлеме не было видно его выражения лица, однако я был уверен, что он готов применить огнемёт по назначению. И назначением в данном случае был я!

Боец приготовился спустить этого зверя с цепи.

— Я — Хранитель! — Cказал я, приняв гордый вид.

Что уж, подыхать, так хоть не выглядеть жалким.

Однако, мужик с густыми бровями поднял руку. Ладонь его была сжата в кулак. Огнемёт не полыхнул, и я понял, что у меня есть несколько секунд, чтобы провести переговоры и выторговать свою жизнь.

— Чем докажешь? — Cпросил командир.

Вот теперь диалог складывался в нужном направлении. Если такие вопросы поступали, значит Хранитель мог им понадобиться живым. Уж не знаю для чего — продать или замучить до смерти. А, может, и выведать какую-то информацию. В последнем случае я бы оказал им посильное содействие. Правда, я ни хрена толком не знал, и, вполне может быть, они бы порешили меня сразу после того, как поняли бы это.

Но для начала до этого ещё нужно дойти.

— Оракул, докажи, что я — Хранитель! — Cказал я.

В конце концов, должна же мне быть хоть какая-то польза с того, что со мной разговаривает представитель пришельцев?

Командир терпеливо смотрел на мою напыщенность. Ещё чуть-чуть и он будет наблюдать, как эта напыщенность сожмётся вместе с моим лицом под натиском жара.

Но неожиданно для меня Оракул подал признаки жизни.

Из моего значка пробилось несколько лучей, и между мной и командиром появился человек. Самое удивительное, что им был сам командир. Все с интересом посмотрели на это, однако понимание того, что это была голограмма, пришло очень быстро. Всё же изображение было легко отличить от реальности по его свечению, да и свет пробивался через грязь, поэтому местами голограмма была неполной, но лишь в мелких деталях. Я и командир отряда стали с интересом наблюдать за появившейся фигурой.

Голограмма командира была точной его копией, в том же облачении, с тем же снаряжением, разве что в руке он что-то прятал за спиной. Окружения значок не транслировал.

Лицо нереального командира было добрым, он светился от радости и улыбался. Припав на одно колено, он протянул вперёд руку, которую прятал до этого момента за спиной. На его ладони оказалась игрушечная машинка. Целая. И в этот момент появился второй голографический образ. Ему навстречу побежал мальчик лет пяти. Он бежал к отцу, радостный получить подарочек. А отец был рад вручить презент сыну и тут же заключить его в объятия. Но этому не суждено было случиться.

Внезапно мальчик словно оступился, и его движения изменились. Далее голограмма замедлилась, и показываемая встреча начала происходить в слоумо. Тело ребёнка стало заметно расширяться, а затем разрываться. Кожа мальца растрескалась, лицо раздулось. И затем кожа стала отлетать от мышц, а мышцы от костей. Глаза вылетели в разные стороны, челюсть отделилась, и черепная коробка превратилась в крошево.

На стоящего на одном колене отца надвигался антропоморфный фарш, на глазах превращающийся в кровавое месиво. Не прошло и секунды, как голограмма командира с лицом, ещё не успевшим поверить в случившееся, с улыбкой было окачено кровью и плотью своего сына с ног до головы.

Настоящий командир с ужасом наблюдал за тем, что показывал нам значок. Да и я, признаться, тоже… И, кажется, не только я один. На какое-то время утих даже свист сжигаемых тварей.

Но вот изображение вновь начало движение.

Картина вдруг стала проигрываться назад. Кровавый фарш медленно, но методично сложился обратно в органы, которые слетелись в одну точку, покрылись кожей и превратились в бегущего назад мальчика. Его фигура сделала ещё пару шагов назад, но затем голограмма вновь начала движение вперёд.

Командир зажмурился, чтобы не видеть того, что только что видел, однако на этот раз сцена имела другой смысл.

Изображение мальчика добежало до предложенной игрушки, и счастливый отец заключил ребёнка в своих объятиях, как и намеревался.

С трудом открыв глаза, мужик увидел, идиллическую картину, на которой он обнимал своего сына и на этом трансляция прекратилась.

На некоторое время воцарилось молчание. Ни командир, ни я не знали, как реагировать на увиденное. По правде сказать, мне сложно было оценить, что я только что видел. Если пришельцы действительно были способны устранять неугодных им людей таким образом, то почему же этих неугодных оставалось так много? Хотя… Возможно этих самых неугодных был незначительный процент населения Днища, и расправляться с ними не было особого смысла. Сами сдохнут.

Также я допускал, что Оракул блефовал. И не видел в этом ничего плохого, потому что психологическое давление куда эффективнее, чем угрозы насилия.

После весьма продолжительного перерыва, командир наконец взял себя в руки и осторожно вдохнул гадкий воздух. Он всё ещё смотрел на то место, где секунду назад голограмма показывала, как он обнимал сына. А двумя секундами назад обтекал его кровью. Пережив увиденное, командир несмело посмотрел на меня. Я смотрел на него в таком же шоке.

Но вдруг лицо его изменилось, на лице появилась улыбка и он простёр руки, словно встретил старого знакомого, которого невероятно был рад видеть.

— Приветствую тебя, Хранитель! — Радостно сказал он, — меня зовут Бром. И я к твоим услугам!

Охренеть, подействовало!

Безусловно, я очень воодушевился от того, что прямо сейчас меня не спалят.

— Приятно познакомиться, Бром, — в ответ улыбнулся я, снимая кишки со своей шеи.

— Так, ребята? Чего встали! Сжечь здесь всё дотла! А я пока поговорю с Хранителем. За дело, живо! — Rрикнул он.

И огонь осветил всё вокруг. Идущих впереди людей с огнемётами прикрывали бойцы с огнестрелом. Изредка они стреляли по норовившим приблизиться тварям. Не знаю, осознавали ли здешние обитатели, что вместе с этими людьми пришёл их конец? Возможно, именно потому они предпринимали свои тщетные попытки наброситься на надвигающуюся угрозу? Все они были обречены. Отчего-то мне было их немного жаль, ведь не сами они выбрали быть такими. Но также я понимал, что и оставлять их люди не могли — это был вопрос выживания. В котором приходилось выбирать. Даже убивая представителей своего же вида…

— Что вы здесь делаете? — Cпросил командир.

— Предлагаю обойтись без церемоний. Зови меня Клык, — сказал я и отмахнулся, — не спрашивай.

— А где… Все?

Вероятно, он имел в виду мою охрану.

— У меня исследовательская мирная миссия, — сказал я, — правда я не ожидал, что найду здесь такое…

— О!!! — C пониманием сказал Бром.

Его голова поднялась, и он выразил такое понимание, что я просто обязан был согласиться заранее с тем, что он скажет.

— Не знаю, что здесь такое было, — сказал он, — но мы никак не могли сюда проникнуть. Для нас это было целой проблемой. На наше лагерь постоянно нападают твари и утаскивают людей. Я и до этого догадывался, что с ними ничего хорошего не происходило, но такое…

Он бросил взгляд на холм из останков, которую запекал один из огнемётчиков. В его глазах отразился огонь. Командир этих людей выглядел задумчивым. Похоже, что, глядя на эти горы трупов, он пытался справиться с поднимающимся изнутри первобытным страхом.

— И вот буквально только что мы отбивались от очередного нападения, — продолжил он, — а эти твари просто безумные. Такое впечатление, что ими словно что-то управляет, потому что они бросаются на пули совсем не жалея себя. Хотя и попасть по ним бывало… Крайне сложно. Так вот сегодня что-то произошло, и они отступили. И даже никого не прихватили с собой. А это очень странно. И тогда я решил, что нужно проследить за ними. Мы примерно знали, откуда они приходят, но впервые зашли так далеко. Признаться, ничего подобного ни я, ни мои ребята ещё не видели. Все эти тела…

— Да, — поддержал его я, — тут творилось что-то необычное до вашего появления. Очень хорошо, что вы здесь оказались.

— Но вот, что странно, — сказал Бром, — почему они стали отступать? Для этого не было никаких причин. И только сегодня, спустя столько времени, у нас вдруг выдался шанс раздавить этих тварей до конца. Что же произошло? Не в курсе ли Хранитель, что вдруг случилось?

Его голос стал подкупающим, но оттого отталкивающим. Я сразу почувствовал, что он пытается выяснить у меня полезную информацию — и правильно делал. Но я не мог рассказать ему о том, что в кармане у меня лежал артефакт, который управлял сознанием здешних существ и заставлял их охотиться на людей, а, возможно даже и на мутантов. И что этот артефакт не просто может залезть в твои мозги, так ещё и взорваться при неосторожном обращении. Нет. Об этом он точно не должен был узнать.

— Совершенно не представляю, — также наигранно ответил я, чтобы он понял, в какую сторону разговор лучше не развивать.

Когда послышалась автоматная очередь, мы оба отвлеклись на этот шум, и это было прекрасным поводом, чтобы сменить тему.

— А кто вы, собственно, такие? — Спросил я.

Бром сделал вид, будто совсем забыл о приличиях. Это был суровый мужик, но умеющий мягко стелить. Мне не очень нравилась его обходительность, но, с другой стороны, было приятно с кем-то пообщаться в старом стиле, без мата, соблюдая мёртвый этикет и играя социальные роли, которые со временем изменились до неузнаваемости и превратились в извращённую версию театра абсурда.

— У нас небольшое и неприметное поселение, — сказал Бром, — мы всеми силами стараемся жить в мире.

— У вас хорошая организация, — отметил я.

— Да, для эффективной защиты необходимо сотрудничать с людьми плотнее. Дисциплина играет немаловажную роль.

— Как я это понимаю! — Сказал я, — странно, что я про вас ничего не слышал.

— Мы ведём скромный образ жизни, — сказал Бром, — предлагаю увидеть всё своими глазами.

— И не страшно приглашать Хранителя к себе домой?

В этот момент раздался истошный вопль очередной настигнутой твари, крик которой утонул в огне.

— Отнюдь, — изящно возразил командир головорезов, — в тяжёлые времена важно заводить полезные знакомства.

— Не откажусь, — сказал я.

— Так и решим. Сейчас мои ребята закончат разбираться со всем этим непотребством и отправимся праздновать!

— О, у вас даже есть, чем праздновать? — Поинтересовался я.

— Конечно! Обижаете.

Он немного выждал, когда моё внимание переключится с истошных криков и вернётся к нему.

— Это событие необходимо отметить в обязательном порядке, ведь сегодня тот день, когда мы избавились от этих надоедливых тварей!

— Будете шуметь? — Спросил я, подразумевая прямой смысл этого вопроса.

— Словами трудно описать грядущее веселье! — ответил командир.

— Всё чисто, — сообщил подошедший рядовой с автоматом.

— Вот и отлично! — Ответил Бром и крикнул, — собираемся!

Люди начали стягиваться ближе. Только сейчас я почувствовал, насколько запах гари приятнее вони разложения.

Командир Бром достал из кармана штанов игрушку. Это была машинка точь-в-точь как показывала голограмма из моего значка. Он показал мне игрушку, с умилением посмотрев сначала на неё, а затем с жалостью — на меня.

— Скажи мне, — попросил он, — ведь ничего плохого не случится?

Похоже, он был надломлен. Мне стало мерзко от самого себя, но, чего уж говорить, сейчас мне было выгодно моё положение. Пришельцы были жестоки, но их методы оставались весьма эффективными. И, конечно же, я ничего не мог ему обещать. Не я указывал пришельцам.

— Плохого не случится, — пообещал я.

— Пожалуйста, — мужик сжал машинку в кулаке и выражение его лица изменилось на мольбу.

Сейчас он не скрывал своих эмоций перед своими людьми.

— Мой сын, — сказал он дрогнувшим голосом, — это единственная надежда, что у меня есть.

— Я не позволю случиться ничему плохому, — заверил его я, — но давайте не будем заставлять его ждать нас.

Бром кивнул мне, бросил игрушку под ноги и ударил по ней подошвой. Машинка не раздавилась, как он ожидал. Она проломила горелую корку и утонула в разложениях. Вместе с этим Бром посмотрел на меня с надеждой и ненавистью, давая понять, что и он в свою очередь во что бы то ни стало не допустит будущего, которое показал мой значок.

— Мы поможем всем, чем будет в наших силах, — сказал Бром без наигранности в голосе.

— Это будет очень кстати. Мне как раз требуется кое-какая информация…

— Всего лишь информация? — Кажется Брома немного отпустило, и он теперь казался более расслабленным, — у нас есть еда, чистая вода, девочки. Есть даже ванная! Наверняка тебе не терпится помыться?

Он и все вокруг рассмеялись. И я тоже. А когда все успокоились, я с непониманием посмотрел на него и спросил:

— А зачем?

Бром не нашёлся что мне ответить, а я не нашёлся, как прервать повисшую паузу.

— Командир, у нас проблемы, — вмешался один из рядовых.

— Говори, — не мешкая, Бром вновь превратился в командира отряда — сурового и крепкого мужика.

— Путь, по которому мы шли затопило, — ответили ему.

— Как мы и предполагали, — сказал Бром в задумчивости, а затем вдруг поднял голову и обратился ко всем, — ведь так? Ведь мы знали, когда проходили тот поворот, что труба ненадёжна.

Никто не ответил ему.

— И я напомню, что все мы приняли решение, что в случае, если это произойдёт, у нас не останется выбора, кроме как пойти другим путём. Мы сильны, вооружены и справимся.

Голос его звучал решительно и очень внушительно. Настолько, что захотелось ему поверить. Бойцы согласились, хотя по выражению лиц некоторых я понял, что они со скепсисом отнеслись к альтернативной идее, и предпочли бы попробовать вернуться тем образом, каким пришли сюда, пусть даже это подразумевало риск утонуть. Но даже и они согласились с командиром.

Вот только я не догонял, что именно он имеет в виду.

— С чем справимся? — Спросил я.

— Мы находится под землёй чёрт знает где, — с насмешкой над ситуацией сказал Бром, — сам-то как думаешь?

Бывали такие мысли, которые я отгонял подальше, чтобы не думать о них до того момента, пока плохое не случится. Эта была одной из них. Многое существовало странного и непонятного на Днище, но кое-какие вещи приводили в ужас при одном своём упоминании. Размышления о том, что могло тебя убить, были просты и понятны. Да, такие неприятности случались здесь и там, и умереть было чем-то естественным. Конечно, всегда оставался вопрос, как именно это может произойти.

Однако в мире теперь существовало такое, что заставляло задуматься о куда более сложных вещах. Я старался никогда не ударяться в философию, но, когда доносились слухи о некоторых местах, которые образовались с появлением пришельцев, волей не волей внутри селился страх перед неизведанным и странным. Неопределённость всегда пугает. Особенно, когда в размышлениях ты допускаешь, что лучше умереть, чем попасть в подобную аномальную зону.

Потому что существовали вещи хуже смерти. И теперь я понимал не только то, что этих бойких солдат будет непросто отговорить от совершенно сумасшедшей идеи, которая пришла им в голову, но и что другого выхода у всех нас просто не было.

Да, от такой безысходности действительно становилось жутковато.

Бром выбросил игрушку в надежде, что он предотвратит будущее, что встретится с сыном и сможет его уберечь от опасности. Однако он не учёл одного в своём плане. Кто ему сказал, что что-то поможет ему уберечь себя?

Да он сам собирался прыгать в пасть чудовищу! Я понял, что они задумали.

Мы собирались идти через метро.