Думские речи. Войны темных сил

Поклонники дьявола

Неправильно думают, что одна жажда разрушения религий владеет масонским сообществом и что нет у них своей собственной религиозной идеи. Есть у масонов своя идея, есть и свой религиозный идеал – гуманитаризм, обожествление человечества и поклонение «миру сему».

«Мы больше не можем признавать Бога как цель жизни: мы создали идеал, которым является не Бог, но человечество» (Convent. – Grand Orient. – 1913).

«Наше царство – это царство мира сего», – заявил австрийский брат Александр Минтц в речи своей 1 июня 1910 г. на собрании Великой ложи Вены.

«Треугольник – взамен креста! Ложа – взамен церкви!» -таков символ веры, объявленный во французском журнале (Simbolisme. – 1922. – Janv. – P. 13).

Опрокинутый треугольник – взамен святого креста, масонская ложа – взамен храма Божьего… это, конечно, весьма выразительная замена. Но в чем же все-таки суть масонского верования? Кому поклоняются они вместо Господа Бога?

«Мы, масоны, принадлежим к роду Люцифера», – отвечает на этот вопрос альтмейстер Броклин ложи «Лессинг» в статье, напечатанной в немецком масонском журнале (Bauhette. -1890. – S. 119).

Что слова альтмейстера Броклина – не пустая фраза, свидетельствует текст «Гимна сатане», принятого масонским Орденом палладистов:

«Я взываю к Тебе, сатана, царь пиров!

Долой священника, долой

Твою святую воду и твои молитвы!

А ты, сатана, не отступай назад!…

В никогда не отдыхающей материи

Ты – солнце живое, царь явлений Природы…

Сатана, Ты победил Бога, священников!

(Журнал «Великого Востока» Италии. Т. II. – С. 330).

Согласно обычной тактике масонства, не только сатанизм, но и вообще антихристианские его цели раскрываются лишь в высших степенях. К этим идеям приучают масонов постепенно и осторожно. Сперва начинающим масонам говорят: «Масонство – ни церковь, ни религия, и чтобы быть действительно веротерпимым, оно должно избегать упоминания имени Христа (Square and Compasse. – New Orleans. – 1917. – June). Далее указывается, что «масонство шире любой церкви, так как оно сводит все религии в единую, общую религию» (Albert Finslow Ryerson. Freimasonry and Church // American Ryler Heystone. -1917. – June), потом переходит к обожествлению человека.

Автор статьи «Сила и слабость масонства» замечает: «Эта злобная и нетерпимая секта хочет устроить масонский мир без иного Бога, кроме бога-природы, каковой имеет высшим проявлением человека»*.

* La Franc-maconnerie. – 1884. – № 2. – Р. 41. Начиная с № 3, этот журнал называется «La Franc-maconnerie Demasquee». – Примеч. Н. Е. Маркова.

В книге масона Клавеля читаем: «Рыцари Солнца (28-я степень) имеют задачей установление натуральной религии на развалинах существующих ныне христианских религий» (Histoire pillonesque de la Franc-maconnerie. – P. 166); это уже дальнейшая ступень, после коей начинаются полные сатанинской злобы выходки против Церкви, религии и Бога.

В заключение открывается посвященным дотоле тщательно скрывавшийся культ сатаны, наследие и продолжение черной магии.

Культу сатаны предаются масоны, достигшие надлежащей степени посвящения, и культ этот является официальной верой масонских верхов. Само собой разумеется, что культ сатаны скрывается масонами так же тщательно, как в свое время скрывался их предками, храмовниками, но все же этот темный вопрос затрагивается изредка в публичных речах масонов. Так, в своем докладе о масонской морали член ложи «Эльзас-Лотарингия» брат Лермит говорит: «Таким образом, я попытался разрушить или расшатать ваши моральные принципы. Это роль сатанинская. И христиане не так уже ошибаются, обвиняя философов и особенно нас (масонов) в сатанизме» (Rapport du Frere Lhermitte envoye au Couvent de 1912. – Acacia. – 1912. – Sept. – P. 597. См.: Revue Internationale des Societes Secretes. – 1913. – № 2. – Р. 433).

Другой весьма видный масон Освальд Вирт в своем философском докладе о «Посвящении и спиритуализме» 28 марта 1912 г. говорит, что связь «масонства с Люцифером, главой восставших ангелов, вполне приемлема». По мнению Вирта, Люцифер восстал против Бога и увлек за собой некоторых ангелов вследствие «вопиющих несправедливостей божественной администрации. В сущности, ангел Света (Люцифер) представляет собой дух Свободы. В этом смысле масонство вполне приемлет люциферианство»*. Был в истории и случай открытого признания масонством культа сатаны, когда члены тайных обществ в Риме в день Святой Троицы в 1889 г. несли плакаты с надписью: ‹Да здравствует Сатана, наш Царь› ("Evviva Satana, il Re noetro". См.: R. J. S. S. -1913. – № 2. – Р. 273).

* Доклад помещен: Alliance Spiritualiste. – 1912. – Март. Цит. по: R. J. S. S. -1912. – № 6. – Р. 334. – Примеч. Н. Е. Маркова.

«Положительно, Сатана вошел в мозг наших современников», – пишет в своей новой книге «Черные мессы» французский оккультист Жеан Сильвиус (Sylvius Jehan. Messes Noires.). Заимствую из этой страшной книги несколько наиболее ярких сцен из жизни темного мира, но сперва приведу определение, сделанное автором, существенной разницы между культом Люцифера и поклонением сатане: «Поистине, Сатана есть бог нашей слабоумной эпохи, которая обожает его, даже не зная, и предоставляет небольшому числу боготворящих его в Духе и Истине адептов и мистиков совершенное познание его Бытия. Эти последние разделяются на две весьма различные разновидности.

Сперва люцифериане. Для них Люцифер, Ангел Света, не есть дух зла. Он бог добрый, сопротивляющийся Демиургу, Адонаи, Иегове Библии. Католицизм поддерживает и содержит вот уже двадцать веков это извращение: Иегова, бог добрый, и Люцифер, Зло воплощенное; из Люцифера, существа великолепного и светлого, католицизм сделал чудовищного Сатану, которого он нам показывает и описывает в ужаснейшем виде: безобразного, покрытого шерстью, рогатого, с хвостом сзади и с раздвоенными копытами на ногах.

Тем не менее, верно как раз обратное: добрый бог Католической церкви – это дьявол, а дьявол – это добрый бог.

Также люцифериане являются не только просвещенными и мистиками, обожающими своего Ангела Света в светлых капеллах, рассеянных по всему свету, но также и людьми действия, которые борются всеми средствами с Церковью и ее иерархией, разрушение и окончательное падение которых приведут к поражению испортившего творение и преследующего тварей обманщика Адонаи, Демиурга и к торжеству Люцифера, друга человечества, создателя всякой красоты, всякой гармонии и всякой поэзии» (с. 9-12).

«Другую категорию составляют сатанисты.

Для них Сатана есть именно Сатана, ангел падший, изгнанный с небес и борющийся с Богом.

Он первый и великий Восставший, первый и великий Побежденный, постоянно поднимающийся, исполненный все больших сил против создателя. Бог владеет небом, Сатана же владеет землею; он князь этого мира и его сокровищ.

Он есть истинный бог всех проклятых, всех лишенных наследства, несчастных, парий, горемык, изгнанников, вечных странников, бродяг, умирающих с голода, которые шлют свою неприязнь и свою ненависть к Небу и его Богу, осыпавшему благами, счастьем и радостью богачей, растолстевших от жизни счастливой и изнеженной в праздности и приятных наслаждениях.

Сатанист верит в католические догматы; но он обдуманно предпочел сатану, он отказывается от Бога и его будущего рая, он будет осужден, но тем хуже – или, скорее, тем лучше – вечный ад будет для него местом наслаждений, где он насладится присутствием своего господина.

В ожидании он надеется получить от него, великого возместителя убытков, немного от его земных сокровищ, почестей, славы и удач.

Так всецело и безусловно посвящает он себя Сатане, которого призывает и боготворит на шабаше в глубине лесов или в мрачных капеллах, где служится черная месса» (с. 12-15).

«Итак, – пишет Жеан Сильвиус, – под страхом подвергнуться насмешкам и ироническим улыбкам (ирония есть оружие глупых) моих современников, я утверждаю, что Сатана существует, что он постоянно, теперь, как и прежде, имеет своих поклонников, своих адептов, своих мистиков – лю-цифериан и сатанистов – и что под нашим небом, изборожденным авионами и волнами Т. S. F., празднуются шабаши и черные мессы, спариваются с людьми инкубы и суккубы72, короче говоря, происходят вещи, о которых не подозревает подавляющее большинство наших современников» (с. 15).

Автор описывает, как однажды маг гностиков Валентин водил его к люциферианам на «литургию» Астарты. Воплощенная Астарта, жрица Люцифера Флори София, совершенно нагая сидела на алтаре под изображением Люцифера. Ее помощник (коадъютор) и два диакона, окруженные дюжиной хористок, подготовляли церемонию, причем коадъютор перед началом «литургии» простерся ниц перед живой Астартой и поцеловал ее обнаженные ноги, а Флори София дала ему благословение.

«Тогда нача лась служба. Служащий провозгласил громким голосом: “Да будут прокляты Адонаи и Его Христос, да будет благословен Люцифер добрый бог!” Диаконы, сослужащие и все верующие хором повторили: “Да будут прокляты Адонаи и Его Христос, да будет благословен Люцифер добрый бог!”

Этот призыв был повторен три раза…» (с. 65).

«Гимн Астарте закончился славословием:

“Обладай нами, о Богиня, дабы мы укрепились и одержали победу в нашей борьбе против Адонаи, Его Христа, Его папы и Его священников, сообщников заблуждений и суеверий. Возьми нас, о Астарта, великая Богиня, Изиах, Истар, Танит; мы простираемся, мы тебя обожаем, мы тебя славим! Всегда твои! Слава, слава, слава в веке сем и во веки веков! Аминь, аминь!”» (с. 67).

Замечательна не столько сама «литургия» Астарте, сколько зверская расправа голой богини с одним из провинившихся рабов Люцифера. Вот что пишет Жеан Сильвиус: «Потом голосом властным и грубым она позвала: “Туфлис!” Депутат (парламента) поднялся в свою очередь и распростерся перед ней.

Тогда очень сухо сказала она ему:

– Собака, трус ты! Почему ты еще не внес законопроекта, который я тебе набросала, против священников Адонаи? Скоро будет год, что я жду; я теряю терпение.

Несчастный депутат лепетал смутные объяснения и, бросившись к ногам Флори Софии, покорно их поцеловал. Но она, внезапно оттолкнув скамейку, с силою поставила свои ноги на затылок упавшего ниц Туфлиса и, яростно попирая его, завопила:

– Пес, пес, гадкий пес, сейчас же разденься, голый, как червяк!

Туфлис поднялся, трепеща, и начал, как автомат, снимать смокинг и панталоны. Две хористки сорвали с него жилет и рубаху; он сам закончил, освободившись от кальсон, сапог и носков.

Потом, совершенно голый, с косматой грудою, толстым животом… он снова протянулся перед голой Софией и, сам взяв ее ноги, поцеловал их и поставил на свой затылок.

Флори София дала знак: подошла одна из хористок с хлыстом в руке и начала им бить по спине Туфлиса, но так слабо, что я принял это за притворство. Это продолжалось две минуты, и утомленная девочка опустила руку…

Тогда Флори София поднялась и, взяв хлыст, стала сбоку распростертого толстого тела и стала хлестать изо всех сил. Это было ужасное бичевание; свирепо сверкая глазами, папесса пристально вглядывалась в лежавшего человека и мерно била его. Конец кожаного ремня впивался в мясо плеч, спины, зада и оставлял красные бороздки, из которых капала кровь.

Туфлис ревел, извиваясь на полу, как змея. Свирепая папесса неутомимо кружилась вокруг него и продолжала его хлестать, в то время как присутствующие запели, подхваченные оркестром, гимн Луне.

Потом Флори София, выбившаяся из сил, вернулась на свое место на алтаре и отдала хлыст белокурой девочке. Туф-лис поднялся; тело его было полосато от красных борозд, откуда кровь лилась большими каплями, его восторженные глаза напоминали глаза мистиков на картинах примитивных фламандцев. Он снова бросился в ноги Флори Софии, покрыл их поцелуями и, ползком направившись к хористке, протянувшей ему хлыст, благочестиво поднес его к губам. Потом, собрав, наконец, свои одежды, шатаясь, исчез он из капеллы…

Когда автор – свидетель этой гнусной сцены – негодующе обратился к провожавшему его, как Вергилий в аду Данте, Валентину, то гностик спокойно ответил: “Э! Если Флори София находит удовольствие в порке своих поклонников, эти последние счастливы страдать от Нее. Таким образом, все в порядке. Она дает им предвкушение радостей, ожидающих их в царстве Люцифера и божественной Астарты…”» (с. 73).

Жеан Сильвиус определенно утверждает, что все написанное им в этой жуткой книге – отнюдь не выдумка романиста, а точное описание событий, происходивших в его присутствии, и происходивших весьма недавно, а именно после 1919 г. (с. 16). Он переменил только имена и названия мест.

Что все подобное и многое гораздо худшее и ужаснейшее происходит в наши упадочные дни, тому есть множество и самых разнообразных свидетельств. И происходят эти дьявольские оргии во всех странах мира. Но темные влияния и темное покровительство власть имущих и руководителей общественного мнения умеют делать так, что широкое человеческое общество по-прежнему ничего не видит и не слышит. А когда случайно слышит, то недоверчиво смеется «над глупыми баснями».

Смиренное подчинение постыдному и публичному истязанию чрезвычайно характерно для нашего времени, когда неприкосновенность личности и широчайшая свобода объявлены прирожденным правом человека. Этот ритуально высеченный депутат парламента, наверное, принадлежит к одной из левых партий и гордится своим радикализмом и свободомыслием. И вот этот «отец народа», этот избранник, этот законодатель вынуждается вносить законопроект против Христианства не по сознательному решению своих сотоварищей, а из-под хлыста рассвирепевшей жрицы Люцифера. Его выпороли, он восторженно облобызал ноги и хлыст своей истязательницы и отправился законодательствовать… Возможно, что потом он стал или станет министром и будет управлять великим народом.

В этом ужас. В этом страшная опасность для человечества. «Мы, масоны, принадлежим к роду Люцифера». Эти слова альтмейстера Броклина ложи «Лессинг» принадлежат, кстати сказать, не «Великому Востоку», а «доброму» германскому масонству. Значит, заявление достопочтенного Броклина приходится принять как признание, сделанное от имени масонства вообще, а не только его крайнего безбожного крыла. Да и другие современные нам масоны, как Освальд Вирт, подтверждают признание Броклина: «В сущности, ангел Света (Люцифер) представляет собой дух Свободы. В этом смысле масонство вполне приемлет “люциферианство”» (доклад «Посвящение и спиритуализм». – 1912. – 28 марта).

При таких условиях весьма трудно определить, где кончается масонская ложа и где начинается капелла Люцифера и оргия Бафомета.

Поклонение сатане следует понимать отнюдь не в каком-то отвлеченном смысле. Нет, это хотя и отвратительный, но вполне реальный культ, отправление коего сопряжено с неслыханным кощунством, развратом, смертоубийствами и кровавыми жертвоприношениями. И происходит все это не в темном Средневековье, а в наши дни, у всех на глазах, при поразительном попустительстве государственных властей и систематическом замалчивании продажной прессы.

Характерные разоблачения делает французский журнал «Ревью Интернасьональ дэ Сосиете Секрет» (1929. – № 5) под заглавием «Изгнание сэра Эльстера Кровлей»: «Великий мастер генеральный, национальный, ad vitam73, сатанист Эльстер Кровлей действовал в Париже и Фонтебло в течение нескольких лет при соумышленном молчании печати и лож. Когда мы делали разоблачения этих гнусных дел, то журнал “Символизм” нам возражал: “Полно! Если бы подобные вещи происходили, об этом знали бы”. “Сатанисты! – зубоскалили другие. – В двадцатом веке! Это пережиток древности”. Таким образом, у нас позволяли спокойно оперировать в среде подозрительнейших космополитов Бафомету Х-му, Великому Зоровавелю Святого Королевского Свода Энохова и прочая, и прочая.

Однако уже издавна эта мрачная личность приводила в негодование оба света, и все полиции знали его имя. Его пришлось выгнать из Индии, ему было воспрещено пребывание в Англии, хотя он британский подданный. Итальянскому Правительству делает честь, что оно с позором выгнало его из Неаполя и Сицилии, где его “убежище” любви и его храм стали невозможными из-за гнусных кощунств и неописуемых оргий… Эльстер Кровлей должен был отплыть за море и поселиться в Америке. Оттуда пришли к нам его пышные объявления об “Экиноксе” и окончательная формула его аббатства Тэлема: делай что хочешь – в этом весь закон.

Едва он прибыл туда, как по его следам появились драмы страсти, разорения, сумасшествия. Город Детройт наполнился скандалами, и Соединенные Штаты должны были, в свою очередь, удалить этого нежелательного иностранца.

“Сандей экспресс” дал особым выпуском большой иллюстрированный отчет об этом эпизоде из жизни мрачного мага; об этом отчете знают все специалисты оккультизма, кроме М. Освальда Вирта и так называемой французской “большой прессы информации”, которой запрещено знать почти все, что неудобно для высоких сект.

Однако около половины апреля распространилась весть, что Эльстер Кровлей, смело поселившийся у нас, получил приказ оставить Францию. Как? Почему? Разве в этой стране свободы не имеют права быть по желанию сатанистами или, как мягко выражается “Символизм”, “люциферианистами”?…

Эльстер Кровлей горячо протестует против предварительной высылки его кроткой невесты – “никарагуанки” (временной), разведенной с одним французом, и его секретаря и любимого ученика иудо-американца Израиля Регарди, “который уже стал одним из мастеров каббалы…”

Без сомнения, для избежания истинного обвинения, преследующего его из одной страны в другую, этот презренный сам пытается преувеличить до нелепости слишком реальные обвинения.

“Американские журналы, – пишет «Пари Миди», – обвиняют его в сожжении живых женщин и в потреблении крови малых детей” (с. 135).

Кто знает? По меньшей мере, вопрос идет об адском осквернении трупов в ритуале посвящения Тантра сатаниста Эвола. Кровлей открыто служит черную мессу по канону гностической церкви с голой женщиной на престоле, а недавняя хроника сообщила, что в Лионе каждый год сотнями исчезают адепты или жертвы некоторых из этих тайных сект. Женщины, которых этот сатанист не бросил в костер, слишком часто сами бросались в распутство, разгул и безумие. Чрезмерное количество трупов, более или менее плохо пахнувших, вынуждало полицию нравов и иную к чрезмерной молчаливости. Сами регулярные ложи должны были опасаться взрыва неизбежных скандалов, особенно с тех пор, как они заметили, что профаны начали интересоваться этим скверным делом…

Если бы во Франции существовала действительно независимая большая пресса, заботящаяся о чистоте нравов, дерзающая разоблачить гнусности храма, на которые масонство налагает покров тайны, – это дало бы ей повод к учреждению со своей стороны совсем иного расследования. Во Франции существует множество таких чудовищных убежищ, где творятся всевозможные гадости, чтобы не сказать, всякие убийства. Это басня всех базаров».

Что сообщение «Ревю Интернасиональ» и его мрачные выводы не страдают преувеличением, видно из заметки-хроники, напечатанной в еврейско-русской газете «Последние новости» 13 августа 1929 г. под заглавием «4000 исчезнувших женщин».

Вот что сообщается в этой заметке: «Тайна женщины, рассеченной на куски и найденной в Марне, до сих пор не обнаружена. Когда полицейские власти обратились за справками в Министерство внутренних дел, им, как известно, был представлен список 4000 женщин, исчезнувших в Париже и парижских предместьях и до сих пор не обнаруженных. Куда они пропали? Сотрудник одной из парижских газет обратился за разъяснениями к видному чиновнику префектуры.

Оказывается, женщины исчезают во Франции гораздо чаще, чем это можно предположить даже по вышеуказанной цифре. В половине случаев полиция обнаруживает местонахождение беглянки или “похищенной”. Но в остальных случаях женщины пропадают бесследно. Можно сказать, что, по меньшей мере, треть бесследно исчезнувших становится жертвой торговцев живым товаром. О судьбе остальных двух третей полиция не испытывает большого беспокойства: большинство из них – это девушки, которым надоело жить под родительской опекой. Они мечтают начать “собственную жизнь”; бегут жены от мужей, бегут дамы, желающие переменить имя, профессию и саму свою жизнь, но многие среди исчезнувших внезапно потеряли память, помешались, утонули и т. п.

Число преступлений сравнительно невелико. В среднем, – закончил беседу высокий чиновник префектуры, – в Париже ежедневно совершается одно преступление, которому суждено оставаться нераскрытым».

Мало ли четырех тысяч бесследно пропавших в одном Париже женщин или, наоборот, чудовищно много – вопрос особый. Но факт массовой пропажи в Париже людей установлен твердо. Из этого факта вытекает легкая и широкая возможность ритуальных убийств и человеческих жертвоприношений. И са-танисты этой легкой возможностью пользуются в полной мере.

В том же № 5 «Ревю Интернасиональ дэ Сосиете Секрет» напечатан полный текст манифеста масонского централа, в котором сатанист Эльстер Кровлей занимает весьма видное положение. Приводим наиболее примечательные места из этого документа:

«Манифест О. Т. О. (Ordo Templi Orientis – Орден Храма Востока. – Н. М.).

Делай, что хочешь – в этом весь закон.

§ 1. О. Т. О. есть сообщество посвященных, в распоряжении коих сосредоточены мудрость и знание следующих обществ:

1) Католической гностической церкви,

2) Ордена рыцарей Святого Духа,

3) Ордена иллюминатов,

4) Ордена храма (рыцарей-тамплиеров),

5) Ордена рыцарей Святого Иоанна,

6) Ордена мальтийских рыцарей,

7) Ордена рыцарей Святого Гроба*

8) Оккультной церкви Святого Грааля,

9) Герметического братства света,

10) Святого ордена Розы – креста Эредома,

11) Ордена святого королевского свода Энохова,

12) Ритуала древнего и начального масонства (33 степени),

13) Ритуала Мемфисского (97 степеней),

14) Ритуала Мизраим (90 степеней),

15) Ритуала Сведенборгова,

16) Ритуала масонского шотландского, древнего и принятого (33 ст.),

17) Ордена мартинистов,

18) Ордена Сат Бхай

и многих других орденов равного достоинства, хотя не равного значения.

Этот список не содержит А. А. (А. А. означает Адепты Атланты. – Н. М.), державное общество которых находится, однако, в тесном союзе с О. Т. О.

О. Т. О. никоим образом не присваивает себе привилегий прочих масонских обществ, должным образом учрежденных.

* Редакция католического журнала (редактором R. I. S. S., разоблачающего масонов, является, как известно, католический прелат) делает оговорку, что показанные в масонском списке Ордена мальтийских рыцарей и рыцарей Святого Гроба суть оккультные ордена, носящие названия одноименных католических орденов, которые, конечно, не состоят в масонстве. Но я далеко не уверен, что это так. История католического ордена рыцарей Храма показывает, что внешнее Христианство и показное послушание папскому престолу не помешало этому ордену стать очагом антихристианства и сатанизма. – Примеч. Н. Е. Маркова.

§ 2. Так как самостоятельное распространение тайной мудрости повело к замешательству, главы этих разных Орденов решили перестроиться, объединив свои действия подобно тому, как восстанавливается белый луч света, разложенный через призму.

Орден охватывает все тайное ведение всех Орденов Востока, и его главы суть посвященные высшей степени, признанные таковыми всеми на то уполномоченными, во всех странах света.

Карл Келнер возродил эзотерическую организацию О. Т. О. и замыслил (ныне, к счастью, осуществленный) план собрания всех тайных обществ под единую власть.

§ 3. Орден интернационален и имеет свои отделы во всех цивилизованных странах.

§ 4. Истинные цели О. Т. О. могут быть открыты только посвященным, но можно говорить всем, что Орден учит науке Гермесовой или тайному знанию, чистой и святой Магии Света, тайнам мистики, йоге, Райа-йоге, Блака-йоге и всем прочим отраслям тайной мудрости Древних.

Великие таинства собраны в его недрах; его глава разрешил все вопросы философии и жизни.

Он открыл, кроме того, в каждом важном центре населения Скрытое Убежище (Collegium ad Spintum Sanctum), куда могут укрываться члены для беспрепятственного выполнения Великого Дела.

Эти дома суть тайные крепости Истины, Света, Могущества и Любви, и их местонахождения открываются тем, кто имеет право знать, только под клятвой хранения этого в тайне.

Эти дома являются также храмами истинного обожания, нарочито посвященными природе и предназначенными для того, чтобы обнаружить в человеке все, что заключается в нем лучшего.

§ 5. Власть в О. Т. О. сосредоточена у О. Н. О. (Outher Head of the Order – Верховный Глава Ордена. – Н. М.). Имя особы, которая занимает этот пост, никогда не открывается – никому, кроме его непосредственных представителей.

§ 6. Власть О. Т. О. делегируется для всех стран английского языка особой Хартией Святейшему, Знаменитейшему, Просвещеннейшему и Могущественнейшему Бафомету Х, Rex Summus Sanctissimus74, 33°, 90°, 96°, Великому Мастеру Ирландии, Иона и всей Британии, Великому Мастеру рыцарей Святого Духа, суверену Ордена Розы-Креста, Великому Зоровавелю Ордена королевского свода Энохова и проч., и проч., Великому Мастеру генеральному национальному ad vitam О. Т. О.».

Читая этот набор пышных званий и титулов, кажется, что имеешь дело не то с шутовским балаганом, не то с произведением большого ума, пораженного манией величия. Но реальная действительность свидетельствует, что все эти святейшие Бафометы Х не только существуют, но и действуют, да еще как действуют. Этот английский сэр – сионист Эль-стер Кровлей – тому наглядное доказательство.

Приведенные параграфы манифеста О. Т. О. вполне опровергают рассказы о том, что существует-де не одно единое сатанинское масонство, а два масонства: одно французское – злое, другое английское – будто бы доброе. В действительности все масонские ордена и ритуалы объединены и повинуются единому тайному главе. Если подавляющее большинство масонов низших степеней (масонское стадо) этого не знают и «убежденно» отрицают, то это только доказывает, что система масонства есть система поголовного обмана и лжи, где каждый старший лжет по долгу и обманывает по обязанности всех младших.

Эта система лжи установлена отцом лжи, который и есть истинный глава и наставник масонства. Вот почему все масоны высших степеней – неизменные сатанисты.

К великому прискорбию, наши российские подражатели не отстают от иностранных сатанистов, и скандальная хроника насчитывает немало вертепов – тайных крепостей сатанизма, содержимых и руководимых бывшими подданными Российской Империи.

Так, во Франции, на Ривьере, около Канн, есть некое гнусное учреждение, где имеется особый “Salle des martyns” -зал мучеников, где перед образами, распятиями и лампадами стоят аналои, а перед аналоями простираются ниц коленопреклоненно молящиеся «монахини» – в клобуках и с четками на руках, но безо всякой одежды. А около Парижа в Фонтебло находится громадная усадьба, обнесенная высокой каменной стеной и принадлежащая некоему российскому армянину, именующему себя «внуком Вельзевула». Под видом «пластических танцев» там происходят ритуальные плясы, оргиасти-ческие радения и многое другое, о чем ходят всевозможные рассказы. Очевидцы передают, что на их глазах исступленные плясом женщины – светские дамы и девицы – бросались на пол, ползли к «внуку Вельзевула» и страстно целовали ему ноги. По парку разбросаны уединенные «убежища любви», есть и особая баня, куда по особому приглашению сбираются посвященные и наслаждаются видом «внука Вельзевула», все тело которого покрыто мохнатыми – как шерсть – волосами. Во время ночных трапез мохнатый хозяин разрывает мясо козла или барана руками и руками же раскладывает куски, сообразуясь с особыми заслугами алчущих. Служение сатане требует больших жертв и больших средств, каковые в изобилии стекаются из разных стран, но более всего – из Америки. В этом темном заведении постоянно живут и работают в качестве чернорабочих приезжие англичане, американцы и другие иностранцы, люди все богатые; они ничего не получают за свой труд, но сами делают крупные взносы «внуку Вельзевула». Дьявольская сила внушения приводит этих несчастных в такое состояние, что они находят какое-то наслаждение в своей порабощенности грубому и нечистому азиату.

В числе посетителей и почетных гостей «внука Вельзевула» есть немало русских лиц лучшего общества, занимавших в России виднейшее положение и влиявших на ее судьбы. Едва ли нужно прибавлять, что влияние это в свое время было весьма пагубным и что все эти лица, несомненно, состоят в масонстве.

Французский врач Батайль, долгое время бывший масоном и достигший высших степеней посвящения, под конец ужаснулся открывшемуся ему сатанизму масонов, бежал из братства и написал большую книгу в двух томах под заглавием «Дьявол XIX века», полную разоблачений всех тайн масонства. Книга Батайля ныне почти вся истреблена и является большой редкостью. Изложение ее передано в «Истории сношений человека с дьяволом» М. А. Орлова, начиная со с. 264.

Впрочем, и книгу Орлова теперь, после революции 1917 года и захвата всех русских книгохранилищ сперва иудо-масонами Временного правительства, а потом сатани-стами СССР, достать весьма трудно. Выдержки я делаю из названной книги М. А. Орлова.

«В настоящее время масонство организовано, по словам Батайля, следующим образом. Все оно разделяется на две группы: масонство низшее, обыкновенное, имеющее множество разветвлений и названий, и масонство высшее, или палладизм. Это-то высшее масонство и представляет собой чистое демонопоклонство. Палладизм, в сущности, управляет масонством мира. Во главе его стоит высший чин, которого Батайль называет антипапою. В то время когда Батайль писал свою книгу, этим верховным жрецом всемирного масонства был Альберт Пайк.

В настоящее время, по словам Батайля, статуя Бафоме-та хранится в главном святилище секты. Этот храм принадлежит к числу замечательнейших. Храм представляет собой громадный квадрат, вся середина которого занята круглым лабиринтом. Вокруг этого лабиринта идут, опять-таки квадратом, широкие коридоры, а в них открываются двери, ведущие в разные помещения. Сама главная святыня храма находится в части, противоположной главному входу. Здесь выстроен просторный зал правильной треугольной формы с необыкновенно толстыми стенами. В святилище это, которое называется “святое царство”, ведет одна дверь. Вот здесь-то, в восточном углу этого треугольника, и поставлена главная святыня демонопоклонников – та самая статуя Бафо-мета, которую, по преданию, вручил рыцарям-храмовникам (тамплиерам) сам сатана.

Только в особых, исключительных случаях они вводят туда и посторонних посетителей. Как почетный посетитель, проник туда и Батайль. Он видел эту знаменитую статую Бафомета. По его словам, сделана она чрезвычайно грубо и вообще носит на себе следы несомненной глубокой древности. Особенно поражает козлиная голова статуи, которая сделана уродливо и имеет зверское выражение. Лабиринт Чарльстоунского храма – это громадный круг около 25 сажен в поперечнике, состоящий из переплетающихся между собою коридоров. Внутрь лабиринта ведут семь дверей, из которых каждая снабжена особой надписью. Кандидата впускают внутрь лабиринта, предоставляя ему войти в какую угодно из семи дверей. Если он правильно пройдет, то перед ним обозначится дверь с надписью: “Ищи и обрящешь”. Едва кандидат поставит ногу на порог, как дверь перед ним сама открывается. И вот он проникает в святилище “Истинного Света”. У задней стены поставлен роскошный алтарь, на нем статуя. Центральная фигура – не Бафомет, как в других сатанинских капищах, а сам Люцифер. Он представлен крылатым человеком, как бы спускающимся с неба на своих разверстых крыльях. В правой руке он держит факел, а в левой – рог изобилия, из которого сыплются на землю плоды и цветы. Статуя опирается на одну правую ногу, которой она попирает чудовище с тремя головами; на двух этих головах надеты короны: на одной – королевская, как символ светской власти, на другой – папская тиара, как символ духовной власти; третья – крокодилова голова – держит в пасти меч, символ военной тирании. Идол Люцифера сделан из массивного золота. Его окружают серебряные облака, а сзади идет в виде треугольника колоннада из семи колонн, выделанных из драгоценного мрамора. Кандидат, конечно, останавливается в созерцании перед идолом и, поразмыслив, догадывается, в чем состоит суть, то есть чему именно поклоняются те, в общество которых он вступил…

Доктор Батайль объехал Америку, Индию и Китай и утверждает, что в Азии рядом с общественной буддийской верой существует особая тайная секта, носящая название Сан-Хо-Хай. Секта эта, чрезвычайно распространенная в Китае и насчитывающая миллионы приверженцев, была основана приблизительно в конце XIII столетия, и ее основателем был Цзи-Ка (или Цзы-Ка), который, по преданию, был одним из подчиненных Люциферу демонов, возмутившийся против него и отправленный в наказание на землю.

Проникнуть в святилище секты Сан-Хо-Хай не так-то легко. Китайцы, положим, вошли в сношение со всеми демо-нопоклонническими тайными обществами и знают, что эти общества по своему учению и задачам очень сходны с сектой Сан-Хо-Хай. Посему высшие чины всех европейских сект допускаются к таинствам китайской секты: Батайль запасся достаточным числом дипломов и знаков отличия, открывших ему доступ во всякие демонические капища. Но все-таки никогда ни один посторонний человек, какими бы дипломами он ни обладал, не может попасть в храм секты Сан-Хо-Хай прямо и непосредственно. Желающий попасть в святилище захватывает с собою свои дипломы и знаки и направляется в один из тех китайских притонов, где производится раскурочная продажа опиума. Там он накуривается опиума и засыпает. Сектанты Сан-Хо-Хай, постоянно шныряющие по опиумным лавочкам, непременно обратят внимание на условно положенный зонтик. Заметив его, они обшарят его владельца, и как только найдут на нем диплом и знаки, они подхватывают спящего и переносят его в бесчувственном виде в свой храм. Делается так с той целью, чтобы никакой чужой человек, какими бы дипломами он ни обладал, не знал дороги в святилище.

Так поступил и Батайль. Когда он очнулся, один из к итай-цев обратился к нему на чистейшем английском языке, прося его оставить всякие опасения. Последовал обмен каббалистическими словами и фразами. Результаты опроса были вполне удовлетворительны, и Батайля допустили присутствовать при церемониях. Он принялся осматривать зал. У его восточной стены был устроен поднятый помост, на который вели три ступени. Здесь под роскошным балдахином стояла на троне статуя Бафомета, изображенная в виде дракона с отверстою пастью и раскинутыми лапами. Посреди зала стояла огромная купель, покрытая толстой деревянной крышей. Но особенно привлекла Батайля стенная живопись. Это были образцы настоящего китайского искусства. Все это были сцены жестких истязаний и издевательств над христианами-миссионерами и надругательств над христианскими святынями.

По знаку председателя внесли гроб и поставили его посреди зала, неподалеку от алтаря Бафомета. На гробе было что-то написано по-китайски. Председатель обратился к присутствовавшим с речью и объяснил им, что в принесенном гробу лежит скелет великого изменника, одного из членов секты, выдавшего ее тайны врагам ее, христианским миссионерам. Но его измена была открыта, он был изобличен и предан ужасным истязаниям. “Душа этого великого преступника ускользнула от нас, – говорил председатель, – мы не имеем возможности действовать на нее. Она ушла к враждебному нам божеству. Но у нас в руках осталось тело гнусного предателя”. Все это было сказано со злобным одушевлением, перешедшим к концу в настоящее бешенство.

По окончании речи гроб открыли. В нем лежал на вид обыкновенный скелет. К гробу подошли одиннадцать китайцев. Это были китайские медиумы. Они уселись кругом гроба, вытянули руки и сблизили их, соприкасаясь большими пальцами и мизинцами, так что образовалась непрерывная цепь. Эта цепь рук повисла в воздухе над скелетом.

Председатель пригласил собрание сотворить молитву. По окончании ее настала на несколько мгновений полная тишина. После того в гробу послышалась какая-то возня, похожая на стук костей. Одиннадцать медиумов ближе сдвинули свои руки, и молитва была прочтена еще раз. Затем они убрали руки и сами отодвинулись в стороны. Скелет еще громче застучал своими костями и задвигал головой. Потом он поднял левую ногу, перекинул ее за край гроба, поднялся весь и, щелкнув костями, встал на ноги, покачнулся из стороны в сторону и, наконец, опустился на стул, который ему подставили сзади.

Председатель стал сзади и начал делать над скелетом магнетические пассы. Одиннадцать медиумов тоже уселись вокруг скелета и на этот раз прикасались друг к другу не только руками, но и ногами.

Председатель протянул руку и прикоснулся пальцем к левой лопатке скелета. Все присутствующие члены секты начали быстро бормотать заклинания на китайском языке, в которых то и дело слышалось имя Хиань-Чин-Фу. Но скелет все оставался неподвижным. Тогда председатель громко воскликнул: “Сейчас велю принести мощи Гезад-Зебуба!”.

Очевидно, угроза была сильная, потому что скелет весь встрепенулся и на вопрос, намерен ли он отвечать, быстро кивнул черепом. Тогда председатель потребовал, чтобы скелет сказал ему: не готовится ли к выезду из Франции новая партия христианских миссионеров, направляющаяся в Китай на проповедь. Скелет должен был сказать, когда эта партия прибудет в Китай, для того чтобы вовремя предупредить братьев, членов секты Сан-Хо-Хай, живущих во внутренних областях Китая, куда направятся миссионеры. Предупрежденные братья могут заранее заготовить все для встречи пришельцев, вовремя на них напасть, захватить, подвергнуть истязаниям и умертвить.

На задаваемые вопросы скелет должен был отвечать стуками ноги: при утвердительном ответе – три стука, при отрицательном – два.

“Теперь скажи нам, о дух костей, отправилась ли партия миссионеров в путь или еще нет?”

Скелет некоторое время оставался неподвижным, но неодолимая сила, видимо, заставляла его повиноваться, и он в конце концов поднял ногу и трижды стукнул ею об пол. Затем на вопрос председателя, сколько миссионеров едет в этой партии, скелет после нового, еще более продолжительного колебания ударил одиннадцать раз.

Председатель объявил сеанс законченным, и тогда начался новый акт, а именно заклинание воды океана и бурь, чтобы они погубили миссионеров, о выезде которых возвестил скелет. Мы уже упоминали о том, что среди дьявольского капища стояло нечто вроде купели, наполненной водой. Вода в ней была морская. Присутствующие стали вокруг бассейна, и председатель произнес над водой заклинания на китайском языке. Вода была чиста и прозрачна, но вдруг Батайль увидел, что в одном месте внезапно появился какой-то крошечный черный комочек. Он ясно видел, как этот комочек мало-помалу принял вид маленького парохода; очевидно, это был тот самый пароход, который вез христианских миссионеров. Пароходик тихо, как минутная стрелка, двигался по поверхности воды. Председатель, увидев пароходик, усилил заклинания. И вот в храме, все двери и окна которого были заперты, вдруг со свистом поднялся ветер. Вихрь почти валил с ног присутствовавших, но вода в купели по-прежнему оставалась, как зеркало, а пароходик же так же спокойно двигался вперед.

Вдруг посреди капища раздался громкий крик: “Элои, цербаел!” Откуда шел этот крик – не было возможности разобрать, но могучий возглас сотряс капище. Вслед за этим возгласом ураган прекратился, и пароходик исчез с поверхности воды.

Печальным голосом председатель засвидетельствовал о полной неудаче заклинания. “На этот раз, – сказал он, – враждебные духи отстояли миссионеров. Но не будем терять мужества и вооружимся терпением… Поклонники Ие-Су (Иисуса) нас не минуют. Мы до них доберемся, когда прибудут в Китай”.

Настала церемония, по существу как будто бессмысленная, но очень характеризующая демонопоклонников. Церемония заключалась в пытке миссионеров. Но так как живого миссионера в распоряжении не было, то все лицедейство производилось с чучелом, которое было так искусно сделано, что Батайль даже испугался. Ему показалось, что на пытку приволокли живого человека. Всего лучше была сделана голова из воска, но тело представляло довольно грубый ком. Это чучело во время церемонии подверглось всяким истязаниям: его жгли, резали, даже перепиливали пополам.

Последний акт демонопоклоннического изуверства состоял в человеческом жертвоприношении. Члены секты кидали между собой жребий, и на кого пал он, тот тут же был принесен в жертву. Такой обычай заведен, по сведениям Батайля, ради укрепления в секте чувства солидарности и верности союзу. Это поддерживает в членах союза полное презрение к жизни. Презрение же к жизни необходимо членам союза на случай, если на них обрушатся преследования властей. При этой чудовищной церемонии сам Батайль чуть не лишился жизни; к счастью, за него заступился знаменитый американский демонопоклонник Уэльдер. Д-р Батайль заранее возражает на замечание, которое могут сделать по поводу описанного приключения: все происшедшее началось-де с того, как Батайль погрузился в сон от опиума, и окончилось, когда он очнулся от опьянения… Батайль возражает на это ссылкой, во-первых, на то, что заснул он в опийной лавочке на шестом месте на краю, а проснулся на четырнадцатом; и, во-вторых, на то, что его одежда оказалась запачканной свежей кровью, брызнувшей из туловища человека, принесенного в жертву, когда Уэльдер отрубил ему голову. Эти пятна крови видели и китайские слуги, и они же их отмывали. Батайль твердо убежден в действительности своего приключения.

Тридцать, сорок лет назад могло казаться и казалось чудом, что в глубине Китая заклинатели показывали изображение парохода с миссионерами, шедшего по океану за тысячи миль вдали. Но теперь, когда радиоволны свободно переносят на громадные расстояния не только изображения, но и звуки и даже запахи, а американские врачи слушают по радио биение сердца своего пациента, летящего на аэроплане, – мы не можем считать описанные Батайлем китайские колдовства чем-то невероятным и сверхъестественным.

Пределы “естественного” так расширились, что вполне серьезные люди уже задаются вопросом фотографирования духов, вызываемых на спиритических сеансах. Следуя этим путем, дойдут, пожалуй, до снятия фотографии самого сатаны.

Но и не забегая далеко вперед, можно принять на веру, что все рассказанное доктором Батайлем было с ним в действительности.

Во всяком случае, чрезвычайно характерно, что сам доктор Батайль, человек, изучивший масонство на долгом личном опыте, нисколько не сомневается в действительности описанных им ужасов и кровавых человеческих жертвоприношений. Не сомневался он и в том, что за свое бегство из братства и за свои разоблачения он был обречен страшной мести темной силы…»

Держась принятого правила основывать свои заключения преимущественно на показаниях и заявлениях противной стороны, в данном случае – сатанистов и вообще врагов Христианства, я познакомлю читателя с описанием черной мессы, сделанным парижским сатанистом-поэтом Жаном Жанбахом в его недавно появившейся книге «Сатана в Париже» (Paris, 1927. – P. 118-125).

Конечно, я выпустил из этого описания места, соблазнительные по их непристойности и чрезмерной чувственности. Само описание черной мессы я считаю необходимым дать для того, чтобы читатель убедился в ритуальном, нарочито кощунственном характере этого «богослужения». Разврат и любострастие здесь только приманка, основная же цель – именно «богослужебная». Только вместо Бога «месса» служится антибогу, сатане. Вот что сообщает в своей книге Жан Жанбах:

«Однажды ночью меня разбудил электрический звонок. Наскоро надел я пижаму и спустился вниз. Не зная, кто мог звонить в подобный час, я не осветил коридор. Через стеклянную дверь, не будучи сам виден, я мог видеть, кто звонил.

Но в тот момент, когда ощупью я пробирался по коридору, внезапный электрический свет осветил меня через стеклянную дверь. Я почувствовал, что бледнею. Вот-вот очу-тюсь нос к носу с предприимчивым авантюристом, который, зная о моем одиночестве в доме, пожелает воспользоваться этим и ограбить меня. Между тем свет электрической лампочки на этот раз осветил лицо человека, стоявшего у входа. И я узнал в нем негра из “Мулен Руж”.

Сатана в Пломбьере!

Вне себя от изумления и нервного удовольствия, я открыл дверь. Прекрасный автомобиль (“хочкис”) стоял у подъезда с потушенными фонарями. Негр был одет, как и в Париже, в смокинг и цилиндр.

Мы поцеловались молча.

В лимузине спала женщина. Негр разбудил ее и заставил войти в зал…

Я развел огонь в камине. Сатана стоял в задумчивости подле клавесина. Женщина сняла манто. По ее просьбе я принес из автомобиля прекрасную шкуру пантеры, которую разостлал перед огнем. Люди злоупотребляют словами и тем обесценивают их. Я говорю, что женщина эта была так прекрасна, что можно было умереть от восхищения, когда она легла на шкуру пантеры, согреваемая волнами жара и освещенная отблесками огня. Сатана сел за клавесин. Клавесин был уже давно расстроен, но тотчас же, под демоническим очарованием, струны натянулись, и каждая дала верный звук. Под сурдинку негр начал играть унылую григорианскую арию, которая как бы покрыла зал покровом нежного музыкального сплина.

– Дай пить этой женщине, – сказал он, внезапно встав перед клавесином.

Я принес из погреба несколько бутылок анжуйского вина.

– Теперь пойдем.

В пижаме мне было холодно, но я нашел это вполне естественным и последовал за негром, не спрашивая никаких объяснений. Мы пересекли площадь. Я видел, как негр бросил взгляд, полный злорадства, на дом священника, где, конечно, спал аббат Пломбьера. Он вытянул из кармана отмычку, которой, по его объяснению, он мог открывать двери всех церквей.

Мы вошли в церковь. Пономарь, должно быть, забыл налить масла в лампаду алтаря, так как она погасла. Сатана вынул электрический фонарь из кармана, и лучи его, пронизав церковный свод, остановились на дарохранительнице.

– Жалко, – сказал негр, – что нельзя сейчас играть на органе, не рискуя разбудить все население. А мне хотелось бы, чтобы своды эти задрожали от шквала звуков подлинного чарльстона. Но будем осторожны и скромны.

Несколько минут спустя мы вышли из церкви с предосторожностями. Негр, опустошивший ящики ризницы, шел, нагруженный церковными облачениями, а в кармане моей пижамы находились несколько освященных просфор, которые я взял из дарохранительницы. Под мышкой я держал черный, довольно тяжелый ларец, содержащий потир и ковчежец со святыми дарами, предлагаемыми верующим.

Женщина ждала нас в желто-зеленом зале, и пальцы ее перебирали на клавишах тоскливые китайские мотивы. Наглухо запертые в этом доме, стены которого, казалось, жаждали дать пристанище мрачным демоническим авантюрам, мы все трое были готовы ко всякому безумию, ко всякому извращению, ко всякому садизму.

Я поставил потир на камин, сняв предварительно часы, зажег две свечи, которые походили на двух белых монахинь, самоотверженно бодрствующих перед евхаристическим дискосом. Сатана – негр-пианист в смокинге – взял свою гитару и начал с кошачьей гибкостью плясать перед потиром. Незнакомка снова села за клавесин и вдруг взяла под сурдинку несколько аккордов аккомпанемента псалму. Негр запел, и она запела. Я уткнулся лицом в ее платье и превратился в очарованного болванчика…

Долгими ласками и опытными движениями она постепенно вывела меня из магнетического столбняка. С большой простотой она разделась и сняла с себя тонкие ткани из голубого крепдешина, покрывавшего ее наготу…

Безумное желание являлось у меня… И вместе с тем через несколько мгновений она была мне страшна. Ее глаза, казалось, отражали Черное море и кошмары смолистой лавы. Но огни погасли, и только пламя двух свечей наклонилось к потиру, где святые дары казались мистической мумией, забытой в ювелирной раке, круглой, как солнце.

Сатана – негр – надел священные одеяния: стихарь, епитрахиль, ризу из черного бархата – мессы мертвых. С величием и достоинством, которым, конечно, не обладает даже папа в Ватикане во время совершения Святых Таинств, он возложил парчовый покров на… живот женщины, лежавшей на шкуре пантеры.

И черная месса началась. Ни одной живой душе я ее не открою никогда!

После страстных элевзических щекотаний, богохульных молебствий и освящения – люциферианского и распинающего – началось кощунственное причастие, церемония демоническая и похотливая… Это есть причастие в изнасиловании Черной Девы и святых даров… И я проглотил облатку, и губы мои выпили как бы смесь молока и вишневой крови, и я погрузился в эротическую и пантеистическую нирвану, во время которой мое лицо сливалось с телом Черной Девы…

Все было опять возвращено в полном порядке в ризницу. Никогда и никто не догадался о ночном шабаше, который происходил в Пломбьере под крышей этого дома».

Жан Жанбах – сатанист, и его описание черной мессы отдает пристрастием и поэтизированием учиненных им вместе с этим ужасным «негром» пакостей. Но вот и другое, более объективное свидетельство, данное не участником, а наблюдателем дьявольской оргии, гностиком Жеаном Сильвиусом; это свидетельство помещено в ранее упомянутой книге его «Черные мессы» (Paris, 1929. – P. 99).

Ж. Сильвиус описывает, как его ментор и неизменный путеводитель по всем кругам сатанинского ада, маг гностиков

Валентин привел в капище сатанистов в Париже: «Капелла, освещенная только маленькой люстрой у потолка, была темна… Алтарь в глубине походил на католический, но он был увенчан громадным идолом, окруженным подсвечниками с бурыми восковыми свечами. Я узнал Бафомета, который есть символическое изображение дьявола и который, говорят, был боготворен тамплиерами.

Он был действительно отвратителен. Вроде козла, на морщинистой голове торчат два огромных рога, а среди лба пятиконечная звезда. Вся верхняя часть тела женская, с толстыми грудями и розовыми сосками; правая рука согнута вверх, а левая, наоборот, протянута вниз. Живот покрыт зеленой чешуей, а между мохнатых ног с козлиными копытами висит крест с цветущей розой. Наконец, у идола два распростертых крыла из зеленых перьев» (с. 101).

На соборе Сен-Сюльпис пробило половину десятого. Брашон (епископ сатанистов) появился в предшествии женщины, покрытой черным покрывалом, двух мальчиков из хора в красных сутанах и диакона, одетого в далматик.

«Брашон был в широкой черной ризе с большой, вышитой серебром козлиной головой; под ризой было голое тело; на ногах были натянуты лиловые чулки, притянутые к бедрам подвязками на застежках. На голове его была красная митра с вышитой золотом пятиконечной звездой; в середине звезды находился опрокинутый крест (с. 102)… В то время как мальчики-певцы зажигали свечи, женщина сбросила свое покрывало и появилась нагая. Она взошла на алтарь, легла на спину, раздвинув ноги; диакон поставил между ее ног чашу» (с. 103)… Далее идет описание мерзкого кощунственного сата-нослужения, закончившегося неистовой в своем бесстыдстве и любострастии свальной оргией.

«Температура капеллы стала нестерпимой, – заканчивает автор – свидетель этого дьявольского богослужения, – и смрадный дух пошел от этих свалявшихся тел. У меня закружилась голова, мне стало дурно…

– Уедем, – сказал я Валентину» (с. 108).

Вот он, настоящий, неприкрашенный сатанизм! Даже искушенный в мерзостях дьявольских культов гностик не выдержал всей этой «мистической» гадости, и его стошнило.

Гностика стошнило, а сколько светски воспитанных женщин, даже молодых девушек, образованных и умственно развитых мужчин тем не менее бегают на подобные собрания, участвуют в этих отвратительных оргиях и с наслаждением закабаляют свой дух и свое тело гнусным служителям сатанинского культа.

«Коготок увяз – всей птичке пропасть», – говорит древняя народная мудрость. Начинается с забавного ученичества в ложе «доброго» английского масонства и белых передничков добродетельных братьев-масонов, а кончается смрадным духом, исходящим из груды свалявшихся в любострастии скотских тел.

Я отнюдь не собираюсь утверждать, что все масоны кончают сатанизмом и свальными оргиями. Подавляющее большинство масонского народа, вернее, масонского стада до конца дней своих пребывает в неведении сатанинской природы их секты и ничего не знает о культе сатаны и о черных мессах. Сатанинский культ есть удел масонов, достигших высших степеней посвящения, познавших зло в первоисточнике и всецело отдавшихся его служению, подобно древним тамплиерам. Это своего рода монахи, принявшие схиму сатанизма. Настоящие, христианские схимники, совершенствуясь на пути веры, добра и благочестия, достигают недоступного рядовому христианину дара чудесных видений и чудесного предвидения, так сказать, приближаются к сфере Божественной. Так и обратно: подвижники сатаны, совершенствуясь в служении злу, пороку и нечестию, настолько уподобляются и приближаются к своему повелителю, что удостаиваются его лицезрения и даже общения.

– Все это бездоказательная мистика! – возразят мне иные из читателей.

Хороша «мистика», когда точно установлено, что и Париж, и все большие города мира кишат вертепами люци-

фериан и сатанистов, что колоссальные денежные средства тратятся на отвратительные сатанинские оргии, что дьявольский культ вербует себе поклонников во всех слоях человеческого общества, не исключая и духовенства. Когда множество человеческих жертв приносится на кровавый алтарь богу зла и ненависти.

Надо быть слепым, чтобы не видеть, что у нас, в несчастной России, под видом коммунистов воцарились отнюдь не атеисты-безбожники, а верующие фанатики, верующие не в Бога, а в злую силу, то есть именно сатанисты. Теперь всем должно быть ясно, что такое бешеное гонение на Христианство, такое зверское истребление верующих и духовенства не может быть объяснено никаким атеизмом, а только фанатическим рвением сторонников иной веры – веры антихристианской, веры сатанинской.

Ужасный пример России, подпавшей после революции под власть сатаны, должен служить грозным предостережением всем, кто не хочет видеть, что уступчивость и податливость «либеральным» соблазнам и лукавым науськиваниям темной силы иудо-масонства неизменно приводит народы к падению, а их государства – к развалу. Когда в развращенном пропагандой народе вовсе не оказывается спасительных сил сопротивления и он безумно отвергает все высшее, все духовное, все главенствующее, то народ этот не только падает, но и пропадает. Пропадает, как всякое живое тело, утратившее дух жизни, который был, есть и будет дух божественной иерархии.

Уничтожение народов земли и порабощение человеческого стада сатанинской власти всемирного царя иудейского – извечная цель врагов рода человеческого. Многое, слишком многое достигнуто на этом пути темной силой и в наши смутные дни.

Неверующие и слабые духом говорят: да не безумно ли бороться с такой непобедимой, хотя бы и темной, силой? Не лучше ли сдаться и, сознав свое явное бессилие, прекратить бесплодную борьбу?

Но мы верим в силу Божию. Но мы имеем обетование Христово. Но мы знаем: врата адовы не одолеют святой Церкви. И, в конце концов, Святая Церковь спасет народы от врагов адовых. Лишь бы народы не отступали от Бога и с верою и надеждою шли за Святой Церковью.

Не для отчаяния, не для внедрения духа безнадежности выводятся на свет злобные деяния темной силы. А для обнаружения и указания для многих невидимого врага, потому и опасного, что невидимого, до тех пор опасного, пока люди его не замечают.

В лучах живительного света быстро гибнут тлетворные зародыши тьмы, порока и преступления.