Доктор Крюк 2

Глава 13

Ночь отпустила Тортугу из своих цепких лап и рассвет пробился сквозь густую пелену облаков. Я стоял на палубе «Принцессы Карибов», опершись о борт и смотрел, как солнце лениво выкатывается из-за горизонта, бросая золотые блики на воду. Ветер теребил мои волосы. Вежа постаралась на славу, я до сих пор не мог привыкнуть к этому телу — сильному, гибкому, без скрипа в костях. Но сегодня утром я думал не о ней, а о том, что было ночью. Улыбка сама собой растянула губы и я даже хмыкнул, поймав себя на этом. Давно мне не было так хорошо.

Изабелла. Кто бы мог подумать, что эта девчонка с ее аристократической выправкой окажется такой страстной? Я до сих пор чувствовал ее дыхание на своей шее, ее шепот. Она пришла ко мне и я даже не успел толком понять, чего она хочет, как все закрутилось. Ее волосы падали мне на лицо. Они пахли цветами, неуместным среди запахов пиратского корабля. А на рассвете она ушла, когда небо только начало светлеть. Легко чмокнула меня в щеку, будто мы старые друзья, и шепнула:

— Навещай меня почаще, Крюк.

И ушла, оставив смутное ощущение, что я попал в какую-то игру, правил которой пока не знаю.

Навещай меня почаще? А не Изабелла ли забралась в мою постель?

Ох уж эти женщины! Навещай почаще…

Я провел рукой по лицу, стирая остатки сна, и вдохнул морской воздух. Хорошая ночь. Черт возьми, отличная ночь. Впервые за долгое время я не ворочался на койке, проклиная скрип досок или думая о том, как бы не дать Роджерсу догнать меня. Нет, я спал как убитый после того, как она ушла.

А проснулся с чувством, будто снова живу, а не просто выживаю среди этих пиратов, карт и сокровищ. Изабелла удивила меня. Я думал, она холодная, расчетливая, с этими ее манерами. А она — страсть! В ней была настоящая страсть, не поддельная, как у девок в тавернах, которые за дублон готовы спеть тебе что угодно. И это сбивало с толку.

Нет, я не влюбился. Циник с семидесятилетним стажем всегда начеку. Но ночь у меня была лучшей в этом мире. Что есть, то есть.

Шум на пирсе отвлек меня от мыслей. Я глянул вниз и увидел, как моя команда возвращается с ночных гуляний. Вид у них был, мягко говоря, потрепанный. Кто-то ковылял, держась за голову, кто-то хрипло матерился, спотыкаясь о брусчатку. Морган шел впереди, и даже он выглядел так, будто его всю ночь таскали по канатам. Лицо помятое, волосы растрепаны, на щеке свежий синяк — видать, в таверне кто-то не оценил его шуточки. За ним тащился мой новый боцман Стив. Он потирал глаза и что-то ворчал себе под нос. Юнга Пит плелся сзади, еле переставляя ноги, а Джек Гром, канонир, ухмылялся, несмотря на свой подбитый глаз. Похоже, ром в «Пьяном Кракене» лился рекой, и не все вышли из этой битвы победителями.

Но вот Кит — этот парень меня удивил. Шел бодро, будто и не пил вовсе. Глаза ясные, шаг уверенный, даже улыбался, зараза. Я прищурился, глядя на него. Еще недавно он спас меня в переулке, зарубив тех бандитов, а потом еще и про джунгли рассказал — про озеро и пирамиды, что могут быть связаны с картой Дрейка. Я пока не доверял ему до конца, но держать рядом стоило. Такие, как он, либо верные псы, либо змеи, что ждут момента укусить. Время покажет.

— Доброе утро, капитан! — крикнул Стив, поднимаясь по сходням. — Ну как спалось?

— Лучше, чем вам, судя по вашим рожам, — бросил я, скрестив руки на груди. — Что, ром в таверне кончился, или вас просто выгнали?

Команда загоготала, хотя и вяло. Морган подошел ближе, потер синяк на щеке и ухмыльнулся.

— Да там один придурок решил, что я слишком громко рассказываю про свои похождения, — сказал он. — Пришлось объяснить, что он не прав. Руками.

— Вижу, объяснил ты знатно, — хмыкнул я. — А синяк тебе за что?

— А, это уже потом, — Морган пожал плечами. — Стив влез, начал орать, что он теперь боцман, а какой-то здоровяк решил проверить, правда ли. Ну и зацепило немного.

Я покачал головой. Эти ребята умудрились за ночь устроить целую историю, а я даже не удивлялся. Пираты есть пираты — дай им ром и повод, и они либо подружатся, либо передерутся. Главное, что все живы и на ногах. Почти.

— Ладно, — сказал я, повысив голос, чтобы слышали все. — Раз вы тут, собирайтесь на палубе. И приведите себя в порядок, а то от вас за милю ромом несет.

Матросы начали расходиться, кто-то пошел к бочке с водой умыться, кто-то просто плюхнулся на палубу, прислонившись к борту. Команда у меня хотя и шумная, но крепкая. Они уже доказали себя — и в бою, и на Монито, и в дележке добычи. А теперь еще и Морган с Китом в деле.

Пора было заняться делом. Карта Дрейка лежала в каюте, два потрепанных куска, которые я так и не свел вместе толком. Вчера Изабелла отвлекла меня, да и ночью потом была не до карт, но сейчас голова ясная, и я хотел понять, куда она ведет.

Надо было сесть, разложить эти куски на столе, прикинуть, где это место может быть.

Я уже сделал шаг в каюту, когда услышал стук колес по брусчатке. Обернулся. На пирс выехала темная карета, с резными боками, точь-в-точь как та, что привезла Изабеллу ночью. Я поймал себя на том, что снова улыбаюсь. Она что, решила вернуться? Забыла что-то? Или просто не могла дождаться вечера? Я даже шагнул к борту, готовый спуститься и встретить ее, но тут дверца кареты открылась, и улыбка сползла с моего лица, как парус с мачты в штиль.

Из кареты вышла не Изабелла. Это был губернатор. Жан-Филипп де Лонвийе. Седой, прямой, как мачта, с этим его взглядом, от которого хочется либо вытянуться по стойке смирно, либо схватиться за крюк. Я нахмурился. Вот уж кого я не ждал с утра пораньше. И вряд ли он пришел просто похвалить мой бриг или пожелать доброго дня. Что-то было не так. Узнал про то, что его дочь со мной была?

Он поднял глаза, заметил меня на палубе и кивнул, словно мы старые знакомые, случайно встретившиеся на рынке. А потом начал подниматься по сходням. Я смотрел, как он уверенно шагает.

К чему готовиться? К ссоре? К упрекам за то, что я провел ночь с его дочерью? Да я даже не знал, как он вообще мог об этом узнать. Изабелла ушла тихо, никто не видел. Или видел? Ну что ж, если он пришел разбираться, я готов. Почти.

— Доброе утро, капитан Крюк, — сказал он, ступив на палубу. — Хороший денек, не находите?

Я молча кивнул, не сводя с него глаз. Команда замерла, глядя на нас.

Губернатор Жан-Филипп де Лонвийе стоял на палубе моей «Принцессы Карибов». Его взгляд скользил по кораблю — по новым парусам, который поставил Томас Редвуд, по пушкам, молчаливо ждущие своего часа, по канатам, аккуратно смотанными командой брига.

Я стоял, скрестив руки на груди, и пытался понять, что он задумал. Улыбка, с которой я встретил утро, давно испарилась, оставив место настороженности. Этот человек не из тех, кто заходит просто поболтать о погоде. И уж точно не ради того, чтобы похвалить мой вкус в кораблях. Хотя, черт возьми, он мог бы — «Принцесса» была хороша, и я гордился ею, как врач гордится удачной операцией.

— Отличный бриг, Крюк, — сказал он, поворачиваясь ко мне. — Легкий, быстрый. Редвуд, говорят, мастер старой школы. Не ошибся ты с выбором.

Я кивнул, коротко, не разжимая губ. И про Редвуда знает, старый чертяка.

Комплимент был приятный, но я слишком долго жил среди пиратов, чтобы принимать такие слова за чистую монету. За похвалой всегда что-то стоит — просьба, угроза или сделка. А с губернатором Тортуги это могло быть что угодно. Я ждал, когда он перейдет к сути, но он не торопился.

Команда вокруг нас затихла — даже Морган, обычно не умеющий держать язык за зубами, молчал, только прищурился, глядя на де Лонвийе. А вот Кит следил за каждым движением губернатора.

— Спасибо, — сказал я. — Стараюсь держать ее в порядке. Но вы ведь не за этим пришли, верно?

Он едва заметно усмехнулся. Повернулся ко мне, заложил руки за спину и кивнул.

— Верно, Крюк. Не за этим. Хотя корабль твой и правда заслуживает внимания. Давай-ка пройдем в твою каюту. Есть разговор.

Я напрягся. Каюта? Значит, дело серьезное. И, скорее всего, личное. Мысли снова закрутились вокруг Изабеллы.

— Хорошо. Прошу, следуйте за мной.

Я повернулся и пошел к каюте. Губернатор шагал за мной. Команда осталась на палубе — я поймал взгляд Стива, кивнул ему, чтобы он держал все под контролем. Он кивнул в ответ.

Дверь каюты скрипнула, когда я толкнул ее. Внутри было тесно. Я шагнул внутрь, жестом указал губернатору на стул у стола. Сам остался стоять, прислонившись к стене.

— Присаживайтесь, — заявил я нейтральным тоном. — Чем могу помочь?

Он медленно сел. Оглядел цепким взглядом каюту — не торопясь. Я вдруг вспомнил, что в кармане куртки, что висит у стены, спрятаны куски карты Дрейка. Может, он за этим пришел?

— Скромно живешь, Крюк, — заметил он, откидываясь на спинку стула. — Для человека, который торгуется за шестьдесят процентов добычи, я ожидал чего-то… побогаче.

— Богатство в трюме, а не на виду, — ответил я, пожав плечами. — Да и привык я к простоте.

Он кивнул, будто соглашаясь, но я видел, что это просто вежливость. Мы оба знали, что он пришел не обсуждать мой вкус в интерьерах. Я ждал, когда он заговорит о деле, но он снова замолчал, барабаня пальцами по столу. Тишина тянулась. Наконец он поднял глаза и посмотрел прямо на меня.

— Ты теперь капер, Крюк, — сказал он чуть жестче. — Под флагом Франции. Это значит, у тебя есть права. И обязанности. Король разрешает тебе топить англичан, где бы ты их ни встретил. Понимаешь, к чему я?

Я медленно кивнул, пытаясь уловить подтекст. Англичане? Роджерс.

Но почему губернатор говорит об этом именно сейчас? Что-то не сходилось.

— Понимаю, — сказал я. — Англичане — враги. Роджерс в том числе. Я и без того не прочь отправить его на дно.

— Хорошо, — он слегка улыбнулся. — Рад, что мы на одной волне. Но это не все, о чем я хотел поговорить.

Я напрягся. Вот оно. Сейчас он скажет про Изабеллу, и начнется черт знает что. Я уже приготовился отбиваться — словами, а если придется, то и крюком. Но он вдруг сменил тему, и это сбило меня с толку.

— Что ты знаешь о Френсисе Дрейке? — спросил он, глядя на меня так, будто пытался заглянуть мне в голову.

Я моргнул. Дрейк? Это что, проверка? Или он на что-то намекает? Я знал про Дрейка ровно столько, сколько мог вспомнить из книг 21 века да из того, что сам раскопал здесь. Пират, герой для англичан, кошмар для испанцев. Ограбил половину Карибского моря, нашел какие-то сокровища, а потом умер где-то в море.

— Немного, — ответил я осторожно. — Знаю, что он был пиратом, потом капером у англичан. Грабил испанцев, разбогател. Умер где-то. А что?

Губернатор покачал головой, будто я сказал что-то не то. Откинулся назад, сложил руки на груди и медленно заговорил, будто рассказывал историю, которую сам слышал сто раз.

— Не совсем так, Крюк. Френсис Дрейк умер 28 января 1596 года. От дизентерии. Это случилось недалеко от берегов Панамы, во время очередной экспедиции. Его тело положили в свинцовый гроб и опустили в воду близ Портобело. Точное место никто не знает. До сих пор.

Я слушал и не понимал, к чему он клонит. Дрейк, дизентерия, гроб — и что? Я врач, я знаю, что такое дизентерия, и уж точно не горю желанием копаться в старых гробах, где эта зараза могла остаться. Но губернатор явно к чему-то вел.

— Есть подозрение, — продолжил он, понизив голос, — что в том гробу не только его кости. Там может быть часть карты, которая указывает на Эльдорадо.

Эльдорадо. Опять это слово, которое крутится вокруг меня с тех пор, как я нашел первый кусок карты на Монито. Но искать гроб на дне моря? Это безумие. И опасно. Я открыл было рот, чтобы возразить, но он поднял руку, останавливая меня.

— Пока не говори ничего, Крюк. Просто подумай. Это все, что я хотел сказать. Пока.

Он встал, отряхнул плащ, будто в моей каюте было пыльно и направился к двери. Я смотрел ему в спину, пытаясь уложить в голове то, что он сказал. Гроб Дрейка. Эльдорадо. И что дальше?

Губернатор Жан-Филипп де Лонвийе замер у двери моей каюты. Я смотрел на него.

Он повернулся ко мне, заложил руки за спину и заговорил снова, будто продолжая мысль, которую я еще не успел переварить.

— Ты ведь понимаешь, Крюк, — сказал он жестче, — что это не просто золото. Эльдорадо — это больше, чем сундуки с дублонами или камнями, которые ты нашел на Монито. Это сила. Тайна, за которой охотились испанцы, англичане, да и мы, французы, не прочь ее заполучить. Дрейк знал что-то, чего не знал никто другой. И если карта в его гробу — это ключ, то ты можешь стать тем, кто его повернет.

Сила. Тайна. Ключ. Слова красивые, но я слишком долго жил среди пиратов, чтобы верить в сказки без оглядки. Да, я нашел два куска карты Дрейка. И да, я видел на них джунгли, пирамиды, озеро, о котором говорил Кит. Но гроб на дне моря? Свинцовый ящик, набитый костями и, возможно, дизентерией? Это не то, о чем мечтает даже самый отчаянный пират.

Я врач, я знаю, что такое инфекции. В 2025 году мы бы надели маски, перчатки и обработали все антисептиками, прежде чем лезть в такую авантюру. А тут — 17 век и у меня только ром да крюк вместо инструментов. Нет уж, спасибо.

— Сила — это хорошо, — сказал я, стараясь не выдавать раздражение. — Но я не ныряльщик, господин губернатор. И не охотник за гробами. Если карта там, то как ее достать? И что, если это просто слухи? Дрейк умер почти шестьдесят лет назад. Кто знает, что там на дне осталось.

Он посмотрел на меня, прищурившись. Кажется он ждал этого вопроса. Шагнул обратно к столу и сел, сложив руки перед собой. Его пальцы были длинные, тонкие, с аккуратными ногтями — не то что мои загрубевшие.

— Ты прав, Крюк. Это не просто. И да, это может быть пустышкой. Но подумай вот о чем. Дрейк был не дурак. Он грабил испанцев, топил их корабли, находил золото там, где другие видели только волны. И он умер с этой тайной. Если карта в гробу, то она не просто бумажка — это то, что он хотел спрятать от всех. Даже от своих. А ты, с твоим умом и… — он сделал паузу, будто подбирая слово, — необычным опытом, можешь это разгадать.

Я хмыкнул. Необычный опыт. Это он про что? Это было странно.

— Допустим, — сказал я, оттолкнувшись от стены и шагнув ближе к столу. — Допустим, я соглашусь. Как это сделать? Нырять у Портобело? Там наверняка глубина, течение, акулы. И даже если найду гроб, как его открыть, не заразив всю команду? Я доктор, я знаю, что дизентерия — не шутка.

Он кивнул, будто соглашаясь. Я вдруг понял, что он не просто предлагает. Он испытывает меня. Хочет посмотреть, как далеко я готов зайти. И это мне не понравилось.

— Есть способы, Крюк, — сказал он. — Люди, что умеют нырять. Снаряжение. Но это твое дело. Я не заставляю. Просто подумай. У тебя уже есть две части карты. Третья может быть там, внизу. И если ты ее достанешь… — он замолчал, оставив фразу висеть в воздухе.

Я молчал. Про гроб он говорит впервые. И это меня насторожило. Зачем ему это? Что он хочет на самом деле? Неужели Франция так жаждет Эльдорадо, что готова лезть на дно моря? Или это его личная игра?

— Я подумаю, — осторожно заявил я. — Но мне нужно время.

Он улыбнулся — на этот раз шире. Встал, поправил плащ и кивнул.

— Время у тебя есть. Я уезжаю по делам в Форт-Сен-Пьер, на Мартинику. Зашел напоследок, чтобы рассказать, что думаю.

Я смотрел на него и чувствовал, как внутри меня борются два желания — сказать ему, чтобы шел к черту со своими гробами, и согласиться, потому что Эльдорадо (а точнее тот ящик) манило меня не меньше, чем его. Но я не торопился. Слишком много вопросов. Слишком много риска. Он шагнул к двери, и я пошел за ним, провожая.

Мы вышли на палубу. Команда все еще настороженно смотрела на губернатора.

Я проводил старика. Он дошел до сходен, остановился и обернулся. Я думал, он скажет что-то еще про Дрейка, но он посмотрел мне прямо в глаза и сказал тихо, почти шепотом:

— И еще, Крюк. Не обижай Изабеллу.

Я замер. Он знает. Но как? И почему говорит об этом только сейчас? Я открыл рот, чтобы что-то ответить, но он уже спускался по сходням, не оглядываясь. Я стоял и смотрел ему вслед.

Карета у пирса тронулась, колеса застучали по брусчатке, и вскоре он исчез из виду.

Команда вокруг меня зашевелилась. Морган подошел ближе, прищурившись, и я видел, как его любопытство борется с похмельем.

Гроб на дне моря? Это звучало как безумие даже для пиратов, которые готовы лезть в огонь за дублон. Но Эльдорадо. Я уже держал в руках два куска карты Дрейка, видел эти джунгли и пирамиды, и теперь губернатор подкинул мне третий — в свинцовом ящике, на дне у Портобело. Черт возьми, я не хотел нырять за этим. Но и бросить все просто так не мог.

— Что хотел старик? — спросил Морган, кивая в сторону уехавшей кареты.

Я повернулся к нему, заставил себя расслабить плечи и криво ухмыльнулся.

— Да так, поболтать зашел. О корабле, о жизни. О том, как нам англичан топить.

Генри — сам англичанин. И как я помню из истории, он активно продвигал колониальную политику Англии. Поэтому было странно с ним говорить на эту тему.

Морган хмыкнул, но я видел, что он мне не поверил. Этот парень слишком умен. Стив шагнул ближе, нахмурив брови.

— И все? — спросил он. — А чего он сказал напоследок?

Я покосился на боцмана.

— Ничего особенного, — бросил я, пожав плечами. — Просто пожелал нам удачи.

Стив кивнул, но смотрел на меня так, будто ждал, что я добавлю что-то еще. Я не добавил. Вместо этого повернулся к команде и повысил голос:

— Ладно, хватит глазеть! Работы полно. Надо проверить паруса, пушки, припасы. Шевелитесь!

Губернатор дал мне пищу для размышлений, но я не собирался прыгать в эту авантюру с головой. Надо было подумать. И посмотреть карту.

Но сначала надо было дать приказы, чтобы корабль был готов к любому повороту. Я повернулся к Моргану.

— Генри, ты теперь квартирмейстер. Бери Стива, Кита и остальных. Надо набрать припасов — воды, рома, сухарей. И снарядов для пушек. Не знаю, что нас ждет, но лучше быть готовыми.

Он кивнул и пошел к Стиву. Что бы ни задумал губернатор, я не собирался сидеть на месте. Мы выйдем в море — скоро, может, завтра. Но куда? Портобело?