Другой сценарий

Глава 10

Скорый поезд № 12/11 Адлер — Ленинград «Северная Пальмира», прибывает в Питер в начале десятого.

Вышел из поезда, смешался с толпой и пошел на трамвай. Раз у меня появились деньги, нет смысла быть одетым словно провинциал. Только рваться к Гостиному двору, знаменитой Галёре, я не стал. Фарца и прочий люд, что ошивается там, насквозь заагентурены ментами, гэбухой и криминалом. Особо солидная фарца стучит всем. Появление парня с деньгами будет сразу отмечено и отслежено. И, как водится, аукнется мне в самый неподходящий момент.

А из всех документов у меня — только военный билет. В котором отсутствует отметка постановки на учет. Я не стал искушать судьбу, оделся в вельветовые штаны, рубаху и старые кроссовки. Аккуратно свернутая форма лежит в сумке, вместе с куском сала, подаренным соседом бабушки, и бутылкой коньяка, что я купил на всякий случай.

Стоя на задней площадке двадцать пятого трамвая, я продолжал думать, правильно я поступил, или не стоило? В воскресенье, поздним вечером, я зашел в ЛОВД станции Кавказская. Навстречу вышел Воробей. Отдал мне билет. И мы договорились, что попозже он меня найдет, и мы выпьем на прощание.

Слева от вокзала небольшой парк железнодорожников. В маленьком южном городке про него ходят душераздирающие слухи про то, что по ночам там убийства и изнасилования постоянно. Там мы и уселись на скамеечке возле фонтана. Витька принес черешни.

Наверное, забытый вкус коньяка три звезды сыграл со мной шутку. Только я слегка поплыл. И как-то между делом рассказал Витьке, что есть, мол, в Шахтах такой, Чикатило. Я служил с парнем оттуда, он рассказывал, что этот Чикатило изнасиловал и убил маленькую девочку. А вместо него осудили другого. Он вообще конченый. К пацанам мелким приставал. Рассказывали, что некоторых трахал. Ты, Витек, в системе. Сам понимаешь, что мне, к примеру, лезть с такой историей в ментовку не след. А тебе вот — глядишь, пригодится. Вдруг по ориентировкам станет проходить? А как довести до руководства, ты уж сообрази сам. Меня не вмешивай. Я все равно буду отпираться. Мы чокнулись. Я, Коль, про такое слышал. Посмотрю там. Если чо — с меня причитается, эдак и вправду в угрозыск попаду. И признайся честно, ты Людку трахнул, или только болтают?

Из трамвая я вышел на Разъезжей. Перешел Лиговский. Почти напротив остановки — комиссионный магазин. С главным товароведом Верой, в прошлой жизни, меня познакомили за год до армии, когда приезжал на каникулы. Я решил, что она — то, что нужно.

Магазин только открылся. Верка скучала за прилавком. Крепкая баба в теле. Лет тридцать ей сейчас. Одета модно, но не вызывающе. Со смертельной скукой на лице. В прошлой жизни мы с друзьями закупались фирменными шмотками у нее. Обожглись при торговле с рук. А эту даму нам рекомендовала мать моего друга. В обоих торговых залах никого. Направился прямо к ней.

— Привет! Ты меня помнишь? Я от Розы Михайловны!

— Здрасьте, ты — Сергей? — окинула меня взглядом, мгновенно оценив и одежду и размеры. — Вроде был брюнет.

— Не, Сергей — её сын. А я его друг, меня Коля зовут.

— А! Вспомнила! Дано тебя не было. Сидел, что ли?

— Типа того, в армии служил.

— И что ищешь?

— Все!

— У тебя денег-то хватит? На все?

— А у тебя все есть?

Тут из задней двери вывалилась взъерошенная тетка, причитающая про Верочка, прости, ну трамвай встал на мосту, и стоял десять минут. Она выслушала, кивнула и повернулась ко мне.

— Пойдем, — и величественно пошла по залу.

Я пошел за ней, бурча о том, что вот так, сразу? Может сначала в кино? Поцелуйчики на заднем ряду, а уж потом… Она фыркнула, мы зашли в подсобку.

— И где Роза вас, таких, только находит?

— Да нас там целый город. Еще устанешь.

— Ладно. На тебя есть спортивный костюм «Адидас», и джинсы «Левис». Что будешь мерить?

— И то и то. И огласи весь список, еще футболок бы, как минимум.

Тут я увидел стоящие на столике кеды «Конверс», схватил их. Мой размер.

— И кеды беру.

— Они сто двадцать рублей стоят. Не жалко?

Ну да. Советские кеды стоят четыре рубля ровно. Китайские «Два мяча» — вроде бы пятнашку. Но «Конверс» — вещь. Через пару лет Джоанна Стингрей подарит Борису Гребенщикову такие же. Они окажутся БГ на два размера меньше, но он будет в них ходить год.

— Мне, Вера, за хорошую вещь ничего не жалко. Главное, чтоб вещь действительно была хорошей.

Она внимательно ко мне присмотрелась, и еще раз кивнула. В результате джинсы — пятьсот первый Levi’s, спортивный костюм, кеды, две футболки Reebok, рюкзачок Speedo, и красно-белая бейсболка обошлись мне в тысячу сто рублей. Можно было поторговаться, но я решил не мелочиться. Отсчитал одинадцать сотенных. Она достала термос, и предложила кофе.

— Ты, Вер, не боишься, что заметут?

— Я же вижу, с кем разговариваю. Тех, что с проверкой — их сразу видно. А менты — ходит тут один, краденое ищет. Так я с этим ни-ни.

— А ОБХСС?

— Что за расспросы?

— Да я тут наследство получил. Сама понимаешь, не хочется шума. Так-то, я бы с тобой и дальше дело имел.

— И что, много собираешься брать?

— Ну, зимнюю одежду себе и матери. И, там, всяко-разно.

Попивая кофе, составили предварительный список. Она совсем оживилась. Единственное, очень жалела, что не может помочь снять квартиру, это тебе на Мира нужно, у меня никто не сдает. Потом помявшись, она сказала:

— Коль, мне тут моряк один кроссовки предложил, но стоят сумасшедшие деньги. Может, глянешь?

Она достала коробку. Кроссовки New Balance.

— Просят триста семьдесят рублей. Но он сказал, что они в штатах стоят семьдесят пять долларов.

Взял. В планируемый мной имидж, вполне подходят. Я был намерен выглядеть качественно, а не модно одетым. Сейчас началась мода диско. Со всеми этими безразмерными штанами, белыми носками, и ядовитой палитрой одежды. На том и расстались, договорившись созвониться через неделю.

Надел бейсболку на голову, закинул рюкзак с покупками на плечо, сумку в руку, перешел улицу и тормознул такси. Пятерка до Балтийского.

Дома все по-старому, то есть никого. Только на мой звон связкой ключей, выглянула соседка, и поздравила с возвращением из армии.

Не раздеваясь, бросил вещи и пошел в магазин за продуктами. Мне доводилось читать, что в Союзе магазины ломились. Отнюдь. Купил гречки, макарон, картохи, тушенки, и колбасы за два двадцать. Десяток яиц в бумажном кульке. И торт «Сказка». Выстоял очередь в алкогольный отдел. Купил шампанского и водки. А вдруг?

Пока закипала вода в кастрюле, принял душ по-быстрому. Сварил гречи, бросил на сковороду сало, вывалил гречку.

Наступившая сытость повернула мысли в определенную сторону. И я включил телефон. Лариска Полунина вышла замуж. Рычкова на учебе. Колесникова выходит замуж. Коля, ты ей больше не звони, я тебя как мать прошу. Я забыл совсем!!! Телефоны — помню, а когда они замуж повыходили — нет.

В полнейшей досаде завалился спать. Белые ночи, так что темно не будет по-любому. У моей кровати стоит ламповый приемник Рекорд. Включил его и побродил на средних и длинных волнах. Что-то в Сальвадоре, призывы прекратить ядерные испытания. Ирак отбомбился по Ирану. В прокат вышел второй фильм про Индиану Джонса. Какой-то ушедший с волны говорун, на испанском, сказал, что по сообщениям источников, советский генсек перенес еще один инсульт, и сейчас Черненко ищут замену.

Подумал, что вот этого мне и не хватало. Без интернета и не поймешь, что там с остальным миром. Но сейчас я убедился — планета на месте.