Дракон Тирании

Глава 23

Сильвия трясла Жона, Кали обнимала Блейк, и в целом обе «бабушки» были ну очень рады увидеть свою гипотетическую внучку и не стеснялись делиться этой радостью. Помимо «бабушек» приступ умиления получили также сестры Жона и, почему-то, остальные члены команды RWBY. И те и другие называли себя «тетями».

Наверное, Жон мог посчитать подобное единство дружественной команды милым, если бы его сейчас не встряхивали как какой-то половичок. Да и шум, который доносился до дракона даже сквозь плотно закрытые уши, также не внушал Жону никаких положительных эмоций.

— Жон! Жо-он! Ты меня слышишь?! — пыталась докричаться до сына Сильвия. — Да убери ты руки от ушей!

— Именно потому, что я тебя слышу даже закрыв уши, мне не хочется убирать руки, — буркнул дракон.

Но руки он и правда опустил, так как все немного успокоились и за целостность барабанных перепонок уже можно было не боятся… по крайней мере не так сильно как всего пару минут назад.

— Боже, какая она милашка, — заметила Янг, фоткая изображение на экране на свой свиток. — Блейк, если у тебя и правда родится эта прелесть, дашь мне её потискать?

— Заткнись, Янг, — шикнула на неё Блейк. Беднягу и так уже задергали.

— Вы все слишком остро реагируете на неслучившееся будущее, — заметили близняшки, с ехидными улыбками. — Котенок может и не родиться.

— Замолкните, мелочь, — посоветовала сестрам Аурели, что также, как и Янг, умилялась виду своей возможной племянницы и делала фото на память. — Сказано вам было, будущее, значит однажды обязательно произойдет.

— Это так не работает, — Жон поправил сестру. — Вариантов будущего может быть миллионы. Чем дальше смотришь, тем больше вариантов. Но меня больше интересует другое, Джин, ты сказала, что я рассказал своей дочери о том сне… на кой хер я это сделал?

— Жон, язык, — тут же одернула сына Сильвия, правда её и саму заинтересовал заданный вопрос. — Но действительно, причем здесь тот странный сон, который сам Жон считал самым жутким?

— Смотрите сами.

— Утро? — девочка хмыкнула. — Папа, мы же уже виделись утром, на завтраке. Сейчас скоро наступит обед.

— Да? — Жон с некоторым удивлением поискал глазами часы вокруг, не нашел и полез за свитком в карман. — Действительно. Да уж, так заработался, что потерял счет времени.

— Это знакомо, — хмыкнул Айронвуд.

— Даже слишком хорошо, — поддержал друга Озпин.

— Ты никогда не меняешься, папа, — хихикнула Белла, погладив своего отца по щеке.

— Что поделать, некоторые дела требуют много внимания, — Жон улыбнулся и нежно подул на кошачьи уши дочери, заставив её хихикать от щекотки. — Но у меня всегда найдется время для моей маленькой принцессы.

— Кстати о имени, — Блейк обернулась к Жону. — Ты назвал дочь в честь моей фамилии?

— Я, пока, никого не называл, — Жон фыркнул, но все же пояснил идею, которой мог бы придерживаться в будущем. — Но вообще «Белладонна» означает «красивая женщина», соответственно «Белла» означает просто «красавица». При этом Белладонна также является названием цветка, символ которого ты носишь на своей одежде. Весьма ядовитый цветочек, между прочим.

— Красота, она такая, — с улыбкой заметила Кали Белладонна, что очень гордилась фамилией своего мужа.

Гирра же предпочел никак это не комментировать. Нельзя сказать, что вождю Зверинца как-то не нравился конкретно Жон, но ему совершенно не нравилась идея отдавать свою дочь в гарем. При этом маленькая Белла Гире очень понравилась и он очень хотел бы поддержать свою внучку на руках. И если так подумать, то прямо сейчас никакого гарема нет.

«Может они спокойно сойдутся с Блейк без посторонних любовниц?» — подумал Гира, разглядывая свою внучку.

— И кстати о времени, дорогая, — заметил Жон на экране. — Разве сейчас у тебя не должны быть уроки?

— Ага, но я сбежала от тети Винтер, она слишком скучная, — радостно призналась девочка.

— Я обучала её? — удивилась настоящая Винтер. — Но я не учитель. Я специалист Атласа.

— В том будущем Атласа, как самостоятельного государства, не существует, только провинция Империи Арка, — ухмыльнулась Джин.

— Я обозвал новообразованное государство своей фамилией? — Жон уже начал сомневаться в умственных способностях своего будущего я.

— Судя по тому, как ты назвал свою дочь, с фантазией у тебя не очень, — усмехнулась Янг.

— Заткнись, Янг, — Жон повторил за Блейк.

— Так как твоя империя занимала весь Ремнант, ты не стал заморачиваться с названием и обозначил своё государство просто как Империю, — пояснила Джин. — Но, как уже говорилось, таких Империй было многовато, поэтому для удобства, твоё царство обозначили именем твоей династии.

— Понятно.

— Вот как? — Жона несколько покоробило то, как легко его дочь воспринимала своё обучение. При этом он не хотел ругать Беллу, чтобы не привить ребенку привычку врать и скрывать свои проступки от родителей, но и оставлять произошедшее просто так он не собирался. — И как давно ты от неё сбежала?

— Минут пятнадцать назад? — с некоторым сомнением ответила девочка.

— Как думаешь, как быстро она тебя найдет? — спросил Жон, продолжая держать свою дочь на руках.

Так как стоять посреди коридора было глупо, а возвращаться в кабинет, который он и так видел каждый день часов по десять в день, просто не хотелось. Так что Жон понес дочку в одну из малых гостиных.

— Дом большой, так что тут как повезет, — задумчиво ответила Белла. — Может и прямо сейчас из-за угла выйти, а может и до конца занятий меня искать.

— Вот как, — Жон кивнул.

Ни Винтер, ни жены ничего не говорили Жону про прогулы дочери, что странно. Он, конечно, понимал, что Белла была милым и любимым ребенком, но если упустить девочку в этом возрасте, то его милая принцесса быстро превратится в самое настоящее чудовище.

Блейк должна была лучше всех это знать.

— Эй! — возмутилась Блейк, но тут же замолчала, когда Кали положила руку ей на плечо.

— Он прав, дочь, — с улыбкой, но твердо заявила старшая Белладонна.

Блейк была вот вообще не согласна с подобным, но развивать тему не стала. Ей действительно было чего стыдиться в своей жизни, но она ни за что не назвала бы себя чудовищем. И Арк ей ещё ответит за эти слова.

— И часто ты сбегаешь с уроков? — Жон продолжил расспрашивать дочь, и та начала подозревать, что её выходка может выйти ей боком.

— Иногда, — осторожно ответила Белла.

— Угу, — Жон кивнул. — И зачем?

— Что «зачем»? — Белла непонимающе моргнула.

— Зачем ты сбегаешь с уроков, — поясняет Жон. — У этого же должна быть какая-то цель или причина.

— Папа, иногда можно сделать что-то просто так, — как маленькому объяснила Белла отцу. — Ради развлечения, например, или от скуки. Совершенно не обязательно плести интриги и строить планы вокруг каждого своего шага.

— Дети в этом возрасте не только уже достаточно умны, чтобы разгадать подобную попытку навести их на правильные мысли, но и уже считают себя умнее родителей, — с некоторой ностальгией заметил Николас. Опыт воспитания сразу восьми детей давал ему право считать себя крайне опытным родителем.

— Маленькие детки — маленькие бедки, — фыркнул Жон, который помнил о воспитании сотен детей. — Но стоит этому маленькому сокровищу вырасти, как они дадут жару на полную мощность.

От подобного комментария Николас аж крякнул, и прокашлявшись пояснил удивленному сыну.

— Я думал, что этот разговор у нас с тобой состоится максимум лет через десять, а то и двадцать.

На это Жон только плечами пожал. Что поделать, если почти в каждой жизни, которая у него была, он так или иначе обзаводился детьми, воспитанниками или учениками. Так что опыта у него был явно побольше, чем у Николаса.

— Да? — Жон только хмыкнул на словесную шпильку от его дочери. Её послушать, так он только тем и занимается, что плетет интриги и строит планы. — И как, сбегать от учительницы весело?

— Не, — совершенно по кошачьи фыркнула Белла. — Особенно невесело когда поймают. Но учить уроки и тренироваться скучно.

— Но при этом и я, и твоя мама хотим чтобы ты училась и тренировалась, — хмыкнул Жон. — Как думаешь, мы делаем это от скуки или потому что это весело?

Подобный вопрос поставил ребенка в тупик и она задумалась. Жон не торопил дочь с ответом, и спокойно донес её до ближайшей малой гостиной. Посадив дочь на диван, Жон достал свой свиток и набрал номер Винтер.

— Да, Жон, — так как Жон был в родстве с семейством Шни, то он настаивал, чтобы к нему обращались по имени.

— Мы вместе с Беллой в синей гостиной на третьем этаже, — отозвался Жон, и увидев как его маленькая принцесса напряглась, улыбнулся и попросил. — Распорядись, пожалуйста, чтобы нам подали чай и печенье.

Белла не была глупой и быстро поняла, что ругать или наказывать её под сладости не будут, а потому тут же повеселела.

— Мы боялись, что ты будешь ругать её, но в итоге стоит опасаться, что ты её разбалуешь, — с той стороны послышался смешок и Винтер отключила связь.

— Сложно поверить, что сестра может вести себя так, — буркнул младший брат Вайсс и Винтер.

Винтер на подобное замечание только нахмурилась. Она умела быть дружелюбной и даже приятной в общении, но Винтер никогда не была такой с незнакомцами и со своей семьёй.

— Не здесь, Витли, — приказал Жак. Он знал обо всех проблемах в своей семье, для этого не нужно было обладать выдающимся интеллектом.

Вот только Жак женился не для того, чтобы построить счастливую семью. Он был готов предоставить своим детям и жене содержание и возможность реализовать себя, но только до тех пор, пока это не мешает бизнесу. Остальное же не волновало его от слова совсем. Можно сказать, что он женился на приданном Виллоу и об этом приданном он позаботился хорошо, лучше всех, как считал сам Жак.

— Разница просто бросается в глаза, — усмехнулась Сиенна.

Помимо служанки, что толкала перед собой чайный столик на колесах, Винтер привела в гостиную и Блейк.

Все в зале удивленно разглядывали двух повзрослевших девушек. Если Винтер изменилась не сильно, и даже одежду предпочитала военного кроя как и сейчас, то вот Блейк было прям не узнать. Она обрезала волосы, став очень похожей на свою мать, Кали, и одета была в национальные одежды мистраля, что-то наподобие того, что носила та же Кали, или Рен.

— Моя девочка стала совсем большой, — вздохнула Кали, обняв мужа за руку.

— Она только станет такой, дорогая, — поправил жену Гира. — И это неудивительно, дети всегда меняют людей.

— Мама, — вздохнула Белла. Если Жон ещё ни разу не ругал её, то вот Блейк уже не раз показывала, как сильно она недовольна прогулами дочери.

— Смотрю, Блейк, тебе, в отличии от меня, сообщают об успеваемости нашей дочери, — приветствуя одну из своих жен, владыка мира встал со своего места и, взяв руку Блейк, поцеловал кончики её пальцев.

Более чувственные и раскованные поцелуи лучше оставить для спальни, где не будет зрителей.

— Значит это всё-таки моя дочь, — заметила Блейк, несколько покраснев от того, с какой нежностью Жон на экране романсил её копию. Пусть она всё ещё была против гарема в любых его проявлениях, и вообще не уважала кобелиную натуру некоторых парней, но это было красиво.

— А были сомнения? — с ухмылкой спросила Янг.

— Некоторая надежда, что я не участвую во всем том разврате, что он устроил, у меня оставалась, — Блейк постаралась придать себе максимально независимый и холодный вид. — Это мог бы быть ребенок Кан.

— Без шансов, девочка, — усмехнулась Сиена, пусть даже в её памяти всплыл показанный образ, где она была в одной постели с драконом.

— Мы не хотели тебя беспокоить, — отозвалась Блейк.

— У вас получилось, — Жон только покачал головой и, дождавшись, пока дамы сядут, и сам сел обратно в кресло. — Но что насчет тебя, Белла, нашла причину, по которой мы с мамой хотим, чтобы ты училась и тренировалась?

— Чтобы стать крутой охотницей, как мама Руби? — предложил ребенок.

— Да! — воскликнула Руби, подскочив на месте и начав отплясывать что-то нелепое, но зажигательное. — Мама Руби стала крутой охотницей! Крутая охотница Руби стала мамой!

Жон хотел было поправить Руби, что её ребенка они пока не видели, просто Белла обращается к ней подобным образом, но Янг его опередила. Да и не важно это, у вечно молодых любовников рано или поздно, но обязательно будет потомство. Плюс у драконов никогда не было с этим проблем.

— Угу, поздравляю с членством в гареме, сестренка, — юмор Янг по этому поводу разделяла только Нора, но большего любительнице дерьмового юмора и не надо было, так что две хулиганки только дали друг другу пять, наблюдая за тем как «крутая охотница» краснеет в тон своему плащу.

— Не смешно! — Руби обиженно топнула ногой.

— А ты не хочешь становиться крутой охотницей? — Жон улыбнулся. После исчезновения Гримм, охотники уже не исполняли той же роли, как когда-то. Но институт охотников все ещё существовал, и Жон не имел ничего против того, чтобы его дочь имела к этому отношение. Глядишь и найдется применение всем этим боевикам с суперсилами.

— Не-а, — Белла покачала головой. — Зачем мне это? Я принцесса, и буду помогать тебе с работой.

Так Руби не предавали со времен, когда она узнала, что от сладкого могут болеть зубы.

— Я всегда рад помощникам, — Жон покивал. — Но ты уверена, что сможешь мне помогать, если будешь прогуливать уроки?

— А чем мне должны помочь скучные уроки? — Белла покосилась на Винтер, что нахмуриласть от подобного определения своих занятий. — И уж совсем непонятно, зачем мне тренировки с оружием. В чем вообще польза для меня в умении махать оружием? Я ведь принцесса, и охраны в доме больше чем любой другой прислуги.

— Древние говорили, что дурак, умеющий производить математические вычисления всегда лучше дурака, что этого не умеет. Поверь, с физической подготовкой это тоже работает, — заметил Жон, прикидывая в уме, каким образом, он мог бы вразумить свою дочь.

— Золотые слова, — усмехнулся Кроу. — Надо будет написать их на листочке и повесить в моём кабинете в Сигнале.

— Я не дура, — Белла почти обиделась на слова отца, да и Винтер с Блейк недовольно покачали головами. Это было довольно грубое замечание.

— Нет, конечно нет. Но отрицать пользу физических упражнений или любого другого учения было бы глупо. — Жон, кажется придумал интересный и в то же время поучительный способ донести свою мысль до дочери. — Хочешь услышать историю про одного Охотника, что путешествовал в поисках приключений и в итоге пострадал из-за того, что не знал чего-то очень важного?

— Пап, я уже не маленькая, чтобы рассказывать мне сказки, — Белла сложила руки на груди.

— Иногда даже взрослым полезно поучиться на примерах из прошлого, — Блейк покачала головой. Она поняла план Жона и решила поддержать его. — И если тебе не хочется слушать истории, то мы можем как-нибудь иначе решить проблему твоих прогулов. Что ты думаешь о том, чтобы лишить тебя сладостей на три недели, вместо того увеличив время обучения на лишний час в день?

Жона и Беллу синхронно передернуло от подобного предложения. Девочка очень не хотела, чтобы её наказывали подобным образом, и Жон её более чем поддерживал в этом. Более надежного способа привить ребенку отвращение к учебе было просто невозможно придумать.

— Думаю, что мне было бы очень интересно услышать историю про Охотника, — осторожно заметила Белла.

— Хорошо, — Жон буквально слышал в словах дочери влияние Янг, но не стал никак это комментировать. — Тогда позволь мне начать.

И в этот момент с экрана исчезла гостиная дворца из будущего, сменившись видом полной и не разбитой луны.

— Неужели эта длинная подводка закончилась? — спросила Салем. — Просто удивительно, как ты любишь растекаться мыслью по дереву, Джин. Надеюсь, что этот сон, что даже ты не смогла понять, стоит того.

— Смотри сама, Черная Королева, — Джин фыркнула.

Где вообще остались все те люди, что слушали её раскрыв рот? Всяк стремится как-то её высмеять или показать свою значимость. И ведь не пошлешь их куда-нибудь подальше, мир надо спасать.

— Началось всё с древней цивилизации, Птумеру. Существа эти были похожи на людей, но отличались высоким ростом, худобой и бледностью, — раздался за кадром голос Жона-из-будущего, а на экране вместо целой луны показали странное полупрозрачное существо, похожее на призрака. — Птумеру поклонялись так называемым «Великим». Эти мерзкие, отвратительные как на вид, так и по своей сути существа были самыми настоящими богами, чьи цели были не ясны. Прежде всего потому, что смертные были для Великих настолько же недоразвиты и примитивны, как для людей какие-нибудь насекомые.

Пока голос Жона произносил это, вид странного Птумеру сменился целой плеядой непонятных, отвратительных существ, что не были похожи ни друг на друга, ни на что-нибудь другое видимое зрителями.

— Братья, — первой не выдержала ужасного вида Амбер.

Из-за своей сути, девы и полой, она видела несколько больше других, хоть и не осознавала этого. Но факт остаётся фактом, один только вид Великих вызвал у неё приступ мигрени и какого-то потустороннего ужаса. Но и других людей, помимо Эмбер, воротило от вида Великих.

— До чего же отвратительные твари, — Кроу не знал, чего ему хочется больше, сплюнуть или выпить, глядя на этот… это… просто на это.

— Но самым важным было то, что Великие знали некую Истину, которая наделяла их божественными силами, и эту Истину в той или иной степени они могли открывать другим, на что и купились птумеру, — продолжал свой рассказ будущий Жон. — Стать полноценным Великим ни у кого из птумеру не получилось, по крайней мере насколько я знаю. Зато было немало так называемых Сородичей. Это смертные, птумеру или люди, которые увидели часть Истины и изменились, став ближе к Великим.

Наконец-то с экрана исчезли отвратительные Великие, но только для того чтобы появились не менее отвратительные, хорошо хоть не такие жуткие, мутанты. В некоторых из них ещё можно было узнать людей, другие не имели в своем облике ничего человеческого.

Надо сказать, что «Сородичи» очень даже заинтересовали Темную Королеву. Салем и сама уже думала над созданием полу-гримм, но пока остановилась просто на Гримм-паразите, что дополнял бы тела её слуг. Здесь же было полноценное наделение свойствами, причем не всеми, а только определенными свойствами. Иначе бы этих несчастных называли бы полноценными Великими, а не какими-то Сородичами.

Если Салем сможет понять, как это делается, и сможет создавать подобных себе… то для устроения своей жизни ей не потребуется милость дракона. И в таком разрезе вариант с тем, чтобы не умирать в драконьем огне, а жить дальше начинает казаться куда более заманчивым и интересным.

— Великие не просто так терпели рядом с собой говорящих тараканов, ещё и давая им становление. Дело в том, что эти боги любили плодить полукровок, то есть создавать общее потомство со смертными. Птумеру называли подобное «Кровавый Пакт» и считали это очень почетным. Даже королева птумеру, Ярнам, заключила подобный Пакт с неким Великим, возможно с Идоном, одним из самых могучих Великих, — теперь можно было увидеть ещё одного птумеру, беременную женщину в богатом платье, а также в кандалах и огромным кровавым пятном на животе. — А вот зачем Великие плодили полукровок не понятно. Несмотря на то, что подобные дети были ближе к своим родителям чем Сородичи, но до становления полноценными им все еще было далеко. Некий орган, названный в дальнейшем пуповиной, что служил символом связи смертного и Великого, был у полукровок втрое слабее, чем необходимо для становления Великим. Но это сейчас не важно, важно то, что Ярнам забеременела от бога, но не смогла родить, так как вместе с ребенком была кем-то убита.

— Слушайте, и вот это вот он рассказывает моей внучке? — спросил Гира, крайне недовольный этой историей.

— Я сам в шоке, — Жон покачал головой. — Такое чувство, что я успел где-то сойти с ума, раз решил рассказать это ребенку.

— С такими снами это вот вообще не удивительно, — Янг покачала головой. — Знаешь, раньше твои сны тоже были неприятными и даже жуткими. Но вот это вот просто невероятная срань.

— И это только начало, — хмыкнула Джин.

— После этого Великие покинули птумеру, и те постепенно деградировали, растеряв все своё величие и влияние. Ярнам же, как и её нерожденный ребенок, Мерго, стали призраками, что бродили по катакомбам, где оставались остатки народа Птумеру, и где их однажды нашли люди, — Жон за кадром хмыкнул, а кадры сменились с мрачных залов, по которым шагал призрак Ярнам, на огромное здание, стоящее где-то на берегу моря. — По крайней мере я предполагаю, что люди нашли именно её, так как город, возведенный позже над катакомбами был назван в честь Ярнам. Но вернемся к сути, катакомбами птумеру очень интересовался университет Бюргенверт. Люди Бюргенверта аккумулировали в своих стенах знания, проводили исследования, давали образование и очень интересовались наследием птумеру. И однажды экспедиция, организованная неким мастером Виллемом, вынесла из этих катакомб некое сокровище. Я не знаю, что это такое, но данное сокровище называется «Священным Медиумом», и благодаря ему люди открыли для себя Древнюю Кровь, особую субстанцию, которую позже назовут кровью Великих. Если перелить такую кровь человеку, то она исцелит от всех болезней и ран. Исходя из того, что позже люди из этой крови даже алкоголь гнать начали, можно уверенно предположить две исключающие друг друга вещи, либо они обнаружили Великого, который добровольно и в неограниченных объемах делился ещё с птумеру своей кровью, либо же это была не кровь Великих. В любом случае, самой крови у людей было реально много, и они собирались её использовать.

— Боги не стали бы давать смертным свою кровь, — заметил Озпин.

— В отношении этих тварей я ни в чем не был бы уверен, — Жон на это только плечами пожал. — Но я тоже склоняюсь к тому, что Древняя Кровь была искусственно созданной субстанцией, а не частью божественного тела.

— Вот только возникла проблема. Помимо сокровища, что открыло Древнюю Кровь, люди хлебнули в катакомбах птумеру немало горя, многие ученики умирали в этих экспедициях, либо же сходили с ума, прикоснувшись к малым осколкам Истины, оставшихся после Великих. Мастер Виллем хотел изучать Древнюю Кровь, а также возвысить человечество, чтобы они могли воспринимать Истину без вреда для разума и стали подобны богам. Один же из учеников Виллема, Лоуренс, хотел просто использовать Древнюю Кровь для лечения людей. И в ходе дебатов, Белла, Виллем произнес фразу, на которую я хочу обратить твоё особое внимание, «Нам надо открыть глаза… Бойся древней крови».

— Я не понимаю, — растерянно отозвался ребёнок.

— Я всё поясню в конце, — ответил Жон мягко, а зрители тем временем могли наблюдать, за величественным зданием, вокруг которого постепенно, в ускоренной съёмке, разрастается богатый город. — В результате дебатов группа студентов под руководством Лоуренса отчислилась из Бюргенверта и основала Церковь Исцеления, целью которой было распространение Древней Крови, сначала посредством переливания людям, а позже вообще любым возможным способом. Лоуренс стал первым викарием Церкви, и помимо клириков-целителей организует при церкви два отделения ученых, Школу Менсиса, которая должна была заниматься фактически тем же, что и университет Бюргенверта, но под патронажем церкви. Второе отделение ученых называлось Хором, и состояло из высокопоставленных клириков. Хор обнаружил и даже каким-то образом перенес в главный собор Церкви Великую по имени Ибраитас, дочь Космоса, на основании крови которой пытались создать искусственных Великих, тайно переливая кровь Ибраитас детям в приюте, организованном Хором. Кстати именно из-за отличий свойств Крови Ибраитас от Древней Крови, можно сделать предположение, что найденный студентами Бюргенверта Медиум не был щедрым на кровь Великим.

— Ублюдки, — Джеймс Айронвуд прикрыл глаза, чтобы не видеть истерзанные тела в лабораториях и жутких монстров, которых некто в щегольском костюме, подозрительно похожем на костюмчик Жона-из-будущего, убивал клинком-тростью. — И мне кажется, или этот человек с тростью похож на Озпина?

— Забавное сходство, — кивнул Озпин. — Хотя можно разглядеть нечеловеческий зрачок, я так понимаю, что это вы, мистер Арк.

— Это Эдвард, моё воплощение в том мире.

— Знаешь, Арк, если я в том будущем не врежу тебе за такие сказочки для ребенка, то я сама себя уважать перестану, — вздохнула Блейк, которую уже даже не передергивало, а мелко трясло от омерзения. Лаборатории Хора представляли из себя зрелище не для слабонервных.

— Она не видит того же видеоряда, что и мы, — Жон и сам сомневался в адекватности своего будущего я, но из врожденной гордости все же постарался вступится за свою честь.

— Плевать, там одна история чего стоит, — Блейк мотнула головой.

— Не понятно, кстати, почему мы, сидя там, до сих пор не остановили эту жуткую историю, — заметила Винтер.

— Драконы очень иерархичные существа, и главенство старшего для них закон, — пояснила Джин.

— Погоди, ты говорила, что я обратил своих жен, но ведь Винтер… — начал было Жон, но потом осекся и махнул на Реликвию Знаний рукой. — Хотя знаешь что? В жопу, я не хочу этого знать.

— И будто этого мало, Школа Менсиса предала Церковь, сделав своей целью служение Великим и попыткам установить с ними связь. Для чего они начали ставить эксперименты на людях, похищая обычных людей и даже клириков Церкви, — Жон хмыкнул, припомнив как его предыдущее воплощение точно так же похитили цепные псы Менсиса. Так сильно эти уроды не ошибались с тех пор, как решили служить Великим. — Но не смотря на весь этот ужас, Ярнам рос и процветал под покровительством Церкви Исцеления, пока не пришла новая беда — Чума Зверя. Люди начали массово сходить с ума и постепенно превращаться в чудовищ.

На экране было показано, как горожане кто постепенно принимал все более звероватый вид, а некоторые превращались в самых настоящих монстров, часть из которых походили на Альфа-Беовульфов, разве что больше Гримм раза в три.

— Получается, что люди становились Сородичами? — спросила Салем.

— Нет, — Жон покачал головой. — Даже самые сильные из этих тварей не дотягивали до Сородичей. Хотя очевидную связь с Великими было бы глупо отрицать.

— И тогда один из последователей Лоуренса, по имени Герман, создал касту охотников, начав обучать людей охоте на чудовищ. Помимо этого Герман разработал уникальное механическое оружие, которое позволяло использовать альтернативные атаки. Можно сказать, что он создал с нуля охотников такими, какими мы их знаем, — хмыкнул Жон. — И какое-то время этого было достаточно, но через некоторое время все пошло ко дну. Близкий для Германа человек умер и он отошел от дел, а Бюргенверт вступил в контакт с ещё одной Великой, Кос, которую они начали изучать и даже смогли убить, из-за чего множество охотников просто исчезли, оставив Ярнам на растерзание монстров.

— Смертные убили бога? — Салем проявляла к этой истории все больший и больший интерес. Она сама бы не отказалась убить одну конкретную парочку богов.

— Да, — Жон мог бы сказать, что его прошлое воплощение тоже убивало богов, но называть обладателя души императорского дракона обычным смертным. — Истина, которую знали Великие и которую на неком базовом уровне безопасно могли воспринимать люди, позволяет провернуть нечто подобное. Правда со своими особенностями.

— Например? — продолжала расспросы Ведьма.

— Что тебе в этом знании, Темная Королева? — Джин несколько напряглась. — Я это показываю вам, чтобы вы поняли, как плохо заигрывать с кровью всяких бессмертных существ, даже если кажется, что это может принести пользу, а не чтобы вы Братьев убивали.

— Мало ли чего ты хочешь, — Салем только отмахнулась от Реликвии Знаний. — Так в чем же заключаются упомянутые особенности, Дракон?

Жон задумчиво посмотрел на Салем. Он не был подчиненным Темной Королевы, но и каких-то особых чувств к Братьям-Богам не испытывал, так что и плакать от их убийства не стал бы. Прикинув все и так и этак, Жон решил все же ответить, но без подробностей процесса.

— Великие не просто так отделяли себя от смертных, ведь смерть для них не проблема.

«Не проблема» — это ещё мягко сказано, особенно если вспомнить Идона, что после смерти только освободился от оков плоти и возвысился над прочими Великими, не потеряв при этом возможность воздействовать на материальный мир и даже плодить полукровок.