Доктор Крюк 2

Глава 10

Губернатор Жан-Филипп де Лонвийе стоял в дверях. Высокий, с седыми висками, блестящими в свете свечи, которую все еще держала Изабелла. Его холодные глаза впились в меня.

Кажется, я влип. Не просто влип — провалился по самые уши в какую-то чертову интригу, о которой даже не подозревал. За его спиной маячили двое охранников, мушкеты в их руках зловеще поблескивали. Комната, заваленная картами, вдруг стала тесной.

Я сжал кулак, в котором все еще держал свою часть карты Дрейка, и бросил быстрый взгляд на Изабеллу. Она отступила к окну, свеча в ее руке дрогнула, и воск капнул на пол, шипя, как раскаленный уголь на мокрой палубе. Ее лицо побледнело, глаза расширились, а та насмешливая улыбка, которая играла на ее губах минуту назад, испарилась. Она явно не ждала, что папаша заявится сюда в такой момент. Да и я, признаться, тоже.

— Отец, я… — вновь начала она. — Это шутка. Правда.

Де Лонвийе шагнул внутрь, и его тяжелые сапоги прогрохотали по деревянному полу. Рука папаши погладила рукоять шпаги — не угрожающе, но так, чтобы я заметил.

А я заметил. Чтоб его акулы сожрали, еще бы не заметить.

— Не ври мне, девочка, — повторил он устало.

Он остановился в двух шагах от меня. Губернатор был не просто зол — он был в курсе всего.

Откуда? Как? Я лихорадочно перебирал в голове последние дни: прибытие на Тортугу, таверна «Пьяный Кракен», разговоры с Морганом, пожар… Неужели кто-то сдал? Или это Изабелла? Нет, она выглядела слишком растерянной, чтобы быть предательницей. Тогда кто?

— Ну что, Крюк? — продолжил он. — Молчишь? Или язык проглотил?

В горле пересохло, будто после недели без воды в открытом море. Надо было что-то сказать. Рука сама дернулась к поясу, где висел мой абордажный крюк, но я тут же одернул себя. Дурацкая привычка. Не время махать железом — тут нужен другой подход. Холодный, как скальпель в руке врача.

— Господин губернатор, — мой голос был елейным. — Не горячитесь. Кажется, мы оба попали в какое-то недоразумение. Давайте разберемся без лишнего шума.

Он прищурился, глядя на меня. Так смотрят на крыс, которые забрались в каюту и нагло жрут ваш ужин. А потом вдруг рассмеялся — коротко, хрипло, будто кашлянул. Смех его отразился от стен. Охранники за его спиной переглянулись, явно не ожидая такого поворота.

— Недоразумение? — переспросил он, все еще посмеиваясь. — Ты врываешься в мои кабинет, поджигаешь склад — да-да, я знаю про пожар, не строй невинное лицо, — и зовешь это недоразумением? Смелый ты, Крюк. Или глупый.

Я промолчал. А что говорить? Все по делу.

Да и пусть говорит. Чем больше он выложит, тем яснее станет, что он знает и чего хочет. А он, похоже, и сам был не прочь поболтать. Де Лонвийе шагнул к массивному столу, который стоял в углу, смахнул с него стопку карт, как будто это была ненужная рухлядь, и уселся на стул с высокой спинкой. Сел так, будто это был трон, а не скрипучая деревяшка. Руки он сложил на груди, а взгляд его стал спокойнее.

— Садись, — бросил он, кивнув на стул напротив. — Поговорим. Раз уж сам об этом заговорил.

Я покосился на Изабеллу. Она стояла у окна, сжимая свечу. Глаза ее метались от отца ко мне. Кажется, она в этой игре — не главная фигура. Может, вообще пешка. Но думать об этом было некогда. Я медленно шагнул к столу, чтобы не спровоцировать охранников, и сел. Стул скрипнул подо мной.

— Вот так-то лучше, — кивнул губернатор, откидываясь назад. — А ты, Изабелла, стой там и молчи.

Она открыла было рот, но тут же закрыла, поджав губы. Я почти услышал, как она скрипнула зубами от злости. Ну и семейка. А я-то думал, что пираты — те еще змеи.

— Итак, Крюк, — продолжил де Лонвийе, постукивая пальцами по столу. — Ты ищешь карту Дрейка. Зачем? Золото? Слава? Или что-то еще? Говори прямо, не виляй. Я не люблю, когда мне морочат голову.

Я вдохнул поглубже, собираясь с мыслями.

Прямо? Ладно, сыграем в открытую — насколько это возможно. Но с чего начать? С того, что я из 2025 года и попал сюда после кораблекрушения? Вот смеху будет. Тут есть дурки, интересно?

Нет, это он точно не оценит.

Оставалось крутить правду так, чтобы она выглядела правдоподобно.

— Карта Дрейка, — осторожно начал я. — Да, я ее ищу. Нашел одну часть на Монито, вместе с золотом. Но она не полная. Вторая часть — здесь, в ваших архивах. Я пришел за ней. Не буду врать, господин губернатор, мне нужны сокровища. Но я не вор и не шпион. Я просто хочу взять эти сокровища.

Он кивнул, будто ждал чего-то подобного, и уголки губ его дрогнули в едва заметной усмешке.

— Сокровища, — протянул он. — А ты знаешь, Крюк, что с того дня, как ты выкопал этот проклятый сундук на Монито, полмира встало на уши?

Я моргнул. Чего? Полмира? Это что, шутка такая? Но лицо его было серьезным, он не шутит. Я невольно подался вперед.

— Что вы имеете в виду? — спросил я, стараясь не выдать волнения. — Какое дело миру до какого-то золота пирата Дрейка?

Де Лонвийе откинулся на спинку стула, глядя на меня так, будто решал, стоит ли мне вообще что-то рассказывать. Потом он махнул рукой охранникам.

— Выйдите, — бросил он коротко. — И дверь закройте.

Те переглянулись, но послушались. Топот их сапог затих за дверью, в комнате стало тихо — только свеча шипела в руке Изабеллы. Губернатор наклонился ко мне, понизив голос.

— Ты, Крюк, похоже, не до конца понимаешь, во что вляпался, — сказал он, с некой долей угрозы. — Но я тебе расскажу. Потому что мне, черт возьми, любопытно, что ты сделаешь дальше.

Я молчал, ожидая.

Губернатор Жан-Филипп де Лонвийе смотрел на меня с той странной смесью любопытства и насмешки, что заставляла чувствовать себя юнгой, который случайно пролил ром на капитанский стол. Тишина в комнате давила. Он явно не торопился, смакуя момент.

— Вы говорили про половину мира, — напомнил я старику. — Я думал, сокровища Дрейка — просто золото, камни, ну может, что-то еще ценное. Но чтобы из-за них полмира интересовались?

Он хмыкнул. Потом наклонился ближе, упершись локтями в стол. Лицо губернатора стало жестче.

— Просто золото. Ох, Крюк, ты и правда не понимаешь, что нашел. Или притворяешься? Нет, не думаю. Ты слишком прямолинейный для таких игр.

Я хотел высказать ему пару слов на благом русском, но промолчал. Пусть говорит. Чем больше он выложит, тем меньше мне придется гадать. А гадать я не любил — ни в операционной, где каждая секунда решала, жить пациенту или нет, ни здесь, среди пиратов и интриг. Де Лонвийе откинулся назад, скрестил руки на груди и продолжил:

— Когда слухи о том, что части карты наследства Дрейка находятся в руках одного человека, знаешь, что началось? Испанцы заполошились. Их корабли забегали по Карибам, как ошпаренные, вынюхивая, где ты и что у тебя. Англичане — те вообще награду за твою голову назначили, и немалую. Думаешь, почему твой дружок Роджерс так упорно за тобой гоняется? Не только из-за золота, Крюк. Ему шепнули из Лондона, что ты — ключ к чему-то большему.

Я моргнул, пытаясь уложить это в голове. Награда за мою голову? От англичан? Это что, я теперь не просто пират, а какая-то ходячая мишень? Врач внутри меня привык держать нервы в узде, даже когда все летит к чертям. А тут, похоже, летело именно туда.

— А французы? — спросил я, кивнув на него. — Вы-то чего хотите? Тоже голову мою на блюде?

Де Лонвийе улыбнулся — криво, но без злобы. Он провел рукой по седым вискам и бросил взгляд на Изабеллу. Та все еще стояла у стены и выглядела так, будто хотела провалиться сквозь землю. Ну хоть не один я в этом бардаке запутался.

— Французы, Крюк, умнее, — сказал он, понизив голос. — Мы не режем головы, пока не поймем, как их можно использовать. Людовик Четырнадцатый — ты слышал о нем, надеюсь? — знает про Дрейка. Знает про этот проклятый сундук. И он хочет, чтобы ты работал на нас. На Францию. С того дня, как твоя «Принцесса Карибов» бросила якорь в гавани Тортуги, за тобой следили. Каждый твой шаг, каждый твой разговор в «Пьяном Кракене» — все доходило до меня.

Я почувствовал, как сердце пропустило удар. Следили? С самого начала? Я вспомнил события последних дней…

Кто-то меня сдал? Стив? Нет, он бы не стал. Кит? Тоже вряд ли — он физически не успел бы, все время под надзором был и только недавно чуть ослабили контроль. Или просто кто-то из портовых крыс, которые подслушивают за кружкой рома? Я сжал кулак сильнее, и карта в руке зашуршала, напоминая, зачем я вообще сюда полез.

— И что? — буркнул я. — Зачем я вам? Я не солдат и не шпион. Я просто человек, который хочет разбогатеть и найти свой уголок. Почему из-за этого мир с ума сошел?

Губернатор вздохнул, будто я был упрямым юнгой, который не понимает, как завязать узел. Он встал, прошелся вдоль стола, подбирая с пола одну из карт, которую я смахнул в спешке. Развернул ее, взглянул мельком и швырнул обратно.

— Потому что это не просто золото, Крюк, — сказал он, возвращаясь к стулу. — Сокровища Дрейка — это не только сундук с дублонами и побрякушками. Это… как бы тебе объяснить? Это ключ. К чему — я сам до конца не знаю. Но слухи ходят. И они дошли до королей. Говорят, Дрейк спрятал что-то, что может изменить ход войн, дать власть над морями. Может, оружие. Может, знания. А может, и вовсе что-то, чего мы не понимаем. И все это началось, когда ты выкопал тот ящик на Монито.

Я открыл рот, но сразу и закрыл, не найдя слов.

Оружие? Знания?

Это что, я теперь не просто кладоискатель, а какой-то чертов мессия с ящиком Пандоры?

Монито, сундук, золото, ящик Дрейка с его записками.

Я думал, там просто карта к Эльдорадо, к еще большему богатству. Но если губернатор прав, то я влез в игру, где ставка — не просто моя жизнь. И я даже не знаю правил.

Изабелла вдруг кашлянула и я бросил на нее взгляд. Она смотрела на отца широко открытыми глазами. Она явно не знала всего этого. Или знала, но не думала, что дело зайдет так далеко. Де Лонвийе заметил мой взгляд и махнул рукой в ее сторону.

— Да, Изабелла тоже не в курсе, — сказал он сухо. — Она думала, что ты просто очередной авантюрист с байками про сокровища. А ты, Крюк, оказался чем-то покрупнее. И теперь ты сидишь здесь и думаешь, что сможешь просто уйти?

Я ухмыльнулся, несмотря на напряжение. Не смог удержаться.

— А почему бы и нет? — бросил я. — Я привык брать свое, господин губернатор. Вы же сами сказали — я прямолинейный.

Он рассмеялся снова, но на этот раз смех был почти добродушным. Потом покачал головой, будто я сказал что-то забавное, но глупое.

— Смелый ты, Крюк, — повторил он, усаживаясь обратно. — Или безрассудный. Но мне это нравится. Поэтому я и не велю охране выволочь тебя за шкирку и повесить на площади. Пока.

Слово «пока» повисло в воздухе. Я выдохнул сквозь зубы. Надо было держать голову холодной. Он явно что-то предлагал — или угрожал. А может, и то, и другое.

— Так чего вы хотите, господин губернатор? — спросил я, понизив голос. — Вы сказали, Франция желает меня заполучить. Зачем? Чтобы я копал дальше? Или чтобы я сгинул тихо, не мутя воду?

Он посмотрел на меня долгим взглядом. Потом кивнул, будто решил что-то для себя.

— Ты прав в одном, Крюк, — сказал он. — Мы хотим, чтобы ты копал. Но не просто так, а для нас. Для Франции. И для этого мне нужно знать, что ты не побежишь к англичанам или, упаси боже, к испанцам. Ты ведь не дурак, верно?

Я кивнул медленно. Он предлагал сделку. Но какую? И что он знает о сокровищах Дрейка, чего не знаю я? В голове мелькнула мысль вызвать Вежу, спросить у нее, что к чему, но я тут же отогнал эту идею. Не время. Не здесь.

— Не дурак, — согласился я. — Но мне нужно больше, чем слова. Что вы предлагаете?

Он улыбнулся шире, и я понял, что попал в его игру.

Губернатор Жан-Филипп де Лонвийе смотрел на меня с той кривой улыбкой, что могла означать что угодно.

— Предлагаю? А ты наглец, Крюк, — он постучал пальцами по столу. — . Сидишь тут с картой Дрейка в кармане и еще торгуешься? Другой бы на твоем месте уже молил о пощаде.

Я ухмыльнулся, не отводя глаз. Плохо, что знает про карту.

Пусть думает, что хочет. Я не из тех, кто падает на колени, даже если пушки нацелены мне в лоб. Жизнь научила меня важному правилу: если ты показал слабину, считай, тебя уже за борт сбросили.

— Мольбы — не мой удел, господин губернатор. Вы сами сказали, что Франция хочет меня заполучить. Значит, я чего-то стою. Вот и давайте разберемся, чего именно. Без пушек и виселиц.

Он прищурился, и на миг мне показалось, что он сейчас позовет охрану обратно. Но вместо этого он откинулся на спинку стула и рассмеялся. Смех его отразился от стен, даже Изабелла вздрогнула, чуть не выронив свечу.

— Ладно, Крюк, — сказал он, утирая уголок глаза. — Ты мне нравишься. Есть в тебе что-то… не знаю, пиратское, что ли. Или упрямство. Но это хорошо. Франции такие нужны.

Комплименты — это, конечно, приятно, но я слишком долго плавал среди акул, чтобы верить в доброту без подвоха. Он явно что-то задумал. Де Лонвийе встал, прошелся вдоль стола, подцепил с пола очередную карту и свернул ее в трубку. Он сунул ее под мышку и повернулся ко мне.

— Скажу тебе прямо. Ты влез в игру, где ставки выше, чем ты можешь себе представить. Но ты прав — ты чего-то стоишь. И я могу сделать так, чтобы ты не просто выжил, а вышел из этой заварухи с прибылью. Слышал когда-нибудь про «Леттер де марк»?

Я моргнул, пытаясь вспомнить. Название крутилось в голове, но где я его слышал? Я нахмурился, и де Лонвийе, заметив мою растерянность, хмыкнул.

— Вижу, не слышал, — сказал он. — Ну ничего, я объясню. Это грамота, Крюк. Официальный документ, который я могу выдать от имени Франции. С ним ты становишься капером — законным пиратом, если угодно. Можешь грабить корабли наших врагов — испанцев, англичан, кого угодно, — и все это под флагом Людовика. Добычу делишь с нами, но зато никто не посмеет повесить тебя как простого разбойника. Как тебе такое?

Законный пират? Это что, мне предлагают лицензию на грабеж? С одной стороны, звучало заманчиво — никаких виселиц, никаких погонь от всех подряд, только от тех, кого я сам решу ограбить. С другой — я становлюсь псом на поводке у Франции. А я не люблю поводки. Никогда не любил, ни в операционной, ни здесь, среди пиратов.

— Звучит неплохо, — я медленно прикидывал варианты. — Но я пришел сюда за картой, а не за вашей грамотой. И почему вы вообще мне это предлагаете? Могли бы просто выдать ее тому же Моргану.

Де Лонвийе бросил карту на стол и посмотрел на меня так, будто я сказал глупость. Потом покачал головой, и в голосе его появилась нотка раздражения.

— Ты серьезно, Крюк? Моргану? Этот проходимец, с которым ты связался, — мальчишка с большими амбициями и пустой головой. Да, он дерзкий, но он никто. А ты… ты, а не он, нашел сундук Дрейка. Ты уже в игре, хочешь того или нет. И я скорее дам грамоту тебе, чем этому хлыщу, который поджег мой склад ради твоих глупостей.

Я невольно ухмыльнулся. Значит, Морган ему не по душе? Интересно. Похоже, Генри и правда переборщил с пожаром, но зато дал мне шанс сюда пробраться. А вот то, что губернатор так низко его ценит, было неожиданно. Я-то думал, молодой пират — звезда Тортуги, а тут он, оказывается, просто шумный щенок в глазах де Лонвийе.

— Так почему не позвали меня сами? — спросил я, решив дожать. — Если вы знали, что я был на Монито, могли бы всучить сразу эту вашу грамоту. А не следить, пока я тут архивы громлю.

Он вздохнул, провел рукой по лицу и сел обратно. Лицо его стало усталым.

— Потому что я хотел посмотреть, на что ты способен, Крюк, — сказал он. — Ты не просто пират. Ты… необычный. Я слышал, как ты выжил после Роджерса, как потопил корабль Олоне, как лечил своих людей. Ты не просто грабишь — ты думаешь. И мне нужно было понять, можно ли тебе доверять. Или хотя бы управлять тобой.

Я хмыкнул про себя. Это он прямым текстом мне заявляет? Управлять мной? Ну-ну, попробуй.

— Ты ведь не просто так рвешься за этой картой, верно? — неожиданно спросил губернатор. — Хочешь знать, что там спрятано?

Я кивнул. Вот оно. То, ради чего я вообще ввязался в эту заваруху. Я хотел знать. Не про золото или Эльдорадо, а про то, что заставило полмира встать на уши, как сказал де Лонвийе. Я подался вперед, упершись локтями в стол.

— Хочу, — сказал я прямо. — Вы говорили, что это не просто золото. Что это ключ. Если я нужен Франции, то имею право знать, за что меня вешать будут или награждать.

Губернатор Тортуги сложил руки на груди, будто собирался выдать мне лекцию, как старый штурман юнгам.

— Хорошо, Крюк, — начал он, понизив голос. — Ты прав — ты должен знать. Но не жди, что я раскрою все тайны за одну ночь. Я сам не знаю всего. Никто не знает. Даже Людовик. Но я расскажу, что дошло до меня, и что шепчут те, кто видел больше, чем я.

Я выдохнул, стараясь не показать, как меня это зацепило. Он не знает всего? Это что, даже губернатор Тортуги — пешка в чьей-то игре?

— Сокровища Дрейка, — продолжил он, — это не только сундук, который ты выкопал на Монито. Да, там было золото, камни, записки — ты ведь нашел их, верно? Но это лишь часть. Говорят, Фрэнсис Дрейк, этот чертов англичанин, спрятал что-то еще. Что-то, что он утащил из испанских земель, когда грабил их колонии. И это не просто добыча. Это… как бы сказать… сила. Не пушки, не порох, а что-то, что может дать тому, кто это найдет, перевес в этой бесконечной войне за моря.

Я вспомнил ящик Дрейка — деревянный, потертый, с замком, который я так и не вскрыл.

— Какая сила? — спросил я. — Что такого Дрейк мог спрятать, что испанцы, англичане и вы готовы друг другу глотки перегрызть?

Де Лонвийе вздохнул, провел рукой по седым вискам и бросил взгляд на Изабеллу. Она стояла неподвижно. Похоже, она слышала это впервые и я почти видел, как в голове ее крутятся те же вопросы, что и у меня.

— Говорят, Дрейк нашел что-то в джунглях, — сказал он наконец, — там, куда ты, похоже, попадешь. Что-то, что индейцы прятали веками. Одни шепчут, что это золото, которого хватит, чтобы купить все Карибы. Другие — что это оружие, какого нет ни у одной державы. А есть и такие, кто говорит… — он запнулся, будто подбирал слова, — что это нечто большее. Не для войны, а для жизни. Или для смерти.

Для жизни или смерти? Это что, он намекает на какую-то чертову магию? Я невольно вспомнил Вежу — нейросеть, что омолодила меня, дала силу, помогла выжить среди пиратов. Ну да, со стороны местных это магия. Не буду же я рассказывать им о строении человеческого организма. Или про сущность белка AP2A1, который отвечает за старение клеток. Для местных — это магия.

Но что, если Дрейк нашел что-то похожее? Что-то, что могло дать бессмертие, как мне, или что-то пострашнее?

— Вы сами-то в это верите? Или просто пересказываете байки старых матросов?

Он пожал плечами, но взгляд стал серьезнее.

— Верю ли я? Не знаю, Крюк. Я видел много странного за свою жизнь. Но я знаю одно — государства не дерутся за пустые слухи. Людовик не стал бы посылать шпионов, а англичане не вешали бы награду за твою голову, если бы это было просто золото. Там что-то есть. И ты, похоже, единственный, кто может это найти. Не знаю как у тебя получилось то, что десятилетиями не получалось у других.

Я вспомнил карту в своей руке — потрепанный лист с линиями джунглей, озера и пирамид. Кит говорил про юг, про индейцев, про пирамиды. Может, там и правда что-то есть. Но что?

— А если я найду? — спросил я, понизив голос. — Что тогда? Вы заберете все себе? Или я смогу взять свою долю?

Де Лонвийе холодно улыбнулся.

— Найдешь — поговорим, Крюк, — сказал он. — Но сначала найди. А для этого тебе нужна моя помощь. И моя грамота. Решай.

Он замолчал, глядя на меня выжидающе.