Дождь в наших сердцах

17 глава. Я влюблен в неё

Иногда я чувствую себя умственно отсталым, потому что в какие-то моменты полностью прекращаю понимать. И я не знаю, как понять, что случилось.

В последние дни Лаура кинула меня в игнор, хотя я нигде не провинился, ничего плохого ей не сказал и не сделал. Одним вечером я просто написал ей что-то незначительно, вроде, узнал, как у неё дела. Но уже на это сообщение я не получил ответа. Мне было тяжело принимать её холод в мою сторону, который непонятно чем был вызван.

В школе она целенаправленно избегала меня. Должен добавить, что не только меня. Элиза пришла к нам в слезах в мужскую раздевалку в один день и сказала, что не понимает, что происходит. И я тоже ни черта не понимал.

Лауру словно внезапно подменили. Она перестала общаться со всеми нами. Перестала даже заходить в сеть. Сначала я мог свалить это на поломку телефона, например, но, когда она перестала общаться с нами даже в школе, стало понятно — она не просто не отвечала на сообщения. Она избегает всех нас.

И только Бог знает, что в голове у этой девочки. И то не факт, что он знает. Лаура стала дёрганой, напуганной. Я даже боялся представить, что могло произойти. Почему она внезапно изменилась?

Сначала я злился, потом терялся в догадках, потом был расстроенным, должен признать — её сообщений и улыбок мне не хватает, а Элизе тем более. Я очень хотел поговорить с ней, помочь ей, узнать, что случилось. Мне правда было тяжело видеть Лауру в таком состоянии. Но если человек принял решение бежать ото всех, отстраняться от друзей, — пусть так будет. Я всё равно буду рядом, пусть она этого и не хочет.

♡⁠♡⁠♡

Вставая с тренажёра, я тянусь к своему телефону, что беспрерывно жужжит уже тридцать секунд. Я вписал в свой плотный график ещё один пункт: поход в спортзал. Свободное время я нашёл для себя утром в воскресенье. Я много занимался дома самостоятельно и результат, конечно, хороший, но зал — это всё равно другое.

Вытаскиваю из ушей наушники и провожу тыльной стороной ладони по мокрому лбу, отвечая на звонок. Брови поползли вверх, когда я обратил внимание на контакт. Нет, к сожалению, это была не Лаура, хотя очень хотелось бы. Мне звонил Николас — мой старый приятель. Я даже не помню, когда мы в последний раз списывались, не говоря уже о созвоне. Наверное, это было в конце зимы, когда я ушёл с нашей совместной подработки. А, и ещё единственный, когда умерла мама. Я зачем-то сообщил о её похоронах.

— Привет, — протянуто крикнул я в трубку, немного посмеявшись.

— Привет, — голос приятеля снёс улыбку с губ почти сразу. Кажется, ему дерьмово. Его голос был без доли эмоций. С печалью и болью.

— Чувак, что-то случилось? — с напряжением в голосе спросил я. Мои зубы уже отдирали кожу на губах.

— Мне очень нужна твоя помощь. Не материальная, ничего такого, я же в курсе про твою ситуацию… — я сглотнул. Он в курсе про мою ситуацию. Перед глазами почему-то всплыл образ матери, и я сжал челюсть. — Мне просто очень нужно с кем-то поговорить… побыть не самому, — Ник вздохнул так рьяно, что мне показалось, он плачет. Мне всё равно, что с этим человеком мы давно не общались, мне всё равно, что у меня прямо сейчас тренировка, после которой у меня болят все мышцы. Я всё равно приеду к человеку, если я ему нужен. Я не могу отказать, если он позвонил именно мне, а не кому-то ещё.

— Конечно. Я захвачу пиццу, пиво, ладно?

— Да. Я буду тебя ждать. Адрес скину смс.

Я соглашаюсь и уже собираюсь отключиться, как он тихо произносит:

— Спасибо… спасибо, что так быстро согласился. Я правда не знаю, что делал бы без тебя.

— Не за что, бро. Мне не тяжело.

Я вру. Мне безумно тяжело идти и ехать куда-то после двухчасовой интенсивной тренировки, которая пиздец как изнурила меня и высосала все силы. Но я чувствую себя обязанным помочь ему. Я не могу отказать в помощи. Он ведь нуждается во мне.

Закончив со всеми своими делами, я собрал все свои вещи из шкафчика в раздевалке и спустился на парковку. Холодный воздух приятно расслаблял меня. Снимая с машины сигнализацию, я сажусь за руль. Вибрация телефона напомнила мне о том, что нужно понять, куда мне ехать.

Прочитав сообщение от Николаса, мои губы дрогнули в нервной улыбке. Какое чёткое совпадение. Оказалось, что Николас живёт в том же районе, что и Лаура. Следом друг прислал номер дома и квартиры. Они живут в одном доме. Блядь, что за издевательства судьбы.

Я даже не знал, чего хочу больше: встретить её или не пересечься с ней. Я не мог отрицать того факта, что скучаю по ней. Но я также не хочу навязываться, приставать к ней. Если человек тебя не слышит — не надо говорить громче. Иногда у каждого человека случается такое, что не хочется никого слышать, ни с кем говорить. Хочется просто побыть наедине с самим собой. Я всё это понимаю. Но зачем так грубо обращаться с теми людьми, которые интересуются тобой и хотят помочь?

Мне тяжело её понять. Лаура сильная и в то же время очень морально истощенна. Я видел, как сильно ей было плохо, когда той ночью она делилась всем, что у неё на душе. Я слышал её глухой голос. Я не мог нормально смотреть на то, как громко она плачет мне в шею. Мне так сильно хочется ей помочь, забрать всю её боль, потому что она очень хороший человек. Жаль, что в начале сентября я считал её сукой. Но ненавидеть её долго у меня не получилось. Я продержался не так долго. Невозможно было устоять перед её обаянием.

Я так сильно хочу ей помочь, хочу исцелить её целиком, даже если для этого понадобится куча времени, даже если для этого понадобятся годы! Но я не могу делать это в одиночку. Не могу помогать ей, пока она не сможет полностью открыться мне, перестать избегать. Мне тяжело достучаться до неё, пока она соорудила вокруг себя барьер.

Развеивая непрошенные тяжёлые мысли, я выдыхаю, будто отпуская всю тревогу, и завожу автомобиль. Первым делом мне нужно в магазин и пиццерию. Находясь за рулем, я стараюсь настроить себя на друге, а не на мыслях о девушке, которая не выходит из моей головы.

Я стараюсь делать всё быстро настолько, насколько это возможно. Закинув пиццу и две банки с пивом на задние сиденья, я снова запрыгнул на переднее. Припарковавшись под её домом, я долго не мог найти в себе силы выйти из машины. Теперь я боялся с ней столкнуться. Я безумно этого хотел, но не сейчас. Не сейчас, когда она в таком состоянии. Я буду ждать, пока ей не станет лучше, и только тогда поговорю с ней обо всём. Я попрошу её рассказать мне всё, что тревожит её душу.

Зайдя в подъезд, я поднялся по лестнице на седьмой этаж. Друг открыл не сразу, заставив меня забеспокоиться. Но когда он открыл дверь, я едва сдержал себя, чтобы не сматериться от увиденного. Чёрт возьми. Как же сильно он изменился. Его лицо стало в разы худее, как и он сам. Лицо было таким уставшим, что едва смахивало на живое. Мне было тяжело смотреть на него. Что с людьми делает жизнь?

— Спасибо, что пришел, — его улыбка — единственное, что осталось неизменным. Она всё такая же искренняя и чистая. — Заходи.

Я прошёл внутрь, и парень сразу закрыл за мной дверь, пока я ставил на тумбу, что стояла около входной двери, пакет. Он взял его и отнес на кухню.

— Аарон, ты куришь? Чтобы я знал, доставать сигареты или нет.

— Вообще нет. Мне нельзя.

— Со здоровьем что-то? — он обернулся через плечо на входящего меня.

— Да нет, я просто футболист.

— Спортсмен значит, — хмыкнул друг.

— Ну типа. Не хочу потом быть зависимым от этой херни, — кинув взгляд на пепельницу на его кухонном столе, ответил я.

— Понимаю. Я тоже не хотел. Тоже думал, что я буду таким крутым чуваком, за здоровый образ жизни, — он отчаянно хохотнул. — Но судьба меня немного потрепала.

— Рассказывай, — подтолкнул его я.

Подтянув к себе банку пива и распечатав коробку с пиццей, я принял удобную позу, подпёр ногу к животу, а вторую оставил висеть. Я был готов слушать его хоть до ночи, лишь бы ему стало лучше. Пусть он выплеснет все эмоции.

— Мне изменила девушка.

Фигово.

— Меня бросили родители.

Полный отстой.

— Меня уволили с работы.

Я собираюсь с мыслями. На языке крутятся много вопросов и поддерживающих реплик, однако я пытаюсь выбрать то, что его не добьёт окончательно. Зная себя, я умею ляпнуть настоящее дерьмо.

Николас избавляет меня от потребности что-то сказать и продолжает сам:

— И, блядь, это всё случилось за одну, мать его, неделю. Я запомнил число, запомнил день недели, когда узнал, что моя любимая девушка, от которой я, блядь, никогда такого не ожидал, изменила мне. По статистике больше измен от мужчин. И я никогда не думал, что она сможет так поступить со мной. Я чувствую себя нытиком, Аарон, — Ник втянул воздух и опустил голову на локти.

— Ты не должен так себя чувствовать, — я похлопываю его по плечу. — Всё в порядке, бро. Я здесь именно для того, чтобы ты мог выговориться. Давай.

— Я строил наше совместное будущее, понимаешь? Я просматривал дом в центре Бруклина, а может и вовсе Манхэттена. Думал, что это навсегда. Она всегда была искренна со мной, всегда казалась мне самой надёжной девушкой на всём белом свете. А потом… вечером вторника она готовила ужин, — глаза приятеля забегали. — На её телефон поступил звонок. Я поднял трубку, потому что мы всегда так делали. У нас не было секретов друг от друга. А там раздался мужской голос.

Я продолжал слушать его. Голос Ника стал дрожать, а губы смыкались в трубку. Он не мог спокойно рассказывать об этом. В какой-то момент его лицо стало красным. Карие глаза намокли.

— Он назвал её малышкой. Сказал, что хочет приехать. Хочет провести с ней не только день, но и ночь. Да, она днём ездила типа на прогулку со своей подругой. Сука, ты понимаешь, что у меня никогда не было подозрений?! Я ДАЖЕ НЕ МОГ ДУМАТЬ, ЧТО ОНА МОЖЕТ МНЕ ИЗМЕНЯТЬ.

Ник больше не мог сдерживаться. Из его губ вырвался хриплый крик.

Мне пришлось встать.

Я хлопал его по спине, пока он сжимал мои руки.

Всё устаканилось нескоро. Но мы смогли вернуться в начало. Мы снова сели за стол, делая глоток из уже второй банки и доедая последний кусок пиццы. Мы ещё долго разговаривали о его родителях и работе. Я так же долго старался подобрать правильные слова.

— Расскажи мне, что там у тебя?

Николас успокоился. Вторая банка пива стала расслаблять его.

— Что там у меня? — не понял я.

— На любовном фронте, — подмигнул Ник.

— А, ничего. У меня никого нет.

— Что, прям совсем никого?

Раньше в мыслях всплыла бы Кимберли или любая другая девушка. Сейчас же лишь одна — и это Лаура. Причём не красивая внешность, фигура или другие такие качества. Её улыбка и смех.

Наверное, я почувствовал учащённое сердцебиение ещё в тот момент, когда она накричала на меня в школьном коридоре. Потом я, конечно, скрывал это всё за ненавистью, которая и та продлилась недолго.

Сейчас, сидя с Ником на старой кухне, я вдруг понял, что испытываю к ней чувства. Я не могу назвать это любовью. Или могу? Что это, когда постоянно думаешь о человеке? Когда борешься с желанием написать ему?

Я влюблён в неё. Наверное, именно поэтому во мне проснулось несвойственное мне желание — сделать всё, чтобы ей было хорошо. Чтобы она ни о чём не беспокоилась. Я перестал обращать внимание почти на всё и всех с её появлением. Наверное, именно так расшифровывается любовь.

— Есть одна, — отвечаю ему я, глупо улыбаясь. — Её зовут Лаура.

— У вас с ней было что-то?

— Мы друзья, Николас.

— Дружеский секс?

Я расхохотался и треснул его по руке, обхватывая ладонью бутылку с пивом.

— Нет. Друзья друзьями, — толково объясняю я.

— А, то есть, вы типа прям друзья? Тогда, девушки у тебя, получается, нет? Но, когда я спросил про любовный фронт, ты ответил, что есть одна. Вот эта вот твоя подружка.

— Она мне нравится, — серьёзно отвечаю я. — Но мы друзья. Я не хочу её загружать ещё и своими чувствами. У неё сейчас слишком много проблем…

— Главное не потеряй её. Я свою потерял, и мне пиздец как тяжело.

— Я постараюсь.

♡⁠♡⁠♡

Долгое молчание повисло в воздухе за кухонным столом, заключая наш разговор. Мы хорошо провели вечер — это точно. Николасу, кажется, стало лучше, а это было самым важным для меня. Вставая из-за стола, я взял в руки пакет и запихнул в него коробку из-под пиццы и четыре пустых банки.

— Ник, звони мне в любое время, ок? Если ещё понадобится помощь — я её окажу.

— Спасибо, — наши руки сжались в крепком рукопожатии, и мы ударились плечом к плечу, похлопав друг друга по спине, совершая наше братское прощание. — Я благодарен тебе за это. Ты тоже звони мне, если понадобится помощь.

Он вдруг загадочно улыбнулся, и я спросил:

— Что?

— Я даже не против посплетничать с тобой о твоей подружке.

Я хохотнул.

— Я побежал, а то Софи сама дома, — вспомнив о сестре, я больше не смел копошиться и задерживаться.

Махнув ему в последний раз, я скрылся за дверью квартиры. Подойдя к лифту, я долго держал палец на кнопке вызова лифта, но он всё никак не вызывался. Тогда я решил спуститься на этаж ниже. И там он вызвался. Только вот я в него уже зайти не смог…

Внизу, на лестничной площадке, эхом по всему подъезду пронёсся голос девушки. Глухой, но нежный. Конечно, мне потребовалась всего секунда, чтобы узнать его. Сжимая челюсть, я просил себя зайти в этот грёбанный лифт и просто спуститься на первый этаж. Софи дома сама. Я должен спешить к ней. Но кто я такой, чтобы ослушаться своих самых настоящих чувств?

Ноги сами повели меня вниз по лестнице. Я спустился на три этажа ниже, уже видя её. Лаура стояла на лестничной клетке почти раздевшая — на ней были всего короткие домашние шорты, на попе которых была бабочка, и укороченный топик. До меня не сразу дошло, что она тут делает.

Подойдя чуть ближе, но так, что она меня ещё не видела, я увидел, что Лаура кормила котёнка, который, видимо, был жителем этого подъезда. У стенки стояло две миски — с кормом и водой, которые сейчас заполняла Лаура. У этого Гномика слишком доброе сердце. Девушка взяла маленькое создание на руки и прижала к своей груди, совершенно не брезгуя того, что он весь грязный и наверняка кишит блохами. Она нежно проводила своей ладонью по его не чистой серой шёрстке и даже целовала в нос. Поднесся его к мискам, она опустила кота на землю и развернулась, чтобы уйти в свою квартиру, но увидела меня, стоящего у лестницы. Лаура вздрогнула, словно испугавшись.

Подняв голову на меня, девушка не осмеливалась что-то произнести, но и уйти уже не могла, — понимала, что будет некрасиво. Я сделал первый шаг:

— Привет, Лаура, — я старался говорить как можно обычно, без эмоций, несмотря на то, что я был очень счастлив увидеть её.

— Аарон… — моё имя из её уст вырвалось очень тяжело. — Привет. Что ты здесь делаешь?

Может, она испугалась того, что я пришёл к ней?

— Я друга навещал.

— Твой друг живет в моём подъезде? — не веря, спрашивает она.

— Да, — я демонстративно показываю пакет.

— Ладно, — она отходит от двери и подходит к лифту.

Мне так о многом хочется её спросить, но так же мне хочется молчать. Делать так, как она. Если она не заинтересована сейчас в общении — значит ей так нужно. Я не хочу давить на неё собой. Не хочу нагружать.

Девушка вызвала лифт и зашла в него, а я следом.

— Куда ты? — всё же вырвалось у меня.

— На первом этаже у Мурзика лежанка. Я хочу перетащить её на свой этаж.

Я хмыкнул и мысленно посмеялся с забавного имени.

— Мурзик? — спросил я между тем, как нажимал на кнопку лифта первого этажа.

— Ну да, знаю, что банально, — Лаура впервые улыбнулась за долгое время, и это уже стало тешить меня. — Но мне нравится.

Ей нравится. Этого достаточно, чтобы имя кота не вызывало смех.

Когда лифт почти достиг второго этажа всё резко остановилось. Свет погас и лифт больше не ехал. Лифт немного шатнуло, и испуганная Лаура упала на меня. Никто из нас не ожидал такого. Мои ноги тоже подкосились, так как её тело внезапно обрушилось на моё.

По спине пробежал холод и теперь точно время остановилось. В ушах раздался сдавленный писк, а затем шум, когда своими губами я ощутил её губы. Поцелуй был ненастоящим — это было всего на долю секунды, пока она не сообразила, что произошло. Но этой секунды мне хватило, чтобы почувствовать напряжение во всём теле. Почувствовать отчаянное и мощное желание продлить этот поцелуй. Сделать его глубоким и чувственным.

— Прости пожалуйста! Я не хотела! Это случайно, клянусь! — перепугано заверещала Лаура, отскочив от меня, тем самым ударившись о стенку лифта.

— Не паникуй и не делай резких движений, — прошу я. — Всё в порядке, Лаура. Я понимаю, что это случайность.

Как бы мне хотелось, чтобы это не было случайностью. Чтобы этот поцелуй был серьёзным.

— Аарон… — с новым порывом начала брюнетка, но я её перебил:

— Всё нормально, прекрати извиняться.

Наконец, сориентировавшись, я вытянул из кармана штанов телефон и включил фонарик. Случайно направив его на Лауру, я сначала заметил её испуганное и покрасневшее лицо, лишь потом то, как она зажмурилась.

— Я случайно, — оправдываюсь я.

— Что нам делать?

Её глаза были наполнены страхом. Я даже мог разглядеть мурашки, появившиеся на её коже. Она никогда не застревала в лифтах. И её это напугало. Но я рядом.

— Ждать.

— Кончины?

Я больше не сдержался и засмеялся во весь голос. Пугливость делает с ней смешные вещи.

— Нет, Лаура. Вызовем лифтёра, он нас достанет.

— Как мы его вызовем?

Страх дезориентирует её. Лаура перестает думать.

— Вот кнопка, Лаура, нажми её.

Девушка запрокинула голову и посмотрел на кнопку, которая находилась достаточно высоко, и она едва дотягивалась до неё — пришлось встать на носки. Губы снова дрогнули в улыбке. Насколько же она милая.

— Слушаю, — раздался грубый мужской голос, и Лаура беспомощно обернулась ко мне и дёрнула за рукав, прося говорить.

Я выдохнул.

— Здравствуйте, мы застряли в лифте.

— Адрес.

Она молча стояла и смотрела на меня. Так растеряно.

Когда вызов закончился, я вернулся к ней. Лаура обняла себя руками. Какой же я идиот. Конечно, ей холодно. Она раздетая, а я стою в куртке.

Спохватившись, я снял с себя верхнюю одежду и накинул на неё.

— Спасибо, — робко поблагодарила меня девушка, опускаясь на корточки. Её ноги тоже не помешало бы чем-то накрыть, но уже нечем.

— Ты замёрзла?

— Не сильно.

Я бы мог позвать её к себе, предложить прижаться, но, конечно, это будет лишним. Это будет слишком. Та ночь, когда это произошло, была единственной. Больше такого не будет, по крайней мере не сейчас. Тогда мы просто нуждались друг в друге настолько сильно, что потеряли сдержанность. А сейчас мы оба ещё в рассудке, и она не допустит этого. Это ведь Лаура избегала меня, свою подругу, значит, ей никто сейчас не нужен.

— Я знаю, что ты хочешь со мной поговорить, — резко выдаёт она, прерывая неприятную тишину.

— Да, — соглашаюсь я. — Очень хочу. Потому что ничего не понимаю, Лаура.

— Но я не готова говорить.

— Не готова говорить вообще? Ни о чём и ни с кем?

— Не знаю…

Она запуталась в себе, в своих желаниях. Всё, что я хочу, — помочь ей выпутаться. Удушающая тишина снова повисла в воздухе, создавая очень неприятную атмосферу. Мы оба не знали, как не попадаться в нити этой тишине.

— Я не готова говорить обо всём, что ты хочешь у меня спросить, — снова подала голос Лаура, не поднимая своих прекрасных глаз, цвета весенней листвы.

Мне хотелось смотреть на неё вечность. В её глаза. На её лицо. На её губы, которые не так давно коснулись моих. Я не понимаю, почему в последнее время Лауры так много в моей жизни, в моих мыслях?

— Что я хочу спросить? — я сосредотачиваюсь. На ней. Её взгляд всё ещё не поднят на меня. Она словно боится смотреть на меня. Словно я — гипнотизёр и обманом выманю у неё информацию. Пока Лаура не видит, я позволяю себе задержать свой взгляд на ней. Я не рассматриваю её голые ноги, живот. Я всего лишь обвожу глазами её лицо. Только сейчас я почувствовал, как вкусно от неё пахнет. Должно быть, она вот-вот вышла из душа, потому что у неё слишком пышные волосы, не такие, как всегда, значит, она их сушила.

— Аарон, — устало постанывает она, и мои уши навострились. — Я же знаю. Ты хочешь у меня узнать, почему я всю неделю игнорирую твои сообщения, почему я не общаюсь ни с тобой, ни с… Элизой.

Когда она подняла взгляд, я кивнул.

— Это именно то, что я хотел бы знать. Мне тяжело видеть тебя в таком состоянии, Лаура, и я очень хочу помочь тебе.

У меня комплекс спасателя. Я не смог спасти мать, хоть у меня и не было возможности. Поэтому я хочу спасти Лауру. Я не могу позволить ей сдаться. Я вижу, что она на грани — чувствую это. Чувствую, как сильно ей тяжело. И мне очень не хочется думать о том, что Лаура захочет сделать что-то.

— Ты не поможешь мне, Аарон. Сколько бы ты ни пытался. Меня пытались спасти все: и семья, и даже клиника, и психологи. Мне ничего не помогло. Я обречена, Аарона. Я обречена на вечные муки судьбы.

— Лаура, — я отбрасываю цепи, что сдерживали меня, и оказываюсь рядом с ней. — Пожалуйста, поделись со мной. Я очень тебя прошу. Я не хочу видеть, как тебе плохо, — снова повторяю я.

— Ладно, — вздыхая, соглашается брюнетка. — Я игнорирую тебя и всех в целом, потому что я боюсь.

— Чего ты боишься? — я мотаю головой, не понимая слов Лауры.

— Всех. Всех в этой жизни. Я боюсь жизни.

— Ты не должна бояться меня, Элизу.

— Аарон…нет, ты не понял. Я боюсь, что вы пострадаете.

— Почему ты так думаешь?

Она вонзает зубы в губу, замолкая. Потом снова открывает губы и закрывает в нерешительности. Я отстраняюсь, не желая давить на неё. Но девушка внезапно схватила меня за руку.

— Аарон, пожалуйста, только не злись на меня…

— Я не буду злиться на тебя, если тебе тяжело рассказывать мне о чём-то. Но я просто прошу тебя, как друг, не отворачиваться ото всех.

Мой взгляд мельком падает на её руки. Сука. Почему я этого раньше не заметил? Блядь. Сука. Блядь.

— Лаура… — у меня подрагивает голос, дёргается глаз. — Что ты…

Она улавливает то, куда падает мой взгляд. Отдёргивая свою руку, она накидывает на себя спавшую куртку, прикрывая свои порезанные или даже изрезанные руки. Я теряюсь. Я теряю весь контроль, видя это. Хватая её руку сильной хваткой, я всматриваюсь: есть старые, есть свежие.

— Аарон, мне больно! Отпусти!

— Что ты делаешь с собой?.. — тихо спрашиваю я, смотря в её уже залитые влагой глаза.

— Не твоё дело! Не твоё! Не твоё!

Она снова сходит с ума. Она снова кричит и плачет. И я делаю то же самое, что и в прошлый раз, — обнимаю её. Мне страшно представить, что переживает эта девочка изо дня в день. Мне страшно представить, из-за чего она всё это делает. Что должно случиться, чтобы человек старался так искалечить себя?

Я чувствую, как слабые руки Лауры сжимают мою одежду. Как она пытается выплеснуть всё на меня. Я сдержу всё, Гномик. Делай, если тебе от этого легче.

— Аарон, я не знаю, что мне делать, — заикаясь, всхлипывает девушка.

— Мы поговорим об этом. Ты расскажешь мне обо всём.

Я отстраняю её от себя и получаю кивок. Теперь всё будет хорошо.

— Когда я буду знать, что случилось, я разберусь во всём. Я вытащу тебя, Лаура.

В лифте мы пробыли час, а когда выбрались, тётя Лауры налетела на неё с вопросами: куда она могла выйти в домашней одежде на целый час? Я не показался, не хотел ставить Лауру в неудобное положение. Когда мы вышли из лифта, я взял с неё слово, что она не передумает рассказать мне. Она кивнула головой. Сказала, что не сможет справиться сама, поэтому ей придётся рассказать в любом случае.

Выйдя из её подъезда, я зарылся руками в волосы, не представляя, что меня ждёт. Что нас ждёт. Я не хотел думать о плохом. Не хотел думать, что у Лауры какие-то катастрофические проблемы. Не зная масштаб проблемы, я буквально поклялся ей помочь. И я не заберу своё обещание. Даже если мне придётся свернуть голову, я всё равно сделаю всё, чтобы помочь ей. Лаура стала слишком много значить для меня. Я уже не представляю, как быть дальше без неё.

Я сел за руль, как ни в чём ни бывало, несмотря на то, что в моём организме есть алкоголь. И ехал я, как можно быстрее, потому что переживал за младшую сестру. Но, когда я вернулся домой, обнаружил её спящую на моей кровати. Должно быть, Софи долго ждала меня, а не дождавшись, задремала.

Взяв на руки её лёгкое тело, я направился в детскую комнату. Накрыв сестру одеялом и положив рядом с ней её любимую игрушку — тигра — я поцеловал её в лоб и вышел из комнаты.

С полной головой мыслей я лёг в свою постель. Заснуть мне не удавалось ещё продолжительное время. Мысли о Лауре не давали мне покоя.