Дорога на Тортугу

Глава 24. Речной кит

Мелодичный плеск. Справа, слева, спереди и сзади. Успокаивающий плеск реки. Над головой громоздятся облака. Такие большие, раздутые, что солнце едва протискивается.

Мишка-Костыль не обманул. Снарядил их в дорогу как надо. Даже упаковку кофе прикупил!

С тех пор как Гвоздик отправился в путешествие, ему одни хорошие люди попадались. В самых неожиданных местах. А дома было наоборот. Ждешь, ждешь добра, а получаешь только синяки и черствый бутерброд. Может, все дело в реке? Или в Шкипере?

— Легко быть добрым к чужаку, — философски ответил Шкипер, когда Гвоздик спросил его об этом. — Чужаку много не надо.

— А почему нельзя быть добрым ко всем?

Шкипер пожал плечами.

— Попробуй для начала быть добрым к себе. А там посмотрим.

Гвоздик улегся на дно лодки. Закинул руки за голову и смотрел на небо. Лодка покачивалась на волнах. Течение плавно несло «Ласточку № 3» прямиком к Тортуге. Шкипер только легонько направлял ее веслами. Морской Волк и Мэри свернулись в шерстяной клубок где-то у его ног. А все-таки эти двое стали не разлей вода. Вот так чудеса!

А Гвоздик все лежал и думал: как хорошо снова оказаться в пути! Опять все просто и ясно. Вот река. Плыви по ней — и всё!

Следующие два дня прошли как в сказке. Днем плыли. Ловили рыбу. Вечером разбивали лагерь. Утром варили кофе. Гвоздик научил Морского Волка давать лапу. Настоящая пиратская жизнь.

Лето таяло на глазах. По утрам остро и пряно пахло осенью. Гвоздик замечал ее шаги со смесью грусти и ностальгии. На Тортуге осени не бывает. Когда еще он увидит листопад? Наверное, уже никогда.

Иногда по утрам, когда стылый речной воздух забирался под одеяло, Гвоздик думал о маме. Как она там? Вспоминает о нем или уже забыла? Он хотел было отправить из поселка открытку, но подумал, что не стоит. Интересно, они с Папашей до сих пор ругаются по вечерам или вместе смотрят телевизор? Вдруг это Гвоздик им всегда мешал? Ржавый гвоздь в крышку гроба.

От этих вопросов становилось тошно. Тогда Гвоздик прижимался к Морскому Волку. Пес был теплый, мягкий, живой. И ему Гвоздик был точно нужен!

Погода испортилась еще с вечера. Подул резкий холодный ветер. Река посерела, сделалась дерганой, раздражительной. Утром с неба посыпалась крупа. Туманная пелена опустилась на берега. На нос Гвоздику приземлилась холодная капля. Затем еще одна. Вода в реке закипела.

— Ох ты! Доставай брезент, — скомандовал Шкипер и бросил весла.

Едва успели достать брезент, как дождь разошелся не на шутку. Ни правого берега, ни левого — одна сплошная стена воды.

— Прямо тропический ливень, — крякнул Шкипер.

— Только холодный, — поежился Гвоздик.

Лодочка замерла. Река тоже.

— Ме-е-е! — жалобно протянула Бородатая Мэри, когда с края брезента на нее хлынул поток воды.

Дождь зашипел сильнее. На дне лодки хлюпала вода. Гвоздик молчал и хотел на берег. К костру. И чашку горячего кофе. Гвоздик научился пить кофе по-пиратски — черный, без сахара.

Где-то за пеленой дождя раздался гудок. А затем еще один. Печальный и протяжный. Гвоздик почему-то подумал о китах. Только какие на реке киты?

— Что это? — спросил Гвоздик.

Шкипер скинул брезент и завертел головой.

Тут Гвоздик увидел стену. Металлическую стену, которая шла прямо на них!

— Греби! — заорал Шкипер и схватился за весла.

Баржа появилась неожиданно и совсем близко. Вообще-то такую громадину сложно не заметить, но ливень спрятал не только берега. Баржа приближалась и гудела. Шкипер и Гвоздик гребли. Звери метались по лодке.

От одной мысли, что кораблекрушение может повториться, Гвоздику стало дурно. И он начал грести с удвоенной силой.

Баржа вновь загудела и проплыла мимо. Речной кит неторопливо отправился дальше. От его металлических боков по кипящей реке разбегались ленивые волны.

Лодку качало. Гвоздик и Шкипер судорожно хватали ртом воздух. Устали. У Шкипера даже лицо посерело. Он весь как-то сжался, обхватил себя руками.

— Ты в порядке? — спросил Гвоздик.

Шкипер едва заметно кивнул.

— У-у-устал просто, — процедил он сквозь зубы.

— Как-то ты плохо выглядишь.

— Давай к берегу, — отмахнулся Шкипер.

Руки ломило, но Гвоздик сам сел на весла. Пусть старик отдохнет.

Место оказалось широкое. Пока добрались до берега, Гвоздик выбился из сил, а в лодку основательно набралось воды. Правда, дождь кончился. Хоть на этом спасибо.

На холме виднелась деревенька. Значит, можно попроситься на ночь к кому-нибудь в сарай. Сухое сено. Горячая еда. Народ на реке добрый — незадачливых рыбаков всегда угощали.

Гвоздик уже предвкушал исходящую паром вареную картошку, как вдруг рядом раздался стон.

Шкипер схватился за сердце и повалился на землю.