Долгая дорога домой

Глава двадцатая

Элен провела в доме причта вторую ночь, и когда проснулась утром, сердце ее запело: сегодня она пойдет домой! Мадам Соз пообещала отвести ее, как только высохнет и будет починена одежда. Ну вот, одежда уже высохла — вчера Элен помогала снимать ее с веревки, — и девочка надеялась, что мадам Соз уже зашила прорехи.

Как и накануне, Элен с нетерпением ждала прихода домоправительницы, и когда услышала на лестнице ее шаги, спрыгнула с кровати и подбежала поближе к двери.

— Вы принесли мои вещи, мадам? — спросила она. — Можно мне теперь их надеть, раз они чистые и сухие?

— Вот они, — ответила мадам Соз, передавая ей аккуратно сложенную стопку. — Я подожду, пока ты оденешься, а потом мы спустимся к завтраку.

Быстро натянув свою одежду и кожей ощутив ее приятную чистоту, Элен почувствовала себя почти прежней.

— А когда можно будет пойти домой? — спросила она за завтраком. — Вы меня отведете?

— Ешь, дорогая, а планировать день будем позже.

Агата Соз большую часть ночи не спала, обдумывая, как сообщить этой храброй девочке, которая теперь ей доверяет, что она все-таки пойдет не домой, а в сиротский приют. Как объяснить ей тот факт, что ее родные уехали из Парижа без нее?

— Элен, — сказала она, когда девочка допила шоколад и выскребывала дно кружки. — Мы должны поговорить.

— Да, мадам? — Элен отложила ложку и, улыбнувшись, выжидательно посмотрела на домоправительницу.

Однако улыбка ее погасла, как только она увидела, какое серьезное лицо у мадам Соз.

— Я обязана тебе кое-что объяснить… — начала Агата и замолкла, подбирая слова.

— Да? — насторожилась Элен.

— Я правильно понимаю, ваша семья живет на авеню Сент-Анн, в Пасси?

— Да, — кивнула Элен, удивившись, откуда мадам Соз это известно.

Она очень старалась на ее вопросы не отвечать, помня, что было после того, как ее расспрашивал Гастон. Но она не успела спросить, как Агата заговорила снова:

— Ну так вот, вчера вечером я ездила повидать твоих родных…

— Вы ездили к ним? Почему же не взяли меня с собой?

— Вчера я была не уверена, что еду именно туда, куда надо.

— Нет-нет, все правильно! — Глаза Элен светились надеждой. — Вы видели моих родителей?

— Увы, к сожалению, дом был заколочен. И там никого не было.

— А Берта, а Арлетта? А Пьер? Где Пьер?

— Пьер — кто это?

— Наш кучер. И еще он выполняет разные папины поручения.

— Я думаю, что Пьер уехал в деревню, — ответила Агата. — Может быть, он повез туда твоих родителей. — Она вспомнила проехавший мимо фаэтон и теперь была уверена, что это в нем уезжали Сен-Клеры. Эх, если бы… впрочем, не время ни для каких «если бы». Они уехали, а куда — она не знает. — Если твои родители уехали из Парижа, то куда?

— В Сент-Этьен, — последовал немедленный ответ.

— А где это? — спросила Агата, зная, что во Франции далеко не одна деревня имеет такое название.

—¹ В провинции, — ответила Элен. — Это в провинции, и они будут точно там. Только как же они уехали без меня? — опечалилась она. — Почему не подождали моего возвращения?

— Не знаю, миленькая, — грустно улыбнулась Агата.

И она действительно не знала. Что это за родители, которые позволили себе покинуть город, в то время как у них пропала дочь?

— Так я могу сегодня поехать в Сент-Этьен? — с надеждой спросила Элен. — Я знаю, что в карете ехать долго — мы несколько дней добирались, — а вот поездом выйдет гораздо быстрее.

— Надо будет обдумать, каким образом доставить тебя домой, — сказала Агата уклончиво. — А пока что, боюсь, тебе нельзя здесь оставаться.

— Злой священник не хочет, чтобы я тут была, — уточнила Элен.

— Боюсь, что священникам не подобает иметь детей в своем доме, — начала Агата.

— Но ведь вы же не возражаете? Это ведь только до тех пор, пока я маму и папу не найду!

Столько было простоты в этом возгласе, что Агата чуть не прослезилась.

— Дело не в том, хочу я или не хочу. Это не мой дом, и я здесь ничего не решаю.

— Но ведь вы тоже здесь живете, — возразила Элен. — Можно я останусь у вас, пока не уеду в Сент-Этьен?

— Милая моя деточка, к сожалению, нельзя. Но я тебя отведу в безопасное место, где ты будешь находиться до тех пор, пока мы не найдем твоих родителей и они не приедут за тобой.

— А зачем какое-то безопасное место? — спросила Элен настойчиво. — Почему прямо не связаться с моими родителями? Я же вам сказала, где они.

«Если бы ты мне это сказала, как только тебя нашли, а не отказывалась отвечать на вопросы, сейчас была бы уже с ними», — подумала Агата, но не сказала этого вслух: незачем ребенка еще сильнее расстраивать.

— Проблема в том, — начала она, тщательно подбирая слова, — что, пока мы найдем твоих родителей и доведем до их сведения, где ты, пройдет много дней. Но ты все это время должна находиться в безопасном месте.

— Но мне же здесь безопасно! — Голос Элен дрогнул от подступающих слез.

— Прости, но не подобает тебе здесь жить, — ответила Агата.

— Так куда же меня отведут?

— Я сама тебя отведу к Святому Луке.

— А кто это? — с подозрением спросила Элен.

— Это такой дом, где присматривают за детьми, которым негде жить, — ответила Агата, вставая и протягивая руку. — Пойдем, моя милая, нам пора. Мне еще нужно успеть вернуться и подать отцам обед.

Элен не шевельнулась.

— Это сиротский приют, — сказала она без выражения.

— Сироты там тоже живут, — согласилась Агата. — Но есть и другие дети, которые по различным причинам временно не могут вернуться домой. Такие, как ты.

Не обращая внимания на протянутую руку Агаты, Элен встала и покинула кухню. В коридоре она встретила выходящего из столовой отца Тома и застыла на месте как вкопанная. Он тоже остановился и с удивлением осмотрел ее с головы до ног. В чистой одежде, с отмытыми и расчесанными волосами девочка была совсем не похожа на ребенка, которого он обнаружил в церкви, но все равно ему было неприятно, что она все еще в доме. Когда вслед за Элен в коридор вышла Агата, отец Тома обратился к ней:

— Мне казалось, отец Ленуар велел вам отвести эту… особу в приют, мадам Соз. Почему же вы этого не сделали?

Агата Соз с трудом сдержала гнев.

— Даже вы, отец мой, не можете запретить ей сначала позавтракать. Чтобы хоть в чем-то поступить по-христиански. — Пустив эту прощальную стрелу, мадам Соз взяла Элен за руку и повела вверх по лестнице, оставив ошарашенного молодого священника стоять в коридоре.

Вышедший из столовой у него за спиной отец Ленуар сделал ему очень мягкое замечание:

— На будущее, отец Тома. Я буду вам очень благодарен, если вы воздержитесь от вмешательства в дела, которые вас не касаются.

Получив выговор, молодой священник покраснел.

— Простите, отец мой, — залепетал он. — Я только намеревался…

— Дорога в ад вымощена благими намерениями, сын мой, — изрек старший священник. — Эта мудрая мысль вполне достойна вашего внимания.

Элен шла за Агатой по улицам, и мозг ее работал сверх обычного, лихорадочно решая, не броситься ли бежать, не скрыться ли в переулке, пока они не дошли до этого самого «Святого Луки», где бы он ни находился. Если так поступить, мадам Соз ни за что ее не догонит. И тогда она снова будет свободна. Однако в этом городе ее повсюду подстерегает опасность. Кроме того, она не знает дорогу домой, хотя, конечно, с помощью добрых людей в конце концов добралась бы дотуда. Но ведь мадам Соз сказала, что дом заколочен. Значит, там никого нет, и этот ужасный Гастон может снова прийти — он же знает, где она живет. А если не домой, то куда податься? Может, попытаться найти Жанно? Но Элен слишком смутно помнила, куда он ее водил, когда они встречались с Полем и Мартышкой. И потом она слышала звуки драки и даже не знает, удалось ли ему удрать.

К тому моменту, когда они свернули за угол и мадам Соз подвела Элен к тяжелым деревянным двустворчатым дверям высокого каменного здания, девочка так ничего и не решила. Она безнадежно глянула на серый мрачный фасад. Неужели мадам оставит ее здесь?

В панике Элен сделала шаг назад, но Агата так крепко взяла ее за локоть, что было уже не вырваться. Почти сразу приоткрылась дверная створка и выглянула низкорослая монахиня. Увидев мадам Соз, она отступила внутрь, впуская пришедших. Элен успела в последний раз оглянуться на оживленную улицу, и дверь у нее за спиной с тяжелым глухим стуком захлопнулась. Возможность сбежать была упущена — слишком долго раздумывала.