Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2

Глава 18 Нежданный союзник

Мила сидела, прислонившись спиной к холодной каменной стене темницы. Тусклый свет единственной лампы едва освещал узкое пространство за решеткой. Тишину нарушали лишь звуки падающих капель воды где-то в отдалении…

Девушка устало прикрыла глаза. Сколько времени она уже здесь? Часы, дни? Запястья, стянутые грубой веревкой, горели огнем. Холод и сырость забирались под платье, заставляя ежиться.

Мила усилием воли заставила себя сосредоточиться. Нельзя сдаваться! Она должна найти способ выбраться отсюда. Вспомнить, как оказалась в этой камере…

Последнее, что помнила девушка — ночное нападение на поместье. Вспышки заклятий, запах гари, крики слуг… А потом укол в шею, темнота и пустота.

Должно быть, её захватили враги рода Пушкиных. Но кто? И зачем понадобилось похищать её?

Мила в отчаянии дернула связанными руками. Бесполезно — веревки не поддавались. Да и силой Одаренного воспользоваться не удавалось — какая-то сила подавляла духовные потоки.

Вдруг раздался скрип открываемой двери. На пороге возникла высокая девушка с длинными светлыми локонами и ехидной усмешкой на алых губах.

— Ну что, Ваше Сиятельство, как поживаете? Уже пообвыкли со своими новыми апартаментами? — насмешливо осведомилась она.

Мила узнала этот голос — именно эта девушка подкралась к ней той ночью в поместье! Лариса Лыкова, чтоб её…

— Зачем я вам? — прошипела Пушкина, напрягая ослабленное тело в попытке подняться, — Для чего это всё?

Незнакомка лишь презрительно хмыкнула в ответ:

— Лежи-лежи, княжна, не утруждай себя. Уже скоро за тобой придут, тогда и узнаешь, что к чему.

С этими словами девушка исчезла, хлопнув дверью. Тишина снова окутала камеру.

Мила бессильно зарычала сквозь стиснутые зубы и снова дернула путы. Бесполезно!

Внезапно в дальнем углу камеры послышался шорох. Мила напряглась, вглядываясь в полумрак. Кто-то был здесь, в тени за решеткой!

Постепенно из темноты выступила очерченная контурами фигура. Это был высокий широкоплечий мужчина в длинном одеянии с капюшоном, скрывающим лицо. Незнакомец молча приблизился и опустился рядом с девушкой на корточки.

Мила в ужасе отшатнулась, насколько позволяли путы.

— Кто… кто ты? Что тебе нужно? — спросила она дрожащим голосом.

Мужчина молча потянулся к капюшону и откинул его назад. Мила ахнула — перед ней было удивительно красивое, почти идеальное лицо с тонкими чертами, словно высеченное из мрамора. Густые волосы цвета спелой пшеницы обрамляли это лицо, спадая на плечи. Глаза незнакомца светились золотом, а на губах играла едва уловимая усмешка.

— Не бойся, — произнес он приятным глубоким голосом, — Я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред.

— Кто… ты? — повторила Мила, не в силах отвести взгляд от его лица. Что-то в чертах незнакомца казалось смутно знакомым.

Тот чуть склонил голову набок, разглядывая девушку с любопытством.

— Ты знаешь, кто я. Вглядись внимательнее, смертная.

Мила нахмурилась, вглядываясь в черты мужчины… И вдруг до неё дошло. Этот взгляд, эта усмешка… Она как будто… видела их раньше… и в то же время она была уверена, что никогда не встречалась с этим человеком.

Человеком ли?

— Ты… Тёмный Бог⁈ — изумленно прошептала девушка.

Мужчина кивнул:

— Именно, дитя. Хоть мое истинное имя в этом мире мало кому известно. Тотх’Аз… В прошлом я носил иное имя, но давно отрекся от него.

Мила в шоке уставилась на собеседника. Значит, перед ней древнее божество, чья сила была запечатана в ней Киром? Но как он смог явиться к ней в облике человека? И что ему нужно?

Тёмный Бог тем временем продолжал разглядывать девушку светящимися глазами.

— Я наблюдал за тобой все эти годы, пока был заточен в твоем разуме, юная Мила, — промолвил он, — И сейчас, видя твои страдания, решил явиться, чтобы предложить помощь.

— Что ты несёшь? — возмутилась девушка, — Ты второй день во мне сидишь!

— Да? — Тёмный бог задумался, — Время в женском подсознании течет весьма причудливо… Пять минут очень легко превращаются в два часа… Даже Тёмный бог не в силах постигнуть сию мистерию…

— Ага, ага, придумал отмазку… — фыркнула Мила, — Зачем тебе мне помогать?

Она протянула руку, желая коснуться плеча незнакомца. Но ее пальцы прошли насквозь через его руку. Ясно… перед ней видение. В реальности она в темнице по прежнему одна.

Видимо, Мила слишком ослабла после той драки с наемниками. И теперь Тёмный бог воспользовался этой лазейкой, чтобы пообщаться с ней.

Божество чуть наклонило голову, усмехнувшись:

— Полагаю, сотрудничество — в наших обоюдных интересах. Я не могу освободиться из твоего разума, пока жива ты. Без твоего особого тела мне долго не протянуть. А тебе явно не помешал бы мой совет и содействие в нынешней ситуации. Поэтому я здесь.

Мила нахмурилась, размышляя. Действительно, выбраться отсюда в одиночку у неё вряд ли получится. А этот Тёмный Бог со своими способностями и знаниями мог бы помочь. Но можно ли ему доверять?

— Хорошо. Допустим, я соглашусь на твою помощь. Что ты можешь сделать в своем нынешнем положении? Ведь ты всё ещё запечатан во мне? — осторожно поинтересовалась девушка, — Ты же просто глюк.

— Для начала я мог бы научить тебя использовать силу, что течет в твоих жилах — мою силу, — предложил Тёмный Бог, — Пусть пока и частично, но этого будет достаточно, чтобы освободиться отсюда. А там посмотрим.

Мила задумалась. С одной стороны, перспектива обрести хоть какой-то контроль над силой древнего божества была заманчива. С другой — насколько можно доверять этому существу?

— Если ты боишься, что я захвачу контроль над твоим разумом — не стоит, — как бы прочитав её мысли, произнес Тёмный Бог, — Пока печать не разрушена, я не способен полностью подчинить тебя. А без твоего добровольного согласия и вовсе бессилен.

— Хорошо. Я согласна, — кивнула Мила после недолгого размышления, — Говори, что делать.

Губы Тёмного Бога дрогнули в легкой усмешке. Он внимательно заглянул ей в глаза.

— Тогда слушай мой голос и повторяй за мной…

Густая сеть вен покрыла всё лицо княжича Лыкова. Он и Пушкин сражались с неистовой яростью, их атаки сотрясали подземелье. Молодой княжич обрушивал на противника потоки пламени, а Пушкин отражал их взмахами рук, посылая навстречу им чёрные молнии. В воздухе стоял запах гари и озона.

Тем не мене оба дрались не в полную силу — ведь тогда был шанс обрушить всё подземелье вместе со всеми его секретами!

Гигантский паук тем временем набрасывался на Пушкина снова и снова, целясь своими острыми когтями и клыками. Зверь был неестественно проворен и силен для своих размеров. Пушкин едва успевал уворачиваться от его атак.

— Проклятье! — выкрикнул Пушкин, когда когти паука распороли рукав его пиджака, — Что за надоедливая дрянь!

Он попытался дотянуться до пера и бумаги на столе, чтобы переписать ход сражения в свою пользу. Но в этот момент Лыков метнул в стол огненный шар, и письменные принадлежности взорвались фонтаном искр.

— Не так быстро! — усмехнулся Лыков, — Придётся сражаться честно, без своих фокусов, Автор. Не знаю, что вы понаписали в своём Сценарии, но мы его перепишем! Ваш Дар — это не божественная сила, чтобы менять реальность! Его воздействие можно преодолеть!

— Проклятый щенок! — прошипел сквозь зубы Пушкин.

Он собрал в ладонях мощный энергетический заряд и швырнул его в Лыкова. Но в последний момент раздался предостерегающий возглас Димитриевой:

— Берегись, княжич! Уклонись вправо!

Лыков послушался, и заряд пролетел мимо, разнеся в щепки книжный шкаф у него за спиной. С левой стороны от княжича из пола выскочили острые шипы. Если бы Лыков ушел влево, то мог бы получить серьезную рану.

— Спасибо, госпожа! — крикнул Лыков, — Я в долгу перед вами!

— Ещё рано благодарить, юноша! Сражайся! — отозвался её голос.

Тем временем Пушкин продолжал отбиваться от нападок паука, параллельно пытаясь понять, где находится Димитриева. Он посылал в разные стороны щупальца силы, надеясь хоть как-то повлиять на ситуацию, но тщетно.

В какой-то момент челюсти паука сомкнулись на плече Пушкина, впиваясь глубоко в плоть сквозь одежду. Князь заорал от боли и яростно ударил монстра кулаком в брюхо, выбив из него воздух. Паук отлетел к противоположной стене, но тут же с пронзительным шипением снова ринулся в бой.

— Чёртова тварь! — выругался Пушкин, с трудом удерживая равновесие. Яд постепенно делал своё чёрное дело, ослабляя его.

В критический момент он всё-таки сумел дотянуться до стола и схватил чистый лист бумаги. Из кармана он достал запасную ручку.

— Не давай ему писать, Лыков! Он хочет изменить ход битвы! — закричала Димитриева.

Княжич тут же выбросил руку вперёд, и лист в руках Пушкина вспыхнул ярким пламенем, превращаясь в пепел.

— Да что б вас! — зашипел тот.

Но его голос уже звучал слабее, движения становились всё менее координированными. Яд всё ближе подбирался к его нервной системе. А резкие движения лишь приближали конец.

Лыков почувствовал, что победа близка. Он выбросил обе руки вперёд, выпуская двойной поток пламени. Пушкин попытался отразить атаку, но не смог собрать достаточно сил. Пламя опалило его фигуру, заставив отшатнуться.

Одновременно паук вцепился клыками Пушкину в ногу. Князь рухнул на колени с болезненным стоном, не в силах больше сопротивляться.

— Всё кончено, — произнёс Лыков, нависая над поверженным противником. Он призвал в ладонь огненный шар, готовясь нанести решающий удар, — Теперь род Пушкиных принадлежит Возвышенным.

Но тут раздался возглас Димитриевой:

— Постой, княжич! Его нужно допросить, пока яд не убил его. Он знает, где вход в Ключевое Измерение!

Лыков на мгновение заколебался, но потом погасил пламя в ладони.

— Верно, он нам ещё пригодится, — согласился княжич.

Тем временем Настя всё это время наблюдала за поединком, сжимая кулачки до боли. Её обычно решительный нрав куда-то подевался. Девушка выглядела растерянной и напуганной.

— Нет, пожалуйста, не надо его убивать! — воскликнула она, когда Лыков встряхнул Пушкина за грудки, — Давайте попробуем решить всё мирно?

Лыков недоуменно обернулся к ней:

— Настя, ты чего? Это же наш шанс завладеть Ключевым Измерением! Мы так долго к этому шли!

— Но ведь убийство — это… неправильно, — пролепетала девушка, — Может, есть другой путь?

Лыков лишь покачал головой.

— Иногда приходится идти на крайние меры ради великой цели. Ты же сама это понимаешь. Или тебя что-то смущает?

— Этот Пушкин с тобой что-то сделал? — напряженно произнесла Димитриева, — Он что-то успел записать в твою книгу души? Возможно, я явилась слишком поздно…

Однако Настя лишь продолжала твердить:

— Я не хочу ничьей смерти! Давайте отпустим его, пожалуйста!

Лыков хмуро посмотрел на неё, в его глазах мелькнуло раздражение.

— Если ты не готова к решительным действиям, то лучше уйди и подожди снаружи, — резко бросил он, — Я осмотрю тебя позже.

Настя вздрогнула от его тона и сникла. Некоторое время она стояла, теребя край куртки и кусая губы. Наконец, девушка тихо произнесла:

— Хорошо… прости. Делай, что должен.

Она повернулась и неуверенной походкой направилась к выходу из комнаты. Такое поведение совсем не походило на обычно дерзкую и бесшабашную Настю.

Лыков проводил её задумчивым взглядом, но затем снова повернулся к Пушкину. Тот лежал на полу, тяжело дыша и хватая ртом воздух. Яд окончательно лишил его сил.

— Итак, князь, мы остались один на один, — угрожающе произнёс Лыков, — Где вход в Ключевое Измерение? Говори, пока я не передумал тебя допрашивать.

Но Пушкин лишь усмехнулся сквозь стон боли:

— Глупец… ты ничего не понимаешь… я никогда не выдам тайны Лукоморья…

— Ещё как выдашь! — рявкнул Лыков и схватил Пушкина за грудки, встряхивая, — Я заставлю тебя говорить! Моя воля сильнее твоей!

Он занёс кулак, готовясь ударить князя…