Дом плоти

Полгода спустя

Хитер вытерла руки о кухонное полотенце и похромала к холодильнику. Шесть месяцев прошло, а они все никак не могут подобрать протез, который хорошо бы подходил. Наверное, она просто неблагодарная, да? Не будь врачей из Королевского диспансера Абердина, она бы потеряла всю ногу.

Если верить часам на микроволновке, была половина шестого. Майскому дню полагается быть полным солнца, но в ее маленьком доме в Фитти темно, как в могиле. Наверное, соседям не слишком нравится, что она забила все окна, но они ничего не говорят из-за того, что ей пришлось пережить «тяжелое испытание». Мертвый муж, одна нога, с головой не все в порядке…

Стокгольмский синдром — вот как назвал это мистер Новичок. То же самое говорили и в больнице. Никто ничего не понял, никто.

Хитер бросила на сковороду кусок жира и добавила нарезанный лук.

Столько времени прошло, а они до сих пор не знают, куда ОН подевался. Иногда Келли присылает ей открытку из какого-нибудь экзотического места вроде Праги. Хитер хранит открытки в потайном месте, где полиция никогда их не найдет.

— До ужина еще долго? — спрашивает Данкан. Его кровавый нимб светится в темноте.

— Очень долго, — говорит она. — Можешь открыть бутылку вина, если хочешь.

Три столовые ложки паприки, когда лук станет прозрачным.

Он обнимает ее и нюхает волосы:

— Ммм… Божественно!

Он целует ей шею, и она хихикает:

— Я знаю, о чем ты думаешь, но тебе придется подождать, пока я не почищу картошку.

— Черт бы побрал эту картошку. — Данкан отходит на шаг, к столу, и вопросительно склоняет голову набок. Этому жесту он научился у Мясника. — Ты всё еще скучаешь по Джастину?

— Да. — В другую сковороду она кладет порезанные субпродукты — сердце и почки — и обжаривает их на большом огне. По какой-то причине ей трудно было смириться с мыслью, что Джастин жив, — ей казалось, что это неправильно, когда она знает, что он умер. — Но я уверена, мама хорошо за ним присматривает.

Поджарившиеся субпродукты она смешивает с луком, туда же высыпает консервированные помидоры из банки, добавляет белое вино и чеснок.

— Ты никогда так хорошо не готовила, когда я был жив.

— Всё потому, что ты всегда требовал это свое мясо по-бургундски. Я думала, если я приготовлю что-нибудь позанимательнее рыбных палочек, ты мне обязательно скажешь, что я всё неправильно сделала. — Она покрутила несколько раз мельницей для специй над сковородой, добавила соль, закрыла сковородку крышкой и поставила в духовку. Сто двадцать градусов по Цельсию, на два часа. За это время она выпьет полбутылки вина, а во всем доме будет замечательно пахнуть мясом.

Хитер переоделась в хорошее платье, причесалась, подкрасила губы и наложила тени на веки. Не каждый день у нее гости к ужину.

Она не будет накрывать на стол, просто поставит тарелки на ковер в гостиной, рядом с матрасом, который принесла из спальни. Больше никакой мебели в комнате нет, кроме одного стула из столовой — для ее гостя. На каминной доске мерцает единственная свеча.

Было совсем нелегко разыскать Джеймса Сотера. Он казался таким маленьким и хрупким в грязном халате, когда сидел в своей комнате в хосписе и трясся от ужаса.

Невозможно поверить, что именно этот человек проделывал все эти ужасные вещи с Келли.

Видели бы вы его теперь: милый и тихий, привязанный к стулу, кожа бледна, как фарфор. Грудь впалая, обрубок руки поблескивает при свете свечи…

Хитер опускает вилку в соус и вытаскивает кусок сочного и нежного мяса. Да, Джеймс Сотер был отъявленным негодяем, но для его сердца в итоге нашлось подходящее место.

И оно оказалось очень вкусным.