Дожить до ноября

Глава 10. Взаперти

Ленор

Уже неделю я живу у Августа. Все это время мы практически не пересекаемся. Он чаще всего запирается в своём кабинете, откуда доносятся приглушённые обрывки разговоров по телефону или его негромкое бормотание. Иногда он уходит из дома, предварительно закрывая массивную входную дверь изнутри, словно охраняя что-то ценное. Когда мне удаётся его поймать в коридоре или на кухне, я спрашиваю, куда он пропадал. Ответы обычно лаконичны и туманны: он занят расследованием дела о серийных убийствах. Эти слова каждый раз заставляют меня вздрагивать, будто опасность витает ближе, чем мне хотелось бы думать.

По настоянию Августа я перешла на домашнее обучение. Это оказалось сложнее, чем я ожидала. Без ноутбука я вынуждена заполнять тетради вручную, фотографировать записи и отправлять их преподавателям. Просматривать большие документы с экрана телефона — настоящее испытание, но другого выхода пока нет. Преподаватели не в восторге от такого формата, но терпят, понимая мою непростую ситуацию. Они знают лишь часть истории, но стараются быть терпимыми, и я это ценю.

Дом, в котором я теперь живу, словно застрял между эпохами. Высокие потолки, украшенные лепниной, деревянные панели на стенах, огромные окна, почти всегда задёрнутые тяжёлыми шторами, наполняют пространство мрачным величием. Гостиную едва освещают старинные настольные лампы с абажурами из потускневшего бархата. Август практически не заботился о бытовых удобствах. По моей просьбе он купил кофеварку и чайник. Теперь я могу хотя бы утром наслаждаться чашкой кофе, сидя на потертом кожаном диване, а вечерами — чаем с лимоном.

С едой всё сложнее. Готовить я не привыкла. Первое время я пыталась уговорить Августа заказывать доставку еды из моего любимого ресторана. Но эта идея ему явно не понравилась: он опасался, что частые визиты курьеров могут привлечь ненужное внимание. Вместо этого он стал покупать продукты по моему списку. На просьбу привезти сюда мою тётушку Леваль, чтобы она помогала мне готовить, Август только отмахнулся, холодно заявив: «Мне и так хватает в доме одной избалованной барышни».

Сидеть в четырёх стенах становится невыносимо. Я уже обследовала весь дом. На втором этаже множество комнат, большинство из которых, кажется, не открывались десятилетиями. Пыль покрывает мебель, старинные ковры и давно потемневшие зеркала. С чердака пахнет сыростью и старыми бумагами, а в подвале царит промозглая тишина, от которой мне становится не по себе.

Моим самым большим открытием стала библиотека. Она занимает одну из комнат на втором этаже. Это просторное помещение с высокими стеллажами, которые тянутся под самый потолок. Лестницы на колесах, как в старых фильмах, позволяют добраться до верхних полок. Полки заполнены книгами, которые я раньше видела только в музеях или в рассказах коллекционеров. Тут можно найти первые издания культовых романов, научные труды XVIII века и манускрипты, которые, вероятно, стоят целое состояние.

Однако меня больше удивило содержание некоторых изданий. Среди скучных научных трудов я нашла книги по зельеварению, травоведению, нумерологии и даже экстрасенсорике. Заголовки звучали как из дешевого фэнтези, но страницы были испещрены тщательно выведенными формулами и иллюстрациями. Меня передернуло. Я несколько раз пробежалась взглядом по этим книгам, чтобы убедиться, что не ошиблась.

Эта библиотека пугает меня так же сильно, как и завораживает. Местами мне кажется, что старинные стены дома наблюдают за мной.

Когда я листала одну из таких книг, в библиотеку зашел Август. Он деловито ухмыльнулся и облокотился о дверной косяк. Видя его, я смутилась, чувствуя, как мои щеки наливаются краской, будто он застукал меня за детским проступком.

— Я хотела взять что-нибудь почитать.

— А я думал, ты решила выучиться на ведьму, — он прищурился, посмотрев на книгу, которую я держала в руках. — Зелья варить учишься?

Я тут же поставила книгу на место, чувствуя, как мои пальцы едва ли не дрожат.

— Странная у тебя библиотека, — пробормотала я. — Книги вроде обучающие, а учат нереальным вещам.

— Это они для людей нереальные. Для нас же это пособия по развитию способностей, — Август подошел ближе и взял ту самую книгу, которую я только что поставила на полку. На бархатной изумрудной обложке золотыми узорами выводилось название "Настольная книга травника". — Моя невеста умела общаться с природой. Но для людей она была просто хорошей травницей.

— У тебя была невеста?

— Была. — Его голос стал тише, а мечтательная улыбка на мгновение сменилась чем-то резким и каменным.

— Что произошло? — осмелилась спросить я.

— Инквизиция.

Тишина повисла, тяжелая и холодная, как зимний ветер. Я прикусила губу, чувствуя, что стою на грани, где каждое слово может либо утешить, либо ранить.

— Прости, — прошептала я.

Август перевернул книгу в руках, словно не слышал моего извинения.

— Она очень много сделала как для людей, так и для нас. Лечила тех, за кого не взялись лекари, помогала новообращенным пережить ломку… — Он бросил на меня короткий взгляд, и в его глазах сверкнуло что-то опасное. — Когда вампиров повели на костер, деревенские рассказали, что есть травница, которая знает слабые стороны вампиров. Ее поймали, подвергли пыткам, но она все равно не сдала нас и предпочла сгореть вместе с нами.

— Они предали её, — заключила я.

Август молча кивнул, его губы сжались в тонкую линию.

— Я не успел её спасти, — добавил он спустя мгновение, голосом, от которого по спине пробежал холод. — Люди боятся того, что не понимают, и ненавидят то, что боятся.

— Она была человеком?

— Она была больше, чем просто человеком.

Я не знала, что сказать. Её смерть стала для него незаживающей раной.

— Она… любила тебя? — тихо спросила я, опуская глаза на книгу, которую он держал.

Август вздохнул, его взгляд вновь стал стеклянным.

— Она говорила, что я был для нее целым миром, — наконец произнёс он. — Но я не смог быть её миром, когда она нуждалась в защите.

— Ты винишь себя?

— А ты бы не винила? — его голос стал резким, почти угрожающим, но в нём всё равно чувствовалась боль.

Я шагнула ближе, почувствовав импульс что-то сказать, что-то сделать, чтобы облегчить его страдания, но остановилась.

— Ты пытался её спасти, — тихо проговорила я. — Иногда даже тех, кого мы любим больше всего, мы не можем защитить.

Август склонил голову, и в его взгляде промелькнула тень усталой благодарности.

— Возможно, ты права, — сказал он, ставя книгу обратно на полку. — Но прошлое — это цепь, от которой не так просто избавиться.

Он повернулся ко мне, и его голос стал чуть мягче:

— Ты что-то хотела почитать, не так ли?

— Да, — я кивнула, пытаясь сменить тему. — Что-то не слишком сложное.

Август чуть улыбнулся.

— Тогда не трогай эту полку. Возьми "Легенды старого мира". Легче усваивается, — его тон стал почти шутливым, но я чувствовала, что под этой лёгкостью скрывается что-то глубокое.

Я кивнула и взяла указанную им книгу, чувствуя, что между нами возникло какое-то хрупкое, но важное понимание.

— Август, я больше так не могу, — сказала я, решившись продолжить разговор. — Мне нужно выйти. Развеяться хоть немного.

— Тебе нельзя выходить. Вдруг…

— Да-да, они узнают, что я здесь. Я помню. — Я сдержала раздражение и посмотрела ему прямо в глаза. — Но, послушай, я уже неделю сижу взаперти. Я хотя бы хочу увидеть отца. Я звонила в больницу — мне сказали, ему стало лучше.

Август молча поставил книгу на место, затем развернулся и направился к выходу из библиотеки. Я поспешила за ним, решив, что сдаваться не стану.

— Август, пожалуйста. Это же не так сложно!

В гостиной он небрежно опустился в свое любимое кресло и лишь тогда посмотрел на меня, все еще стоящую рядом.

— Хорошо. Я съезжу с тобой к отцу.

Я вскрикнула от радости и запрыгала на месте:

— Правда?! Спасибо, спасибо!

— Если ты продолжишь так орать, я передумаю, — пробормотал он с укоризненной улыбкой. — Да, поедем. И чем быстрее ты соберешь, тем дольше сможешь побыть вне дома.

Я пулей рванула наверх. Причесалась кое-как, натянула любимый оливковый свитер и вельветовые бежевые брюки. Через пять минут я уже мчалась вниз по лестнице, на ходу надевая пальто.

И, конечно, оступилась.

Я почувствовала, как теряю равновесие, а нос практически касается ступеней, но вдруг падение резко остановилось. Меня подхватили.

Август.

Даже через плотное пальто и свитер я почувствовала его холодные пальцы. От прикосновения по спине пробежал озноб. Он аккуратно поставил меня на ноги, не убирая рук, пока не убедился, что я снова крепко стою.

— С-спасибо, — пробормотала я, смущенная.

Он ничего не ответил, только посмотрел на меня своим привычным, непроницаемым взглядом.

— Почему от тебя таким холодом веет? — вопрос вырвался прежде, чем я успела подумать.

Август лишь хмыкнул и, не сказав ни слова, развернулся и пошёл к выходу.

Пахло лекарствами и хлоркой. Медсестра, ростом едва доходившая мне до плеча, стремительно шла по узкому коридору, размахивая рукой, чтобы мы поспевали за ней. Я пыталась угнаться, но Август, как всегда, выглядел совершенно невозмутимым, словно прогулка по больничным коридорам была для него рутинным делом.

Мы зашли в палату. Отец сидел на кровати, читая газету. Когда он заметил нас, его квадратные очки в тонкой оправе медленно сползли вниз по носу. Он снял их, отложил газету и сцепил руки в замок. Эта поза была мне до боли знакома — так он всегда сидел, когда хотел показать, что полностью владеет ситуацией.

— Как учёба? — Его голос был ровным, но под ним скрывались сотни невысказанных вопросов.

— Всё в порядке, — я села на стул у его кровати, пытаясь улыбнуться. — А ты как себя чувствуешь?

— Не жалуюсь, — ответил он, наклонив голову чуть набок. — Хотя… Как может себя чувствовать человек, у которого дочь похитили прямо у него на глазах?

Его лицо оставалось каменным, но я видела — он с трудом держал себя в руках. Злость и тревога были слишком явными, чтобы он смог их скрыть. Его слова ударили по мне сильнее, чем я ожидала.

Я не знала, что сказать. Мое горло пересохло. Вместо ответа я лишь кивнула в сторону Августа, который стоял у двери, сложив руки на груди.

— Это Август, — тихо произнесла я. — Он расследует дело о Саре.

Отец медленно повернул голову, его взгляд стал колючим. Он изучал Августа с недоверием, как будто пытался увидеть за ним что-то большее, чем тот показывал.

— Сколько тебе лет, малец? — Отец усмехнулся, но эта усмешка была обманчивой. В ней таилась скрытая угроза. Он пытался контролировать ситуацию, пытаясь хотя бы так вернуть себе чувство власти.

— Достаточно, чтобы иметь лицензию, — спокойно ответил Август. Его голос был ровным, но в нём звучала такая уверенность, что мой отец на мгновение остолбенел.

Повисла напряженная пауза. Я заметила, как взгляд отца изменился. Он прищурился, словно пытаясь разгадать, что за человек стоит перед ним.

— Ладно, давайте ближе к делу, — наконец сказал он, откинувшись на подушки. Одним жестом он пригласил Августа к разговору. — Что нового?

Август медленно оторвался от стены и подошёл ближе. Его движения были такими плавными и уверенными, что мне напомнили хищника. Пантеру, подбирающуюся к своей добыче.

— На самом деле, у меня к вам тот же вопрос, — сказал он спокойно, но в его голосе чувствовалась холодная сталь. — Может, вы хотите рассказать что-то новенькое? Раз уж чувствуете себя лучше.

Отцу явно не понравился его тон. Он сжал кулаки, и прожигал детектива гневным взглядом. Август в свою очередь не пошевелил ни одной мышцей на лице. Молчание затягивалось. Никто не хотел уступать, но отец все-же уступил. Он глубоко вдохнул и начал рассказывать:

— Все началось еще в момент нашей ссоры из-за ее поступления в академию искусств. Мне понадобилось две недели и четыре посещения могилы их матери, чтобы понять, что моя умершая жена хотела бы, чтобы дочери выбрали свой путь по жизни. Я сразу же поговорил с дочерью, и сказал, что погорячился. Она же мне рассказала, что в последнее время стала переживать за свою жизнь, так как ее ноутбук пропал из ее комнаты, а на телефон поступают смс с угрозами. Когда такой семье как наша угрожают, это нельзя оставлять без внимания, поэтому на следующий день я сам отвез дочь на учебу, одновременно договариваясь с охранным агентством, чтобы несколько охранников сопровождали Сару на протяжении всего дня. Но я не успел. — Отец замолчал, проглатывая появившийся ком в горле. — Как только я остановил машину, к нам подъехал черный пикап, из него вышли двое. Они открыли дверь моей машины, рывком вытащили Сару, я пытался сопротивляться, но один из них вырубил меня битой, как только я попытался выйти из машины.

— Вы видели их лица? Номер пикапа?

— Нет… Похитители были в капюшонах, а лица закрыли медицинскими масками и очками. Да и не до номера там было… — Снова долгое молчание, после чего Август сказал:

— Сейчас и Ленор угрожает та же опасность. — Я почувствовала, как все внимание в комнате переключилось на меня. — Ситуация повторяется. Может вы можете вспомнить что-то еще? Может кто-то обращался к вам с требованием о выкупе?

— Нет. — Я снова встретилась взглядом с отцом. Он нервно теребил края простыни, как будто пытался успокоиться.

— Ленор, — сказал Август, разрывая тишину, — ты уверена, что ничего не вспомнишь? Какие-то детали, может быть? Люди, которые приходили за твоей сестрой?

— Ничего, — сказала я, хотя сама чувствовала, что не все так просто. Были моменты, когда мне казалось, что я что-то знаю, но как только я пыталась вспомнить, всё ускользало.

Август не стал настаивать. Он повернулся к моему отцу:

— Мы продолжим расследование, и, возможно, обнаружим дополнительные следы. Но я думаю, вам стоит быть осторожнее. Если наши предположения верны, они могут снова попытаться что-то сделать. И в следующий раз они могут не дать вам шанса.

Отец снова сжал кулаки.

— Я всё понял. Сделаю всё, что могу, чтобы защитить Ленор. А вы… делайте своё дело. Как хотите, так и действуйте.

Август слегка наклонил голову, в серых глазах блеснул огонек. Сосредоточенность, с которой он подходил к делу, была пугающей. Но в то же время, это был тот человек, которому я могла доверить самое важное.

— Мы уходим, — сказал он, и я кивнула, чувствуя, как холодный воздух снова охватывает меня, когда мы покидаем палату.

Август.

Мы вышли из здания больницы. Я вдохнул холодный воздух. Все это время приходилось только делать вид, что я дышу. Больницы настолько сильно пропахли кровью изнутри, что жажда, хочешь не хочешь, но придет и встанет раскаленной лавой в желудке. Я предпочел просто не дышать, а сейчас позволил себе достать из кармана фляжку, дабы заглушить те небольшие комки жажды, которые уже успели сформироваться.

— Что теперь? — Ленор шла рядом. — Понятнее как будто не стало.

— Стало. Нам нужно искать пикап.