Дороги Средоточия

Глава 5

Михаил отстранился от кульмана. Прямо сказать, ему повезло — знания, почерпнутые в институте, оказались востребованными в новом мире. Были некоторые отличия в методологии, но столь несущественные, что несколько советов Рента достаточно быстро нивелировали проблему.

Настройщик только что закончил общий вид теплоцентрали — части муниципального заказа. Городские власти заботились о восстановлении общественной собственности. Не факт конечно, что разработки бюро будут реализованы на практике, — главное, показательность прикладываемых усилий — на все доступные и еще не разворованные бюджетные средства.

Тоскливым взглядом Михаил обвел кипу бумаг на рабочем столе. Шеф чуть от радости не прыгал, принимая нового сотрудника, и не преминул споро утопить его в работе. Десятый день Михаил разгребал, сверял, уточнял, правил и клял начальство. Но справедливости ради, шеф — нормальный мужик. Лишних вопросов не задавал, толково объяснил должностные обязанности, с деньгами не жался. Откинувшись на изрядно потертую спинку кресла, Михаил задумался.

Федерация свободных ареалов Таг и город Садали являлись последним местом, в котором хотелось бы жить. В стране назревала революция, и никто толком не мог определить ни ее мотивов, ни ее целей. Недовольные массы народа требовали перемен, власти, следуя букве закона, заняли твердую позицию, и, в результате, кровавым прибоем по стране прокатились беспорядки. О жертвах умалчивали, их разрушающую силу игнорировали, смывая страх нескончаемой круговертью праздника. Чувство пребывания на острие бритвы не покидало Настройщика ни на секунду.

Михаил вместе с креслом развернулся к коллегам по работе — удачно дополнявшей друг друга троице. Скромняга Рент, шустрый, быстрый на суждения старичок Полад и угрюмый, недовольный всем Тадо — мужчина в расцвете сил и психического расстройства.

— Мы живем на пороховой бочке, — повторил Тадо, ломая очередной карандаш.

— Совсем плохо. Прям, хуже некуда — перебирая бумаги, усмехнулся Полад. — Вы молодые, какие-то недоделанные. Чем тебе не нравится жизнь?

— Всем. Со мной никто не считается.

— Не волнуйся Тадо, — подал голос Рент. Он, как обычно в обеденные часы, корпел над выстраиваемой в углу моделью города Света и Тепла. Иного определения для причудливых домиков и башен, обклеенных разноцветной фольгой, подобрать сложно. Рент городок обожал — сдувал пылинки, с центральным соборным комплексом попросту разговаривал, делясь сокровенным. Коллеги привыкли и находили это даже милым. — Меня всегда интересовало твое мнение.

— Ты другое дело Рент, — Тадо недовольно вздохнул. — У тебя дом криво поставлен.

— Где?! — заметался Белесый.

— Мик, пойдем по пивку. — Тадо сменил недовольство на грусть. — Ты вроде самый нормальный. Пойдем…

— Это можно счесть за оскорбление, молодой человек. — Старичок Полад показательно привстал.

— Давай с нами, — согласился Михаил.

— Я пойду, но исключительно ради того, чтобы этот прев не забил тебе мозги бреднями о несправедливости мира.

Традиционный диалог в преддверии окончания работы — ритуал, придающий дню осмысленность и завершенность.

— Куда сегодня? — спросил Тадо.

— Сегодня будет «Половинка»…

— Рабочий день не окончен. — Танкоподобное начальство в лице господина Трипа возникло на пороге.

— Мы в бар, — с независимым видом сказал Полад.

Трип побагровел, набрал в легкие побольше воздуха и… не спеша выдохнул:

— Возьмите и мне кружечку.

Скинув в ящик стола бумаги незавершенных дел, Михаил быстро собрался и двинулся к выходу — кто хочет, тот догонит. Желание подстегнет возможности, придаст рвения коллегам. Контора маленькая, ее можно обойти за пару минут, пусть страждущие поторопятся…

По привычке осмотрев улицу, Михаил шагнул прочь…

— Шнурки проклятые, — он присел на корточки, поправляя шнуровку. Значит, с утра ему не показалось. За ним наблюдали — пристально, оценивающе. Неприятное чувство растущей угрозы холодом захлестнуло грудь.

— Ты чего? — Скрипнула дверь, выпуская Полада и Тадо.

— Ничего. — Михаил заставил себя улыбнуться. — За мной, собутыльники.

Михаил выбрался из-за столика и встряхнулся, проверяя тоннаж.

— Все мужики, я отваливаю. Полный бак.

Его, как водится, принялись уговаривать. Трип зашелестел купюрами — бил по болевой.

— Разговоры у вас нудные. Пиво нормальное, а разговоры нудные. И все про жизнь. И про баб. И про работу.

— Забавные вы, аовцы. Но мне нравитесь. — Полад, хлопнул рукой по столу и рассмеялся. Звякнули стаканы. — До завтра.

— Легкого похмелья.

Выбравшись на свежий воздух, Михаил остановился и подставил лицо прохладе ночного ветра. Редкие искорки звезд проглядывали меж тополиных крон, тускло подмигивали фонари. Одинокие путники, кутаясь в плащи и крутки, мелькали в ореолах света, спеша укрыться от ночи. Ночь опасна и непредсказуема.

Из темноты раздался дикий крик. Кричала женщина — непрерывно, безнадежно. Досадливо плюнув вослед покидавшему организм хмелю, Михаил поспешил к источнику воплей. Бэрги так легко тратить, играя в доброту и всесилие…

— Помогите… Ради Святых, помогите… — молодая женщина отчаянно забилась под грудой мужских силуэтов.

Неожиданно сопящие потные тела начали пропадать, эхом матерных воплей исчезая во тьме. И только треск ветвей свидетельствовал о материальности конечной точки их полета.

Один из насильников, опомнившись, выхватил пистолет. Соскользнув с прицела, Михаил заломил противнику руку — неожиданно сухо треснула кость — и ударом колена отправил в нокаут.

В свете луны тускло блеснуло лезвие.

Михаила спасла реакция. Спустя удар сердца он придавил нападавшего к асфальту.

— Чего ты… Мы ведь только… Она…

От удара затылком о дорожную твердь мужчина дернулся и опал безмолвной грудой плоти.

— Я научился прощать, — Настройщик распрямился. Ночная тишина вернулась на отвоеванное дракой пространство. Враг не спешил контратаковать, предпочтя раствориться в пространстве. Но проблема в наиболее сложной части пока не решена. Помог бы психолог… Но где его взять в полночь? — Подъем особь…

— Не трогайте! — Женщина принялась отбиваться. Ее кулачки иглами прошлись по рукам и плечам Михаила

— Сейчас вы окончательно разорвете платье, и я увижу вашу грудь третьего размера. Скорее всего.

Борьба прекратилась — как отрезало, и сменилась жалобными всхлипываниями. Михаил пожалел, что рядом нет Рента.

— Держите. — Он укутал даму пиджаком, поток слез усилился. Теперь они орошали плечо заступника. Михаил растерялся — Т’хар и вечность подготовили его ко многому, кроме слез. Сила пасовала.

— Я вас провожу.

Женщина покорно кинула.

— А куда я вас провожу?

Она махнула рукой в темноту улицы — в сторону проспекта Ротверга — престижного жилого массива, на свою беду соседствующего с менее престижным. Путь недолгий — но неудобный. Леди, продолжая всхлипывать и не желая отрывать лицо от мужского плеча, двигалась боком, создавая определенные трудности. На второй минуте утиного переступа Михаил смирился.

— Вот тут, — Они остановились перед высотным зданием — поляризованной свечой, царапающей небеса. Дорого, престижно, амбициозно. — Подниметесь?

— У вас кофе есть? — спросил Михаил. Он зайдет, выпьет чашечку, вежливо откланяется и уйдет. А дома пустота и осточертевший телевизор с репортажами о беспорядках… — Два кофе, если не трудно.

Женщина робко улыбнулась. В яркой иллюминации подъездного блока Михаил смог рассмотреть ее чуть внимательней. Зеленоглазая миловидная блондинка. Проклятье! Ей бы заостренные кончики ушей… Кто сказал, что Средоточие огромно и неповторимо — вот живое доказательство обратного. С легким сожалением Михаил вымел из головы образ Тейры. Прошлое — останется прошлым. Эльфийка была хороша… Проклятье!

— Вы ранены, — Женщина забеспокоилась. — У вас лицо такое…

— Оно всегда такое.

Не торопясь, они поднялись на седьмой этаж, где их гостеприимно встретили действительно шикарные апартаменты. Ора, а ее звали Ора, скромно взмахнула изящной рукой:

— Здесь я и обитаю. Проходите в гостиную, а я пока приготовлю кофе.

— Угу… — Михаил прошел. Комната под стать — идеальный порядок мерцал бликами чистоты на утонченной меблировке, ряд подобранных в тон пейзажей на мозаичной стене, бра… Захотелось вымыть руки.

В гостиную проникли горячие кофейные ароматы. Вернулась Ора с подносом, уставленным изысканным фарфором.

И потекла беседа — беседа ни о чем.

— Вдул? — упорствовал Тадо.

— Отвали.

— Потискал?

— Отвали.

— А на кой ходил тогда?

— Свидание назначил. В «Романтике». И отвали. — Михаил зевнул.

Бесконечно, в сонной дреме, потянулось время. Работа буксовала. Мысли прыгали от кронштейна к улыбке Оры, а от нее к проблемам Вечности — димпу заводить роман, что резать по живому. Но желание оставалось.

Бой часов возвестил об окончании рабочего дня.

— Идите, закупайтесь. Я домой — приведу себя в порядок. — Михаил подхватил сумку и выскочил за дверь, не обратив внимания на попытки Рента что-то сказать.

Рент проявил настойчивость. Поймав приятеля в номере мотеля, он предложил ему бритвенный набор, парфюм и несколько безыскусных аксессуаров:

— Подумал, вдруг у тебя нет.

Михаил растеряно молчал.

— Иногда мне хочется дать тебе подзатыльник.

— Возьмешь? — обрадовался Рент.

— Сгинь. — Настройщик захлопнул дверь. Ора скоро подъедет к бару — надо бы поторопиться и ее встретить.

Михаил выбрался под открытое небо и огляделся, отмечая привычный рисунок вечерних огней. Шагнул прочь, намереваясь пересечь бульвар… За сознание уцепился неясный зрительный образ, иглой кольнувший сознание. Тело среагировало на голом инстинкте — Михаил перекатом ушел вперед и распластался на мостовой. С визгом по стене ударили две пули, серая каменная крошка рассыпалась по тротуару.

Михаил приподнял голову. Сквозь листву деревьев, сквозь темные глыбы домов он узрел вдалеке открытое чердачное окно и легкий металлический блик винтовочной стали. Зрение на сотню. И вновь сигналит — справа, метрах в пятидесяти, движение. Мужская тень скрылась во мраке подворотни. Настройщик мог поклясться — секунду назад неизвестный сосредоточено изучал его персону.

Одним рывком Михаил сорвался в бег. Вихрем проскользнул между деревьев. Догнать! Заурчал автомобильный двигатель. Мигнув задними габаритами, машина унеслась прочь.

Пробежав пару метров, Михаил остановился и перевел дух. Адреналин зашкаливал. Вечерний город подавлял, сочась угрозой. Обильные всходы дала мучительная неизвестность.

— Что здесь, б…, происходит?! — Михаил яростно взмахнул руками. В него стреляли и не просто стреляли, а хотели квалифицировано прикончить. Кто? Войска? Давешняя стычка была не персонифицирована… Превы? С ними он не контактировал.

Уняв нервную дрожь, Михаил поспешил к «Романтике». Добрался до бара минут через пять и даже успел встретить Ору.

— Что случилось? — проницательно спросила она.

— Тройка пива и пройдет. — Подхватив женщину под локоток, Михаил увлек ее внутрь заведения.

В зале было душно и весело. Играла, потрескивая, заезженная пластинка. Слышались звон, бульканье и нестройный хор голосов. В сизых лентах сигаретного дыма под потолком лениво шевелили лопастями вентиляторы. Ора украдкой поморщилась.

— Где вас носило? — Полад грохнул кружкой по столу. — Плохо заставлять старших ждать.

— А Трип?

— Жена у него… Мегера, — с чувством сказал Тадо и сосредоточился на Оре: — Ты нас представишь?

— Ора. Глазки подбери. Выбью. — Михаил усмехнулся. — Что будем пить?

После трех кружек ему действительно полегчало. Или этому поспособствовала Ора с ее немного наивным юмором, мягкой улыбкой и ровным оптимистичным настроем. Чуть меньше грязи — уже хлеб.

— Курите, — Тадо щедро кинул на стол пачку. — «Лора Долл», фирменные… Куда, старая перечница?

— Я всего две. — Полад набычился. — Верну потом.

— Ладно, не в обиде.

— Присоединюсь. — Михаил выщелкнул сигарету.

— Ты вроде не курил. — Тадо от удивления сел прямо.

— Нервы шалят.

— Тогда да, тогда это первое средство. Пользуйся. Я — тебе, ты — мне, завсегда так.

— Проводишь? — Ора аккуратно подергала Михаила за рукав пиджака.

— Идем. — Уходить не хотелось, но на сегодняшний вечер мужские одиночество и солидарность забились в темный угол души и не подавали признаков жизни.

Ночь прохладна и полна звезд. Серп луны серебром изливался на город. В такую ночь приятно гулять парами. И Ора чего-то ждала…

Доставив ее к месту обитания, Михаил вежливо распрощался и быстренько сбежал. Сперва война, амуры — после.

Лениво накрапывал дождик, скользя по окну тонкими ручейками, размывая очертания города в сероватую тусклую мозаику. Стук капель о карниз.

— Дождь? — коротко спросил Тадо, продолжая сосредоточенно водить карандашом по бумаге. Кульман поскрипывал.

Скрип и шум дождя. Тоска.

— Идет, — кивнул Михаил.

Он созерцал — редкий поток машин, покрытые рябью лужи на тротуаре, трепет листвы. Дом где-то рядом — он чувствовал. Таг выглядел столь знакомо. Михаил взглянул на небо — свинцово-тяжелое — словно хотел убедиться, что оно не скрывает Росу, с ее родными и довольно логичными порядками. А в небе только дождь.

Зачем, его — Настройщика — направили сюда? Вероятно, Старик выбрал мир наугад, но… вряд ли. Шла непонятная игра, которая учитывала мельчайшие детали — такие, как капельки влаги на стекле. Знать бы ее правила… Да и хочет ли он участвовать в ней?

Вдали, из пронзающей небеса трубы ударил ослепительно белый луч. Энергостанция выдвинула заборник для подкачки солнечной энергии в пасмурную погоду. Жизнь продолжалась и плевать хотела на метания отдельно взятого димпа.

— Мик, у тебя заточки нет? Я грифель сломал, — тоскливо сказал Тадо.

— На столе, справа.

— Мик, — раздался новый голос.

Михаил, не торопясь, повернулся. В приоткрытую дверь заглядывала Ора. На секунду присутствующие остолбенели под напором женской красоты в убогости обшарпанных стен.

— Привет, — Михаил улыбнулся. А он было подумал, что проблема самоустранилась. Женщина не показывалась ровно три дня, считая с памятного вечера, когда вместо романтической ночи она получила конфигурацию из трех пальцев. И все же, он рад ее видеть.

— Привет. — Ора попыталась улыбнуться. В руках она держала аккуратный пакетик, перевязанный синей лентой, который и протянула Михаилу. — Вот тебе… — Руки женщины бессильно опустились. Она сделала новую попытку: — Тебе вот… Я думала… голодный… Обед здесь…

— Ага, — Михаил опомнился, неловко огляделся и торопливо подошел к Оре. — Ты вовремя. То есть, спасибо. Да… С утра думал, где бы перекусить. Ты замечательная.

Ора улыбнулась:

— Спасибо.

— Тебе спасибо. — Михаил внутренне застонал.

— Я планирую вечеринку на выходные. Приглашаю всех…

— И правильно. — Полад быстро закивал. Старый хрыч мгновенно забыл о работе. — Во сколько?

— Не удобно… — замялся Рент.

— Очень удобно. — Ора замахала на него. — В семь вечера, пятый день. Договорились?

— Я смотрю, вы уработались, — в комнату монументально ступил Трип. Скорее всего, у него нюх на возможность выпить. — Что здесь происходит?

Получив объяснение, начальство стремительно подобрело:

— Своей скажу — внеплановая комиссия.

— Да вы не волнуйтесь, — сочувственно вздохнул Рент. — Мероприятие не затянется. В одиннадцать будете дома. Так Ора?

— Конечно.

— П… — Михаил осекся и переглянулся с Трипом. Трип пожал плечами. К Ренту быстро привыкаешь.

— Я побежала. Приходите. — Мило кивнув, женщина упорхнула за дверь.

— Ого, — проникновенно сказал шеф. — Наш Мик готов остепениться.

— Нет, — тихо откликнулся Михаил.

— Правильно, от баб одни беды, — согласился Тадо. — И без них тоже не фонтан…

— У вас уже было?

— Мы кофе пили, — буркнул Михаил. Чтобы прояснить ситуацию, он добавил громче: — Я не люблю говорить о таком, босс.

— Тогда где развертка БС-16?

— У меня обед. — Михаил тряхнул свертком. — Согласно расписанию.

Вздохнув, Трип удалился. Хороший начальник.

— В музее были? — вдруг спросил Полад. — Могу посоветовать…

— Почему все так? — Михаил прожевал бутерброд, запил глотком кофе и с интересом глянул на старика.

— Что, так?

— Мерзость на улицах. Откуда она? Садали производит впечатление благоустроенного ареала. И вдруг — революция. С чего все началось?

— Правительство… — начал было Тадо и осекся. Задумался. Редкое явление.

— За последние пять лет все посходили с ума, — сказал Рент. — Я знал человека — добропорядочный семьянин, клерк в приличной фирме, тихий, мирный. Для начала он сжег семью, потом вышел на улицу и застрелил двенадцать человек…

— Шизик, — кивнул Тадо. Под недоуменным взглядом Рента он смутился.

— Дело не в этом. Просто мир сошел с ума. Тихий клерк берется за нож, добряк повар начинает стрелять… В стране хаос. На такой благодатной почве и произрастает зло, — горько вздохнул Рент. — Почему невозможное обретает реальность? Я боюсь… Если стану как они.

— Только не ты. Не волнуйся, — Михаил кашлянул. Это «не волнуйся» заразительно. — Пора работать господа… Отблагодарим страну ударным трудом.

— Ты палку-то не перегибай, — посоветовал Тадо, гипнотизируя часы.

Скрип, шум дождя и мерное «тик-так» ходиков. Час за часом…

Вечерело. Серая хмарь не покинула небо, более того, у горизонта набухал грозовой фиолет. Михаилу нестерпимо захотелось услышать обыкновенный гром, увидеть росчерки молний, что стряхнут с мира унылую морось. И очень скоро ему представится такая возможность — тучи сгущались. Воздух стал сырым и тяжелым.

С минуту Настройщик обдумывал планы на вечер — отправиться сразу в бар, либо заглянуть предварительно домой. Представив кружечку холодного пива с белой шапкой пены, Михаил довольно кивнул — к бару. Вот только проверит одну идею — и сразу, с низкого рывка, в царство хмеля и солода.

Мысленно собравшись, он открыл разум спектру мира. И застонал — чувство не из приятных. Гигантский молот с завидным постоянством лупил по агонизирующему разуму, изгоняя из мозгов колючее нечто. Тело пробрала дрожь.

— О как… — прохрипел Михаил, пытаясь уловить в спектре города ниточку интереса к собственной персоне. И не нашел таковой. Странно — никому не любопытен димп, никто не думает о нем, не жаждет встречи. В свете недавних событий — просто необъяснимо.

— Ну и фиг с вами, — Михаил преувеличенно бодро зашагал к бару. Выводы он сделает чуть позже — когда успокоится и перестанет трястись.

— А небо протекает… Икает… — Михаил подставил лицо дождю. Ветвисто сверкнула молния. Шик, блеск! — Мы в баре усидели… ели… пили…

Сбоку мелькнула тень. Уже в падении Михаил заметил фиолетовые вспышки выстрелов. Адреналиновая волна ударила набатом. Перекатившись по бетонке, он оказался у ног первого из нападавших. Незнакомец пытался достать из кармана пистолет и не успел. Сильный рывок подставил его под пули.

Прячась за дергавшимся телом, Михаил лихорадочно прокачал тактическую ситуацию. Выдрав из рук трупа оружие, попытался выстрелить… Осечка. И еще одна!

— Слева, слева! — раздался вопль.

Михаил рванул вправо. Нападавшие, их было четверо или пятеро, окружили его — их силуэты вспыхивали под зарницами молний. Улица перекрыта, вокруг слепые витрины закрытых на ночь контор. Выбор минимален — Настройщик прыгнул вверх. Сила димпа подняла его на пару метров и бросила о стену дома. Внизу яростно выругались.

— Хетч! — Михаил постарался смягчить удар. Тело ожгло тупой болью.

Он извернулся и рухнул вниз. В падении ударом кулака исхитрился повергнуть на тротуар очередного противника.

Спину перечеркнула огненная оса — первая меткая пуля. В калейдоскопе теней и дождя Настройщик сделал попытку разглядеть стрелявшего.

Враг рядом. Но где?

Хрип дыхания… Схватив мужчину за волосы, Михаил врезал ему промеж глаз. Кроткий стон.

Подхватив выпавший пистолет, Михаил нырнул вперед, уходя от свинцовой смерти, достиг врага… Уклонился от удара и выстрелил. Противника согнуло — из его спины, под глухие хлопки, фонтанчиками брызнула кровь.

Настройщик медленно опустил тело… Он привык. Да?

Грохот выстрелов слился с громом. В синеватом блеске молнии Михаил осмотрел поле боя. А там кто — метрах в десяти от схватки, с маленьким прибором в руках?

— Стреляй… он… Где он?!

— Тут я. — Пинком в поддых Михаил обезвредил врага. Подхватил тело и метнул в нападавших. Сухо щелкнул боек.

— Нет патронов, предатель! — рявкнул яростный голос.

Предатель? Кому это? Достигнув кричавшего, Михаил замахнулся пистолетом и… получил удар в грудь. Воздух из легких испарился. Главное устоять на ногах… Посмотреть в черный зрачок дула и устоять.

Необходимость экономить бэрги выводила из себя.

— А мы и так… — Настройщик перехватил руку противника, вывернул ее… Теперь он вновь вооружен.

Отдача рванула пистолет из руки. Тип с прибором схватился за ногу и упал.

Михаил распластался за каменным бордюром тротуара… Поверху свистнуло. Осталось двое. Вскоре к месту боя подтянутся муниципальные войска, и тогда начнется настоящее веселье. Но он успеет…

Толчок и последующий короткий полет закончились неудачно — в правое колено словно вогнали раскаленную иглу. Но есть и плюсы — враги в пределах досягаемости. Первого из них пробила пуля — он пискнул и ткнулся лицом в лужу, второго успокоил удар рукояткой.

— Теперь ты. — Михаил, припадая на правую ногу, заковылял к подстреленному наблюдателю. Тот полз — стонал, отчаянно ругался и полз.

— Кто?! — прорычал Настройщик, рывком переворачивая раненного, и удивленно приоткрыл рот. Кожа у незнакомца отливала зеленью. — Кто ты?

На соседней улице заурчали моторы. Стальной рокот ни с чем не спутать — войска.

— Ну и черт с тобой. — Палец Михаила скользнул по спусковому крючку.

— Пощады, димп! — взвизгнул мужчина.