Другой сценарий

Глава 13

Мама приехала в воскресенье днем. Войдя в квартиру, она обняла меня, а потом принюхалась.

— Сколько девушек здесь уже побывало?

Ну вот как? Весь вчерашний день был посвящен уборке. Всей нашей развеселой компанией мы, в полдень, завалились ко мне домой и приступили.

В день памятного разговора с Сурковым, мы решили продолжить всенародные торжества, в честь моего возвращения. Хотя сначала долго сидели и обсуждали. Я сходил и принес Сереге пачку полтинников.

— Помни, Сурков, мою щедрость. Ты ведь, кроме костюма Найк и кроссовок Адидас рвань рванью. А погода скоро испортится.

— Хм. А ты, Дух, похоже не врешь. И вправду знаешь денежные места. И одно уже бомбанул. Ты жмот, иначе бы не расщедрился.

— Не твое дело. Просто знай, если все выйдет, то нам нужно будет переправить за бугор около шести лимонов долларов. Может больше, как получится.

Вот тут его проняло. Деньги, что я дал — ну, мы всю жизнь всем делились. У нас были в школе одни джинсы на двоих. Носил тот, кто шел на танцы. А вот названная сумма уже не укладывалась в обычной советской голове.

— Врешь? — с надеждой спросил он.

— Нет. И сказал я это тебе, Сержик, для того, чтоб ты не маялся херней. А то ввяжешься опять в бокс, и будешь задаром морды бить. Есть дела поважнее.

В прошлой жизни, в конце лета, Сурков поехал на соревнования. А потом на сборы. Потом, еще какие-то соревнования… Нафиг нужно? А Сержик — он так подписывал письма, что писал мне в армию. Знал, что если кто-то увидит, будут меня обсирать до конца службы.

— Это, конечно, меняет дело, Душина. Я возьму себе четыре миллиона. Не благодари. И что за лимоны?

— Дикий ты, и жадный. Не знаешь, как четкие пацаны миллионы называют, а туда же.

— Я, в понедельник, с матерью и сеструхой в Судак еду. На три недели. Маманя расстаралась для меня, спецом после службы.

— Вали, надоел уже.

— А ты здесь все эти богатства умыкнешь и свалишь?

— Четыре миллиона говоришь?

— Пошли уже. К Иве сходим.

Иво Бааль — третий наш друг, товарищ и однокашник. В отличие от нас, избежал армии. Спокойно поступил в мореходку, которую недавно и закончил. И теперь работает механиком на буксире в Ленинградском порту.

Вообще-то, в Ленобласти восьмидесятых, живет сейчас много этнических скандинавов. В соседней квартире живет семья Вихвиляйнен. С нами в классе учился Серега Карлссон. С Ивой все сложнее. Его отец — капитан дальнего плаванья Васин. Встретил его мать, красавицу-эстонку Ингу Бааль. Родился мальчик, мама назвала его Иво. В отделе кадров Балтийского пароходства капитану Васину сказали, что развод с первой женой негативно повлияет на продление выездной визы. Скорее всего, капитан, визу вам прихлопнут. Так он и жил с ними, формально будучи женатым на другой женщине. Ну как жил? Получил большую квартиру в нашем городе. И из морей возвращался сюда.

Ива объявился только в пятницу. Когда мы уже отмечали не мое возвращение, а получение мной паспорта. Знакомые еще до армии девчонки, мы с Сурковым. Ива у нас красавчик бредпиттовского типа. Голубоглазый блондин. Утащил нас всех на пирс. Так называется у нас в городе лодочный кооператив. Стоянка лодок с небольшими двухэтажными домиками, типа таунхаузов. В бухте реки, что течет через город. Недалеко от Финского залива.

В прошлой жизни я торчал у бабушки почти до конца июня. Наверное поэтому, у меня не случилось такого веселого возвращения. Скучно напились с Сурковым, и поехали в Питер, за приключениями, которых и нагребли полные карманы. В этот раз я искренне тащился и от себя молодого, и от ребят. И от нашего города, плывущего сквозь белую ночь, словно Летучий Голландец под парусами облаков, подсвеченных спрятанным за горизонтом солнцем.

Я, естественно, исполнил на гитаре все, что вспомнил из двадцать первого века, удивительно мало, кстати. Заодно и ненаписанные еще песни Кино, Алисы, и прочих Сукачевых. Если бы захотел, то в благодарность получил бы и тройничок, и вообще все что хочешь. Компанию нам составили девчонки из нашей школы. Они были глубоко тронуты моим проникновенным исполнением неведомых песен. Но я коварно разбудил их утром и утащил домой, делать приборку к приезду мамы.

— Коленька, я понимаю, ты из армии, — начала воспитание мама, — Но я умоляю, будь сдержаннее.

Я в это время варил в турке для мамы кофе, и следил чтоб не закипело и не сбежало. Поэтому только хмыкнул.

— Что ты хмыкаешь? Сначала я переживала, что парню четырнадцать лет, а он до сих пор ходит нецелованный. Потом боялась, что в один прекрасный момент ты заявишься с какой-то фифой и скажешь, что вы решили пожениться. А сейчас с ужасом представляю, что однажды в дверь мне позвонит зареванная деваха, и принесет в подоле!

Я разлил кофе по чашкам, подвинул маме сахарницу.

— Мамуль, ну я же не зверь какой, девиц тебе в зубы загонять.

— Вот как дам щас! Остолоп!

Вообще-то, первое, что сделала мама, убедившись что у меня руки-ноги на месте, и видимых повреждений не наблюдается — позвонила на работу. И доложила что в городе. Ну, режимное предприятие, то-се. Она занимает серьезную должность, и имеет репутацию человека безжалостного и отмороженного. Про неё по городу бродит баек больше, чем про начальника стройки. Как настоящих, типа той, что готовя приказ по управлению, она снебрежничала с планом перевозок. В результате на всех досках приказов некоторое время висел документ, изготовленный типографским способом. В нем, черным по белому, были написаны, в том числе, транспортные маршруты. И номером один — «Горком — на свалку». Все, конечно, знали, что рядом с горкомом партии начинается выемка грунта, что будут свозить и сваливать рядом с городской свалкой. Но вся стройка ржала и говорила, что Николаевна дала перцу! А ходят и чистые апокрифы. Что когда Славский привез какого-то партийного хмыря, с требованием ударно сдать досрочно, она, прям на партийной конференции встала, и попросила улучшить снабжение рабочих, а потом от них что-то требовать.

На самом деле, на совещании в узком кругу, главные начальники менжевались, а маманя наивно-недоуменно спросила: — А что, после всех происшествий, появился метод ускоренного затвердения бетонного раствора? Технология монтажа настолько продумана, что можно нарушать технологическую дисциплину? Проектант готов за это ответить? С чем идеи досрочно ускорить, с удовольствием отвергли.

Я потом, много позже, разговаривал с участниками того совещания. Их была всего дюжина, не считая министра и инструктора ЦК. Так что знаю подробности.

Тем не менее, мне заранее жаль девицу, что решится женить меня на себе залетом. Маманя сожрет её с костями.

Может от этого я, в прошлой жизни, и уехал аж в Обнинск. Ругаться с мамой была неохота.

Это сейчас я понимаю, что мама — та самая деревенская девчонка, что закончив техникум в Армавире, вытащила счастливый билет — комсомольскую путевку на Всесоюзную ударную стройку. Как полагается — в жопе мира, осуществляемую расконвоированными зеками. И, встретив там отца, его от себя уже не отпустила. Зубами, ногтями, и всем, чем можно, выгрызая себя из деревни. Имея маленького меня, умудрилась заочно закончить Политех. Отец ей делал задания по вышке и сопромату. Но тем не менее.

А так — очень красивая у меня мама. Сейчас ей сорок шесть. Хрупкая, большеглазая, с роскошными волосами. Только властная складка у губ намекает, что она не какой-нибудь сотрудник НИИ или зав библиотекой.

Мы пили кофе, и я рассказывал, как намерен дальше поступать. Мама не спорила. Очевидно обрадовалась, когда я сказал, что думаю доучиваться в Питере. Поворчала, когда услышала, что я намерен стать финансистом. Подумала, и сказала — а что, оно верней. Не смогла не съехидничать.

— Коль! А вот Сурков привез маме благодарственное письмо, от командования части. А ты что же?

Она прекрасно знакома с моими друзьями. А Сурков, оказывается, вернувшись, сразу ей отзвонился.

— Я мам, разжалован из ефрейторов в рядовые. За длинный язык.

И тут мы с мамой заржали. Она прекрасно знает армейский фольклор, специфика работы, и согласилась, что я не посрамил.

А дальше мы уже просто обсуждали новости, и как бы забрать бабушку, ведь не поедет, упертая. И откуда у тебя дорогая одежда? Я дам тебе денег, отдай Иве, нечего в долг жить.

Позвонил Сурков, он поехал в Судак. Узнав, что мама вернулась, попросил её к телефону, и минут пять мама с ним о чем-то хихикала, пока я делал кофе.

А потом до поздней ночи мы просто сидели на кухне и болтали. Оба понимали, что в следующий раз так же посидеть доведется не скоро, и искренне наслаждались общением.

На следующий день мать уехала в на работу в шесть утра. Я сонно сварил ей кофе, бурча, что моя женщина будет домохозяйкой, а свою мать я буду ей показывать когда она вздумает мечтать о работе. Она засмеялась, чмокнула меня, и сказала, что щи в котле, каравай, сам знаешь, и купи там же постного и сливочного масла, как ты без него неделю прожил. Фразу про то, что дядя Коля мне сала дал, ты не попробовала, она уже не слышала, сбежала по лестнице к машине.