Дождь в наших сердцах

9 глава. Оставьте меня все в покое

Воскресенье. Сегодня заключительный день моего спокойствия. Завтра мне снова придётся вернуться в школу. За эти недели полного уединения я почти смирилась, что, как только выйду, все взгляды будут на мне. Почти смирилась. Этим вечером мне захотелось поговорить с родителями.

Каждый раз, когда мне было плохо до жути, когда не хватало сил, я всегда приходила на кладбище, потому что именно здесь у меня была возможность с ними поговорить, могла им выговориться. В ответ я, конечно, ничего не получу, но мне становится легче просто оттого, что я поговорила с ними, как когда-то в детстве.

Положив в сумку телефон, наушники и ключи, я вышла с квартиры, предупредив бабушку, что ушла гулять. У Лили сегодня ночная смена, так что её дома не будет, — так бы я поговорила с ней.

Дорога от дома до кладбища занимала минут двадцать, так что в это время я слушала музыку и морально настраивалась на завтрашний день, о котором, честно говоря, думать не хотелось.

Медленно шагая по улице, я всё время чувствовала тревогу, которая была вполне объяснима. Я знала, что так будет. Юджин осведомлён обо всём, как мне кажется. Кажется, что он правда знает меня с головы до пят. Но сейчас я лишь пытаюсь понять, зачем он вернулся и почему ему так хочется со мной встретиться? Он думает, что наши желания совпадают? Юджин — последний человек на этой планете, которого я хотела бы встретить снова в своей жизни. Желать ему чего-то плохого не хочу, потому что я никогда не была плохим человеком, коим меня почти все всегда считали, но я знала, что закон бумеранга никто не отменял. Ему всё вернётся в этой жизни. Всё дерьмо, что он делал мне и другим людям, вернётся ему в десятикратном размере. Я всё ещё наивно верю в справедливость этого мира.

Песня стала играть тише на несколько секунд, когда пришло очередное уведомление от Элизы, и я не знала, как поступать. Может, уже стоило просмотреть её сообщения, чтобы хотя бы узнать, что она писала? В любом случае уже завтра мы пересечёмся, как ни крути. Мне придётся снова с ней видеться. Про общение мне страшно заикаться. Не могу представить, что она сейчас обо мне думает. Хочется, чтобы это воскресенье длилось дольше, а не заканчивалось через пять часов.

Вход на кладбище был абсолютно свободным, так что мне пришлось просто перейти дорогу, несколько шагов по тропинке, которая ведёт к нему, — и я была на месте. Надгробья моих родителей находились рядом с друг другом, так что я всегда садилась между ними. Так я чувствовала, что они рядом со мной. Я закрывала глаза и представляла, что мы втроём сидим на диване, как в детстве, на том же пошарпанном диване, в старой убогой квартире, зато с ними. Такие вечера случались очень редко, и я каждый раз радовалась, когда мне удавалось с ними посидеть на диванчике и рассказать что-то незначительное, что случилось со мной в садике, в школе.

Сейчас я снова закрыла глаза, снова представила картинку, которую представляла всегда, и стала рассказывать обо всём. Рассказывала о случившейся ситуации в школе, о моих страхах, о том, что я не знаю, что мне делать дальше и как двигаться. Из моих уст даже почему-то вырвались слова о Аароне. О том, как я обижена на него до глубины души, ведь он мог помочь мне, мог заткнуть, но просто промолчал.

Договорив, высказавшись, я открыла глаза и удивилась, как быстро стемнело. Глянув на время на часах, я удивилась ещё больше! Была уже половина девятого. Я просидела тут полтора часа. Три пропущенных от бабушки и пять от Лили… блин… вот я дура. Они наверняка уже с ума сошли от переживаний.

Быстро поднявшись на ноги, я стала звонить первым делом Лили, потому что знала, что, если позвоню бабушке — получу порцию криков и слов о том, какая я негодяйка безответственная.

— Алло! Лаура, милая, где ты? Бабушка извелась уже вся, и меня начала изводить, — ответила на звонок тётя, сразу задав вопрос.

— Извини, Лили, я гуляла… Эм… телефон на беззвучке стоял.

— Хорошо, я сейчас позвоню бабушке, успокою её. Собирайся уже домой, ладно? Поздно, я волнуюсь. Напиши мне, как будешь дома.

Услышав от меня «хорошо», тётя почти сразу сбросила трубку, видимо потому, что было очень много работы. Я хотела помчаться на выход из кладбища, как можно быстрее, но внезапно увидела вдалеке знакомый силуэт парня.

Аарон Родригес молча стоял напротив надгробья, плотно сжав глаза. Я наблюдала за ним издалека, пока он меня не видел. Я хотела подойти… но затем резко вспомнила про свою ненависть к этому человеку. Вспомнила его поступок. Подходить перехотелось. Однако я всё равно сочувствовала ему и соболезновала, так как на своем опыте знаю, каково это — терять людей. Я накинула капюшон своей чёрной толстовки после того, как он меня уже увидел…

Теперь мне надо было бежать домой по двум причинам: волнующаяся за меня бабушка и приближающийся ко мне Аарон Родригес. Он кричал мне в спину подождать, остановиться, но я шла так быстро и надеялась на то, что он не сможет меня догнать.

Ага, парень, который вдвое выше меня, футболист, не сможет меня догнать. Пошутила сама над собой.

И Аарон опроверг мои надежды, перегородив мне путь собой. Томный взгляд его серо-голубых глаз подкашивал ноги. Сердце билось интенсивнее из-за того, что я долго шла быстрым шагом или из-за того, что я снова увидела его?

— Хватит убегать! — крикнул он, когда я просто обошла его.

— Мне надо домой, и я не намерена разговаривать с тобой.

— А я намерен.

Я продолжала идти, в надежде, что он отвяжется. Но дорога, через которую мне нужно было переходить, была заполнена машинами: они ездили, не останавливаясь. А зелёный свет загорится лишь через сорок пять секунд. Чёрт. Угораздило же так встрять.

— Лаура, не веди себя, как обиженный ребёнок.

Мои глаза загорелись ярким красным пламенем.

— Как обиженный ребёнок?! Да что ты говоришь! Что тебе нужно, Аарон, что, что, что?! — я выплёскивала на него все свои эмоции, которые копила все эти две недели. Била его в грудную клетку кулаками, которые вскоре он схватил всего одной своей рукой.

— Я хочу поговорить с тобой, прекрати!

— О чём?! — выкрикнула я, впившись своим взглядом в его глаза.

Мне стало так жарко, хотя на улице было холодно, а я была всего лишь в одной толстовке. Это он так действует на меня или просто моя злость?

— Почему тебя нет в школе? Почему ты не отвечаешь не на чьи сообщения? Твоя бедная подруга Элиза настолько отчаялась, что начала общаться с моим другом, к которому боялась подойти. Твоё игнорирование бьёт её в самое сердце. Ты не думала об этом?

В голове не укладывалось. Она что, переживала за меня? И как это она начала общаться с Элаем?! И откуда Аарону известно, что Элиза убивалась по нему?

— Что ты хочешь, конкретнее, Аарон?

— Куда ты исчезла? — уместил он всё в одно предложение.

— А как ты думаешь? — вырвав свои руки из его хватки, спросила я, сужая глаза, прожигая его взглядом насквозь.

— Я не хочу гадать, и не нужно вопросом на вопрос, это раздражает.

— Что происходит в школе? — притупив свой взгляд, вновь спросила я, чувствуя, как всё внутри разрывается.

— Лаура…

— Аарон.

— Это неважно. То, что говорят все — неважно.

— Ясно. Значит говорят об этом все. Я снова стала грушей для битья.

— Почему ты игнорировала сообщения от своей подруги? Она очень волнуется, Лаура. Про игнор в сторону моих сообщений — я молчу, у нас с тобой всё натянуто, я могу его понять. Но Элиза причем?

— Я боялась, что она теперь ненавидит меня. Как и все.

— Она тебя не ненавидит.

— Ладно, — ответила я, не зная, что можно сказать ещё.

— Ну, а я?

— Что ты? — не поняла я.

— Меня ты почему игнорировала?

— Ты сам ответил на свой вопрос, у нас с тобой всё натянуто. А после этого случая… — решилась сказать я. — Я тебя ненавижу.

Аарон изменился в лице. Густые светлые брови резко свелись к переносице, а в глазах вспыхнула дикая ярость.

— Меня?! Я тебе-то что сделал?

— Ты не остановил её.

Руки, которые он только что сжал в кулаки, расслабились. И я продолжила:

— Ты мог её остановить. Мог подойти, заткнуть ей рот, но ты крикнул лишь что-то типа… зачем она это говорит, да? А ты мог всё остановить. Мог помочь мне! Мог предотвратить весь этот кошмар, который сейчас обсуждает вся школа!

— Лаура…

Резко взглянув на светофор, я заметила, что до красного оставалось десять секунд. Блин, проворонила!

— Я всё сказала, Аарон. Не подходи ко мне больше, пожалуйста, — тихим голосом попросила я, побежав переходить дорогу.

На обратном пути домой музыку я уже не слушала, потому что батарея телефона почти села, а я не хотела быть снова недоступной, если мне вдруг позвонит кто-то. Темноту на улице скрашивали лишь фонари, в некоторых районах. А по району, где шла я, фонари горели через один. Ряды домов выстроились рядом друг с другом, и в окнах один за одним загорался свет. С окон на улицу доносились разные звуки: крики людей, лай собаки, стуки посуды или громкая мелодия с колонок. Иногда я любила идти по улице без наушников, чтобы слышать звуки этого города. Временами она спокойная, временами буйная. Вой ветра добавлял помехи в эту мелодию.

Постепенно звуки стихали, потому что я уходила с того района. И теперь я слушала биение собственного сердца, собственные шаги. Чтобы не идти в скукоте, я, бывало, напевала мелодию нескольких корейских песен или саундтреки из каких-то просмотренных мною аниме.

Когда мелодия, которую я напевала, кончилась, я снова стала слушать шарканье своих кроссовок об асфальт. И я чётко услышала двойной звук. Я слышала звуки ходьбы ещё какого-то человека, идущего сзади меня. Фонари отбрасывали тени, и я смогла разглядеть силуэт. Это точно был мужчина.

Я не любила такие моменты, когда оставалась наедине с мужчинами. Зачастую, я, конечно, просто себя накручиваю, и это оказываются не какие-то маньяки, клеймо которых я им уже дала, а обычные мужчины, идущие с работы, например.

До моего дома оставалось несколько минут, так что я не так сильно переживала, тем более, когда увидела, что вокруг есть достаточно людей, в случае чего… Опустив глаза в пол, я ускорила шаг, потому что быстрее уже хотела оказаться дома. Но вскоре боковым зрением я увидела, что мужчина догнал меня и идёт прямо рядом со мной. Осторожно подняв голову, я задержала дыхание.

— Здравствуй, Лара, — его голос изменился за много лет, и я бы его даже не узнала, если бы не та самая улыбка и не те самые глаза, в которые я смотрела тогда со слезами.

Я не знала, как мне поступить сейчас. Все здравые мысли вылетели из головы, поддавшись панике и страху. Ноги стали покалывать, словно от онемения. Я по-прежнему не дышала, будто разучилась. Этот человек давит на горло своим присутствием, своим взглядом, отнимая весь воздух… Не знаю, сколько секунд я простояла вот так — не дыша и не сводя с него глаз, но вскоре резко пришла себя, словно выйдя из транса.

Вдохнув полной грудью, я просто стала идти вперед, где уже виднелся мой подъезд. Юджин не отставал — шел прямо за мной. А после догнал почти у самых дверей.

— Подожди, — его рука не сильно схватила моё запястье, вынуждая остановиться.

— Не трогай меня! Не смей меня трогать! — завопила я, чувствуя, как начинает ломить всё тело. Каждой клеткой своего тела, я чувствовала невыносимую боль, которую он приносил всего-навсего своим голосом.

— Тише, тише, — испугавшись шепчет парень, ослабевая хватку. — Я всего лишь хотел увидеть тебя, поговорить.

— Прочь от меня, Юджин! Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать! Пожалуйста, убирайся! Я тебя умоляю, Юджин!

— Ты так выросла, малышка. Стала еще красивее, — его пальцы коснулись моих тёмных волос.

Из подъезда резко вышла женщина, и я попросила её придержать дверь. Я кинула на парня последний взгляд, который был наполнен лишь ненавистью и зашла во внутрь. Слава Богу, Юджин остался снаружи. Я видела его последний взгляд, который был точно таким же, как четыре года назад. В глазах блестели искры, а улыбка была настолько широкой, что можно было сосчитать все зубы. Быстро поднявшись по лестнице, от страха, что он может зайти, я оглянулась в последний раз, после чего быстро отворила входную дверь.

У порога почти сразу оказалась бабушка, демонстративно хватающаяся за сердце.

— Лаура, ты почему трубку не брала?! Что за поведение, а?!

— Ба… — простонала я, запрокинув голову назад, не желая сейчас слушать двухчасовые концерты…

— Что ба, что ба?! Тебе совсем плевать на моё больное сердце?

— Ну извини, телефон просто стоял на беззвучном режиме. Со мной всё хорошо.

— Еще раз будет такое — запру под замок!

Я не винила её в такой агрессии, всё понимаю. Она просто переживает.

Стоило мне зайти в комнату, как в голову сразу вернулись мысли о Юджине. Хочется побыстрее поделиться этим с Эрикой. Сняв с себя толстовку и оставшись лишь в одном спортивном топике, я подошла к окну, чтобы убрать его с проветривания и закрыть в целом, как вдруг увидела, как внизу кто-то машет рукой прямо мне в окно. И я знала кто. Юджин улыбнулся в последний раз, заметив моё лицо в окне и, отсалютовав, стал отдаляться.

Приняв душ и завалившись в постель, я написала Эрике. Конечно, она не ответит, потому что сейчас уже поздно, но мне всё равно было необходимо рассказать ей всё прямо сейчас, пока я под эмоциями. И записав ей пару-тройку голосовых сообщений, я поставила телефон на зарядку и легла спать, надеясь, что этой ночью меня не будут мучить кошмары, в которых будет фигурировать Юджин Грей.