Дождь в наших сердцах

47 глава. Клятва

Моё любимое время года — лето, когда я, наконец-таки, могу одеваться так, как просит душа. Могу одевать платья и юбки, раздражая этим Аарона, конечно, потому что на мои, как он выражается, прекрасные ножки смотрит каждый прохожий, вне зависимости от возраста — хоть это десятилетний мальчик, хоть сорокалетний мужчина с ребёнком.

И мне нравится это. Нет, не то, что на меня все смотрят (хотя я этого не замечаю). А то, что Аарон меня ревнует. Раннее я думала, что на ревность способны только те, кто не уверен в себе, но парень объяснил это на своём языке:

— Я ревную не потому, что сомневаюсь в тебе или в себе — боже упаси. Я ревную потому, что какие-то мужики смотрят на мою богиню. Такой алмаз могу видеть только я. Другим глаза выколю.

Меня это, скорее, смешило, но я ничего не говорила.

Вообще, наши дни проходили достаточно весело последние месяцы. Из-за потепления мы, наконец, стали выходить на улицу едва ли не на постоянной основе. И, зачастую, инициативу на прогулку выдвигал именно Аарон, аргументируя это тем, что я скоро засохну в своей темнице, потому что совершенно не вижу солнца. Родригес водил меня всегда в разные места, а я говорила ему: «Давай прогуляемся только по парку, зачем куда-то заходить?» — потому что не хотела тратить его деньги, которые, я знаю, зарабатывает он с трудом. А впереди ещё и поступление. На все мои отказы он реагировал одинаково: махал рукой, мол, молчи или сдвигал брови так грозно, что тряслись коленки.

Кино, кафе и парки развлечений мелькали почти в каждом нашем дне. И Аарон стал моей постоянной моделью на фотографиях для моего инстаграма, который почти никто не смотрит, но мне это и не важно. Я делаю фотографии для себя и сохраняю на память.

На этой неделе Аарон был слишком тихим и спокойным, почти не заезжал ко мне и не писал. Единственный раз за эту неделю, когда мы поговорили чуть больше пяти минут, был вчера:

— Ложись спать, любимый, — ласково говорила я, закрывая крышку ноутбука, тоже готовясь ко сну. — Завтра для тебя важный день, не так ли?

Важным он был из-за того, что ему сдавать свой последний экзамен. Все остальные он сдал. Я радовалась каждому его успеху, как никогда не радовалась своему. Он не всё сдал на отлично, но отметка «хорошо» была тоже прекрасной.

— Не могу уснуть, не услышав тебя. Особенно, когда я не слышал тебя целую неделю.

— Вот ты слышишь, — тихонько смеялась я, залезая под одеяло. Услышать его голос тоже было важным для меня, чтобы уснуть. Это была моя личная колыбельная. — А хочешь я буду говорить, а ты засыпать?

— Хочу, — хрипловатым голосом отвечал он. Или просто уставшим.

— А что тебе рассказать? — внутри разрывалось сердце от прилива нежности.

— Да что угодно, родная. Лишь бы послушать тебя. Давай о том, чем ты сегодня занималась.

Устроившись поудобнее, я серьёзно вспоминала то, чем занималась на протяжении дня. Учитывая то, что мои развлечения — это поход от кухни к холодильнику и обратно в комнату — рассказывать особо нечего. Но мне хотелось.

— Я смотрела «Сумерки», представляешь?! Так смеялась!

— «Сумерки»? — перебил меня он.

— Так, ты засыпай вообще! Во-о-от… потом я… ам… так… что же я ещё делала? А! — мои пальцы вырисовывали на простыне что-то непонятное, пока я болтала обо всём на свете.

Я рассказывала Аарону всё в подробностях, ещё немного и дошло бы до того, что я уведомила бы его о том, сколько раз сходила в туалет! Я болтала и болтала без умолку, делилась даже событиями из дорамы, которой уже, наверное, проела ему столовой ложкой мозг.

И затихла только тогда, когда в трубке раздалось его сопение. Посмотрев на длительность звонка, я сделала вывод, что уснул Аарон за семь минут и тридцать одну секунду.

— Удачи тебе, мой мальчик, — прошептала в трубку прежде, чем скинуть звонок.

И с мыслями о нём я также уснула, думая о сегодняшнем дне.

В школе у нас уже было скучно и большинство даже не ходило, потому что на уроках мы, в целом, ничего не делали, кроме как общались или страдали чем-то неважным. Мне было скучно дома, поэтому я ходила, чтобы посмотреть сериал на телефоне хотя бы в другой обстановке — не лёжа на диване, а сидя за партой. А что?

Ну и, конечно, сегодня в школу я пошла ради него. Мы договорились встретиться за полчаса до начала его экзамена. И у нас было всего пятнадцать минут, потому что вход в аудиторию, где он будет проводиться, закроется как раз за пятнадцать минут до начала.

Мы рассчитали, что пятнадцати несчастных минут нам хватит, чтобы побыть наедине. Но, конечно, этого мало. Я сидела на скамье возле школы и встала лишь тогда, когда увидела выходящего Аарона.

Парень закрыл лицо ладонью, чтобы спрятаться от палящего солнца.

На его недовольном лице сразу появилась ухмылка, но недовольство никуда так и не пропало! Аарон медленно шагал ко мне, по пути рассматривая меня с ног до головы, заостряя внимание даже на том, надела ли я лифчик, не просвечиваются ли мои соски для чьих-то глаз.

— Ты как роза среди этого на…

— Аарон! — я ударила его по плечу, а он по-ребячески рассмеялся, срочно извиняясь передо мной:

— Извини, родная, извини. Просто стараюсь поднять нам настроение и себе настрой на этот ебучий экзамен.

— Думай о позитивном, шутник, — я провожу пальцами по линии его скулы и зачёсываю платиновые волосы назад.

— Тогда мне нужно будет думать только о тебе. Но в таком случае я экзамен завалю.

И вдруг я решила спросить о том, что долгое время не выходило из моей головы:

— Ты точно решил, что хочешь бросить поступление в Бостонский спортивный университет и остаться здесь?

Аарон томно вздохнул, будто обдумал этот вопрос сотню и миллион раз, но ответ ему даётся по-прежнему с трудом.

— Моя жизнь там, где ты, Лаура. Возможно, это неправильно, что я отказываюсь от такого и, возможно, через несколько лет я буду винить себя в этом. Но сейчас я осознанно и ответственно подошёл к этому вопросу. Я хочу быть здесь, в Бруклине, с тобой. Поступлю на юриста, как когда-то хотела мама. Это не хуже.

— Не хочу просто, чтобы ты отказывался от своей мечты длинной почти в двенадцать лет из-за меня. Не хочу чувствовать себя виноватой в том, что забрала у тебя мечту.

Аарон перехватывает мои руки и сжимает их, прижимая к своему сердцу.

— Чувствуешь? Так только тогда, когда ты рядом. Без тебя мои внутренние часы тикать не будут. Я не собираюсь тебя винить — ни сейчас, ни через десять лет, — потому что знаю, что это правильное решение, правильный выбор.

Быстро коснувшись своими губами моего носа, словно заканчивая этим жестом этот разговор, он отстранился. Осмотрел меня ещё раз и подняв мою руку вверх, заставляя покружиться перед ним, с восторгом произнёс:

— Ты у меня одна такая красавица. Вот серьёзно. Про тебя надо книги писать и фильмы снимать. А лучше мультики. Диснеевские.

— И кем бы я, по-твоему, была?

Он задумался.

— По волосам и личику похожа на Белоснежку.

— Значит, ты мой Гном, а не я Гномик? — усмехаюсь.

— Не говори глупостей. Ты Гномик. А вот по другим чертам, например, характером и поведением, напоминаешь Аврору или Рапунцель.

— Ну, если я Аврора, то ты мой принц? А если я Рапунцель, то ты мой хулиган Флин Райдер? О! Ты реально, скорее, на Флина похож! Ну, не считая цвета волос и моськи.

— Что-то имеешь против моей моськи?

— У Флина она милая. У тебя… более ожесточённая и сексуальная.

— Конечно, не будут же в детский мультфильм пихать такого сексуального мачо, как я.

Громкий хохот пронёсся по улице, но также быстро пропал, когда Аарон посмотрел на время и сказал, что ему пора спешить.

— Удачи тебе. Напиши, как закончишь, я буду ждать тебя в школе или здесь, на лавочке.

— Спасибо, — лёгкое касание наших губ было словно его благословением на удачу на экзамене.

Он сможет.

Несомненно.

♡⁠♡⁠♡⁠

Пекучее солнце вызывало головные боли, поэтому я не слишком долго сидела на лавке в переживаниях об Аароне. Я не сомневалась, что он сдаст, потому что готовился достаточно долго и хорошо — результаты по пробникам были отличными! Волнение было за самого Аарона. Я переживала, что он перенервничает и всё забудет. Хоть парень и не подавал виду волнения — смеялся и свободно разговаривал — я знала, что хотя бы на двадцать процентов в нём присутствует страх, даже если он сам старался это отрицать.

Каждую перемену я бегала на улицу, высматривала Аарона — они сдавали в другом корпусе. Постоянно проверяла телефон, чтобы узнать заходил ли он уже в сеть. Вот уже как три часа не появлялся онлайн.

И через ещё тридцать минут Аарон отправил мне сообщение:

Аарон: Родная, где ты?

Я спешно стала набирать ответ, ощущая быстрое биение сердца:

Я: На той самой лавочке.

Аарон: Подожди меня там, я бегу к тебе.

Выключив телефон, я положила его себе на колени экраном вниз и стала смотреть вдаль — где-то оттуда должен идти. На лавочку, наконец, упала тень и поднялся лёгкий, но приятный в такую жару ветер.

Высокое и большое тело Аарона по сравнению с остальными ненакачанными парнями было трудно не заметить, поэтому, как только он вышел из-за угла, я сразу встала с лавки, чтобы направиться ему навстречу.

Даже издалека на его лице была заметна лёгкая улыбка.

Значит, всё хорошо.

— Ну что? — вытянувшись во весь рост, чтобы смотреть ему в глаза, нетерпеливо поинтересовалась я.

— Вроде бы, сдал. Вопросы были не сложные.

Моя щека почти сразу впечаталась в его грудь, а руки взяли его торс в кольцо.

— Я тебя поздравляю!

— Что ж… теперь остался только выпускной и да здравствуй, взрослая жизнь.

— У тебя, ага, — печально вздохнула я. — А у меня ещё год…

— Да, но ты можешь прийти ко мне на выпускной. В качестве моей партнёрши. Если ты, конечно, хочешь, — Аарон вытянул мне ладонь, как принято галантным мужчинам.

— О, благодарю, сэр… Это не обсуждается, — вложив свою ладонь в его, я сделала поклон и чуть не упала.

Без этого бы я не была собой.

♡⁠♡⁠♡⁠

— Знаете, я думаю, что нам надо почаще так собираться, — я пропускаю мимо ушей слова Элая, потому что очень внимательно смотрю в экран телефона, фотографируя красивого пса, подошедшего к нам, которого Аарон тайно подкармливает своим пончиком.

Парням пришли результаты последнего экзамена — они оба сдали на хорошо. И, в честь такого события, мы решили сходить вместе «отпраздновать».

Ничего помпезного — обычная дружеская прогулка и посиделка снаружи кафе под навесом. Мы заказали мохито, увы, не алкогольный, и пончики. Сидели и болтали. Смеялись. Это было приятное времяпрепровождение с друзьями. Но я предполагала, что это не навсегда. Элай предпочёл поехать в другой штат на учёбу, чему Элиза безумно расстроилась. Настолько безумно, что плакала мне несколько часов в трубку. Отношения на расстоянии для неё — табу. И, несмотря на это, подруга всё равно согласна… потому что любит его сильно. И она уверена, что Элай не из тех, кто будет встречаться там где-то с какой-то тёлкой, пока его будет ждать Элиза.

— Слушай, — я обернулась только на голос Аарона — он всегда был маяком для меня. Парень наклонил голову и ухмыльнулся. — Может, ты будешь фотографом, а?

— Кстати! — поддерживающе кивнула девушка. — Фотки реально огонь, несмотря на то что ты делаешь их на телефон! Ты реально прикольно подбираешь ракурс, свет, даже позу, если фотографируешь человека.

— Думаю, у тебя талант к этому, — подытожил синеглазый.

— Не знаю… это просто хобби. Вряд ли на нём можно зарабатывать хорошие деньги.

— Боже, я тебя умоляю, — негодующе цокнула Элиза. — На этом такие бабки мутят!

— Думаете?

— У меня одна знакомая работала фотографом, ежемесячно зарабатывала пять с половиной тысяч долларов. Теперь вообще улетала в Италию. Так что, — Элай помедлил, отпивая мохито, — это нормальная работа.

— Ну… — протягиваю я, рассматривая снимок на телефоне. — Я подумаю.

Несколько минут висела приятная тишина: мы пили мохито, и я параллельно фотографировала друзей, стараясь запомнить этот момент надолго. Слушала пение птиц, сидящих на ветках дерева прямо над нами.

И, допив своё мохито, Элиза провозгласила:

— Давайте встречаться на этом же месте каждый год?

— Давайте, — ответила я, улыбаясь. Было бы неплохо.

— Договорились, — в один голос сказали блондины, и мы связали эту клятву мизинцами.

Мне страшно смотреть в завтрашний день, и я хочу наслаждаться только сегодняшним. Страшно подумать, что будет через год, сдам ли я экзамены и куда буду поступать я? Не разойдёмся ли мы с Аароном?

Но эта клятва на мизинцах… хотелось бы мне, чтобы она не была забыта через несколько лет…