Дождь в наших сердцах

27 глава. Незабываемое утро

Глаза разлепились с восходом солнца. Занавески были не закрыты, отчего яркие жёлто-оранжевые лучи проникали в маленькую комнату, в которой мы остались вчера ночевать. Я зажмуриваю глаза от назойливого света и почти моментально чувствую острую боль в голове, словно по ней бьют кувалдой. Я много не пила, поэтому не понимаю из-за чего такая боль. Может, из-за того, что я поспала часа три, потому что до глубокой ночи мы разговаривали.

Поворачиваю голову на другую сторону кровати и замечаю ещё сопящего в подушку Аарона. Во сне его лицо кажется более умиротворённым и без всех тех эмоций, что были вчера. Во сне ему не больно. Однако, в уголках глаз и на ресницах были видны засохшие слёзы. Его губы подрагивали, и я улыбнулась такому зрелищу. Хочу нагнуться и поцеловать его, но не хочу будить — пусть он выспится. Ему ещё и за руль садиться.

Стараюсь встать с кровати — медленно, чтобы не разбудить его. Матрас прогибается под моим весом, и я подскакиваю на ноги. Поправляю задравшееся помятое платье и подхожу к зеркалу. Выгляжу так, словно провела ночью бои без правил — макияж весь остался на подушке, платье выглядит помятым до такой степени, что страшно смотреть, а волосы… я даже не знаю, как и чем мне их расчесать.

В последний раз кидаю взгляд на Аарона и выхожу из комнаты, чтобы найти хотя бы одну живую или скорее выжившую душу. Замечаю, что в доме гробовая тишина и такого шума, какой был вчера, уже нет. Я даже не слышу шорохов, должно быть, все отсыпаются.

Медленно, шагая босыми ногами по холодному полу, спускаюсь по лестнице и высматриваю из-за угла. В той комнате, где вчера сидели мы, остались спать лишь Элай с Элизой. Я не могу сдержать улыбки — радостной и умиляющей, когда замечаю, в каком положении они спят. Элай сидит на том самом кресле-мешке, а Элиза, словно мой котёнок, умостилась на его руках и спит на его сильном мужском плече.

Ступая чуть дальше, я ахаю и закрываю рот ладонью. Объединённые кухня и гостиная превращены в беспорядок, будто здесь пронеслось торнадо. Замечаю, что большинство людей уже нет — уехали ещё ночью. Но здесь всё равно ещё человек двадцать осталось: кто-то спит на барной стойке, кто-то на полу, а кто-то обжился на мягком диване.

Пробираться сквозь гору пьяных подростков за стаканом воды мне не хотелось, поэтому я решила вернуться к Аарону в постель. Лечь рядом под его руку, пригреться к его груди и поспать ещё несколько часов.

Но, когда я уже вернулась, Аарон лежал с открытыми глазами и смотрел на дверь.

— Я думал, ты ушла.

— Куда бы я могла уйти, ты что?

Закрыв за собой дверь, я вернулась к нему в кровать. И я почему-то не особо придала значение своим действиям — я всё делала как-то не думая. И прямо сейчас села сверху него, пока серо-голубые глаза смотрят на меня то ли с удивлением, то ли с одобрением.

Опомнилась я лишь тогда, когда почувствовала его руки на своих бёдрах. Аарон сразу прочитал мой взгляд, который уже наполнился смущением.

— Не убегай, Лаура. Посиди.

Я чувствую, что ему приятно.

Мои щёки разгораются, ведь странное чувство внизу живота появилось снова. Я ощущаю, как что-то твёрдое упирается в мой центр.

— Нам нужно уезжать отсюда, — стараюсь как-то поторопить его, чтобы не сидеть на нём. Это было слишком неловко.

— Все спят. Мы бы тоже могли ещё полежать.

Я неосознанно заёрзала на его бёдрах, чувствуя, как по телу проходится дрожь от этих соприкосновений. Аарон лишь закрыл глаза, тоже почувствовав это, и слабо улыбнулся. А потом, осознав, что я творю, легла на него. Опустилась на его грудь и обвила своими руками его шею, мол, просто обнимаю.

— Ты хочешь отдохнуть? — спрашивает меня парень, и я пожимаю плечами, предоставляя ему выбор.

Мы оба понимаем, чего хотим, но никто не скажет этого вслух. И это не должно случиться так внезапно, необдуманно, в чужом доме, в чужой кровати. Всё должно быть более романтичным и уединённым.

— Да, — выдавливаю из себя и закрываю глаза, желая притупить это неопознанное чувство.

Руки Аарона всё ещё гладят мои бёдра, плавно перебираясь на спину. Он прижимает меня к себе и учащённо дышит в мою шею.

Господи, почему он такой сексуальный. И, господи, почему я хочу его.

Разум просит меня остановиться. Я не хочу здесь, я хочу всё по-другому. Но жар внутри меня, который распространился по всему телу — с ног до головы — заставляет меня хотеть его вот так.

Я вновь плавно качнула бёдрами. Аарон опять закрыл глаза — хоть я и не вижу этого, но чувствую по его рьяному вздоху. Не знаю, что делаю. Не осознаю, что творю. Это словно не я, а кто-то другой. Какая-то другая Лаура — тёмная, раскованная.

Не сильно сжимаю ткань его футболки, когда бёдра продолжают двигаться на нём в нужном им темпе. Мне стыдно, но я желаю этого, не могу уже остановиться.

— Перевернись, — процедил он, стиснув бёдра, останавливая их.

— Что? — смутилась я, совершенно не поняв, что он имел в виду.

— Перевернись на спину.

Словно в тумане я выполнила его просьбу, оставаясь всё ещё лежать на нём, чувствовать его.

Грубая мужская рука вынырнула из-под моих бёдер и переползла на мой живот, опуская ладонь всё ниже. Подол платья и так неприлично задрался, когда я переворачивалась, так что Аарону не стоило труда добраться до линии моих трусов.

— Лаура, — его шёпот эхом отдаётся во всём теле, обостряя дрожь и без того острое желание. — Скажи, чего ты хочешь.

Я возбуждалась сильнее с каждым его словом, с каждым касанием, чувствуя, как намокает бежевая ткань моих трусиков. Ноги сжимались непроизвольно, стараясь то ли убрать возбуждение, то ли продлить его.

А вот из меня словно выбили воздух, и язык не мог произнести того, чего хочется мне на самом деле.

— Если ты хочешь, чтобы я…

— Да, — не давая ему продолжить, ответила я, кивнув в придачу головой.

Робость.

Смущение.

Смятение.

Наша первая близость. Первое интимное касание. Первое уединение.

Должно быть, я дрожу от предвкушения и ещё потому, что никогда не трогала себя. Почти никогда в жизни. Однажды, лёжа в ванне, я хотела, но не могла найти ту точку, от которой подрагивало бы тело.

Аарон поцеловал меня в мочку уха и прошептал что-то, что я уже не смогла разобрать, потому что в ушах стоял звон.

Воздух в комнате стал таким горячим, что я уже начинала задыхаться, хотя ещё ничего не произошло.

Его рука погладила низ моего живота, после чего большой палец поддел резинку, а после и вся рука нырнула. Большая мужская ладонь всего накрыла мою киску, а я уже дышу, как будто пробежала пятидесятикилометровый марафон. Мои веки дрожали, руки и кончики пальцев.

— Ах, — непроизвольно с губ слетел тихий стон, когда холодный палец коснулся моего клитора. Я моментально раскрыла глаза и вцепилась в его свободную руку, что лежала на моём животе.

— Тише, родная, тише.

Аарону понадобилось всего несколько секунд, чтобы заставить меня закатить глаза. Разум уже был затуманен, что у меня, что у него. В мою задницу стал упираться ещё сильнее его член, который, кажется, мог бы порвать ткань его трусов и штанов.

Приятная дрожь от этих нежных прикосновений покалывала всё тело. Я чувствовала, как по моим ногам бегает разряд тока.

— Родная, хорошо? — спрашивает Аарон, пытаясь понять, нравится ли мне.

Да я в восторге!

— Очень, — сглотнув, вымолвила я.

Его пальцы ласкали мой набухший клитор уже более ускоренно. Губы на моей шее разыскивали место, от которого моё удовольствие удвоится. И, найдя, парень без остановки целовал меня. Я по-прежнему сжимала его руку, что было для него ориентиром — как скоро я приближусь к пику.

Я чувствовала, как в уголках глаз образовались слёзы. Ощущения были настолько приятными, что хотелось плакать.

Неизведанное покалывание внизу живота стало нарастать, и я догадывалась, что это значит. Зажмурив глаза, боясь встретиться с его лицом и покраснеть от взгляда, старалась сосредоточиться на этом чувстве, которое собиралось вот-вот вырваться из меня.

Пальцы стали надавливать и тереть клитор круговыми движениями всё быстрее и жёстче.

Аарон понял, что я больше не могу, когда сжала его руку. Он соединили наши пальцы, прижался губами к моему уху и шептал что-то испорченное, отчего я всё же покраснела.

— Кончай, Лаура, я хочу почувствовать, как ты дрожишь оттого, что я доставлял тебе удовольствие, — ритм стал бешенным, невыносимым, и я вскрикнула, когда достигла разрядки.

Ресницы всё же стали мокрыми от появившихся слёз. Мои живот и ноги сковало так сильно, что я даже на какое-то мгновение испугалась. Наконец-то, возбуждение получило освобождение и покинуло моё тело.

Мои пересохшие губы открылись, чтобы вобрать в себя воздух, которого, кажется, уже не было в комнате.

Рука Аарона гладила меня по голове, пока я всё ещё подрагивала на нём.

Сознание стало возвращаться ко мне очень скоро, и только тогда я смогла осмыслить, что только что произошло.

Закусив губу в смятении, я повернула голову на Аарона, который рассматривал меня. Пытался понять, как я себя чувствую, о чём думаю.

— Это, наверное, самое приятно утро, — нашла в себе силы пошутить, и Аарон улыбнулся вместе со мной. И добавил:

— Таких ранних радостей может быть гораздо больше.

Несмотря на то, что всего несколько минут назад он приносил мне удовольствие, я не перестаю смущаться от его слов. Никогда не перестану.

Казалось, что вместе со мной удовольствие получил и он. На его лице не было той гримасы, что была вчера, хотя его сестра уже, должно быть, далеко-далеко отсюда.

Я не решалась, боялась его задеть, но всё же ляпнула:

— Почему ты не поехал провожать Софи, а остался?

— Я не смог. Всё разнес бы там. Возможно даже убил бы отца.

Слышать подобное на полном серьёзе было не по себе. Особенно после всего в моей жизни.

— Я образно, — почувствовав моё напряжение, произнёс парень. — Не бойся меня. Никогда.

— Не боюсь. Просто не говори такого больше.

— Хорошо.

Мы лежали ещё долго. С каждой новой минутой в комнате становилось всё ярче, за окном уже каркали вороны, а в доме постепенно становилось шумно. И ближе к одиннадцати утра мы вышли с комнаты. И, оказывается, очень вовремя. Элай с Элизой стояли у выхода. Блондин заботливо накидывал на девушку свою кожаную куртку, надевал шлем и фиксировал на её голове.

А заметив меня, подруга сразу махнула рукой. Шлем скрывал её лицо, но я знала, что она радостно улыбается.

Элай подошёл к нам и взглянул на меня вопросительным взглядом. Наверное, он уточнял, всё ли хорошо? И я кивнула, давая ему понять, что уже всё хорошо. Вчерашний Аарон испарился и вернулся мой любимый парень, который не сводит с меня глаз и постоянно прикасается ко мне и целует при любом удобном поводе.

Мы тоже стали собираться. Я собрала свои вещи из комнаты, Аарон забрал их из моих рук и нёс сам. У выхода мы столкнулись ещё с парочкой парней, которые, увидев Аарона, сразу ускорились. Точно, это были те парни, что вчера сидели с нами. И к нам подошла Кимберли.

— Надеюсь, вы хорошо провели время, — её улыбка приветлива и в то же время опасающаяся. Она точно нескоро выкинет из головы вчерашнее поведение Аарона.

— Да, хорошо, спасибо за приглашение, — ответила я, подарив ей по-настоящему добрую улыбку, и она ответила той же. Только, кажется, она так же была обычной. Не той злой, что все привыкли видеть. Казалось, будто Ким смирилась со всем и привыкла ко мне.

Попрощавшись, мы вышли на улицу нашей дружной четвёркой.

Элиза прижималась к Элаю как-то непривычно. И я догадывалась, что между ними тоже что-то произошло. Они казались теперь одним целым.

Аарон пожал руку своему другу, что-то быстро сказал и вернулся ко мне. Мы сели в машину и стали отъезжать от дома Кимберли.

Я считала, что приехать на эту вечеринкой было ошибкой, но после сегодняшнего утра мне уже так не кажется. Кто знает, как скоро это случилось бы, если бы мы не проснулись сегодня в чужом доме, в чужой постели?

♡⁠♡⁠♡

— Поднимешься ко мне? — спросила я Аарона, когда он затормозил у моего подъезда.

— Тётя дома?

— Уже да, — я взглянула на него как-то расстроено, ведь нам не удастся остаться полностью самим.

— Чего ты расстроилась? — по-доброму усмехнулся парень и провел большими пальцами по моему лицу.

— Я бы хотела побыть с тобой…

— Твоя тётя в любом случае не войдёт без стука, поэтому мы и так будем вместе.

Нет, он не понял, что я имела в виду. И это к лучшему. Я слишком тороплю события…

Аарон вышел из машины, чтобы подать мне руку при выходе, и я уже собиралась вставать, однако шум в сумке привлёк моё внимание. Уведомление. Этот звук раньше был для меня неким триггером, который из раза в раз означал, что меня ждёт что-то страшное. Но с появлением Аарона этот звук пугает не так сильно, ведь я знаю, что рядом со мной парень, который никогда не оставит меня в беде. Он сделает всё, лишь бы я чувствовала себя в безопасности.

Аарон уже открыл мне дверь, но я выставила указательный палец, безмолвно прося подождать минуточку.

Холод, попадающий в разогретую машину, тотчас напал и на меня.

— Лаура, быстро выходи, замерзнешь! — строго произнёс Аарон в своей манере. Но эта строгость граничила с заботой и беспокойством.

Губы приоткрылись для какого-то ответа, может даже колкости, но тут же и закрылись, когда экран телефона загорелся от ещё одного уведомления, которое попало уже на мои глаза. Уведомление пришло не сообщением, в стандартное приложение или мессенджер, как обычно, а на почту. В весящем письме виднелось лишь начало предложения:

«Время истекает, Лаура. Деньги…» — сообщение оборвалось, и мои пальцы дрожащим движением нажали на него, желая открыть, прочитать целиком.

В этот момент Аарон увидел что-то в моём лице.

— Лаура? — я ничего не слышала, ничего не видела. И вернулась в реальность, где меня уже на руках нёс Аарон.

Не сразу сообразила, но, когда поняла, что я нахожусь в его сильных руках, прижалась к нему сильнее. Вжалась в его болоньевую куртку и зажмурила глаза. Его пальцы под моими коленками чуть дрогнули.

— Лаура? — снова обратился ко мне парень, но я лишь издала тихий всхлип в его шею. — Что случилось?

Он напряжённо вздохнул. Мои бесшумные вздохи и молчание его убивали и раздражали, я думаю.

— Достань с сумочки свои ключи и открой дверь, у меня руки заняты тобой, родная.

Чуть успокоившись, я выполнила его просьбу. И уже через несколько минут мы стояли в моей прихожей. Лили сразу встретила нас с объятиями, но тайком рассматривала наши лица, пытаясь понять в каком мы состоянии.

— Спасибо, что привёз её домой, мой мальчик, — тётя погладила его по плечу, как родного сына, и вернулась на кухню, крича нам оттуда, что приготовила блинчики специально для нас.

— Мы не голодны, благодарю, — спешно ответил Аарон, толкая меня в мою комнату. Он догадывался, что у меня снова что-то случилось.

Кажется, никогда не будет как-то по-другому. Вся моя жизнь, словно замкнутый круг: то у меня всё хорошо, то у меня всё плохо. Никогда не бывает какой-то середины.

Мурзик поплёлся за нами. Мяукал нам вслед, но Аарон закрыл дверь прямо перед его носиком. И, сердито глянув на меня так, что мне захотелось спрятаться от его тягостного взгляда, он сложил руки на груди, явно требуя моих объяснений.

— Мне прислали сообщение, — запинаюсь. — На почту.

Я сглотнула, чтобы перевести дух.

— Родная, иди сюда, — парень чувствовал каждой частью своего тела моё волнение, которое исходило, наверное, в огромном количестве.

Я встала с кровати и прижалась к нему. Пока он рядом, я не боюсь. Не так сильно, как могло было быть без него.

Иногда мне кажется, что я уже зависима от него во всех смыслах. Не знаю, что со мной будет, если в один день мы расстанемся. Я не смогу жить сама, без него. Аарон стал частью меня, нельзя представить своё существование без него. Возможно, я зависима от него, и это плохо, но по-другому не могу.

— Покажи мне сообщение, — попросил блондин, и я достала телефон с сумки.

Он пробежался глазами по тексту и вернул мне его в руки. А потом вынес:

— Не нужно тянуть с тётей. Нужно рассказать. Прямо сейчас, Лаура. Это не может продолжаться. Они не должны запугивать тебя, требовать что-то. Я прошу тебя, моя любимая девочка, найди в себе силы поговорить с тётей.

— Нет! — выкрикнула я в изгиб его шеи.

Я не могла. Мне неловко. Стыдно. Я готова стерпеть, чтобы тётя ни о чём не знала и не вешала на себя этот ненужный балласт.

— Аарон, пожалуйста, я не готова… — мелкая дрожь пробежалась по позвоночнику. Холодный воздух из открытого окна поднимал волосы на теле.

— Хорошо, — согласился он, прижав к себе ещё сильнее.

— Обязательно расскажу, но не сейчас, — в который раз обещаю я.

Больше Аарон ничего не говорил. Он перенёс меня на кровать и лёг рядом. Его старания развеселить меня, отвлечь, были действенными, и уже через час я почти забыла о письме, потому что пришло понимание, что всё будет хорошо — ведь так пообещал Аарон.

Темнота незаметно застелила собой город, а мы по-прежнему лежали в кровати. Почти весь день мы вместе, и я никогда не смогу насладиться этим. Мы играли в какие-то игры на телефоне, развлекая друг друга, смотрели фильмы и листали рилсы, оба заливаясь смехом от забавных видео про котов.

Мурзик расположился на Аароне, который растаял и впустил его к нам, и теперь котёнок проводил время вместе с нами.

— Как ты? — гладя мои волосы и рассматривая лицо, спросил Аарон, собираясь вставать с кровати, чтобы выдвигаться.

— Уже лучше. Благодаря тебе, — губами дотронулась до его руки и улыбнулась. Мне нравится целовать его. — А ты как?

Весь день, да и всё время Аарон усердно старается помочь мне, а его проблемы словно откладываются на второй план. Я так не хочу. Его проблемы также волнуют меня, и я не хочу, чтобы он молчал о них при мне.

— Хорошо.

Мужчины никогда не скажут правду. Никогда не признаются в том, что им плохо или одиноко. Они до конца будут казаться твёрдым стержнем с нулевыми эмоциями. Они бояться показать себя слабого, словно думают, что из-за этого к ним изменится отношение.

— Аарон… — теперь моя ладонь ложится поверх его щеки, касаясь короткой щетины. — Я не хочу, чтобы ты притворялся.

Его взгляд смягчился. Растаял.

— Я уже скучаю по ней, Лаура, — его губы сжались в тонкую линию. — Мне невыносимо больно от осознания, что я могу её не видеть полгода, целый год. Или вообще несколько лет. Я не знаю, когда отец решит приехать сюда снова. А в Испанию я не смогу полететь, так как здесь вся моя жизнь: учёба, работа и ты в конце концов.

Я знаю, какого это, когда тебя разделяют с любимым человеком. Меня разделили с моими родителями. Только сейчас я поняла, что у Аарона никого здесь не осталось. Мама умерла, отец забрал единственную, кто остался у него. И он остался здесь сам. Отец кинул его на произвол судьбы, как было и после смерти матери. Только, если тогда он был с Софи, он жил для неё, то теперь… Не хочу даже думать об этом.

— Я всегда с тобой, малыш, — прошептала я, целуя его щетинистую скулу, приближаясь к краю губ.

На телефон снова пришло сообщение, что отвлекло нас. На этот раз оно было от Эрики!

«Я приехала».