Дороги Средоточия

Глава 6

Нокаут.

— Чего? — Михаил отступил на шаг, пытаясь справиться с ошеломлением. Он безусловно хотел найти след — но отнюдь не след, ведущий за грань мира.

Воспользовавшись заминкой, раненый юркнул в стоявшую рядом машину и с ходу рванул ее в карьер — только покрышки задымились. Он мог не спешить — никто не думал его преследовать.

— Проклятье. — Михаил затравленно огляделся. Надо бежать и думать, думать, думать…

Настройщик шагнул было к спасительному сумраку переулка и споткнулся об оставленный врагом прибор — черную зализанных форм коробочку в оспинах кнопок. Он разберется и с этим — дайте время. Подхватив аппарат, Михаил скрылся в темноте.

Ночь расцвела заревом фар. Через минуту высыпавшие из бронетранспортеров солдаты оцепили район недавнего боя. Послышались резкие крики, топот сапог, лязг затворов…

Михаил торопливо ковылял прочь. Переулок вывел на оживленный проспект, где в свете фонарей прогуливались далекие от изнанки жизни граждане, перемигивались люминесцентные вывески магазинов, сновали, хрипя клаксонами, болиды машин… Радужный поток жизни — вечное движение бытия, не омраченного горем.

Скрываясь в тени дома, у выхода из переулка, Михаил, как мог, привел в порядок одежду. Выбрался на проспект. Ему повезло — через десяток секунд он поймал муниципальное авто.

— Куда? — через переговорное устройство спросил водитель.

— В приличный ночной клуб… И чтоб до утра работал.

— Деньги вперед. — Рука шофера легла на рукоять прикрепленного к приборной панели револьвера. — Восемь тагов.

— Пользуйся. — Михаил протянул купюру. От неловкого движения заныла спина.

Машина плавно двинулась с места — настолько плавно, что хотелось выскочить и подтолкнуть.

Постаравшись успокоиться, Михаил откинулся на сиденье и задумался. Ситуация хуже некуда. За ним охотятся отнюдь не местные головорезы — ниточка тянется с Груэлла. Но кто? Стразор? Вероятно… но не думается, что Старик ему позволит. Неизвестный охотник за димпами? А сами димпы? Никого из них он не знает. Кто они? Кто охотится за его головой? Тип у бара назвал его предателем… Это объяснимо — местным фанатикам дай только цель и идею.

И вот тут возникала новая проблема — гораздо более страшная. Откуда враг мог узнать, где его искать? Ведь он проверял — сегодня в городе никто не интересовался им. Но в нужное время противник оказался у бара. Только несколько человек знали, в каком порядке Михаил выбирал питейные заведения. Либо они проболтались, либо один из них не тот, за кого себя выдает. По сути, об их прошлом и настоящем Михаил ничего не знал.

Именем всех Святых, кто?

— Приехали. — Водитель оглянулся — Отличный клуб, сам бывал. Веселитесь.

— До потери пульса, — буркнул Михаил, выбираясь из машины.

Несколько секунд он разглядывал подсвеченное прожекторами здание, стилизованное под призму. Здесь он проведет ночь. В мотель идти не хотелось, и к Оре… Оставался клуб.

— Десять тагов за пересечение порога, — любезно улыбнулся громила у входа. Быстро и профессионально он обыскал Михаила. — Прошу извинить, времена неспокойные…

— Ничего, я понимаю. Только сильно не дави, мало ли.

— Проходите. — Громила уступил дорогу.

Гремел ритм. Роились вспышки иллюминаций. Двигались тени.

— Выпить чего-нибудь фирменного и пачку «Лоры Долл», — заказал Михаил у бармена.

Заплатив, отыскал свободный столик в углу потемнее и устроился на долгий отдых. Финал. Чтобы выковырнуть его из угла потребуется спецрота. Он пригубил холодное терпкое вино и нервно закурил. Сигареты успокаивали.

— Компании не хотите? — нарушил покой мягкий, ласковый голос. Рядом со столиком нарисовалась яркая девица.

— Ты почему со мной заговорила? — Михаил быстро огляделся, готовясь сорваться в бросок. Нервы струны…

— В смысле? — Девушка захлопала длинными ресницами. — Работа такая. Оплата почасовая.

— Я не по этой части.

— В смысле?

— И словарный запас бедноват. — Михаил укоризненно покачал головой.

— В смысле, — попятилась девица.

— Я не клиент.

— Придурок. — Скорчив презрительную гримасу, девушка удалилась, покачивая бедрами. Скрылась в безумстве огней обещанием прекрасного с почасовой тарификацией.

Наслаиваясь друг на друга, запрыгали к утру минуты. Под вино и ритмичную фоновую музыку прыгали они споро. Достав из кармана часы, Михаил присвистнул — есть шанс опоздать. И домой надо зайти… Михаил поспешил к выходу.

Он успел. Имея в запасе двадцать минут, достиг мотеля и пробрался в стылую тишину холла…

Сэл, величественно нацепив на нос очки, строго взглянула на него. Но можно поклясться — за мгновение до того в ее глазах промелькнуло облегчение. На сердце у Михаила потеплело.

— Я симпатизирую вам, молодой человек. — Голос Сэл звучал нарочито сухо. — Я считала, вы не из тех легкомысленных юнцов, которые проводят ночи неизвестно где и неизвестно с кем. Видимо я ошиблась. Вы исчезли, не предупредив, подобное немыслимо.

— Виноват. — Настройщик замялся как провинившийся школьник. — Обстоятельства…

— Хорошо. Думаю, мы все сделаем надлежащие выводы из случившегося. — Хозяйка мотеля улыбнулась краешком губ.

На лестнице раздался топот — вниз слетел Рент. В первое мгновение Михаил подумал, Белесый бросится ему на шею. Он отступил назад.

— Мик, рад тебя видеть. — Рент остановился. — А мы гадали, где ты. Вдруг случилось что… В утренних новостях передавали — у «Реквиема» беспорядки. Ты не пострадал?

— Нет. Сэл, хочу спросить… Мотель — дело прибыльное?

— Куда там. — Женщина устало махнула рукой. — Вы последний клиент, Мик. Времена, сами понимаете…

— Ага. — Михаил грустно улыбнулся. Он узнал, что хотел. Среди постояльцев мотеля наблюдателей нет. Скорее всего. Простейший вариант, но проверить стоило.

В подъездном блоке пахло фиалками.

— Седьмой этаж, — успокоил спутников Михаил.

— Годы мои не те, чтобы карабкаться в такую высь, — простонал Полад, проворно одолевая ступеньку за ступенькой.

— А чего поперся? — буркнул Тадо. — Девочек захотелось пощупать?

— Тадо, — укоризненно протянул Рент. — Зачем ты так?

— Он свое получит. — Старичок Полад тонко улыбнулся. — Прев.

— Хрыч.

— Прибыли. — Подойдя к искомой двери, Михаил деликатно постучал.

Из соседней двери монументально выдвинулась преклонных лет дама. Окинув мужскую компанию надменным взглядом, она покачала головой:

— Продали. — И удалилась.

Мужская компания озадаченно примолкла.

— Под старость многие сходят с ума, — усмехнулся Тадо. — Да, Полад?

— Заткнитесь, — потребовал Михаил. На пороге открывшейся двери в мягком золотистом свете возникло чудное видение — Ора. А за ней — еще пара симпатичных лиц.

— О, — только и сказал Трип. Он, сообразно занимаемому рангу, решительно шагнул вперед.

— Проходите, раздевайтесь, — кивнула Ора.

Снимая куртку, Михаил оглядел присутствовавших. Все в сборе — кто-то из них осознанно или случайно подставил его под удар. Но кто?

— Проходите в гостиную, — окликнула гостей Ора.

Компания шумно влилась в комнату и, переругиваясь, начала устраиваться за плотно накрытым столом. Набор яств, по меркам мятежного города, впечатлял. Феерия вкуса.

— Знакомьтесь, Пола Со и Рояда, — представила подруг Ора. Подруги мило улыбнулись, принимая знаки внимания со стороны противоположного пола, большую часть которого вдруг составил Трип.

Маховик застолья плавно набрал обороты. Отличную еду и легкое вино сменили приятная музыка и танцы. Духовное сливалось с материальным в полюбовном согласии, дополняя и оттеняя изыски вкуса. Приглушенный свет гармонировал с неторопливым разговором, всплески мелодий — с пошловатыми историями и задорным смехом.

— Покурим? — Михаил махнул у носа Тадо пачкой «Лоры». Стопроцентная наживка.

— Займись пока Поладом, Рояда. Удели старичку внимание. — Тадо отослал собеседницу и после секундной заминки принял вертикальное положение: — Идем.

Они выбрались на лоджию. Приятный ночной ветерок овеял разгоряченные лица. Михаил, не торопясь, закурил.

— Быстро ты. — Тадо покачал головой. — Я месяц привыкал.

— По словам некоторых, я быстро адаптируюсь. — Михаил взмахнул рукой, обводя огоньком сигареты бесконечность мира. Городские огни под черной вуалью — до самого горизонта.

— Странно. — Тадо задумчиво хмыкнул. — Я думал, ты прев.

— Что так?

— Вокруг тебя флер тайны. Чего вылупился? Средний бал у меня в образовании — семнадцать… А, максимальный — восемнадцать, вот и прикинь…

— Да вы, батенька, гигант мысли. — Михаил взял Тадо на заметку. Кто знает, что еще скрывается в нем. — Нет, я не прев. Настолько далеко не прев, что дальше некуда. Никак не связан…

— А я был. По молодости. — Тадо нервно затянулся, выдохнул. Ночь наполнили кольца голубоватого дыма. — Ходил к ним на сборы. Ребята, надо сказать, собранные, увлеченные. Под стать Каро.

— Где-то я слышал это имя. Каро… Здоровенный блондин, у него еще левого уха нет.

— Он самый. Лидер превов Садали.

— То есть? — Михаил подавился дымом и закашлялся.

— А ты не знал? Движение зародилось у нас, в этом самом ареале. Из всех проклятых мест оно выбрало его. Почему?

— Хотел бы я знать… — Михаил досадливо потер лоб.

Из гостиной долетел взрыв смеха.

— Я беру две вилочки… потом делаю так… И их нет, — радостно басил Трип.

— Еще, еще, — захлопала в ладоши Ора.

Внизу, на полутемной ленте улицы заурчал мотор. Раздался топот, металлический взвизг, крик… Меж стен заметалось неприятное эхо.

Тадо резко наклонился вперед, опасно наваливаясь на перила. Михаил схватил его за плечо. Тогда он и увидел — не далее чем в сотне метров от дома Оры патруль остановил четверых, выстроил вдоль стены…

— Ну девочки, девочки… — смеялся Полад. — Проказницы. Не в моих годах так танцевать.

— Еще фруктов? — мило осведомилась Ора.

Командир патруля взмахнул рукой. Сухой дробью вдоль улицы прокатились звуки выстрелов. Четверых отбросило к стене. Оставляя за собой кровавые подтеки, они сползли на бетонку.

— Рояда… и так близко… Я ведь семейный человек, — пробормотал Трип. — Бокальчик вина?

— Вы бы видели закат у нас в Колоде. Темная синь и багровый горизонт сквозь быстро густевшую зелень садов, — вздохнул Полад.

Один из четверых не умер. Содрогаясь безвольной марионеткой, он пытался уползти… Патрульный приставил к его голове пистолет и выстрелил. Осечка. Вторая. Досадливо махнув рукой, солдат попросил оружие у напарника. Грохнул выстрел.

— … и это красиво, — закончил Полад.

— Идем. — Михаил отстранился от балконных поручней. — На праздник.

— Ты спокоен… почему ты так спокоен? — Тадо растерянно оглядывался.

— Меня подготовили.

Музыка ласково покачивала пространство.

— Обними, не бойся, — Ора посмотрела ему в глаза. В самую душу посмотрела, обожгла огнем. — Мик? Я не кусаюсь… В обычных обстоятельствах.

— Ты горячая. — Михаил сглотнул.

— Зато ты холоден. — Ора обиженно надула губки. Потом улыбнулась. — Странный ты. Я не могу понять — ты здесь и не здесь, словно в любую минуту готов устремиться куда-то… Куда? Что ты пытаешься найти, Мик?

— Я тебе ногу отдавил. — Последовала долгая пауза. — Дом, наверное. Чтобы жить…

— Бродяга. — Зрачки Оры отразили пламя свечей.

— Давай прервемся, мне на почки давит. — Михаил торопливо покинул гостиную, чем несказанно себя удивил. Он был согласен. И ночь могла стать замечательной, волшебной, умопомрачительной, бесподобной. Но что-то остановило его. Интересно что? И надо ли с этим бороться?

Остаток вечера Михаил лихо танцевал, травил анекдоты, был само обаяние. Когда гости разошлись, он по собственной инициативе помог Оре с уборкой, чем окончательно ее покорил. Они долго прощались, стоя на пороге и Ора все поняла. А глубокой ночью, придя в мотель, Михаил напился. В хлам.

Утро встретило его мутью. В окно отчаянно рвалось солнце и яркая синева. Ветер красиво играл тюлевыми занавесками. Глаза слезились.

— Четырнадцать дней и проклятый Таг станет историей, — пробормотал Михаил, сдавливая руками голову. Ладно хоть на работу не надо. Однако встать и привести себя в порядок необходимо…

— Брон, ты где? У меня похмелье, — простонал Михаил. Никто ему не ответил.

Кряхтя, Настройщик сполз с кровати и в полусогнутом состоянии двинулся в ванную. Там он пробыл ровно двадцать пять минут, если верить будильнику, — столько потребовалось организму димпа, чтобы справиться с интоксикацией. На этот раз Вечность не подвела.

Бодро насвистывая, Михаил прислушался к себе, удовлетворенно кивнул, нацепил куртку и покинул номер. Спустился в холл и добровольно прошествовал к конторке Сэл.

— Молодой человек, вы рискуете здоровьем. Спиртное — яд.

— О чем вы, Сэл? — Михаил пошире открыл глаза. — Да я никогда… Ни миллилитра внутрь…

Хозяйка мотеля легко улыбнулась:

— Как вы молоды… И все-таки остерегись, Мик. Знаешь, Рент куда-то пропал — ушел на рассвете и до сих пор не вернулся. Я волнуюсь, с его принципами так легко попасть в беду.

— Не беспокойтесь, я уверен, все обойдется. Может он подругу нашел… — Михаил задумчиво покачал головой. Ляпнул, не подумав.

— Хорошо бы, — по-матерински вздохнула Сэл. — Мне неспокойно. Когда он с тобой, я не волнуюсь…

— Мне бы вашу уверенность, — тихо пробормотал Настройщик, выходя на улицу.

Сквозь полуоткрытые оконные жалюзи яростно било полуденное солнце, нагревая душный воздух кафе. Горячий пластик столов медленно поджаривал руки посетителей. Слабо вращался вентилятор, перебирая полосы света и тьмы.

Слега изменив позу, Михаил невзначай подставил голову под луч солнца. Несколько секунд терпел, чувствуя, как мозг тонет в теплом вареве крови. Потом не выдержал, мрачно засопел и попытался закрыть жалюзи… Жалюзи воспротивились.

Михаил рванул сильнее.

— Черт бы вас подрал, закройте кто-нибудь это хреново окно!

— Успокойся Мик, — Рент отвлекся от еды и взглянул на соседа. — Там заело.

Зло посмотрев на Белесого, Настройщик вновь уткнулся носом в тарелку. Фирменным блюдом в кафе значилось пюре и жаркое с подливкой. А в качестве питья — компот со льдом. Однако ни есть, ни пить не хотелось. Отчасти в том повинен жаркий день — на небе ни облачка, только прозрачная синь, воздух застыл.

— Соли передай, будь любезен, — кивнул Рент.

Сидит и в ус не дует — деликатно поглощает мясо и читает детский журнал. Что с ним может случиться? С приснопамятного похмельного утра минуло одиннадцать дней, а с Рентом никаких проблем. Везунчик.

Михаил оглядел зал… Нет, показалось. Последнее время ему слишком много кажется.

Он чувствовал, как вокруг стягиваются сети враждебной воли — исподволь, крохотными незаметными глазу намеками, неумолимо. Охотник гнал добычу в расставленные силки. И не свернуть, не остановиться.

Еще два дня, только два… Надо продержаться — восполнить энергию и покинуть Таг, отринув груз проблем.

— Вы сегодня встречаетесь с Орой? — спросил Рент.

Что у него, журнал закончился? Михаил придвинул пепельницу и закурил. Чуть полегчало.

— Да. Мы договорились на вечер. Сходим куда-нибудь… Помнится Полад говорил о музее.

— А Полад о тебе спрашивал. Он заболел… Вчера еле на ногах стоял. Трип его отпустил. Работать некому… Ты вот ушел…

— На то были причины. — Михаил почувствовал себя виноватым и разозлился: — Не век же мне сидеть в конторе.

— Конечно, — Рент удивленно захлопал глазами.

— Извини, настроение дурацкое. Жара эта… Я скоро уеду, Рент. — Михаил принялся чересчур внимательно изучать стакан с компотом.

— Я знаю, — кивнул Белесый. — Пару строчек… иногда.

— Да.

К вечеру жара спала. Город остывал, ласкаемый слабым ветерком. В темно-фиолетовом небе высыпали первые звезды.

Насвистывая унылый мотивчик, Михаил брел к дому Оры. Настроение стремительно ухудшалось в ожидании предстоявшего разговора. Зеленоглазка узнает о скором отъезде ее возлюбленного. И мир праху любви — останется только ненависть к Вечности и к собственным непонятным чувствам. Вопреки всякой логике он добровольно отдалялся от милого сердцу создания.

— Пива. — Михаил остановился у лотка. Заплатив, получил пластиковый пакет, вскрыл и сделал глоток. По гортани скользнул благословенный холод.

Чередуя пиво с ароматным дымом «Лоры Долл», Настройщик побрел дальше. Свернул в тихий проулок, щелчком отбросил докуренную сигарету — алый огонек канул в темноте.

На смену ему из тени выступили семеро — в одинаковых темных плащах и шляпах. Классика.

Недопитый пакет с пивом белой кляксой хлопнулся о тротуар.

— Агенты?

— Пришло время умирать, сын Ада, — провозгласил один из незнакомцев. Звучно. Пафосно. Емко. Словно Ад — конкретное физическое лицо, которое захотело и стало отцом — как в обычной добропорядочной семье. Странно.

— Папане привет, — хмыкнул Михаил.

Семеро молча приближались. Рука одного из них в свете фонаря блеснула зеленью.

— Вам бы помыться ребята…

Молчание. В доме по соседству тихо заиграла музыка, вдоль тротуара прошелестел ветер.

— Хрен с вами!

Холодно сверкнули мечи — семеро атаковали. Извернувшись, Михаил попытался остановить разбег и прокатился по бетонке. Смерть пронеслась над ним.

Вскакивая, он надел первого противника на кулак. Везунчик пискнул, раскинул ноги и опрокинулся на бок. Настройщик потратил мгновение, чтобы перехватить его меч и полоснуть им вокруг. Звон.

Грудь и правый бок у Михаила ожгло, рубаха намокла багрянцем. С трудом отбив очередной удар, он прыгнул вверх. Перевернувшись в воздухе, узрел под собой вражескую голову и обвил ее мечом — брызнула черно-синяя кровь.

Земля встретила неласково. Он метнулся в сторону — подальше от смерти, обернулся… Пятеро невероятно быстро контратаковали. Темноту прочертили холодные искры.

Новые раны и новая боль.

— Что здесь происходит?! — рявкнул командный голос.

Место схватки залил яркий свет фар. Армейская машина… Покинув ее, двое патрульных неуверенно приблизились. Хрипло забулькали перерезанные горла — солдаты погибли, не успев разобраться в ситуации.

Прорвавшись сквозь резавшие воздух мечи, Михаил кубарем прокатился по улице, схватил пистолет, выпавший у одного из патрульных… Рванувшийся к нему мужчина, узрев вблизи зрачок дула, попытался отпрянуть. И, не удержавшись, завалился на спину.

Вместо выстрела раздался сухой щелчок.

— Кусок хетча! Работай… Работай, чтоб тебя!! — Михаил затеребил пистолет.

Через несколько секунд Старуха с косой весело оскалится.

Настройщик нервно глянул по сторонам. Мужчина у его ног усмехнулся…

Темноту пронзила фиолетовая вспышка выстрела. От удара пули враг подскочил, конвульсивно дернулся и мертвой плотью распластался на бетонке.

— А черт! — От неожиданности Михаил едва не выронил пистолет.

Нападавшие сплели мечами стальной узор — кружево смерти, песнь схватки.

Грохот выстрелов напомнил барабанную дробь. В клочьях багрово-синего тумана трое противников упали. Остались двое, которые и успели — клинок рассек Михаилу плечо.

Один из двойки сдвинулся в сторону — за спину димпа и приготовился добивать. У него великая миссия…

Выстрел оборвал мысль.

— Сдохни! — Яростно и бессмысленно глядя на труп, Михаил покачнулся. Новый удар сбил его на мостовую. Последний из семерки, плюясь кровью и крича, вознес над головой меч.

Удар.

Ладони обожгло. Михаил отвел перехваченный клинок в сторону… и на секунду увидел глаза врага — бессмысленную синюю радужку, точно подернутую льдом.

— Во имя… — Выстрел отбросил мужчину прочь.

— Пошел на… — закончил Михаил.

Едва сдержав крик боли, он встал. Надо убираться — движение жизнь. Из ран по каплям вытекала кровь…

На темные фасады домов и редкие деревья легли алые отблески. Краем глаза заметив багрянец, Михаил повернулся.

Над ним нависла трехметровая сотканная из огня тварь — корявая человекоподобная фигура, чьи формы — языки пламени. Узловатые руки, когти — кинжалы, ноги — тумбы и горящие факелами глаза. Вот она — настоящая любовь. Предварительные ласки закончились.

Демон взревел и мир потонул в пламени.