Дорога длиною в жизнь

Глава 8

8

Последующий путь проходил, гораздо веселее. Буксир рассекал волны с заметно возросшей скоростью, и что удивительно, при этом значительно экономя топливо. Несколько раз забежав Длинному на мостик, сверил свои показания, и удивленно произнес.

— Что-то у нас приборами неладное. Судя по пройденному расстоянию должны затратить больше солярки, а по показаниям выходит меньше, ненамного, но где-то на четверть от прошлого.

— Все просто Лень. Во-первых, нам установили гребной винт, предназначенный для пассажирского судна. И теперь он работает не на тягу, как было раньше, а на скорость, к тому же сделали направляющую насадку, которая заставляет раскрученный винтом поток, проистекать в нужном направлении, а не по всей площади кормы. К тому же благодаря этому, уменьшился подсос воздуха. Короче теперь наш буксир проходит за то же время что и раньше, почти вдвое большее расстояние. Двигатель-то у тебя стоит на тех же оборотах, значит и расходует то же самое, а вот пройденный путь гораздо больше. Я не даю полную мощность, но в принципе мы можем идти процентов на восемьдесят быстрее. То есть вместо паспортных десяти, выдавать все восемнадцать узлов. Выше, как мне сказали, уже не получится. У нас же буксир третьего ледового класса, то есть может ходить по ледяной крошке, и обводы у него предназначены скорее для ломки легкого льда, нежели для скорости. Вот как-то так.

Вообще, мы не особенно куда-то торопились. До более или менее теплых краев, нужно было пройти еще около двух тысяч миль. В день у нас выходило порядка ста пятидесяти. Можно было бы и быстрее, сменяя друг друга на штурвале, но торопиться было некуда. И мы, пройдя какое-то расстояние, выбирали бухту по красивее, заходили в нее, бросали якорь и просто отдыхали, или же наводили порядок в каютах. Еще находясь в Ситке, я прикупил краску, кисти, и теперь мы, так сказать облагораживали наш плавучий дом. Все-таки имя в наличии считай пассажирское судно, и не использовать его назначению было бы неразумно. Деньги пока имелись, но растратить их было проще простого, поэтому решили навести в каютах порядок, и скажем где-то начиная от Сан-Франциско, как раз к тому времени должна высохнуть и выветрится краска, начать зарабатывать деньги.

Заодно я предложил и разделить все золото, что досталось нам в наследство. Мало ли, вдруг придется ремонтировать дизель, или кто-то посторонний окажется в трюме и увидит, что что не должен увидеть. И будет нам некогда. А так сразу разделить на две части и сложить в собственные каюты. Тем более, что у каждого из нас своя. Мне отошла та, которую до недавнего времени занимал Иван Терентьевич, а Леониду, вторая предназначенная для старшего механика. Но в виду его отсутствия, в ней обитали мы вдвоем. Эти каюты были удобны еще и тем, что рядом с ними находился гальюн, то есть туалет с душем. А чуть дальше кают-компания и камбуз. Вслед за ними располагались каюты для экипажа.

Фактически буксиром управляют двое. Капитан, он же рулевой, и механик, который может подменить капитана у штурвала, а заодно и отвечает за работу двигателя. Хотя в экипаж входят еще от четырех до восьми человек, но эти люди занимаются работами по буксировке судов. То есть заводят троса, работают на кабестане, следят за натяжением и так далее. Один из них, как правило занимается приготовлением пищи. К управлению судном не имеют никакого отношения. Именно поэтому находясь в Магадане, мы большую часть времени были на буксире втроем. Буксир использовался больше как разгонное судно, или попросту как курьер, поэтому лишние люди нам не требовались.

Мы же решили переоборудовать наш буксир в пассажирский кораблик. Четыре двухместные каюты у нас свободны. Кроме того, за счет удаления вспомогательных механизмов в кормы, освободилась довольно большая площадь, на которою предполагается поставить легкий навес, и возможно лавочки, или столики, организовав что-то вроде плавучего кафе. Пока не знаю, что будет приносить наибольший доход.

Слитки, разделились легко. Их и было-то всего двести сорок штук, то есть по сто двадцать штук или полторы тонны золота каждому. Сложили их в рундук под нижнюю полку, как раз поместилось все это добро и даже осталось достаточно места для остального имущества. «Бижутерию», это конечно неправильно называть драгоценные кольца, цепочки и браслеты этим словом, разделить было куда сложнее, поэтому решили пока ничего не трогать, а сложить все в металлический шкаф, в котором когда-то лежали запасные карты и лоции. Правда туда они просто не помещались, поэтому задвинули в угол каюты, и постарались не особенно обращать на них внимания.

Вот уж не думал, что на судне имеется оружие, но оказалось, что все-таки оно есть. Точнее имелся опломбированный револьвер и пачка патронов в количестве шестнадцати штук. Похоже это было даже не оружие, а скорее геморрой. Потому как к нему прилагался толстенный журнал, в котором ежедневно ставилась запись капитана о том, что оружие за номером таким-то опломбировано и находится в сейфе, а к нему, прилагаются патроны в количестве шестнадцати штук. Помимо того, что капитан, ежедневно делал эту запись, примерно раз в неделю, если судить по записям, на судне появлялся представитель особого отдела, следящий за правильностью заполнения формы и осматривающий оружие, на предмет того, использовали его или нет. Вроде оно и имелось, но использовать его похоже значило искать себе приключения. В итоге, Иван Терентьевич, оказался убит, а револьвер до сих пор опечатан.

С деньгами было проще, их как раз сложили в корабельный сейф и пользовались по мере надобности. Чаще всего именно я. Вообще-то Леня имел к ним точно такой же доступ что и я, но после того случая с негром на пирсе, он старался даже не заикаться об этом, хотя я несколько раз предлагал ему их. Все же мы не всегда ночевали на природе, иногда заходя в поселки, если таковые попадались по пути, и посещали местные магазины или бары, где обедали.

Кстати, давно хотел рассказать об этом, но все не подворачивался случай. Наверное, стоит все же отложить основное повествование, и немного рассказать о нашем буксире.

То, что наш кораблик состоит из частей, взятых от разных буксиров, я уже говорил. Основной корпус, с машинным отделением, двигателем и до недавнего времени гребным винтов, который я заменил в Ситке, был изготовлен в Германии на заводе «VVW Staatswerft Rothensee VEB», в городе Магдебурге, В 1952 году. По сохранившемуся на это судно паспорту, именно оно предназначалось для Военно-Морского Флота СССР, и потому прибыло во Владивосток. Кроме того, имело усиленный корпус и двигатель повышенной мощности. Благодаря чему у нас в трюме находится дизельный двигатель марки 6NVD 48 мощностью в четыреста лошадиных сил. Из-за более мощного двигателя, были установлены дополнительные цистерны с топливом, в ущерб цистерне с пресной водой. В итоге вместо двенадцати тонной цистерны для воды, получили девяти тонную, но топливная емкость поднялась с четырнадцати до восемнадцати тонн, да и автономность плавания возросла до тридцати одних суток. Именно этому тогда обрадовался «дядя Сережа» увидев наш буксир. Наверное видел, что-то похожее во Владивостоке.

Но из-за падения, все палубные надстройки, находящиеся на шкафуте сильно, пострадали, и их пришлось менять на те, которые имелись на уже списанном буксире, когда-то построенном в США. В итоге, после того, как ремонт был произведен, какому-то морскому начальнику не понравилось то, что в итоге вышло. Тем более что полученные надстройки были заменены лишь частично и в итоге судно оказалось собрано из нескольких частей. И как результат, судно отправили с глаз подальше в Магадан. Вот в общем и вся история.

Но хочется добавить к ней несколько очень интересных фактов. Списанный американский буксир, с которого были сняты все палубные надстройки, довольно известен в Советском союзе. Один из этих буксиров, когда-то даже снялся в кино. Помните фильм «Берегите Женщин»? Там снимался буксир с названием «Циклон» У него довольно интересная история.

Наш герой был построен в 1944 году в Нью-Йорке и изначально предназначался для армии. Его именем тогда было «US Army ST490». В 1947 году После окончания второй мировой войны Соединенные Штаты передали его СССР по программе ленд-лиз. Причём до Одессы, где он затем трудился почти всю свою жизнь, из Нью-Йорка добирался практически весь путь своим ходом. Вначале на буксире у парохода «Генерал Черняховский», а затем от Гибралтара до Одессы своим ходом. Причем так случилось, что переход через Средиземное море, совпал с сезоном штормов, и в итоге, буксир несколько раз был готов просто затонуть. Еще три похожих буксира, не смогли преодолеть эти расстояния и затонули. Еще два были доставлены на борту сухогруза. Около десяти штук были отправлены сразу на Дальний восток.

Последние дни, мой «боевой товарищ», совсем сник. Если он не проводил все время в моторном отсеке, то обычно устраивался на носу буксира, и смоля одну папиросу за другой, с тоской разглядывал проплывающие мимо нас берега. Однажды, мне удалось вытащить его на откровенный разговор и оказалось, что моему другу это плавание вдоль берегов Америки, сидит уже в печенках.

— Что толку в бесконечном плавании с редкими заходами в какие-то прибрежные городки и деревушки? Куда мы вообще двигаемся, и что хотим получить в итоге?

— Вообще-то именно я хотел бы дойти до Бразилии, подняться вверх по Амазонке, это такая река, и остановиться в городе, который называется Манаус. Хотя возможно и ненадолго. Я еще ни разу не был в Аргентине, поэтому возможно захочу съездить и туда.

— Ты, так говоришь, как будто объездил весь мир!

— Вот видишь ты и сам ответил на свой вопрос. Когда-то я слышал песню в которой говорилось: «В мире столько мест, где я еще ни разу не был…» У меня есть деньги, есть корабль, почему бы не по путешествовать. Выбрать место, которое понравится построить там дом, завести семью.

— Все это хорошо для тебя. А мне все это просто надоело. Да, я хочу построить дом, завести семью, наконец заняться тем делом, о котором мечтал с самого детства. И это не плавание по морям, которое мне осточертело до самых печенок.

— Хорошо. Если ты так желаешь, нет никаких проблем. Вскоре мы дойдем до залива Сан-Франциско, на его берегах расположено несколько довольно крупных городов. Выберем то место, которое придется тебе по душе, купим для тебя дом. Ты хотел грузовик? Значит купим и грузовик.

— А зачем покупать? Разве просто устроиться на работу шофером нельзя?

— Теоретически можно. Понимаешь между Америкой и СССР, есть некоторая разница.

— Да, ты мне уже говорил.

— Я не об этом, послушай. В СССР, работают все. И отлынивающих от работы, называют тунеядцами. И даже в уголовном кодексе имеется статья за тунеядство.

— Да, я слышал, но при чем здесь работа шофером?

— Дослушай до конца. Здесь в США. Обвинения в тунеядстве, тебе не грозит. Но зато грозит стать безработным.

— Это как?

— А вот так. Если предприятие не приносит прибыли, то его просто закрывают, а работников увольняют. Вспомни, все это преподавали и в школе, и в училище.

— Ну да, что-то такое было.

— Следовательно не имея собственного транспорта, того же грузовика, ты можешь в один прекрасный момент оказаться за воротами. Но имея собственный грузовик, можно просто сменить маршрут, и продолжить работу на себя самого. Одним словом, свой транспорт, без работы ты не останешься. Да и опять же, если придут устраиваться на работу двое, ты и более опытный водитель. Как ты думаешь кого возьмут? Именно поэтому лучше иметь собственный грузовик, чтобы ни от кого не зависеть.

— Его же, наверное, не укупишь. Да и продадут ли его в частные руки. Вспомни в союзе только легковой автомобиль можно было купить, и то не всем.

— Здесь не союз. Где ты видел там владельцев буксира. А он между прочим считается нашей собственностью.

— Ну, да. Я как-то не подумал.

— Ну как, останешься во Фриско, или поплывем дальше.

— Вначале посмотрим, если понравится, то скорее всего останусь.

— Вообще здесь неплохо. Большой город, и далеко не один, следовательно, всегда можно найти заработок, хоть для грузовика, хоть для буксира. Купить дом тоже не проблема, я покупал газету в Ситке, там были объявления. В среднем дома сейчас стоят от тридцати тысяч долларов. По нашим деньгам это совсем недорого. Ну пусть тысяч пять у тебя уйдет на обстановку. Это в Союзе тяжело с мебелью и одеждой здесь можно купить что угодно, были бы деньги, а они у нас, пока есть. Потом съездим в автомагазин, и ты выберешь понравившийся тебе грузовик. Хотя, наверное, вначале, нужно будет устроиться в автошколу, и получить хоть какие-то навыки вождения. А после и машину покупать. А то глядишь, решишь, что грузовик тебе не нужен, а больше понравится на легковой ездить, допустим такси подрабатывать. В общем все от тебя зависит.

— А почему именно дом? Квартира же проще.

— В какой-то степени да. Но пока нет семьи. Да и одно дело свой дом, участок, пара яблонек или других деревьев, здесь даже апельсины растут, насколько я знаю. К тому же свой двор, будет куда автомобиль загнать, чем стоянку где-то в стороне оплачивать, и опасаться, как бы чего не открутили.

— Хватит. У меня и так уж дух захватывает, как все это представлю. Лишь бы денег хватило.

— За деньги не беспокойся. Одно золото может принести тебе до полутора миллионов долларов. Главное не рассказывать о нем никому и не раздавать всяким черномазым. Может в прошлом они и были угнетенной расой, но не сейчас. Среди них уже миллионеры есть, а все кричат, что они угнетенные. Не верь никому. И не рассказывай, что у тебя есть золото. Дольше проживешь.

— Слушай, а может давай тебе все золото, а ты мне все деньги.

— Умный, да? Деньги мне тоже нужны. Золото конечно хорошо, но еще нужно найти место, где его можно продать. Конечно можно скинуть его в любой банк, там возьмут с удовольствием, вот только ты на этом очень много потеряешь.

— В смысле?

— Помнишь в СССР, с тебя удерживали подоходный налог.

— Да было такое.

— Здесь тоже есть налоги. Вот только если в Союзе он равнялся тринадцати процентам, плюс полтора процента комсомольские взносы, то здесь в США при доходе свыше пятисот тысяч долларов он равен шестидесяти процентам.

Другими словами, если ты сдашь его в банк, то вместо полутора миллионов, тебе отдадут всего шестьсот тысяч, забрав считай две трети суммы.

— И что же делать.

— Наверное не показывать наличия всего золота. То есть, понадобились тебе деньги, сдал один кусок и потихоньку трать. Тогда и налогов меньше будет. Одним словом не нужно торопиться, а там приживешься может найдешь куда пристроить и золото, без особых убытков для себя.

— А, ты?

— Как уже говорил собираюсь в Бразилию, на Амазонку. Там и налоги по меньше, да и жизнь по дешевле. В общем надеюсь на лучшее, а там, как пойдет.

— Может отправиться с тобой, если там как ты говоришь проще?

— Я тебя не гоню, но туда придется плыть как минимум месяц.

— Не. Тогда здесь. Я просто взвою от тоски!

Вскоре мы подошли к заливу Сан-Франциско. По пути я рассказал Леньке душещипательную историю о русском капитане Николае Резанове и его плавании к берегам Нового Света. Так в те времена называли Америку. О том, как он пришел в Сан-Франциско и здесь познакомился с очаровательной девушкой Марией Консепсьен Аргуэлье и предложил ей руку и сердце. Но так как он был дворянином, нужно было согласие Русского императора для заключения брака. Поэтому после помолвки он отправился обратно в Россию, но по дороге заболел и умер, а девушка всю жизнь ждала его возвращения.

Уже подойдя к мосту «Золотые ворота» пересекающего гавань, я показал Леониду на возвышение на одном из берегов, сказав, что именно там произошло прощание влюбленных и девушка долго стояла там, провожая взглядом уплывающие корабли. Я не помнил точно, когда именно поставили памятник, посвященный этой истории, поэтому не стал акцентировать на этом Ленькино внимание.

— А вон там, находится самая знаменитая тюрьма мира — Алькатрас. Да, вон на том острове. Говорят, за всю историю ее существования из нее не было совершено ни единого удачного побега. Там содержатся самые опасные преступники США,

— А, что так сложно переплыть залив.

— Вообще-то да, сложно. Это только кажется, что тепло, а на деле, вода довольно холодная и редко превышает двадцать градусов. Для русских, может и не плохо, но для местных верная смерть. Хотя, если сравнивать с Камчаткой. То здесь вечное лето. Самый холодный месяц декабрь и температура воздуха опускается до, страшно подумать до тринадцати градусов.

— Минус тринадцати?

— Нет, не минус. Плюс тринадцати. Нулевая температура была лишь однажды и очень давно. А за последние сто лет снег выпадал всего лишь девять раз.

— Лех, что-то ты избрехался, дальше некуда. Какой-то прямо земной рай мне тут рисуешь. Не верю я в это.

— Сам потом убедишься.

Пройдя под мостом, я свернул насевер и постарался оказаться как можно ближе к берегам, заодно предложив Леньке, внимательно разглядывать, что находится на берегу, и возможно подбирать себе место по душе. В какой-то момент он вскрикнул и показал мне на берег. Найдя глазами ближайший причал, я подвалил к нему, и мы пришвартовались.