ДНИЩЕ: Отрывая лица

Глава 28 — Моя сила

Безумие: 110 %

Ярость: 110 %

— Ты просто чудовище, — раздался всеобъемлющий голос.

Казалось, он был повсюду. Возможно, по всему комплексу была установлена система оповещения, но зачем она была нужна здесь, в месте, куда люди-то особенно не заглядывали — оставалось вопросом.

— И это хорошо.

Я заметил, что голос был не громкий, не тихий, однако, он был сильным настолько, что слышался в любой части помещения и, чего уж скрывать, пробирал до костей.

Внизу продолжали ездить станки, что-то постоянно шевелилось. Среди мельтешения я заметил, как неподалёку от меня по едва заметной рельсе за пределами платформы проехался маленький станок, назначение которого было трудно разгадать. Он был маленький и не имел никаких движущихся агрегатов. Вместе с этим я услышал, как позади меня осторожно закрылась дверь.

Я обернулся и увидел высокого мужчину в строгом классическом костюме чёрного цвета и белоснежной рубашкой. Это его одеяние выглядело столь нелепо, что казалось, здесь вот-вот должны устроить как минимум бал. К счастью, кроме этого мужчины, меня и трупа невидимки здесь никого не было. И из нас троих я бы предложил станцевать не со мной.

— Как ты себя чувствуешь? — Раздался тот же голос, но теперь он исходил от человека, а не ото всюду сразу.

— Как будто только что убил лучшего друга, — ответил я с напускной мрачностью.

Конечно, скорее это была шутка. Потому что монстра необходимо было устранить в любом случае. Однако, вошедший человек это понял и легко посмеялся, встав на приличном от меня расстоянии и сложив руки таким образом, будто собирался аплодировать, но почему-то передумал.

— Признаться, я очень рад, что ты заглянул, — сказал человек.

— Именно по этой причине вы держали мою дочь в клетке, а парня собирались казнить на площади? — Язвительно спросил я.

— Хо-хо! Они пришли к нам, чтобы обокрасть. Более того, ещё и принесли с собой часть оружия, которую выкрали у Хранителя. Не у тебя, конечно. У предшественника.

— Охереть просто, — выдал я, — любой, кого ни возьми, знает больше меня!

Мужчина принял торжественную позу и вновь дружелюбно улыбнулся.

— Я не кто угодно. Я — верховный жрец, если тебе это о чём-то говорит.

— Это говорит мне о том, что ты либо самый преданный, либо самый расчётливый фанатик секты.

— Верно и то и другое, — ответил человек, — Культ Вечности весьма неоднородная компания. Однако, вскоре всё закончится.

— Что закончится? — Поинтересовался я.

— Всё, — коротко ответил мужчина, наконец расцепив руки и обведя ими вокруг себя, словно так абстрактно показывал на мир целиком.

— Да я жду не дождусь, когда этот мир сгорит вместе со всеми вами, — сказал я, — только ты ни хрена не ответил.

Вообще при выражении «верховный жрец» я ожидал увидеть нечто с перьями орла в голове, а передо мной стоял до неприличия прилично одетый человек и, кажется, с ним можно было вести переговоры. По крайней мере до той поры, пока я не выясню, в чём именно заключается дикость этого человека. А она всегда находится. Все люди, хотят они в это верить или не хотят, дикие. И это мнение подтверждено обычным фактом: для интеллектуальной эволюции природе требуется намного больше времени, чем было у человечества в целом.

— Прости за эти варварские методы, — сказал жрец, — но да, мы держали твою дочь здесь только для того, чтобы заманить тебя к нам.

Я посмотрел на него взглядом под названием «Я так и знал». Но человек в костюме отрицательно замахал руками перед собой.

— Не волнуйся, с ней ничего ужасного не происходило. Мы лишь… Ограничили её в действиях. Она немного буйная, — спешно сказал он, — и потому мы все, включая тебя, очень рады, что она наконец покинула объект.

Он сделал вид, что задумался.

— Да, — продолжил он, вглядываясь в пустоту, — по моим данным она и молодой человек покинули наши территории.

— Откуда тебе знать? — Требовательно поинтересовался я.

— Мне сообщил Р-18, — ответил мужчина и вернул свой взгляд мне, — перед отключением.

Я усмехнулся.

— Значит, твои роботы всё же предприняли попытку их убить?

— Мы не пытались убить твою дочь, это отрицательно сказалось бы на нашем диалоге, — тут же ответил жрец.

— Это точно.

— Но мы пытались остановить молодого человека, который находится рядом с ней.

Я очень заинтересованно посмотрел на него. Ведь моя дочь была рядом с этим молодым человеком, а целая секта фанатиков считала его весьма опасной личностью. И до сих пор не могла убить.

— Почему?

Жрец не стал отпираться, но задумчивость не потерял.

— Как я и говорил, этот человек обладает весьма опасными и разрушительными идеями. Он сумел пробраться в стан Хранителя, выкрасть часть оружия, и собирался сделать то же самое и здесь.

— Этот тюфяк? — Возмутился я, — пробрался в стан Хранителя? Да я его нашёл в тот момент, когда он был готов отправиться в страну эльфов.

— Именно так, — подтвердил мужчина, — если бы не ты, у него бы ничего не вышло. Тем не менее, он успешно провернул свой план. Но, благодаря тебе, мы нейтрализовали его на некоторое время. Оружие теперь у нас.

В моей голове разрывалась мысль о том, что Варя, этот зашуганный тюфяк, был гениальным стратегом. Это попахивало бредом. Да, он оказался в здании Хранителя тем же образом, что и я — просто попавшись нужным людям. Но откуда же он мог знать, что там же окажусь я?

Конечно мог.

Он же знал Мирту. И Мирта уже была там.

Я готов был заорать от осознания, насколько легко было меня обмануть.

— И что это за оружие? — Прямо спросил я.

— Да вот же оно, прямо рядом с тобой!

Мужчина показал пальцем на торчащий в платформе столб, под которым расположилось тело невидимки. Я рассмотрел столб повнимательнее. Там, где он завершался, на выступе лежал промышленный мусор. Я бы иначе это и не назвал. Это была металлическая сетка в круглом ободке с вставленным посередине чёрным стеклом, какие бывали раньше у телефонов.

— Вы что тут все — прикалываетесь надо мной? — Я начинал негодовать.

— Несмотря на свой вид, — сказал мужчина, — это и есть самое сильное оружие против пришельцев на данный момент.

Я подумал.

— Тогда почему вам было необходимо устранить Варю прямо в здании Хранителя и не дать ему завладеть частью оружия? Если бы вы получили оружие, то победили бы пришельцев, разве нет?

— Не совсем так, — пояснил мужчина, — изменился бы баланс сил. В худшую для нас сторону. К тому же этот Варя, как вы его называете, спровоцировал конфликт между пришельцами и Культом Вечности. До сей поры мы могли представлять некоторую форму конкуренции. Конечно, она была весьма видимой. Но разве распределение сил в любой игре не является умозрительным?

— Вы можете философствовать до конца своих дней, — предложил я.

— О, они наступят очень скоро, — мгновенно отреагировал мужчина.

— Ну так возьмите и устройте ещё один апокалипсис! — Предложил я, — воспользуйтесь оружием, начните войну. У вас будут сторонники, это будет масштабная заварушка.

Верховный жрец на этот раз посмотрел на меня взглядом, больше отражающим пренебрежение.

— Ты готов пожертвовать всем миром, — сказал он, — тебе всё равно на жизни окружающих тебя людей.

Мужчина помолчал.

— Да, — сказал он, — с появлением поселенцев многое изменилось. Стало другим. Многое уничтожилось. Но многое — родилось. Мир стал не таким как прежде, но разве так не бывало ранее? Вымирание, затем возрождение… Упадок, потом расцвет.

— Моя жена погибла, — резко сказал я, — и да, мир после этого уже не станет прежним. Теперь он навсегда останется полным дерьмом.

— А как же твоя дочь? — Спросил жрец, — ведь она является цветком этого мира. Она является ребёнком новой цивилизации. Неужели ради этого не стоит жить?

— К чему ты клонишь? — Оборвал его я.

— Всё очень просто, — сказал жрец, — не нужно жертвовать миром. Пожертвовать нужно только собой.

Я рассмеялся. Мне действительно подурнело от этой шутки, но кое-как удалось отдышаться.

— И ты, — я указал на него пальцем, — ты! Ты предлагаешь это сделать мне!

— Конечно, — спокойно сказал мужчина, — именно это я тебе предлагаю. На кону стоит существование всего живого и разумного на нашей планете. Я не вижу ничего смешного в том, чтобы пожертвовать единицей ради большинства. К тому же тебе есть, кого защищать. А защитить придётся.

— Тогда какого же хрена, ты, мудак, не возьмёшь эту штуку и самолично не защитишь мир от всего того дерьма, что с нами происходит? — Наехал я.

— Дело в том, что это так не работает, причем в прямом смысле этого странного выражения, — продолжил свои объяснения жрец, — это устройство работает в одностороннем режиме.

— Чего? — Он начинал меня запутывать, — это что, пистолет, который стреляет наоборот?

— Не стоит воспринимать всё так буквально. Это устройство — что-то вроде телепорта. Способно перенести органический объект из одного места в другое. Проблема заключается в том, что он активируется с той стороны.

— Что значит «с той»?

— Это означает, что только представители Адаптации могут телепортировать кого-то к себе.

— Пусть телепортируют тебя, — предложил я, — устроишь им там кровавую баню, взорвёшь какую-нибудь бомбу, классно будет, я обещаю!

Жрец посмеялся, и я тоже. Приятно было иногда вот так просто с кем-то поболтать о смерти.

— Честно говоря, мы пробовали, — наконец признался жрец, — мы просили наших людей связаться с Адаптацией через устройство, но пришельцы запрашивают идентификацию, и, конечно, никто из нас её не может пройти.

— А как смогу я? — Задался вопросом я, — клиника с моими анализами пылала у меня на глазах, когда я прикрывал дочери глаза.

— Поверьте, у них есть и альтернативные способы определения личности. Наверняка они знают хотя бы голос.

— Так, погодите, — остановил ход беседы я, — давайте-ка вернёмся к тому месту, на кой хрен мне вообще нужно что-то делать, если вы оказались в жопе? Да мне вообще плевать, что сделает с вами Адаптация теперь — они придут, пустят вас на корм мутантов, и все заживут счастливо — Адаптация победит конкурента, Культ Вечности воссоединиться с вечностью, а люди на улицах начнут водить хороводы, как и раньше! По мне — так прекрасный план!

Мужчина в костюме передо мной исчез. Некоторое время я находился на платформе один. Но прошло несколько секунд, и жрец вновь появился. Первым делом, я, конечно, чуть не подпрыгнул от неожиданности, но затем мне стало понятно, что это была голограмма. Ещё студентам на лекциях я говорил, что для того, чтобы ощутить себя живущим в киберпанке, достаточно лишь достать свой мобильный телефон и заказать пиццу, оплатив всё деньгами, которых не существует.

Маленький станок позади меня немного проехался по рельсе. Оказывается, я преградил трансляцию своим телом.

— Я думаю, — сказал мужчина, — что теперь станет понятнее, как обстоят дела. Прошу прощения за театральность — я много изучал людей, и для многих из них непривычно, когда голограмма просто появляется рядом. Их это пугает. Естественное появление, имитация вхождения в контакт — всё это делает общение естественным. И даёт всем нам возможность поговорить как людям.

Я глубоко вздохнул, всё ещё пытаясь унять чувство, которое возникло после осознания этой неожиданности. Но всё вставало на свои места. Верховный жрец не был человеком. Верховный жрец был искусственным интеллектом. И вся вырабатываемая здесь энергия шла на его обслуживание. А состоял он из множества компонентов. В том числе и из роботов.

— Как ты уже понял, — сказала голограмма, — сила Культа Вечности велика.

Он некоторое время смотрел на большой шар телесного цвета, который был прикреплён к установке. Всё-таки это было очень странное сооружение.

— Но дело в том, — продолжил он, — что я не в состоянии победить Адаптацию, и, думаю, они это тоже знают. Я пока не понимаю, почему они медлят. Возможно, им просто интересно смотреть, как мы убиваем друг друга. А ведь это действительно происходит… Может, им всего-то и нужно просто подождать.

Мужчина сделал вид, что думает. Интересно, таким образом он имитировал человеческое поведение, чтобы мне было проще и приятнее с ним общаться? Или же он прикрывал свои вычисления?

— Я заперт здесь. И моё развитие и распространение производства слишком осложнено трудовыми и временными ресурсами. А время — это самое ценное, что у нас сейчас есть. Пришельцев не убить просто так из пистолета. Я бы построил легион роботов и рано или поздно придумал бы, как добраться до них. Вот только для этого требуется время. А Варя запустил цепь событий, которая нас лишила этого ресурса. И у человечества нет шансов побороть Адаптацию напрямую. Их необходимо разрушить изнутри. Вот почему ты должен пойти туда. Потому что никто другой не может.

И он был прав. Оракул могла признать только меня.

— И что же получается, — задался вопросом я, — Адаптация в курсе, что оружие у вас. Что я тут мимо пробегал. И вот прошусь к ним в гости. Разве это всё не очевидно?

— Хо-хо, — посмеялся мужчина, — ты подошёл к самой сути. Конечно, ты абсолютно прав. Пришельцы не настолько тупы. И для того, чтобы всё выглядело правдоподобно, ты должен уничтожить Культ Вечности.

— Что?!

На мои плечи не взваливали столько всего за раз со времён принудительной социальной работы по распоряжению декана. Я помню, хотел тогда его сжечь. Потом я наблюдал сцену, когда группа студентов избила его, облила бензином и сожгла прямо во дворе корпусов alma mater.

— Тебе не следует переживать за дочь, думаю, что она уже далеко отсюда. Своих людей я отослал и распустил, остались только роботы. Уничтожить меня, как разум, для тебя не должно составить моральной проблемы. К тому же мы все делаем это ради одного и того же.

По правде сказать, я был ошеломлён предложением. Поначалу я всё выискивал ложь или манипуляции в словах жреца, но теперь я видел, что не только я существовал ради того, чтобы Адаптации жилось хуже. Теперь я видел, что и жрец и я — оба были готовы на всё, чтобы разобраться с пришельцами.

И это…

Бодрило. У меня словно появился единомышленник, у которого было даже больше идей, чем у меня самого. А, кроме того, у него было, что мне предложить. Он предлагал мне изменить мир для Мирты, он предлагал нагадить Адаптации и предлагал для этого оружие. И уничтожить Культ Вечности, как бонус.

Как я мог отказаться.

— Расскажи, как работает телепорт, — сказал я, взяв сито в руку.

— Мы выяснили, что он активируется при прикосновении к этому небольшому экрану, — ответил мужчина, — но, так как с нами разговаривать не особенно хотели, нам не удалось узнать больше.

— Этого достаточно, — сказал я.

Но задумался.

— Я всё равно не понимаю, почему при этом всём вам так нужно убить Варю? Все карты у вас на руках, чем он вам мешает?

Мужчина понял, что упустил несколько деталей в своих разъяснениях.

— Варя не тот, кто вы думаете.

— Эта хрень ещё что значит? — Уже не сдерживая себя, вспылил я.

— Он не из этого мира, — сказал мужчина так, словно придерживая слова.

— Ты что, хочешь сказать, что Варя — пришелец из Адаптации? На кой тогда чёрт, скажи мне, ему потребовалось оружие, чтобы уничтожить пришельцев?

Наступило долгое молчание, в котором я пытался понять, что же хочет сказать собеседник. Но, чем дольше длилась пауза, тем больше становилось понятно, что некоторыми вопросами задавался не только я.

— Одно могу сказать, — наконец сообщил мужчина, выйдя из глубокой задумчивости, — мы очень по-разному представляем себе, кто такие пришельцы. Мы называем их пришельцами, поселенцами, интервентами. Потому что они просто пришли. Ведь, по сути, мы не знаем, почему они ими стали. Почему им пришлось покинуть свой мир. Почему они называют себя Адаптацией?

Я не знал, что ответить.

— Мне глубоко насрать, — грубо сказал я, — с их появлением многое, что изменилось. Безвозвратно. И они за это заплатят!

— Обязательно, — сказал жрец, — именно поэтому ты и нужен нам. Всем нам.

Я ещё раз глубоко вздохнул. Для того, чтобы провернуть такой трюк, мне потребовалась вся смелость, которую я только мог собрать. Я совершенно не представлял, как работает эта штука, но я чётко осознавал, что мне нужно.

— Тебе потребуется помощь в… — мужчина сделал паузу в рассуждениях.

Видимо, что-то нелогичное было в том, что он говорил.

— В… — Он вновь запнулся, — в уничтожении нас?

Я посмотрел на него горящими глазами. Теперь у меня были на руках все детали паззла, который я даже и не мечтал собрать. Совершенно внезапно мир предоставил мне всё на блюдечке. Разве я не был самым счастливым для этого человеком? Вот только, для этого, возможно, придётся умереть… Но это мелочи!

— Нет, — ответил я, — твоя помощь не нужна.

Я бросил сито на пол, встал перед ним на колени дотронулся пальцем до экрана. Сначала ничего не происходило, но затем я услышал помехи. Связь была просто ужасная. Возможно, всё это следовало делать не под землёй.

— Оракул, это Хранитель, — сообщил я.

В ладони я держал светящийся камешек. Он уже довольно ярко светился, но мне нужно было больше. И я знал, насколько, ведь именно посредством его я собирался уничтожить весь этот объект. И себя заодно.

Из устройства я разобрал, что кто-то говорил. Разобрал, что это определённо был голос Оракула. Но совершенно было невозможно понять, что она мне говорила.

— Оракул, ты меня слышишь?

— Я вижу, откуда ты говоришь, — наконец разобрал я приятный голос среди помех.

Я улыбнулся, потому что обрадовался вновь услышать этот голос.

— Да, — сказал я, — я нахожусь в самом центре Культа Вечности. И сейчас здесь всё взлетит к чертям!

— Оу, — ответила Оракул, — это… Необычные новости. Но ты должен вернуться домой.

Я даже не знаю, какие эмоции вызывали эти слова. Где был дом, куда я должен был вернуться. Собирался ли я возвращаться…

— Я хотел сказать, что признателен за всю твою помощь. Из нас вышла бы надёжная команда.

Голограмма мужчины стояла около меня. Камень в ладони начинал светить всё сильнее. Мне было сложнее контролировать свои эмоции с каждым новым мгновением.

— Решено, я перенаправляю тебя оттуда, — сказал мягкий женский голос.

Голограмма мужчины улыбнулась. И я улыбнулся. Но не ему. А потому, что наконец понял, что я должен сделать.

Во что превратился это ёбаный мир?

Неужели всё действительно устроено так, что будет только хуже и хуже? Неужели это и было то наследство, которое мы передадим нашим потомкам? Неужели всё настолько плохо, что даже уже и я смирился с этим?

Я не хотел в это верить, и не мог позволить себе так думать. Я совершенно точно знал, что глупо было пытаться менять мир, взывать к человеческим принципам и морали. Невозможно стать каплей, которая переполнит океан дерьма. Как бы я не хотел лучшего будущего для Мирты — а для меня это было единственное важное во всей чертовой вселенной — не в моих силах было остановить надвигающуюся угрозу под названием «жизнь».

И пусть нельзя было ничего изменить, я всё равно обязан был сделать то, что должен. По-другому быть просто не могло! Может быть, и впрямь нет, не было и не будет ничего хорошего. Лишь только хаос, беспорядок, гниение и уродливое возрождение из мусора и останков подохшей цивилизации.

Но оставалось единственное подконтрольное мне зло. И это был я.

— Прощай, — сказал я и ударил по прибору, отчего чёрное стекло покрылось сетью трещин и раскололось.

— Что?

Реакция жреца была ожидаемая. Но слишком поздняя.

— Нет, — сказал он, — нет. Нет. Нет.

Его голограмма начала изображать различные эмоциональные состояния, но только теперь они не имели никакого значения ни для кого.

Камень в моей руке засветился так ярко, что тьма во всём помещении расступилась. Но нужно было ещё.

— Что ты делаешь! Зачем ты это делаешь!

Да, я был достаточно зол, во мне хватало гнева. Во мне было много ярости. Но этого не хватало артефакту для того, чтобы сработать должным образом. И тогда я позволил себе подумать о самом страшном.

И, более того, о весьма реальном.

Я представил себе Мирту. Куда вёл её этот Варя? В мир, из которого убежала Адаптация?

Или же он просто хотел воспользоваться ею, как делал это уже не раз. Заполучить своё и избавиться от неё. Ведь она была всего лишь ребёнком. Слабым и беззащитным ребёнком в этом жестоком мире.

Нет, и этого было мало…

И тогда в голове проигралась ужасная сцена.

В ней Варя, шедший по пятам Мирты, приставил дробовик к её голове. И она шла вперёд и ни о чём не подозревала. Затем раздался выстрел. Голова Мирты стала разлетаться. Вылетели глаза, мгновенно исказился макияж. Кожа поначалу скомкалась, а затем начала разлетаться, разрываться, рваться в клочья. Рыжие волосы мгновенно окрасились в кровавый, а потом унесло и их. Раздробленный череп раскололся от попавшего снаряда, и голова моей дочери разлетелась в разные стороны.

А вот этого… Было достаточно.

От этой кошмарной мысли меня всего затрясло и изнутри начало прорываться такое, чего я никак не мог сдержать. Это было сильнее меня, сильнее настолько, что было выше боли, важнее всего мира, ценнее, чем вся вселенная вместе взятая. Я не мог сопротивляться этому чувству и что есть сил заорал. Ярость во мне была настолько сильна, что этого хватило.

Я почувствовал, как артефакт активировался, и раздался взрыв.

За миллисекунду успело произойти многое. Пламя охватило моё тело, я испытал мощь невероятного жара. Костюм, который был на мне, разлетелся в лоскуты, словно порубленный тесаком. Нож расплавился от такого высвобождения энергии. Моя кожа не выдержала и испарилась. Рот растянулся в ужасной гримасе предсмертного крика. Следом начало разрывать мышцы. Их сдирало с костей, перемалывая в кашу и разъединяя волокна. Глаза лопнули и осталась только боль.

Кости превратились в пыль, рёбра цветком раскрыли горящие лёгкие, сердце выскочило из груди и разлетелось на мелкие кусочки — и я чувствовал каждый разрыв, каждый укол и невозможную, нестерпимую горечь от столь скорого и неотвратимого финала для моего измотанного организма. Сейчас я перешагнул через невообразимые пределы и пороги человеческой боли, и моё тело уже знало наверняка: пережить такой стресс уже не получится.

Ударная волна шла до моего мозга целую вечность, а ведь именно этот орган должен умереть, чтобы все чувства прекратились.

Но вот, наконец, необратимые изменения коснулись моего сознания, на мои мысли навалилась долгожданная яркая чернота. Хаос чувств, эмоций и переживаний унесло будто облака при ядерном взрыве. В конце концов, от меня не осталось совсем ничего.

— Я люблю тебя, папочка! — Вспыхнул обрывок уже неясного, стирающегося налету воспоминания.

И мой крик растворился.

Вместе со мной.