Дорога на Тортугу

Глава 17. Робинзоны

План был такой: использовать стеклянный глаз как линзу, чтобы разжечь костер. Что может быть проще? Во всех фильмах и книгах именно так и поступают потерпевшие кораблекрушение. Если им, конечно, удается раздобыть стекло. А тут целый глаз! Большая удача.

Только на деле все оказалось не так-то легко. Солнце клонилось к горизонту, а глаз был непрозрачный… В общем, костра не вышло.

Замерзший и голодный, Гвоздик сидел на берегу и думал о доме. Интересно, кто-нибудь заметил, что Гвоздик пропал? А может, все только обрадовались?

— Плохо дело, — Шкипер бросил попытки разжечь костер, — похоже, придется заночевать так.

Гвоздик только кивнул. А что тут скажешь?

Без костра и палатки болотная сырость с реки пахла осенними дождями. За спиной чернела щетина угрюмого леса. Над головой загорались первые звезды — далекие, равнодушные.

— Кофейку бы сейчас, — мечтательно произнес Шкипер.

Но Гвоздик не ответил. Он был зол. На Шкипера. На реку. На Папашу. Но больше всех на самого себя.

— Домой хочешь, верно? — спросил Шкипер.

Гвоздик едва заметно пожал плечами.

— Это ничего. Я бы тоже хотел домой на твоем месте. Только моего дома больше нет…

— Но… — Гвоздик не знал, что ответить.

— Знаешь, дружок, на свете очень мало прямых дорог. А если и попадутся, то идти по ним тебе не захочется.

— Это почему?

— Скучно. Только через трудности поймешь, чего ты стоишь на самом деле. А может, и узнаешь, зачем родился.

— Я не знаю, зачем родился. По-моему, всем было бы лучше без меня.

— Это вряд ли, — Шкипер положил руку Гвоздику на плечо. Рука-одеяло. Укрывает, греет, любит.

— А ты знаешь, зачем родился? — спросил Гвоздик.

— Конечно! — самодовольно ответил Шкипер и расхохотался так заразительно, что Гвоздик тоже не удержался от улыбки.

— Ну и для чего?

— Я родился, чтобы жить!

— Но это же очевидно!

— Конечно, очевидно, — пожал плечами Шкипер, — только все почему-то об этом забывают и ищут великий смысл. А его нет. Только жизнь — и всё!

— Так просто? — усомнился мальчик.

— Проще некуда, — улыбнулся Шкипер. — Просыпаешься утром и живешь. Идешь по улице и живешь! Каждый день, каждую секунду, на вдохе и на выдохе — ЖИВЕШЬ! Попробуй, тебе точно понравится, — лукаво подмигнул зеленый глаз.

По чернильному небу чиркнула звезда. Так быстро, что Гвоздик даже ахнуть не успел. В руку уткнулся мокрый собачий нос. Где-то рядом позвякивал колокольчик Мэри. Гвоздик почти согрелся. Почти не чувствовал голода. Почти был счастлив.

— Мы переживем эту ночь. А завтра отправимся вниз по реке. Рано или поздно выйдем к жилью, а там видно будет, как добраться до Тортуги, — медленно произнес Шкипер. — А этот день навсегда исчезнет, как упавшая звезда в ночном небе. Но ты можешь запомнить его — как величайший провал или как величайшее приключение. Что ты выберешь?

— Конечно, приключение!

— Я так и знал, мой маленький Робинзон.