Древний Ливан

Горные храмы и дороги паломников

Устойчивость политической обстановки в эпоху рах romana способствовала заметному расширению на римском востоке территории, занятой оседлым населением. Горные области и земли на границе со степью, до той поры почти не имевшие постоянных жителей, превратились за сравнительно короткий срок в цветущие культурные ландшафты. Многие большие селения на западном склоне Ливана были основаны в эту пору, наплыва заморских колонистов, когда растущее население прибрежных городов — конечно, и по соображениям безопасности — вынуждено было осваивать пограничные районы в глубине материка, которыми раньше пренебрегали. Рядом с сельскими хижинами возникали виллы богатых горожан, где они в благодатном климате проводили жаркое лето. Они понемногу занимались сельским хозяйством, в основном плодоводством, и жили в веселом общении с соседями. Здесь имелись бани и другие удобства. Охотнее всего места для дачных поселений выбирали вблизи святилищ, куда стекались паломники. Прекрасным примером этого может служить раскапываемое с 1959 г. поселение Бейт-Мери, ниже места, посвященного Баалу Маркоду. Да и сами древние горные святилища утрачивают в этот период свой скромный раннесемитский вид. Баалу Маркоду, например, был воздвигнут величественный храм. В Бшелли сохранились остатки высокогорного святилища под открытым небом, которое ныне представляет собой лишь целое поле обломков. Подобные разрушения претерпели также многие другие священные места.

Римские храмы в Ливане. План. Справа: Каср Бенат.

Антовый храм. Слева: Хуси Сфире.

Большой храм (периптер)

Римский простильный храм.

Ниха (колонны портика перед антами)

Количество развалин храмов римского времени, встречающихся ныне в горах Ливана, поразительно велико, хотя от многих из них сохранились лишь ничтожные остатки, часто не более чем обломки колонн в каменной кладке христианской церкви, которая поднялась на месте языческого святилища.

Храмы в Ливанских горах не являются чем-то особенным с точки зрения архитектоники. Чаще всего это небольшой антовый или простильный храм с поднятым на высокий подий адитоном в соответствии с финикийской традицией[68]. Однако даже в случае святилища только с одним храмом эффект монументальности создавался благодаря всему ансамблю сооружения, включавшего также ряд других построек, и мощным стенам, которые окружали священный участок, следуя и в этом более древней финикийской традиции. Эстетическое впечатление гармоничности гарных святилищ римского, времени достигалось благодаря мастерскому включению ландшафта в общий архитектурный облик. Непревзойденной в этом отношении можно считать культовую местность, называемую ныне Калаат Факра, что северо-западнее Джебель-Саннина, неподалеку от Джизр эльХаджар. Несколько иной характер имеет столь же сохранившийся комплекс культовых строений Хусн Сфире в северо-западных предгорьях Курнет-эс-Сауда, непосредственно на границе с еще пригодными для возделывания землями, которые ныне окультурены террасами. Паломники римского времени, которые поднимались в горы через довольно лесистую местность, встречали на своем пути сначала храм средних размеров, чьи остатки сохранились в центре современной деревушки, а потом дорога процессий уводила их дальше к священному участку на узкой террасе у подножия скального массива (1345 м) с крутыми склонами. Здесь два маленьких храма лепились к периптеру[69], который еще и сегодня — несмотря на отсутствие колонн — производит внушительное впечатление. Это единственный храм подобного рода, обнаруженный западнее ливанского гребня.

От противоположной стороны священного участка дорога процессий идет дальше. Она взбирается по господствующему над местностью скальному массиву сначала до пятого малого храма, а затем по широким и высоким ступеням до плоскогорья на самой вершине. Там находился большой алтарь, с которого восседавший на троне в облаках Баал — владыка этих гор — принимал жертвы паломников.

Щедрая застройка старых, а порой и основание новых мест паломничества в римское время соответствовали задачам освоения Ливанских гор. Укромные уголки вроде культовых площадок в районах произрастания кедра стали теперь более доступными. Узкая римская дорога вела даже к самому высокогорному храму (1950 м) на Джебель-Хафрун в библской кедровой области, который лишь в новое время был полностью разрушен искателями сокровищ. Разумеется, количество храмов в горах не дает основания делать вывод о густоте заселения горных районов. Дома, которые возникали в то время возле святилищ на пригодных для возделывания землях, были, по существу, вторым жильем горожан, как в Бейт-Мери. Обычно при горных храмах существовали крошечные поселки для постоянно живущих там служителей культа, где находили себе приют и паломники.

Многие горные храмы определенно имели настолько лесные связи между собой, что возникали дороги паломников, которые соединяли их в целую систему святилищ. Это подтверждают священные места в долине Адониса. К ним прибывали по древней дороге, которая вообще была важным кратчайшим путем из Библа в Бекаа. Ее продолжение от Иаммунэ до Баальбека также могло служить дорогой паломникам. В этом случае храм в горах Эль-Бекаа, который сегодня называют Каср Бенат, следовало бы рассматривать как промежуточную станцию, В круг мест поклонения Адонису, вероятно, следует включить и некоторые святилища в дальних окрестностях р. Ибрахим, а также и предположительно маленький храм в Гине, поскольку поблизости от него находится скальный рельеф, изображающий схватку медведя с человеком. Последнего, как полагают, могли отождествлять с Адонисом. У подножия этой скалы еще отчетливо видны очертания арены, служившей прежде местом ристалищ.

Калаат Факра и окрестности

В систему святилищ Адониса нередко включают также и храмовой участок Калаат Факра. Отсюда легко можно добраться до Афки, расположенной в двух километрах на дороге явно древнего происхождения. Однако в Калаат Факра в качестве главного бога почитался, по всей вероятности, Юпитер Гелиопольский. Во всяком случае, надпись подтверждает, что малый храм посвящен здесь богине Атаргатис. Под Юпитером Гелиопольским подразумевается древний Баал долины Бекаа, который в позднеэллинистическое время благодаря арабскому влиянию обрел черты бога Солнца, почему Баальбек и назывался Гелиополем (городом Солнца). Как Юпитер Гелиопольский являл собой смешанный образ, так и его спутница Атаргатис воплощала, различные элементы.

Зародившись в Северной Сирии, ее культ уже к началу эпохи эллинизма получил широкое распространение, причем в нем явственно проступали особенности культа Астарты.

Сообщение с главным святилищем в Гелиополе не обязательно должно было идти через Афку. Преодолевать гребень Ливана могли и чуть восточнее Калаат Факра в самой южной части седловины между Курнет-эс-Сауда и Джебель-Саннин. Как и современный перевал, древний путь также, видимо, проходил через горы у Хадет, о культовом значении которого в римское время еще говорят развалины двух храмов и монументального алтаря.

С основанием Итурейского царства во II в. до н. э. бог Гелиополя (Баальбека) приобретает не только местное значение. Будучи важнейшим культовым пунктом в Бекаа, Гелиополь стал местом главного святилища итуреев. Вероятно, первые грамдиозные культовые сооружения римского времени восходят к итурейским царям. Гелиополь оставался их культовым центром и после превращения его при императоре Августе в римскую колонию. Так же как и Верит, Гелиополь был предоставлен для заселения ветеранам, и колония стала центром римского господства в Бекаа, имевшей важное экономическое и военное значение. Это способствовало развитию зародившегося в Гелиополе культа, которому эллинизированный синкретический образ главного божества сразу придал огромную силу воздействия. Уже в скором времени Юпитер Гелиопольский стал главнейшим богом в наиболее ценимой римлянами провинции и занял такое место в культовой жизни Рима, которое доставалось лишь очень немногим божествам древнего востока.

Развитие римского Гелиополя проходилов два этапа. На первом этапе помимо внутреннего благоустройства молодой колонии усилия направлялись также на создание путей сообщения в соответствии с требованиями войск и администрации. Для улучшения связи между Гелиополем и Беритом вновь обратились к древним горным дорогам Верит — Дамаск и Библ — Иаммунэ. По надписям установлено, что при императоре Домициане (81–96) были проведены большие работы на участке Афка — Акура — Иаммунэ. В дальнейшем особенно важным было дорожное сообщение между Гелиополем и Дамаском. Еще и сегодня относительно хорошо сохранившейся римской дорогой ниже гребня Антиливана пользовались вплоть до первой мировой войны. К системе главных дорог относились также сторожевые башни, форты и обходимые пути, которые 'служили защитой путникам и вообще препятствовали возрождению разбоя. Кроме того, они должны были обеспечить эксплуатацию горных лесов по установленным правилам. Не последнее значение имели эти сооружения и для военного контроля над зависимыми царствами в Бекаа.

Территориальное деление Ливана и пограничных областей.

Середина I в. н. э.

История этих небольших государств — наследников Итурейского царства нам известна мало. Одно из них, к северу от Гелиополя, просуществовало, видимо, до 49 г. Абила, охватывавшая в основном территорию от Хермона до Северного Антиливана, до 37 г. имела итурейского владыку. При правлении императоров Калигулы (37–41) и Клавдия (41–54) остатки Итурейского царства перешли к дому Ирода. Сначала Ирод Агриппа Г получил в 37 г. Абилу. В том же году его брат Ирод стал царем Халкиды. Перед лицом проявившихся вскоре стремлений Агриппы I к расширению своего зависимого царства и к независимости от Рима военные меры предосторожности со стороны римского наместника были отнюдь не излишними. За короткий срок его наследник Агриппа II смог объединить под своей властью обе части Итуреи. Но он был верным приверженцем Рима.

В первый период упрочения римского господства в Бекаа шла широкая застройка Калаат Факра. Возведение именно тут храма Юпитера Гелиопольского имело серьезное значение в культовой политике. Оно возвысило бога Гелиополя до владыки Ливана. Этим целям отвечало расположение святилищ на открытом месте на высоте 1500 м у подножия массива Джебель-Саннин. Для римских верховных властей такой культово-политический аспект, правда, имел лишь незначительный интерес. Но он соответствовал экспансионистским устремлениям итурейских царей. Таким образом, вполне вероятно, что Калаат Факра была основана итурейцами. И, возможно, построенный в более древних традициях башнеобразный алтарь в северной части священного участка остался от их сооружений. Весьма допустимо, что тех, кто предпринял грандиозное расширение этого святилища, следует искать среди преемников итурейских владык, для которых Калаат Факра демонстрировала те же политические притязания, что и для их предшественников. Посвящение гигантской культовой башни, господствующей в ансамбле Калаат Факра, императору Клавдию в 43 г. указывает на причастность к этому Агриппы I, одновременно и друга императора, и противника римской гегемонии. Постройка в Калаат Факра храма Атаргатис относится ко времени правления Агриппы II, следовательно, все здешние сооружения возникли, скорее всего, между 40 и 60 гг.

Наследники Ирода Великого в бытность своего господства в Итурее, несомненно, вели активное строительство и в Бекаа, поскольку и там остались некоторые следы их деятельности. К Ироду халкидскому (37–48) или к Агриппе II, который владел четыре года древней столицей Итуреи (49–53), восходит храм-периптер в Иенджель Анджар. И сегодня еще величественный, стоит он недалеко от Халкиды на господствующем над равниной горном хребте, который уже в древности был местом культа. По богатству художественного решения и по тому, из каких крупных блоков состоит в основном его кладка, можно судить, что он очень близок храмам Гелиополя. Не исключено; что Иродиады принимали участие и в строительстве главного святилища Юпитера Гелиопольского. Во всяком случае, строящееся здание большого храма Юпитера должно было уже в середине I.в. н. э. хотя бы частично подняться выше мощной основы подия. Надпись на одной из колонн храма относится к 60 г.

Для второго этапа развития Гелиополя, падающего на начало II в., характерна щедрая помощь со стороны Римских властей, и. отдельных лиц. Не позднее середины II в. было завершено строительство пропилей к храму Юпитера. Капители их колонн в годы правления императора Антонина Пия (138–161) позолотил один из военачальников первого легиона. Собственно говоря, строительство гигантских храмов продолжалось еще на всем протяжении двух последующих столетий. К перестройке великолепно сохранившегося храма Атаргатис вообще приступили только во II в. Примерно в то же время за пределами священного участка были сооружены ныне полностью разрушенный храм Меркурия и недавно реставрированное святилище источника в Рас эль-Айн, расположенное восточнее города. А вот малый храм Венеры, похожий на павильон эпохи Ренессанса, возник, должно быть, позднее.

С середины II в. и на холмах по краю Бекаа было возведено множество малых храмов и монументальных алтарей. Эти сооружения большей частью были тесно связаны с Гелиополем, что подтверждается и архитектурным стилем с печатью влияния «школы Гелиополя». К иродиадскому храму Юпитера Гелиопольского у Халкиды добавились теперь святилища в Дейр эль-Ахмаре, в Нахле и, конечно, во многих других местах, чьи руины скрывают тайну, какому богу они были когда-то посвящены. В построенном в 172 г. на торговом пути в Дамаск малом горном храме возле Хама отправлялся культ Меркурия. Юпитеру Гелиопольскому был посвящен один алтарь в Ниха — втором после Гелиополя (Баальбека) важнейшем культовом центре Бекаа. Здесь в конце одной из поперечных долин гор Эль-Бекаа находятся руины двух внушительных храмов, от которых вверх к группе из трех других храмов, пожалуй еще более древних, чем постройки в долине, ведет дорога процессий, частично вырубленная в скалах. Тесные культовые связи храмов в Ниха могли существовать также с многочисленными святилищами в соседних долинах с красиво расположенным в Каср Неба храмом, с хорошо сохранившимся святилищем при источнике в Темнин эль-Фока и со скальным святилищем в Фурволе.

Вполне очевидно, что в священных местах на западном склоне Ливана, за исключением Калаат Факра, культ Юпитера Гелиопольского не имел такого значения, как в Бекаа. Тем оживленнее было паломничество из крупных приморских городов именно в Гелиополь и другие пункты этой долины. Но и богам, чьи культовые центры были далеко, в ту эпоху синкретизма поклонялись в горных святилищах финикийского Ливана.

Так, олицетворявший утреннюю звезду бог Азиз, покровитель караванов, чей культ зародился в Эдессе и Пальмире, почитался в малом храме в начале горного массива Кура в Бзизе (Бейт Азиз, т. е. «Дом Азиза»). Малоизвестное святилище в Шхим (Шейхим) на юге Ливана было посвящено Гелиосу, как и храм более позднего происхождения на священном участке Каср Haye, близ Айн Акрине, на краю горной террасы, выше Кура. Кажется, и один из малых храмов Хусн Сфире был также посвящен богу Солнца. Такое широкое почитание этого бога следует относить за счет распространения сирийского культа Гелиоса усилиями императоров сирийско-ливанской династии. Элагабал (218–222) особенно поддерживал культ Баала своего родного города Эмесы, ставшего со временем богом Солнца. Сам он был жрецом этого бога до своего провозглашения императором и иосил его имя. В качестве «Sol Invictus Elagabal»[70] бог Эмесы стал высшим божеством империи. Не исключено, что грандиозная застройка Сфире с включением в ансамбль храма Гелиоса поощрялась Элагабалом. Ведь Хусн Сфире примыкала со стороны материка к Арке, чье положение Элагабал поднял до римской колонии. То же относится и к связям между Ихимом и Сидоном, который также обрел статус колоши благодаря Элагабалу.

Влияние сирийского бога Солнца возникло уже в поздний период и продолжалось недолго. Все более широкое распространение, в том числе и в Ливане, получала запрещенная Римским государством религия христиан. Замена синкретического культа поздней античности христианством была лишь вопросом времени.

Баальбек. Шесть сохранившихся колонн храма Юпитера (из первоначальных 54). Внешние размеры основания храма 93 × 53 м. Мощные колонны имеют высоту около 20 м при диаметре 2,20 м и высоте антаблемента около 5 м. На переднем плане осколок карниза. Львиная голова с разинутой пастью служила украшением водосточного желоба.

Культовые строения в Ниха и окрестностях