Дождь в наших сердцах

4 глава. Вы зря роетесь в моей башке

Я думала, что субботнее утро выдастся более хорошим, но оно было ужасным, что в принципе уже не удивляет меня… С утра я, как обычно, зашла в социальные сети, стоило мне разлепить глаза. Вспомнила вчерашнюю перепалку с Эрикой и тотчас расстроилась. Зря я так себя повела, наверное, но и ей не стоило подписываться на него, писать или что она там делала. И, зайдя в телеграм я побледнела, — статус Эрики показывал, что последний раз она была в сети «давно». В телеграме так показывает только в том случае, если этот человек тебя заблокировал. И тогда на душе стало тяжело. Настолько тяжело, что даже дыхание приостановилось. Я снова потеряла человека, которого любила всем сердцем, который знал про меня абсолютно всё. И я даже не совсем понимаю, что поспособствовало её решению. Может, то, что я бросила трубку? Это её могло так сильно обидеть? Или, быть может, всё это время она просто претворялась моей подругой, а сейчас сбросила со счетов? Выкинула меня из своей жизни, как из Титаника и заставила барахтаться в ледяной воде. Просто решила таким образом избавиться от меня.

Нет, верить в это не хотелось. Позже я напишу Эрике с телефона Лили, но сейчас не хочу. Сейчас мне лучше побыть наедине с собой. Я захожу в ванную и пока чищу зубы, не свожу взгляда с бритвы, что лежит на полочке под навесным зеркалом. Стискивая зубы, я отговариваю себя. Стараюсь убежать взглядом от этого тяготящего предмета, который снова может погубить меня.

Выплёвывая зубную пасту и набирая в рот воды, я опять поднимаю взгляд. Нет, она слишком притягивает к себе. Я не могу сопротивляться этому чертовому искушению. Я тянусь рукой к розовой бритве, что смотрит на меня и буквально шепчет мне взять её, попробовать сделать это. Рука повисает в воздухе, борясь с желанием. Но, мать вашу, я поддаюсь.

Она уже находится в моей руке, я поворачиваюсь к двери, чтобы закрыть её на замок, чтобы внезапно кто-то не решил зайти посмотреть. Но в последний момент, именно в тот, когда я собралась проворачивать замок, в ванную комнату распахнулась дверь, а передо мной теперь стояла Лили со слегка растрёпанными волосами и широко открытым ртом, который издаёт зевок.

— О, доброе утро, Лаура. Ты сегодня что-то рановато, выходной же. Это мне на работу, — по-детски дуется тётя, — а ты можешь спать хоть до вечера.

— У меня сегодня психолог на два часа.

— Ой, точно. Прости, родная, забылась, — она ласково гладит меня по плечу и проходит к раковине. В маленькой комнатушке становится тесно, жарко. Я начинаю паниковать, когда взгляд Лили опускается на мою руку, плотно сжимающую это маленько оружие.

— Ладно, я пойду, — страх и растерянность овладевают мной, и я стараюсь уйти как можно быстрее, но от проницательного ума тёти мне не скрыться. Она всегда считывала меня, как детектор лжи.

— Стоять, — грозно произнесла она, и я замерла, как солдат. Не хватало только опустить руки по швам и вздёрнуть голову к потолку. — Что ты держишь, Лаура?

— М-м-м… бритву?

— Я вижу, что не щётку. Почему она у тебя сейчас в руке?

— Да она упала, вот я подняла…

— Лаура, — твёрдо сказала Лили, схватив меня за руку. — Если у тебя какие-то проблемы…

— Ничего нет! — не дав договорить ей, выкрикнула я, стараясь убедительно улыбаться. — Всё хорошо, говорю же, просто упала с полки, я решила поднять!

— Смотри мне, — она поднимает руку и двумя пальцами показывает на свои глаза и переводит на меня.

Напряжённо усмехнувшись, я проскальзываю мимо строго смотрящей на меня тёти и убегаю на кухню, где меня поджидала бабушка. Что ж все накидываются на меня, словно знают, когда подходящий момент!

— Доброе утро, — первая здороваюсь я, тихо заходя на кухню.

Первые секунды бабушка молча рассматривает меня, я чувствую это всем своим дрожащим телом. И лишь спустя какое-то время она тихо ответила мне тем же. Я заваривала себе кофе, всё ещё чувствуя на себе её пристальный взгляд. Иногда, оборачиваясь, замечала, как подрагивает её губа, как с них хочет сорваться какое-то предложение или слово, но она упорно молчала, лишь тайком наблюдая за мной.

Разогревая бутерброды в микроволновке, я жду пока тридцать секунд пройдут, но они, как назло, тянутся вечность. И, конечно, именно сейчас бабушке нужно было заговорить со мной:

— Лаура, ты не обижаешься на меня?

Моя губа дернулась.

— Нет, — соврала я, ведь был ли какой-то вообще смысл говорить правду?

— Извини, если я тебя обидела, милая. Я просто волнуюсь, ты же понимаешь? — не отстаёт бабушка.

— Ага. Понимаю.

— Ну правда, Лаура. Не хотела я обижать тебя! Я просто вспомнила…

— Ба, я поняла, хватит.

— Ладно. Хватит — так хватит.

Забрав завтрак, я слиняла в свою комнату. За завтраком хотела решить проблему с Эрикой. Может, это ошибка? Может, она случайно это сделала или не заметила… или с телефоном что-то случилось, и он сам… или… или я попросту пытаюсь найти ей оправдания. А пытаюсь это сделать потому, что не верю, что Эрика могла так поступить. Она ведь была мне самым близким человеком. Это глупо. Не могла она. Я не верю. Или просто не хочу в это верить, ведь тогда мой мир сломается окончательно, и я устану искать спасение.

Попросила у т ёти её телефон, вбила в поиске телеграма номер подруги и зашла в чат. Руки дрожат, мысли путаются в паутине. А что я должна писать… решаюсь. Что будет — то будет. Таков мой девиз по жизни.

Я: Эрика, привет. Это Лаура. Возможно, вчера я тебя чем-то обидела? Не понимаю, за что ты меня заблокировала. Если тебе что-то не понравилось, это можно спокойно обсудить, а не блокировать и сбегать от проблемы, ты ведь понимаешь это?

В сети её не было долго. Настолько долго, что я успела позавтракать и посмотреть серию любимого сериальчика длинной в сорок две минуты. Когда телефон тёти завибрировал и на экране высветилось сообщение Эрики, я поставила серию на паузу и взяла в трясущиеся руки телефон.

Эрика: Привет. Вспылила вчера. И ты, и я. Извини. Сейчас разблокирую…

Отдав Лили телефон, предварительно стерев оттуда переписку с подругой, я взяла свой смартфон в руки. И уже со своего писала:

Я: Что случилось?

Эрика: Лаура, ты сейчас серьезно?

Я: Вполне…

Эрика: Ты вчера просто бросила меня, сказав, что у тебя нет настроения для разговоров со мной после того, как я подписалась на твоего парня.

Моего парня?!

Я: Он не мой парень, Эрика!!!

Эрика: Странно. Ведь выглядело это именно так. Чего ты взъелась вчера?

Я: Мне стало неприятно, что ты решила ему написать, совершенно не знав его. К чему этот цирк? Он тебе понравился, и ты решила общаться с ним на расстоянии, что ли?

Эрика: Даже если и так, какая тебе разница, если он тебе не нравится?)

Я: Не хочу, чтобы он узнал, что ты моя подруга, и у меня потом были проблемы. Теперь понятно? Я ведь ясно выразилась, что мы друг друга недолюбливаем. Зачем такое устраивать?

Эрика: Ну всё, хорошо. Я даже не писала ему. Просто лайкнула одну фотку.

Я даже догадываюсь какую. Наверняка ту, третью, где он полуобнажённый в спортзале.

Я: Ладно. Ок. Забудем.

Как же я надеюсь, что Аарон ничего не поймёт. А вообще к чёрту его. Чего это я думаю о нём вообще?

♡⁠♡⁠♡

Час дня, и я уже почти собрана, чтобы выдвигаться к моему мозгоправу. Я одеваюсь по погоде: надела самое обычное летнее платье. Не носила платья ровно до этого момента… но пора ведь что-то менять в этой серой жизни. Короткое чёрное платье в цветочек, которое должно было скрасить моё настроение. Может, получится отвлечься… хотя, учитывая то, к кому я на приём еду, — это вряд ли.

Лили подходит ко мне, пока я кручусь у зеркала в коридоре. Она осматривает меня и снова улыбается, любуясь мной. Вздыхает и отводит взгляд.

— Может, поедешь на метро, Гномик? Такси едет дольше, и я что-то переживаю за тебя.

От слова «метро» меня пробрало дрожью по всему телу. С головы до пят обдали студеной водой. Глаза стали щипать. Без моего желания перед глазами стали прорисовываться события десятилетней давности. Я стою в метро, чувствую, что произойдёт что-то плохое. А потом не нахожу маму в вагоне. Растерянно смотрю по сторонам, стараясь всё же отыскать маму, но все попытки тщетны. И тогда я вижу, что в маму стреляют. Тогда я перестала дышать, как сейчас помню. И сейчас я тоже начинаю задыхаться.

— Лаура? — обеспокоенная Лили хватает меня за руку и заглядывает в мои глаза. — Лаура, что такое?! Мам, принеси воду, пожалуйста, Лауре плохо!

Несмотря на свою больную спину, бабушка летела на кухню, как супермен. Глотки воды мне не помогали, ведь какое мне вообще до неё дело, если картина перед глазами не расплывается. Эти воспоминания всю жизнь будут рядом, не давая двигаться дальше, а лишь затягивая обратно, напоминая обо всём.

— Тебе лучше, моя девочка? — Лили прижимает меня к своей груди, но я вижу всё, как в тумане: расплывчато, слышу всё глухо-глухо, словно нахожусь где-то очень далеко. — Мам, может звонить в скорую?

В таком состоянии я всё же заостряю внимание на напуганной бабушке, которая уже держится за сердце. И тогда я прихожу в себя, только тогда я смогла.

— Нет-нет, Лили, не нужно. Я в порядке…

— Господи, Лаура! Я-то думала… ты так сильно нас напугала!

— Извините. Ты же знаешь, что я просто не переношу темы об этом месте.

И тут тётя закрыла рот ладонью, осёкшись. Забыла. Не подумала.

— О боже, Лаура…

— Всё хорошо, не вини себя. Всё ок. Я пойду на улицу, там наверняка уже такси во дворе ждет.

Не дожидаясь ответа, я выбегаю из квартиры, затем из подъезда, и в спешке открывая дверь машины, залезаю во внутрь, называя адрес моего психотерапевта. В такси всё еще душно, мой приступ не отпускает.

♡⁠♡⁠♡

Если бы не весёлый таксист, приступ точно бы не прошел, и я не знаю, как добралась бы до мисс Стейси. Водитель был очень забавным дядей за пятьдесят, который развеселил меня до боли в животе. С ним я и забыла, что недавно задыхалась и вообще, что с утра хотела сделать непоправимое. Я даже узнала имя мужчины — Дейв. Он сказал, что вообще редко общается с клиентами, ведь это не входит в его обязанности. Но со мной заговорил. Просто увидел, что я грустная, а ещё… я напомнила ему внучку, которая в прошлом году разбилась на мотоцикле со своим парнем. Впервые видела, чтобы мужчины плакали. Я в свою очередь поделилась своей жизненной ситуацией, причём всей. Рассказала про гибель родителей, про моё лечение у психотерапевта. Возможно, кто-то покрутит пальцем у виска, узнав, что я выложила всю правду про свою жизнь незнакомому старикашке… Но мне это нужно было, и ему — тоже. Было приятно с ним разговаривать.

— Знаешь, что, Лаура… Не плати, — замахал головой Дейв, когда я протянула ему купюру.

— Вы что! Нет, я так не могу! Вы потратили своё время, бензин…

— С тобой было приятно прокатиться. Спасибо, что поговорила со стариком. Так тепло на душе после этого, будто с внучкой снова поговорил, — мужчина прикусил губу, чтобы не расплакаться.

— Еще раз примите мои соболезнования…

— Спасибо. Беги, Лаура. И помни, чтобы не случилось — никогда не сдавайся, иди до конца, даже если очень тяжело. И я верю, что у тебя всё будет хорошо. Я вижу, что у тебя будет светлое и счастливое будущее, в котором ты будешь не одна и главное: ты будешь счастлива. Ты справишься со всем.

Подарив мужчине улыбку, я кивнула и вышла с машины, сжимая ручку сумки. Побольше бы таких приятных мужчин. Махнув ему рукой, я направилась в большое здание. В вестибюле меня уже встретила знакомая девушка, предложила мне кофе, потому что Стейси, как оказалось, вышла куда-то по делам, и мне пришлось её немного подождать.

Отпивая латте, я достаю с сумки телефон и смахиваю уведомления в верху экрана. И на одном у меня дёрнулся палец.

AaronRodriguez хочет отправить вам сообщение.

Что-что?! Я правильно прочитала? Мне не показалось? Я клацаю по сообщению и перехожу на чат в инстаграме. Это не глюк. Он написал мне, мать вашу.

AaronRodriguez: Мне нужно поговорить с тобой в понедельник, в школе. На большой перемене под ступеньками первого этажа справа.

Почему-то отвечать ему не хотелось. Да меня бросило в дрожь! С чего он решил написать мне? И о чём поговорить? Боже. Какой же гад! Специально написал мне почти за два дня, чтобы я волновалась ходила, да?

Долго ждать Стейси мне не пришлось: она пришла спустя минут семь после сообщения Аарона. Хоть на полтора часа я забуду об этом тупологоловом. Зайдя в помещение, Стейси поздоровалась с девушкой за стойкой, а после уже со мной. Широко улыбалась, как и всегда. А потом расставила руки, чтобы обнять меня. Но желания у меня не было…

Мне кажется, что я зря хожу к психотерапевту. Толку никакого почти. Я всё ещё думаю о смерти, воспоминания о родителях никуда не исчезают. Хотя нет, кое-что всё же таки изменилось за два года с психотерапевтом: у меня образовался гастрит из-за всех тех лекарств, что в меня пичкали и пичкают по сей день.

— Лаура, рада тебя видеть. Проходи, — мисс Стейси проводит меня в свой кабинет, и я плюхаюсь на большое серое и мягкое кресло. Я проваливаюсь в нём, но мне удобно. — Рассказывай, что нового?

Я же молчу. Рассказывать о сегодняшнем или она всё доложит Лили с бабушкой и меня снова уволокут в психушку?

— Эй, — нежным тоном позвала меня женщина. — Ты же помнишь, что должна рассказывать мне всё, что происходит, всё что ты чувствуешь?

Неуверенно одариваю её кивком и со вздохом начинаю рассказывать:

— Сегодня утром я снова хотела порезаться.

— Причинить себе боль или…

— Или.

— Ты хотела покончить с собой? Снова?

— Ага, — лениво отвечаю я, отворачиваясь от её взгляда.

— Ты же понимаешь, что об этом мне надо рассказать твоей семье? Это серьёзно, Лаура. Склонностей к этому у тебя не было больше года. И то, что ты снова хотела это сделать — плохо.

— Я не хочу в психушку, — повышая тон, говорю я.

— Я не говорю, что тебе снова нужно будет лечь в клинику. Всё можно решить другим путём.

— И каким же?

— Я подумаю. Это будет зависеть от твоих дальнейших слов и действий, — мисс Стейси достала из ящика в столе блокнотик, который за столько лет приелся даже мне. — Расскажи ещё что-то. В связи с чем у тебя появились эти мысли?

— Вчера я поссорилась с подругой, которая была со мной на протяжении всей жизни, а до этого поругалась с бабушкой… я ещё вчера хотела сорваться, но сдержалась, а сегодня не смогла… но мне помешала Лили. Так что ничего не случилось.

— Это чудо, что тебе помешали, Лаура. А что насчёт трихотилломании? Всё ещё пытаешься таким способом причинить себе боль?

— Да.

— А лекарства? Ты чувствуешь… не знаю… улучшение или что ты вообще чувствуешь?

— Кроме того, что иногда у меня болит желудок, и я едва не падаю в обморок, а когда-то падаю, — ничего.

Полтора часа тянулись мучительно. В моей голове проводились раскопки. Стейси прописала мне новые препараты, поскольку, как выяснилось, те мне приносили в основном вред. Когда прозвенел будильник, который Стейси ставила каждый раз, я подорвалась с кресла.

— Последуй моим советам.

— Знаете, мисс Стейси, мне кажется всё зря.

— Что зря?

— Вы зря роетесь в моей башке. Видите же, что это ни к чему не приводит. Зачем тратить на меня время?

— У нас всё получится, Лаура. Нужно много времени и твоего желания. И я не привыкла сдаваться, и тебе тоже не дам этого сделать. А теперь ступай, увидимся на следующих выходных.

— До свидания, — тихо произнесла я, выходя из кабинета.

И едва не упала в обморок. По ступенькам поднимался Аарон собственной персоны! Что он тут забыл?! И он был не сам, а с младшей сестрой. Чтобы не попасться ему на глаза, я спряталась в туалете, оставив мелкую щель, чтобы знать, когда можно будет выходить. Ну надо же встреча.

Возвращаясь домой, я снова вспомнила про сообщение блондина. И спать ложилась с той же мыслей: «О чём он будет со мной разговаривать? Мне стоит переживать?»