Дожить до ноября

Глава 7. Не входи

Август.

Мозг работал с ужасной замедленностью. Я пытался дозвониться до Ленор еще несколько раз, но она не брала трубку, и драгоценное время ускользало. Я был почти на грани: голод, как пустота, разрывал изнутри, а из-за долгой голодовки я чувствовал себя, как высушенная мумия. Нужно было быстро решать. Спуститься на первый этаж в таком состоянии — дело долгое, а вот закрыть дверь на замок — возможно. Надо бы сделать это привычкой. Запереться в комнате, чтобы спасти себя от самого себя, был на данный момент лучший вариант.

Я вошел в соседнюю комнату. Она была пустой, когда-то использовался для того, чтобы помочь соплеменникам пережить жажду. Заколоченное окно, через которое сочился дневной свет, чугунная батарея под ним и тяжелые цепи в центре. Замок был, но вот ключа найти не удалось. И вот, послышались звуки подъезжающей машины. Я быстро захлопнул дверь и стал привязывать себя к батарее цепями. Мои ощущения обострились. Как только она вышла из машины, я почувствовал её. Самое сложное было достаточно прочно связать руки, и я зубами обвязывал цепь вокруг запястья. Всё было тихо, только пульсация её крови доносилась к моим ушам, когда она подошла к двери.

Стук. Я едва успел закрыть замок, схватил ключ и, используя зубы, выплюнул его в другой конец комнаты. Но дверь всё же открылась. Жаль, что я её не закрыл. Запах крови проник в мои лёгкие, и я не мог удержаться — дернул цепь, пытаясь освободиться. Но тщетно. Теперь оставалось только держать разум в узде, чтобы не натворить бед.

— Ау! Мистер Клейв? Вы дома? — её голос раздался из-за двери.

Я молчал. Надо было быть осторожным.

— Вы просили привезти гранатовый сок. Его положить на кухне?

Интересно, что произойдет, если она войдёт… Нет, лишние слухи мне точно не нужны.

— Оставь в прихожей и уходи, — произнес я, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Как вы себя чувствуете?

— Не очень.

— Ох… Может вам нужна моя помощь? Может вы голодны?

— Да… — ответил, но это была лишь жажда, не я.

Она, видимо, решив помочь, прошла на кухню. Я же продолжал думать о том, как абсурдно, что еда так спокойно гуляет по моему дому. Но разумная часть меня понимала, что в той ситуации, в которой я сам себя загнал, может помочь только эта наивная девочка.

Шум ее шагов затих, когда она открывала кухонные шкафы. Неудивительно, что в них не было ничего кроме посуды. И вот, наконец, я услышал, как она добралась до главного — огромного холодильника с кровью и гемопеном.

— Вот чёрт! — я невольно улыбнулся, почувствовав её кровь, смешанную с беспокойством. Это ещё не был страх, но… близко. — Мистер Клейв, я не думала, что вы настолько больны… — её голос наполнился тревогой.

И вот я услышал её шаги, приближающиеся по лестнице. Дура.

— Мистер Клейв? — она подошла к моей двери, заглядывая в каждую комнату. — Вы в порядке?

Я сдержал порыв дернуть цепь. Через щель в двери я видел её тень. Как только дверь открылась, я замер. Запах крови, который теперь витал в воздухе, был ярко ощутим.

— Господи! Август! Что произошло? — её голос сорвался на изумление, когда она сделала шаг ко мне.

— Не подходи.

— Я хочу помочь!

— Хочешь помочь? Тогда не задавай вопросов и делай всё, что я скажу. Поняла? — я был тверд в голосе. Она ответила невнятным "угу", и я продолжил.

— Иди на кухню, найди капельницу с подписью 4+, принеси сюда.

Я почувствовал себя униженно, но не было выбора. Ленор без вопросов вышла, а вскоре вернулась с капельницей.

— Я не нашла катетер и трубку…

— Это не нужно. Положи её на пол, толкни ко мне ногой и выйди.

— Но…

— Я сказал БЕЗ ВОПРОСОВ.

Она толкнула капельницу, но та не преодолела нужное расстояние. Из-за этого меня охватил невыносимый рокот. В последний момент Ленор подбежала, взяла пакет с кровью и принесла его ко мне, слишком близко. Пакет вырвался из её рук, и я успел схватить его зубами, разорвав и выпив всё содержимое. Всё вокруг померкло.

Ленор отшатнулась, а я почувствовал, как её кровь больше не даёт мне нужного удовлетворения. Всё вокруг темнело, и её тело рухнуло без сознания.

Ленор.

Я очнулась в незнакомой комнате, всё вокруг казалось чужим и непонятным. Мой взгляд скользил по окнам, плотно закрытым шторами, пропускающим лишь узкую полоску света. Стены были обиты тканью изумрудного цвета, а сама кровать — словно из какого-то ночного сна, с черным шелковым постельным бельем. Никаких признаков привычной реальности. Моя голова была полна воспоминаний, жутких и реальных, не дающих мне покоя. Образы из прошлого, когда я видела его — это тело, связанное цепями, почти мертвое, испитое жаждой крови. Вопросы терзали меня, не давая покоя. Это был сон или реальность? Я была почти уверена, что всё происходящее было настоящим.

Звуки за дверью заставили меня обратить внимание на происходящее. Голоса, спор, приближающиеся шаги. Дверь открылась, и в комнату вошел коренастый лысый мужчина в очках, разговаривающий на итальянском:

— Вот не знаешь — не лезь, ладно? — сказал он, глядя на меня и заходя в комнату. — Niente idioti. Bene?

Я вдруг узнала голос Августа, даже в этом напряженном моменте. Он звучал непринужденно:

— Это я idioti? Ты со мной на испанский не переходи! Я его знаю дольше, чем ты живешь. — Его голос звучал с характерной для него ироничной ноткой. Видимо, я ошибалась, и все это было реально. — Это ваш косяк, что ситуация такая. Будь у меня нормальный запас, всё было бы в порядке! А мне расследования пришлось замораживать!

— Тихо ты, — отрезал лысый, бросив взгляд на меня. Август, поддерживая косяк двери, сложил руки на груди. Я думала, что это смешно, его реакция на всё происходящее.

Мужчина встал рядом со мной, приглядываясь.

— Так, давай-ка мы посмотрим твое здоровье, дорогая, — он уселся на край кровати и открыл чемоданчик, аккуратно измеряя мне давление. Я в это время решила воспользоваться моментом и задать вопросы.

— Что произошло? — спросила я, сжимаясь от волнения.

Мужчина, не отрывая взгляда от манипуляций с тонометром, ответил спокойно:

— Дорогуша, ты просто в обморок упала. Всё, не переживай. — Он продолжил работать с цифрами, совершенно сосредоточенный. Август, тем временем, вышел из комнаты и закрыл дверь за собой. Я услышала его шаги, удаляющиеся в коридоре, и решила, что это мой шанс.

Я схватила мужчину за рукав, едва сдерживая дыхание:

— Послушайте! — шепотом начала я. — Я видела, я видела, что он не человек! Я видела, как он…

Мужчина вдруг на мгновение остановился, вздохнув, и обернувшись ко мне с легкой насмешкой, сказал:

— Что, пил кровь? Дорогуша, ты слишком отчаянно реагируешь. Успокойся.

— Что?! Вас это не смущает? — растерялась я. Его спокойствие меня пугает.

— Меня сейчас смущает только твое здоровье. Не переживай о Августе. Давай так: ты немного отдохнешь, а когда будешь готова, спустишься в гостиную. Хорошо? — Мужчина оставил меня в комнате одну. Я осталась в полном замешательстве, не понимая, что на самом деле происходит.

Я лежала в кровати, вспоминая все, что я увидела недавно, вспоминая холод, исходящий от него, и предполагая самые жуткие варианты что мог выдать мой больной мозг. Мне требовались ответы, поэтому я встала с кровати и вышла из комнаты. Спустилась на первый этаж тихо, как мышка, чтобы никто не услышал моих шагов. Я услышала, как они разговаривают в гостинной.

— Какой смысл посвящать ее в тайну, которую 50 лет хранят всего 3 человека?

— Потому что надо было дверь закрывать. Ну а что еще делать? Мы ее не знаем, может она пустит слух о твоей нежной натуре?

— Хм… — голос Августа стал громче — Ну что ты там прячешься? Мы только тебя ждем.

Я вздрогнула. Этот голос, обращенный ко мне, ввел меня в оцепенение. Как он вообще узнал, что я стою тут? Я открыла дверь в гостинную и вошла. Август как всегда сидел в кресле, положив ногу на ногу и скрестив руки. Коренастый мужичок сидел на краю дивана, положив левую руку на подлокотник и поддерживая ею голову.

— Садись — Август отдал мне приказ, даже не посмотрев в мою сторону. Я села на свободный край дивана. — Это Пабло. — он указал рукой на лысого мужичка — Было принято решение объяснить тебе все, что ты видела, тем самым посвятив тебя в тайну, за раскрытие которой ты будешь отвечать головой.

Ситуация была напряженной. Я не могла выдавить из себя ни единого слова. Август смотрел на меня, словно я уже успела предать его доверие. Пабло начал говорить.

— Послушай, дорогуша. То, что ты видела сегодня, конечно же, грубое нарушение Августа. Но и ты пойми его, он не привык, что к нему могут так резко заявиться домой. Он из тех времен, когда люди предупреждали о визите за несколько дней.

— Что значит “из тех времен”? — я вообще перестала что либо понимать.

— Как думаешь, сколько мне лет? — подключился к разговору Август.

— Ну… Где-то 25–30… — он усмехнулся.

— Мне 250 лет, Ленор. — сердце упало куда-то под землю. — Я видел как развивался этот город, как люди рождаются и умирают, видел то, что не видели твои родители.

— Как это возможно?

— Он вампир. — Пабло расплылся в улыбке. Видимо дружба с вампиром вызывает у него гордость.

В комнате повисла напряженная тишина. Я сидела на краю дивана, чувствуя, как мои ладони вспотели, а сердце стучало слишком громко, чтобы я могла сосредоточиться. Мозг отказывался принять услышанное, но каждый взгляд, каждое слово Августа заставляли поверить в невообразимое.

— Вы шутите, правда? — я попыталась засмеяться, но голос прозвучал неуверенно, а смех вышел нервным и неловким. — Вампиры… Их же не существует.

— К сожалению нет. Я был когда-то человеком. Наши человеческие воспоминания быстро забываются, когда мы обретаем вампирскую форму. Остаются только воспоминания об обращении. Меня обратили в период инквизиций, когда люди начали массовую охоту на наш вид. Я был одним из охотников, и в борьбе с вампиром он напоил меня своей кровью. Дальше были жуткие дни обращения, я чувствовал, как мои органы один за другим отказывают, потом появился голод, и я пришёл к ним. Моя новая семья помогла мне, облегчив страдания, после чего я забыл все человеческое, что у меня было, оставив лишь разум, который сформировался у меня к 25 годам.

Я начал убивать наравне с моими братьями. Разница была лишь в том, что когда все выбирали в качестве жертвы охотников, грибников и беспризорников, я выбрал молодых женщин. Они сами приходили ко мне в дом. Правда не знали, что больше они из него не выйдут.

— Этого не может быть…

— Ты можешь продолжать верить в это, если так проще, — ответил Август с насмешкой, слегка наклоняя голову, — но правда остаётся правдой, хочешь ты того или нет.

Пабло, который до этого молчал, слегка наклонился вперёд, его лицо приобрело мягкое, но серьёзное выражение.

— Дорогуша, я понимаю, что это звучит как бред, но ты должна слушать. Теперь ты часть этой тайны. Знать это не безопасно, но выбора у нас нет.

— Вы сказали, что выбрали молодых женщин. Это значит… — я сглотнула, боясь продолжать. — Это значит, что моя сестра…

Август слегка нахмурился, его взгляд стал тяжелым.

— Я больше не убиваю, Ленор, — его голос прозвучал так, будто каждое слово стоило ему невероятного усилия. — Уже больше пятидесяти лет. Я заключил сделку с мэрией, чтобы этого больше никогда не повторилось.

Пабло добавил мягче:

— То, что произошло с твоей сестрой, не имеет отношения к нему. Мы пытаемся это выяснить. Для этого мы и здесь.

— Почему я должна вам верить? — мой голос сорвался, я встала, чувствуя, как по венам разливается страх и гнев одновременно. — Почему мне верить монстру, который сам признает, что убивал людей?!

— Потому что ты пришла сюда, — спокойно ответил Август, поднимаясь со своего кресла. Его рост и спокойствие подавляли, но голос был неожиданно мягким. — Ты сидишь здесь и, вместо того чтобы бежать, хочешь узнать правду. Потому что ты не боишься меня так, как пытаешься себя убедить. И потому что внутри тебя есть то, чего ты ещё не понимаешь.

Я отступила на шаг, стараясь держаться на безопасной дистанции.

— Что вы имеете в виду?

Он молчал, будто взвешивал каждое слово, прежде чем ответить.

— Это ещё не время. Ты узнаешь, когда будешь готова. А пока реши: ты останешься здесь и узнаешь всё, что нужно, чтобы найти свою сестру, или уйдешь и забудешь всё, что видела.

Пабло тихо добавил:

— Если решишь уйти, то пойми: ты никогда не сможешь говорить об этом никому. Это защитит и тебя, и нас.

Я перевела взгляд с одного на другого. Август — его лицо было бесстрастным, но глаза будто изучали меня, как на допросе. Пабло — немного дружелюбнее, но его слова были не менее пугающими.

— Я останусь, — выдохнула я, почти не веря своим словам.