Дорога длиною в жизнь

Глава 4

4.

Пограничный катер, пришвартовался к нашему буксиру, как раз во время прохода по первому курильскому проливу. Командиром наряда, оказался знакомый старшина. Пожилой мужчина лет пятидесяти. Первым же вопросом, прозвучавшим с его стороны, был:

— А Ванька-то где? Это ж его кораблик!

— Так ведь юбилей же Степан Аркадьевич! Серебряная свадьба у него. Вот и дали на рейс прикомандированного с Охотска.

Старшина стукнул себя ладонью в лоб и произнес:

— Вот черт, а я и забыл. А ведь он приглашал меня. Все служба, будь она неладно. Что везете-то?

— Да как обычно старье на ремонтный завод, обратно запчасти.

О том, что ему не дали ответа по радио он даже не спросил, прекрасно зная, что радио в ремонте, хорошо хоть как радио работает и то хлеб. Уже развернувшись и переходя на свой катер обернулся и произнес.

— Там, антициклон на подходе, но он вроде бы краем нас задевает. Скоро должны будут по радио объявить. Смотрите осторожней, если будете не успевать, лучше за остров Уташид зайдите. Сутки ничего не дадут, зато живы останетесь.

— Так и сделаем дядь Степ.

— Иди уже, шутник. — Старшина не очень любил, когда его называли — Дядей Степой. Он действительно был довольно высок ростом, правда служил не в милиции, а пограничником.

Едва мы прошли пролив, как «Капитан» тут же скомандовал уходить в океан, обозначив новый курс.

— Так ведь, штормовое объявили⁈ — удивленно переспросил я.

— И что. Антициклон в это время не настолько силен, а нам задерживаться у берегов, гораздо опаснее чем уйти в море.

Я пожал плечами. Спорить с ними было бесполезно оставалось только надеяться на лучшее и уповать на удачу и господа бога.

Переход оказался очень сложным, штормило может и не слишком сильно, но для нашей скорлупки этого хватало за глаза. Порой казалось еще немного, и очередная волна, прокатившаяся по палубе нашего суденышка, навсегда скроет нас от мира. Все иллюминаторы и двери были давно накрепко задраены, а все переходы осуществлялись по внутренним коридорам. Я находился в рубке вместе с «капитаном», который захотел быть именно там. Ленька стоял у дизеля, прекрасно понимая, что наша жизнь в большей степени зависит в первую очередь от него. Со штурвалом мы вдвоем как-то справимся, а вот если заглохнет дизель, тогда попасть бортом под очередную волну, будет проще простого. И тогда считай все наши проблемы разом сойдут на нет, точнее на дно. Судно может просто перевернуться, а от этого спасения, пока еще не придумали.

В какой-то момент мне показалось, что ветер стал чуть по слабее, да и волны, как-то пожиже. Все это продолжалось минут десять, а мы, буквально замерли в ожидании. Наконец «капитан» произнес:

— Кажется, пронесло. Пойду-ка я кофе заварю. Держи на северо-восток, он назвал цифру на компасе, сейчас пришлю кого-нибудь сюда.

С этими словами он развернулся и спустился вниз в кают-компанию. Наверное, единственными бездельниками на судне были Арсений и Петр. Даже сейчас, несмотря на шторм, они сидели в внизу и резались в карты, не обращая никакого внимания на непогоду. Уж насколько я был привычен ко всему этому, однако даже меня слегка подташнивало, а этим двоим похоже было все по барабану. Снизу раздался мат, потом я услышал тяжелые шаги и на мостик взошел Петр. Бросив взгляд на компас, он осмотрелся вокруг и потопал к своему принесенному из капитанской каюты, деревянному полу креслу, на котором он, а может и его дружок, заседали во время вахт вместе с нами.

Собравшись было сесть на него, он бросил взгляд за окна, и глухо выматеревшись произнес что-то вроде того, что пока доплывем, без денег останемся. И сразу же взялся за верньеры дверей, пытаясь открыть дверь ведущую на палубу.

— Что вы делаете! — Вскричал я. — Тут же сейчас воды полная рубка окажется!

— Не твое дело, щенок, завинтишь за мной.

Вода — ладно, но ведь и палуба ходит ходуном так, что мужика в любой момент, может выбросить за борт, удивился я. Но с другой стороны, надоело человеку жить — его проблемы. Как говорится «Петр с возу, Буксиру легче» съюморил я про себя. Стоило ему захлопнуть дверь, как я тут же застопорив руль, бросился к двери, и задраил ее так крепко как смог. Вернувшись обратно к штурвалу, вытянул шею, чтобы посмотреть, чем он там занимается. Мужчина, действительно добрался до груза, лежащего на носу, и попытался получше перетянуть канаты, удерживающие ящики, лежащие там. В этом время нос буксира вновь нырнул под волну, а когда вода схлынула, мужика на палубе уже не было видно.

Мысленно перекрестившись, я пожелал ему быть съеденным голодной акулой, и продолжил вахту. Примерно через пару часов, поднялся «дядя Сережа», и удивленно спросил.

— А Петр где?

— А я откуда знаю? С тех пор, как вы покинули мостик сюда никто, не поднимался.

— Точно не поднимался? Я видел, как он направился к трапу.

— Здесь никого не было. — Спокойно ответил я. Дверь, после выхода Петра наружу, я сразу задраил, пол тут же протер шваброй стоящей в углу мостика, убирая всю воду, что успела попасть снаружи. В общем никаких следов присутствия Петра, здесь не обнаружилось.

— Скотина, воскликнул «капитан», небось плюнул на все и дрыхнет в одной из кают. Ладно, иди отдыхай, позже разберемся.

Шторм к этому времени уже почти стих и «капитан» принял у меня вахту. Спустившись вниз, я перекусил на камбузе вскрытой банкой с рыбными консервами, и пошел спать в свою каюту. Пусть сами разбираются. Мне своих проблем хватает.

На утро следующего дня, погода совсем успокоилась, а еще через несколько часов наше суденышко вошло в довольно большой залив, и сориентировавшись на местности наш «капитан» направил буксир к одну из бухт у берега, где и бросили якорь. Ближе к полудню На палубу стали выползать члены «команды» буксира. Первыми выбрались я и «дядя Сережа» с секстантом. Измерив высоту солнца, он засел с расчетами, затем объявил.

— Похоже это — остров Адак. Залив Лоу Пойнт. Во всяком случае, координаты говорят именно об этом.

Во время плавания «капитан» вскрыл железный ящик в каюте Ивана Терентьевича, и там обнаружилось довольно много карт и лоций этих районов. Откуда они там взялись я не знал, но может так и должно быть. Ведь СССР, всегда готовилось и в общем-то было готово к войне. И поэтому наличие карт на буксире, вполне объяснимо. Поэтому с определением местонахождения стало несколько по проще. В этот момент на палубу выполз Арсений. И первым же вопросом его прозвучало:

— Где Петр?

— Спит небось в одной из кают, твой Петька. — Несколько раздраженно бросил «капитан». — Тебе надо ты и ищи.

— Нет его в каюте, и постель не разобрана. Где Петька, спрашиваю? Порешил гад, я все обыскал, нет его на буксире. Сейчас за все ответишь сука!- С этими словами у него в руке оказался нож, и он попер на «капитана». Тот даже не сходя с места, мгновенно выхватил револьвер, и двумя выстрелами, отправил к праотцам своего дружка. Я же, видя такое дело, тоже решил не медлить и потому подхватив в руку табуретку, на которой сидел несколько позади него, и со всего размаху опустил ее ему на голову, благо, что был повыше этого мужика, и было место где размахнуться.

То, что рано или поздно придется принимать крайние меры, было понятно сразу, как только кораблик покинул бухту на острова Завьялова. Тут или пан, или пропал. В живых нас все равно бы не оставили. Не знаю, что это за груз, который находится у нас на борту, но наверняка, что-то достаточно ценное, если уж Петр, пренебрёг даже штормом, чтобы получше закрепить ящики, находящиеся на палубе. В лучшем случае, нас бы просто высадили на любом из островов, обрекая на скорую гибель. Поэтому нужно было брать управление буксиром в свои руки. А с бандитами как можно быстрее кончать. Пусть за мною будет числиться труп, но зато я сам останусь живым, чем будет наоборот.

Осмотревшись вокруг, так и не обнаружил никакой веревки, поэтому как можно быстрее стянул с обоих мужиков ремни, которыми придерживались брюки, и перетянул «капитану» руки позади спины, начиная от кистей и заканчивая локтями, а на ноги, чтобы не лягался, натянул парусиновое ведро, получилось ничуть не хуже веревки. Затем тщательно обыскал того и другого. У Арсения, за голенищем обнаружился еще один нож, а за пазухой револьвер. Но похоже нож ему был гораздо привычнее, потому что он в первую очередь схватился именно за него. Из-за этого и поплатился жизнью. Я уже переваливал тело мужика за борт, когда услышал голос «дяди Сережи».

— И это правильно! Нечего всякой падали палубу пачкать. — А мгновением позже, когда очнувшийся «капитан» почувствовал, что его руки надежно стянуты за спиной, услышал и продолжение.

— Эй, что за шутки, ты зачем меня связал, а ну ка немедленно развяжи, а то хуже будет!

— Кому? — Спросил я, ставя напротив него табурет, садясь на него и спокойно закуривая.

— Что кому? — удивленно переспросил мужчина.

— Кому, хуже? Ну, то что тебе это понятно. Минут через двадцать руки начнут затекать, потом онемеют, а через пару часов появятся первые признаки омертвения тканей, кровь-то не поступает. А там и до гангрены недалеко.

В этот момент, чуть в стороне раздался испуганный вскрик, и я повернувшись увидел Леньку, выбравшегося на палубу.

— Леха, ты что связал его, а где остальные.

— Того который Петя, еще вчера к вечеру за борт смыло. Ему захотелось по палубе прогуляться в мою вахту. Кто его знает, что его туда понесло.

— Так ты знал? — Воскликнул сидящий на палубе «капитан».

— Разумеется, просто не стал тебя расстраивать, раньше времени.

— Щенок!

— Лучше помолчи. А второго, — я продолжил, глядя на Леонида. — Только, что этот «дядя Сырожа», я нарочно исковеркал его имя, зарезал, вон за бортом труп плавает, можешь полюбоваться.

— А, к-капитан? — Чуть заикаясь спросил Леонид.

— Сам видишь, получил табуретом по барабану и решил отдохнуть. Можешь потрогать его он сейчас безопасен.

— У, Сука! — выругался Ленька пиная мужчину ногой. — Ну так что? Я побежал заводить, пойдем обратно к нашим?

— Сдурел⁈ — Изумленно воскликнул я. — Или на шконку захотел лет на десять?

— Ха, за что на шконку, мы же бандитов поймали, и сдадим их в руки пограничников.

— Ты уверен, что тебя за это наградят? Я что-то очень сомневаюсь. Вот если бы мы их поймали на острове Завьялова, тогда глядишь благодарность бы и объявили, может быть. А так, кто на вахте стоял, угоняя судно за пределы СССР? Ты да я. Считай мы и есть главные расхитители государственной собственности. Забудь, лень. Нам туда дорога закрыта. Ну разве что захочешь сразу на нары, в лучшем случае лет на десять, а скорее всего просто лоб зеленкой помажут и пулю в лоб.

— А зеленкой зачем? — Испуганно переспросил парень.

— Чтобы пуля заразу не занесла в мозг. — ответил я байкой из будущего. — Поверь, нам ничего не простят. Обвинят во всех грехах и еще мы же окажемся виноваты в смерти Ивана Терентьевича.

— Как же так-то. Как бы мы с ними справились?

— С кем? Петр вчера утонул. Сеня вон отплывает. Остается один Сырожа. Ты думаешь он признает что их было трое? Как бы не так, будет кричать на допросе, что это мы совратили его на побег и сами завалили Ивана Терентьевича.

— И что же теперь делать.

— Лень, сделай доброе дело поставь чайник и завари кофе. Пить хочу сил нет, а я тем временем дядю Сырожу поспрашиваю.

— О чем?

— Да так, о жизни?

— А мне потом расскажешь?

— Да ты поставь чайник и приходи сюда, сам все услышишь.

Я, повернувшись к мужчине произнес.

— Ну, что говорить будем, или в молчанку поиграем? Вопрос первый что это за груз?

— Ничего я не скажу.

— Ой, да и не говори. Куда проще пройти на переднюю палубу и вскрыть ящик. Только зачем тогда нужен мне ты?

— Да вы без меня просто пропадете, щенки. Здесь между прочем говорят не по-русски, а на английском языке. А если вы его не знаете, а это наверняка так и есть, то вас просто вернут обратно в союз и вся недолга.

— А ты значит этот язык знаешь? — спросил я мужика, тут же перейдя на английский язык. — Ну ка скажи, что-нибудь умное?

Такой изумленной рожи я не видел уже очень давно.

— Что не понял, что я сказал? Могу повторить по-испански, или по-немецки. Какой язык тебе больше нравится?

— Кто ты такой? — только и смог выдавить из себя мужчина.

— Это не важно. Мой вопрос пока еще в силе. Так что мы везем?

Мужчина вздохнул, собрался с силами и заговорил. Там в распадке на острове Завьялова, на склоне оного из холмов, лежат останки какого-то старого самолета. Похоже японского. Во всяком случае, некоторые надписи, и сохранившаяся кое-где расцветка говори о том, что самолет принадлежал именно им. Вот только в самом самолете трупы двоих ментов из НКВД, а в кабине, настоящее месиво, из двоих наших, советских летчиков. Зверей на острое почти нет, тюлени разве что, но они по холмам не ползают, поэтому трупы хорошо сохранились. основательно проморозились, но сохранились.

— В самом самолете и были эти ящики по большей части в них золото в слитках, американская и японская валюта, какие-то драгоценности. В других продукты. Консервы ты уже ел, да и все продукты другие тоже видел. Еще была какая-то мебель, дорогая одежда, но довольно подпорченная от времени, ее брать не стали. Остальное все здесь.

— Весело… — Задумчиво произнес я. — А сами то откуда?

— С «Наталки».

Я удивленно вскинул брови. «Наталкой» называли золотой прииск примерно в трехстах семидесяти километрах от Магадана на юго-запад.

— Далековато. Что-то я не слышал, чтобы объявляли о побеге. Впрочем, может из-за дальности до нас не дошло? А как на Завьялова попали?

— Да по весне еще, до острова добрались, а дальше не успели, лед вскрылся. А тут самолет нашли, и в общем-то жили неплохо. Хотели какое-нибудь судно перехватить вот на вас и нарвались.

Что-то он явно не договаривал. Я просто не понимал, зачем нужно было с «Наталки» идти в сторону Магадана? Куда как проще пойти до местной железнодорожной ветки, и на любом товарном составе уехать на большую землю.

— Ладно с этим разобрались, теперь вопрос, что мне с тобой делать?

— Ты, что хочешь меня как этих? — Мужчина мотнул головой в сторону борта.

— А ты можешь предложить другой вариант?

— А ведь я сохранил ваши жизни.

— Не надо ля-ля. Я мальчик большой и в сказки не верю. Ты сохранил их только из-за того, что в противном случае, у штурвала стоял бы сам в одиночку. От Сеньки с Петром, толку никакого. И сейчас, сложись все иначе, в лучшем случае, ссадил бы нас на этом острове. А о худшем думаю не стоит и говорить сам все понимаешь. Так что подумай, что тебе больше по душе остров и суточный рацион, или камень на шею. Мне кажется второй вариант честнее. Если остров необитаем, больше суток ты на нем не продержишься, просто замерзнешь. А это насколько я знаю, не самая приятная смерть.

В этот момент из двери выглянул Ленька и воскликнул.

— Лёха, там радио разрывается может пойдешь послушаешь, о чем говорят. Ты вроде иностранный язык знаешь?

— Присмотри за этим, как бы чего не спер. — Ответил я поднимаясь и уступая ему место на табурете.

Мы сейчас находились практически в центральной части Алеутских островов и поэтому прекрасно слышали все передачи, которые транслировали на острова. А объявление, повторенное несколько разных разных волнах, было довольно интересным. Береговая служба сообщала о том, что последний шторм унес в Аляскинский залив буксир проекта 327. Дело в том, что наше судно было не совсем полностью построенным в ГДР. Когда буксир доставили во Владивосток, то при разгрузке, судно сорвалось с портового крана и упало на пирс, причем так, что пришлось срочно менять ходовую рубку. Родная была повреждена настолько, что судно было проще списать, чем восстанавливать. Как к этому моменту пошли под списание переданные в свое время Соединенными штатами, несколько буксиров триста двадцать седьмого проекта. Которые использовались в порту Владивостока. Одним словом, родная рубка с большей частью надпалубного хозяйства ушла на переплавку, а вместо нее на палубу встали постройки от бывшего буксира, полученного по ленд-лизу. Получилось даже удобнее. Американская рубка оказалась просторнее чем немецкая, и в итоге у нас основной корпус и двигатели, принадлежали немецким судоверфям, а все надстройки американским. Кстати и все приборы, находящиеся тоже были со шкалами и надписями на английском языке. Чуть позже, чтобы как-то адаптировать все это под собственные нужны, поверх стекла огораживающего индикаторные стрелки, краской были нанесены шкалы и пояснение на русском языке.

А сейчас радио надрываясь рассказывало о том, что из рыбацкого посёлка Якутат унесло в море малый рыболовный сейнер, сильно похожий на наш, буксир, с командой из трех человек, отца и двух сыновей. В моей голове, сразу же возникла замечательная идея, как слегка обезопасить свое плавание, и так сказать хотя бы на некоторое время легализоваться.

Внешне наш теплоходик был в общем-то похож на то суденышко, что унесло в море, разве что отсутствовал кабестан, на корме для вытягивания сети, но это видно скорее специалистам. Да и всегда можно что-то придумать со снятием на ремонт, или найти похожую причину отсутствия. Хотя у нас тоже стоит лебедка, правда предназначенная не для сети, а для транспортировки судов. Нас тоже трое, значит и веры будет гораздо больше, нежели случись что-то иначе. Правда, немного смущали опознавательные знаки имеющиеся на борту судна, но это дело поправимое. Краска, насколько я знал на судне имелась, причем сразу двух цветов. То есть вполне можно было замазать и красный флаг на дымовой трубе, и несколько цифр на борту и на мостике. И соответственно стереть все лишние надписи на приборах. Кроме того, добавить пару штрихов к названию судна на скуле форштевня, и тогда нас никто не отличит от американца.

Все это я и озвучил моей нынешней команде. Ленька вначале было несколько взгрустнул, и все же спросил, а нельзя ли как-то вывернуться и вернуться обратно на Камчатку?

— Что ты там забыл?

— Ну… — он немного замялся.

— Подруга? — помог я ему.

— Да, — грустно вздохнул парень.

— Пойми Лень, если мы вернемся, это будет означать для нас в лучшем случае лет десять лагерей. Не веришь спроси у этого хмыря. — я кивнул в сторону «дяди Сережи»

— Что это сразу хмыря. Но за шконку Алексей полностью прав. А то и расстрелять могут.

— Сам видишь. И я очень сомневаюсь, что девушка тебя будет ждать столько времени. А так хоть мир посмотришь. И потом, ты знаешь, что мы везем?

— Откуда?

— Золото и деньги. Тут добра миллионов на пять если не больше. А с такими деньгами ты выберешь себе любую девчонку. В очередь будут становиться.

— А с этим что?

— Как что? Слышь Сырожа, ты определился с выбором?

— А как-же команда из трех человек? — осторожно переспросил он.

— Тебя могло и за борт смыть. Хотя, пожалуй, есть вариант получше.

— Какой? Я согласен. — Сразу же заявил мужчина, готовый на все, только бы остаться живым.

— Лень, принеси с камбуза пару бутылок водки.

Как только тот принес, я откупорил одну из них и поднес к губам мужчины.

— Пей.

Тот чуть отворотил лицо и спросил.

— Ты хочешь напоить меня до беспамятства, что бы я походил на труп и не ввязывался со своими советами.

— Можно сказать и так. Лучше сдохнуть пьяным и довольным, чем трезвым и замерзшим, разве не так? Ты выпьешь обе бутылки. Поверь этого хватит чтобы безболезненно вознестись ко всевышнему, а я при нужде, предъявлю, кому следует труп «моего отца» который испугался шторма и слегка перепил.

— Я не буду пить.

— Куда ты денешься с подводной лодки, — произнес я Затем насильно вставив ему в рот горлышко бутылки пережал нос, как ребенку, и начал вливать ему в горло содержимое обеих бутылок. Довольно скоро «дядя Серёжа» захрипел, а после его глаза закатились и он испустил дух. Вообще-то от водки помирают несколько иначе. Однажды я видел как, но в данном случае, возможно водка просто попала в легкие вместо желудка.

После того как он потерял сознание, я поспешил разрезать ремни, чтобы на трупе не оказалось синяков из-за связанных рук и ног. Едва мы донесли «капитана» до койки в одной из кают, как пульс у него на шее перестал биться. На всякий случай, я немного придержал сонную артерию, и убедившись, что с мужчиной покончено, мы с Ленькой приступили к наведению порядка на судне.