Дом плоти

32

— Все приветствуют героя-победителя! — Инспектор Стил сидела в кресле Логана, положив ноги на его стол. На коленях у нее лежал экземпляр газеты «Абердин Икзэминер» — Где тебя черти носили? Я пришла много часов назад.

— В самом деле? — Логан поставил на стол коричневый поднос из буфета. — Большой Гари говорит, что вы появились только в одиннадцать. А сейчас четверть двенадцатого.

Стил улыбнулась:

— Вот всегда так: вместо извинения — бутерброд с беконом, герой ты наш.

Он протянул ей тарелку с бутербродом и сел поближе к радиатору:

— Я отчет не успел написать, ничего?

Стил откусила огромный кусок и махнула рукой:

— Начальник полиции Брайан хочет лично поблагодарить нас за поимку Лейта. Разумеется, я внушила ему, что это произошло благодаря моему талантливому руководству…

— У вас томатный соус на блузке.

Инспектор скосила глаза на грудь:

— О, только не это!

Логан глотнул кофе и снял фотографии Лейтов с магнитной доски:

— Ну да, Лейт — убийца, но к поимке Мясника мы не приблизились.

— У тебя, парень, крыша поехала?

— Не поехала. Он все еще где-то бродит…

— Послушай, Лаз, твой стакан славы, может, наполовину пуст, но мой, я считаю, полон. Лысый Брайан меня сто лет по спине не хлопал. — Она принялась жевать с довольным видом. — Ммммммммф, ммм, ммф-мммм?

— Думаю, да. Но после того, как вернется Инш.

Логан небрежно сунул фотографию в папку Лейтов:

— Если нет ничего срочного, я, пожалуй, пойду домой…

— Ну нет, так не пойдет! Ты слышал, что вчера сказал Билл? Если Вайзмен, скорее всего, ускользает, нам необходимо найти кого-нибудь, чтобы навесить все это дерьмо. Мы с тобой должны прочесать то гребаное дело 1987 года частым гребешком.

— Шутите? Мы вчера сутки проработали!

— Ага, иди и жалуйся в профсоюз. И от меня жалобу подай, когда туда забредешь. — Стил доела бутерброд, смяла бумажную тарелку и швырнула в урну. Недолет.

— Мы ведь уже этой историей занимались, и…

— А теперь мы будем делать это снова, ясно? — Она поковырялась в зубах. — Про то, что нас похвалили, после ленча придется забыть. Дай мне знать, как пойдут дела. У меня же… совещание. Ну да, если кто спросит — я на совещании.

Логан подавил зевок, отпил еще кофе и снова погрузился в досье Маклафлинов. Признаться, он слегка соврал Роберте, поскольку раньше так и не прочел до конца все материалы, занятый написанием отчетов и поездками в морг. Теперь же многое для него стало ясным.

Инспектор Брукс, это было еще до того, как его сделали старшим инспектором, вцепился в Вайзмена мертвой хваткой. К выводу о том, что Вайзмен и есть преступник, его привел вымазанный кровью багажник. Как следовало из стенограммы допроса, Брукс все время к этому возвращался.

Брукс:

— Брось морочить нам голову, Кен. Мы знаем, что это сделал ты.

Вайзмен:

— Я же уже говорил! Это был королевский олень, ясно? Я его на обочине подобрал.

Брукс:

— Неужели ты всерьез думаешь, что мы поверим…

Вайзмен:

— Он еще дергался. Я привез его домой и там разделал тушу.

Брукс:

— Эксперты обнаружили в багажнике и человеческую кровь, идиот.

Вайзмен:

— Мою. Это была моя кровь. Этот клятый олень лягнул меня, когда я запихивал его в багажник. Попал прямо в морду. Я все кровью перемазал.

Логан перелистал отчеты из лаборатории. Тест на ДНК был неубедительным. В девяносто пятом Вайзмен подал очередную апелляцию. Тестирование к тому времени шагнуло далеко вперед, и было очевидно, что это кровь Вайзмена, но Брукс, похоже, не стремился это афишировать.

В отдельной папке лежало признание Вайзмена. Протокол печатал человек, у которого пальцев было больше, чем клеток мозга.

Имелись еще полторы страницы в том же духе — мучительная путаница орфографических ошибок и изворотливой лжи, а затем, в конце, нечеткая подпись — как будто руку подписывающего прищемили ящиком стола.

Был и второй вариант признания, более грамотный. На и на нем подпись Вайзмена выглядела не лучше.

Логан отодвинул папку и задумался. Как получилось, что Брукс достиг таких высоких должностей в полиции, ведь этот мерзавец сам ушел недалеко от уголовщины? И Инш ему помогал. Мистер Все Должно Быть Сделано По Правилам выбил из арестованного признание. Чего же тогда удивляться, что Вайзмен захотел отомстить…

Купив порцию печеной картошки, Логан жевал ее, читая отчет об обыске в заброшенной мясной лавке, где были найдены останки Шарон и Яна Маклафлин. Потом он отодвинул отчет и достал потрепанную книгу «Дрызги крови», принадлежавшую Фолдсу. Вот этот же эпизод в изложении Джейми.

Логан порылся в бумагах и нашел упоминание о звонке, сделанном из телефона-автомата в Торри. Голос женский, вероятно, женщина была пьяна и напугана. В полиции решили, что это наверняка девушка из рабочей среды или бездомная. Стенограмма звонка отсутствовала, и сержант снова обратился к книге.

В отчетах отмечалось, что Брукс установил, откуда эта цитата. Точно такие же слова были на картине в Тринити. Так называлось здание на Холикет-стрит, недалеко от заведения Макфарлейна. В помпезной коробке из бетона, построенной в конце шестидесятых, располагалось Объединение работников мясомолочной отрасли. В Объединение входили десятки человек, и Брукс, похоже, допросил каждого. Вот тогда он и вышел на Вайзмена.

— Эй, поднимайся. — В комнату бодрой походкой вошла инспектор Стил, за ней тянулся шлейф табачного дыма. — Половина второго, самое время сообщить, какой ты умный мальчик.

Логан оторвался от стенограммы самого первого допроса Вайзмена:

— Одну минуту… Я…

Стил выхватила у него папку:

— Давай поглядим, что здесь такого интересного… — Ее губы шевелились, когда она читала. — Боже… — Она перевернула бумагу, разглядывая пометки шариковой ручкой на полях. — Хулиган Брукс в своем репертуаре… Ты это видел? «Он явно что-то скрывает», «Прячет глаза», «Уклончив», «Сразу видно, что рыло в пуху»… Самое время вспомнить про презумпцию невиновности. — Она бросила папку на стол Логана. — Так или иначе, но поднимай, дружочек, зад. Настало время идти к начальству.

Через тридцать минут.

— Недоносок, мудозвон и сукин сын! — Стил со стоном рухнула на стул Логана. — Гребаный ублюдок! — Все эти звучные эпитеты относились к начальнику полиции Брайану.

— Ну… — сказал Логан, осторожно подбирая слова, — могло быть хуже.

— Как? Что может быть хуже?

— Могло быть… служебное несоответствие.

— Чтоб этот… хрен? — Она провела руками по лицу. — Да как они смеют говорить, что я недостаточно активна? Каким образом, мать твою, я могу быть еще активнее? Разве не мы поймали Лейта?

Логан уселся за свободный стол и постарался набраться терпения.

— Ты же понимаешь, в чем на самом деле загвоздка? Нельзя, чтобы баба руководила таким важным делом. Неееет… Тут требуется лысый ублюдок, верно? — бушевала Стил. — Спросили бы меня, так я бы сказала, что это старший инспектор Бейн должен активнее участвовать… К Иншу они ведь не приставали, так? — Вытащив из кармана пачку сигарет, она принялась вертеть ее в руках. — Слушай, сделай одолжение, а? Поезжай посмотри, как там дела у старого урода… — Голос ее стал на порядок тише.

— Что, прямо сейчас?

— Да нет, не сейчас, вечером. Я знаю, что он в последнее время был невозможен и… заехал тебе в морду… но… отвези детям фигурный мармелад или еще что…

— Не могу, у меня сегодня вечер занят.

Ложь, конечно, но смотреть в глаза Инша он пока не мог.

— Инш один из нас, и мы не должны его бросать, — настаивала Стил. — Тем более что его маленькая девочка… вот так погибла.

— Если бы я не погнался за Вайзменом…

— Ты всегда ходил у Инша в любимчиках. Ему нужен человек, с кем он мог бы поговорить, и ты лучше всех подходишь. Кроме того, что такого страшного может случиться? Поорет на тебя немного? Так, наоборот, почувствуешь себя лучше. Ты не считаешь, что мы у него в долгу?

Логан выругался. Но Стил была права, по крайней мере, он был у Инша в долгу.

— Ладно, я к нему съезжу.

— Умница. — Стил встала и направилась к двери, бросив через плечо: — Только ради бога, не говори ему, что это я тебя послала! Мне надо поддерживать репутацию железной суки.

Прошло полчаса, Стил все еще не вернулась. Логан сидел с чашкой чая и изучал пресс-релизы, посвященные Маклафлинам. На одной из газетных вырезок он разглядел Брукса, стоявшего у здания суда, а рядом — худого и косматого констебля, Дэвида Инша. «Подозреваемый остается под арестом», — гласил заголовок.

Логан невольно покосился на магнитную доску. Если бы не упорство Брукса, многие из этих людей смогли бы избежать страшной участи…

Он потянулся к телефону и набрал номер Колина Миллера:

— Слушай, ты не сделаешь мне одолжение?

— Что, опять? Ты еще с прошлого раза должен мне ленч.

— Сделаешь то, что я прошу, — за мной ужин. Возьмем еду в тайском ресторане, годится?

— Ну говори…

— Мне нужно залезть в газетные архивы: списки пропавших, массовые пищевые отравления, болезнь Крейцфельда — Якоба и так далее. За период с 1987 по 1990 год.

На другом конце линии долго молчали.

— Но ты мне скажешь, зачем тебе все это?

— Не-а.

— Ты хочешь, чтобы я копался в скопившемся за три года дерьме, и не собираешься ничего рассказать?

— Послушай, мы…

— Эксклюзив. И я получаю всё, что бы это не означало, иначе и пальцем не пошевелю.

— Я только стараюсь привязать то, первое, расследование к сегодняшним делам.

— Нет эксклюзива — нет сведений.

Логан пообещал, что сделает все от него зависящее.

— Но окончательное слово будет за инспектором.

— За Жирным?

— Нет. Теперь я работаю под началом Стил. Инш в отпуске по семейным обстоятельствам. Его дочь…

— Черт… прости, совсем забыл. Слушай, я сделаю, что смогу, но мне сегодня днем нужно брать интервью в институте Роуэтта. «Гепатит С и питание: безопасен ли ваш ужин?»

Как раз то, что им нужно: газеты раздувают панику…

— Давай так договоримся: в восемь у Хоуффа. Покупаешь мне пинту, и мы поговорим об эксклюзиве.

— Ладно… — Логан закрыл глаза и тихо выругался. — Нет, сегодня не могу. Дело у меня. Завтра?

— Ладно. Но ты платишь.

— Идет. — Логан повесил трубку и вернулся к досье, но сосредоточиться не смог. Хочет он этого или нет, но ему придется увидеться с родителями маленькой девочки, которую он убил.

Логан поставил служебную машину у обочины и выключил мотор. Долго сидел, глядя на укутанный ночью пригород… Два глубоких вдоха. Теперь считай до десяти.

— Давай… — Логан схватил с сиденья пластиковый пакет.

На месте, где обычно стоял джип инспектора, приютилась помятая «рено-клио» с надписью «Я езжу благодаря „Тариф Моторз Тама“» на боку.

Логан дотронулся до звонка.

Дзиииииииииииинь…

Было холодно. Слабый желтый свет пробивался сквозь полуоблетевшие кроны, оставшиеся листья сверкали, как кожа рептилии.

Он снова нажал кнопку.

Еще один раз, и можно ехать домой.

Дзиииииииииинъ.

Над дверью загорелся свет.

— Инспектор?

Блямканье, звяканье, и дверь слегка приоткрылась. Затем раздалось шарканье, словно кто-то уходит в глубь дома.

— Инспектор?

Логан толкнул дверь. В прихожей было темно, но впереди он различил силуэт Инша: инспектор поднимался по лестнице.

— Вы в порядке? — спросил сержант.

Инш продолжал подниматься, но его уже не было видно, только ступени скрипели.

— О господи… — Логан заглянул в гостиную: это был эпицентр катастрофы. Диван и кресла перевернуты, деревянные части сломаны, кофейный столик — уродливая композиция погнутых металлических деталей и битого стекла. Неужели это Инш так постарался?

Покачав головой, сержант поднялся наверх.

Инспектора он нашел в маленькой спальне. Инш сидел на полу, окруженный плюшевыми игрушками. Дюжины пуговичных глаз отсвечивали оранжевым. На двери висело написанное от руки объявление: «Тайная полиция Софи — берегись дракона!»

Логан остановился на пороге:

— Как Мириам?

Инш вытер нос тыльной стороной ладони и взял в руки пушистого единорога:

— Она собиралась стать врачом… Или балериной… Или астронавтом. В зависимости от дня недели… — Голос у него был тихий и прерывистый.

За последние пару дней инспектор наверняка не мылся и не брился, челюсть покрыта темно-синей щетиной, под глазами тяжелые мешки, одежда мятая и в пятнах. Крепко пахло перегаром.

Логан проложил себе путь через минное поле из медведей, поросят и драконов и сел на пол у неубранной постели.

— В участке все о вас беспокоятся. Спрашивают. Деньги собирают, хотят купить скамейку в парке в память о Софи. — В доме Инша это звучало пусто и нелепо… — Мне очень жаль…

— Она ушла от меня, Мириам. Выписалась из больницы, забрала девочек и уехала к матери. — Он шмыгнул носом. — Сказала, не может больше на меня смотреть. Что это я во всем виноват.

— Сэр, я…

— Вайзмену нужен был я, а заплатили они.

Он крепко обнял единорога, спрятав лицо.

Логан закрыл глаза, как перед прыжком в воду:

— Это не ваша вина, а моя. Если бы я не погнался за Вайзменом…

— Он бы продал ее педофилам. Тогда сейчас моя девочка была бы… — Инспектор содрогнулся. — Как, ну как объяснить матери, что лучше, что ее дочь умерла?

— Мне жаль… — Логан открыл пакет и достал оттуда четыре банки «Гиннеса». — Купил в супермаркете рядом. Все еще холодное. — Он протянул ему банку.

Инш взял банку, дернул за кольцо и сделал несколько шумных глотков.

— Вот. — Логан снова полез в пакет и извлек большую упаковку фигурного мармелада и коробку шоколадных конфет «Все золото». — Шоколад предназначался Мириам…

Инспектор уставился на мармелад, затем выхватил у Логана упаковку, разорвал ее и начал горстями запихивать разноцветные фигурки в рот. Потом запил мармелад пивом.

Логан открыл свою банку и поднял ее:

— Все образуется.

— Нет, — покачал головой Инш, прижимая игрушку к груди. — Нет, не образуется. Теперь никогда уже не будет хорошо.

После мягкого света в спальне Софи освещение в кухне казалось слишком ярким. Они сидели за кухонным столом. Инш согнулся над стаканом виски. Рядом стояла кружка сладкого кофе с молоком, от которой поднимался пар. Логан подвинул к инспектору открытую коробку конфет «Все золото».

Тот не поднял глаз:

— Лейт признался?

— Все отрицает, говорит, что я его бил. Вы можете это представить? К тому же Алек всё снимал на камеру.

Инш машинально взял конфету и сунул ее в рот, запил глотком виски:

— А… Софи на этой пленке есть?

Логану не хотелось отвечать, но он понимал, что выбора у него нет.

— Да.

Инспектор кивнул и взял еще конфету:

— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал… Я хочу, чтобы ты поехал в тюрьму и сказал Вайзмену, что я прошу прощения… за старое.

Логан едва не подавился:

— Вы сказали…

— Мне не надо было на него набрасываться. Ведь он был арестованный, а я полицейский… Я не имел права. — Инш выпил виски одним глотком. — Я во всем подражал Бруксу. Он был таким, каким хотелось быть мне. Он всегда добивался результата. Сажал людей за решетку… Он нарушал правила, но… мне потребовалось много времени, чтобы понять, что Брукс был неправ. Нельзя добиваться результата, избивая подследственных. Это уравнивает нас с ними… Так скажешь?

— Вы уверены, что это необходимо?

Инспектор вертел в огромной руке пустой бокал.

— И скажи ему вот что: я дождусь, когда он выйдет.

— Сэр, у вас ничего не выйдет. Он…

— Плевать, сколько мне придется ждать. Я собственными руками вырву ему яйца и засуну в глотку.

— Но…

— Ни одна сволочь не найдет его трупа.

— Всё и так кончено. После того, что он сделал с вами, Мириам и Софи, они никогда его не выпустят. Он сдохнет в тюрьме.

Инш поднял голову. Глаза темные и таящие угрозу.

— Я знаю. Но когда он будет умирать, я буду там, и руки мои будут держать его за горло.