Душа без признаков жизни

ГЛАВА 29. Андриан. Шабаш призраков

Экстрасенсорика — природная особенность,

которая чаще всего обнаруживается у душ,

рожденных от асуров-ракшасов. Такие души

зарождаются чрезвычайно редко, потому как сами

манры редко появляются у выходцев с низшего

планетарного уровня. Способности медиума

усиливаются с количеством перерождений.

«Пособие для перерождающихся»

Глава 34. Ваша каста и ее особенности

Зибул Ин Румалан

Темные круги под глазами разрослись, словно капли чернил в прозрачной воде.

Андриан не мог спать. Ночью он выискивал пятна и неровности потолка. Не мог есть. При взгляде на Атрикса, уплетающего говяжий антрекот с яблоками, тошнота подпрыгивала к горлу. Он исхудал так, что ребра выпячивались ступеньками. И пить не мог. Боль не притуплялась алкоголем, наоборот, усиливалась с каждой осушенной рюмкой.

Он не понимал, как довёл себя до катастрофической безысходности. Разглядывая радужные обои отеля, где они остановились, Андриан видел серую пустоту. Существовали ли когда-нибудь цвета? Всё поблекло. Вымерло... Вместе с уходом той, кто считала его кем-то важным, не куском желчи из клоаки, а кем-то особенным — хорошим человеком, достойным любви.

Часы чикнули и пробили шесть вечера. Натянув кофту, Андриан сел на подоконник. Феликс и Атрикс уже должны были вернуться с прогулки. Он стал высматривать товарищей на берегу ледяного январского моря. Зимой здесь самый чистый запах — свежий, таинственный, глубоко вливающийся в легкие, — но сейчас… море воняло лишь йодом, солью и водорослями.

Андриан испытывал благодарность к Феликсу. Если бы он спрыгнул и остался на Земле, то сошел бы с ума. Рядом с Марлин до конца ее жизни. Без права прикоснуться. Без права поговорить. Потом бы она отправилась в Обитель. А он нет. Он бы чокнулся, как большинство не вернувшихся призраков. Затем погиб. Окончательно.

Но собственный поступок обрёк на подобную гибель Феликса. Разве он это заслужил? Нет! Никто не сможет сделать для Андриана больше, чем Феликс. Он отдал ради него — всё.

Атрикс с грохотом распахнул дверь в номер и швырнул на стол ключи.

— Ты чего такой злой? — изумился Андриан.

— Меня чуть не изнасиловали, — пропищал Атрикс, будто ему что-то прищемили.

Феликс зашел следом и усмехнулся:

— Она лишь дотронулась до тебя.

— Эта извращенка пригрозила, что стянет с меня штаны и трахнет где угодно, хоть в снегу, хоть на углях!

— Страшная злодейка, — улыбнулся Андриан под истеричный смех Феликса.

Демон сторонился женщин. На Акхете секс считают чем-то постыдным, так что на флирт девушек Атрикс реагировал агрессивно: с вычурной брезгливостью. Зрелище забавное, учитывая, что он в теле Стаса.

В остальном демон вёл себя естественно. Вечерами надирался крепким золотым пивом у бара, рассказывал байки гостям, выдавал неуместные шутки, как можно громче, а потом валился от смеха, стуча кулаками по столу. От натиска стол трещал, словно сухая ветка осенью. Атрикс оказался еще эмоциональней, чем Стас.

Иногда синие радужки краснели, напоминая Андриану, что это вовсе не Стас, напоминая о том, как он поступил с другом. Где Стас сейчас? По сто раз на день Андриан задавал себе этот вопрос. Совесть квохтала, не затыкаясь. Стас, может и подонок, но когда-то был для него семьей, а что может быть аморальней, чем предать члена своей семьи?

— Девушки к нему так и липнут, — фыркнул Феликс. — В чем секрет?

— Демоническая сила. Особая способность раскрепощать женщин.

— Серьезно? — рассмеялся Андриан.

— Идиот, что ли? Конечно, нет. Похоже, им нравится моя внешность.

Андриан кинул в Атрикса подушкой, и тот набросился с тумаками.

Дело скорее в твоей одежде.

Стас ходил в одном и том же: кожаная куртка — красная или черная; темные джинсы и огромные ботинки; вечно растрепанная шевелюра, наполовину в хвосте, наполовину свисает с плеч черной гривой; и кричащие татуировки под футболкой. Друг никогда не стремился одеваться дорого. Атрикс, напротив, разоделся в брендовых бутиках, еще и драгоценностями обвесился, поблескивая, как витрина ювелирного магазина, цветастый как бред сумасшедшего. Не удивительно, что женщины вешаются на шею. Не в красоту они влюбляются, а в деньги на счетах.

Мама говорила «то, что можно купить — не имеет настоящей ценности», однако смотря, сколько Феликс смог дать Марлин, и сколько ни может дать он сам, Андриану становилось труднее согласиться с матерью.

«Чувствовать себя ущербным на фоне бывшего твоей любимой — верх несчастья», — посетовал он в мыслях.

— Соскучились тут, ребята? — раздался мелодичный голос у двери.

Андриан сбросил на пол пихающегося Атрикса.

Судя по реакции демона, это та самая девушка, которая обещала стянуть с него штаны. Андриан узнал ее. Управляющая отелем с греческим именем — Наркиса.

— Что-то вы не в настроении, мальчики. Нервные, — промурлыкала она, изящно приземляясь бедром на лаковый стол. — Хотите чаю? Наш фирменный ромашковый чай очень успокаивает, мы добавляем в него мелиссу и…

— Вот почему ты такая невозмутимая, — перебил Атрикс. — Чай. С ромашкой. Нет, спасибо.

— А чего бы ты хотел?

Взгляд Феликса забегал по формам девушки. Видимо, на месте демона он бы уже раздевался. Андриан лишь вздохнул.

— Поменьше наблюдать твои сиськи, — прорычал Атрикс и вышел из номера, хлопнув дверью.

Наркиса обиженно поджала губы.

— Не обращай на него внимания, — попытался сгладить ситуацию Андриан. — Он просто… не любитель женщин.

Девушка брезгливо покосилась: скорей всего, подумала, что он и есть бойфренд Атрикса.

Выпроводив грустную Наркису, Андриан посмотрел на часы.

— Пора, — кивнул Феликс.

***

Мороз звенел сосульками на ветках. Полночь разлилась по округе. Сочный шар луны скромно освещал землю, закутанную в белоснежный плед, и, казалось, перешептывался со звездами коротким мерцанием.

Ноги утопали в снегу по колено. Ботинки промокли. Андриан бубнил под нос проклятия, чувствовал, как вот-вот превратится в ледяную скульптуру и попросил Феликса (если это случится) поставить его тело в какую-нибудь таинственную позу.

По словам Атрикса, в полнолуние Больдо посещает шабаш у древнего мегалитического комплекса. Ничего не оставалось, как поверить демону на слово и отправиться на поиски. Путь к дольменам окружал непроходимый лес. Когда летом Андриан поднимался на Индюка, роща напоминала зеленый мох, а сейчас — белый холст, что удручает художника.

— Знаешь, только после смерти я осознал, какой Марлин — хамелеон. Со всеми ведет себя по-разному, — задумчиво обронил Феликс, пока Андриан вытаскивал Атрикса из сугроба.

Вылезать демон не хотел.

— Ты о чем?

— Она по-разному разговаривает с каждым человеком, не замечал? Меняет маски как актриса.

Андриан отряхнул с колен снег. Перешагивая хрустящие ветки, он разминал фаланги: потирал друг о друга. Пальцы задеревенели. Крепкий зимний воздух боролся с духом пива, который змеился изо рта Атрикса. Хмельное амбре с домогательством заглядывало в нос.

— Не замечал. А к чему ты…

— Тихо! — рявкнул демон.

Он выполз из своего снежного кокона, дополз на четвереньках до дерева и прислонился, затем вытер сопли и внимательно огляделся, вслушиваясь в звуки леса. Андриан притормозил — тоже навострил слух. И услышал.

Музыка…

И крики.

Атрикс подорвался и побежал через облысевшую чащу. Андриан кинулся следом: меж толстых стволов сосен и дубов, глубоких сугробов и редких валунов, он спотыкался, но бежал, как если бы от этого зависела возможность получить прощение Марлин. Луна светила в спину. Он видел сумасшедшую синюю тень, что скакала рядом. Ветки настырно цеплялись за одежду.

Андриан увидел золотистую проседь между темных деревьев — ее создавали языки костра, — мерцающую под натиском двигающихся фигур.

Сердце забилось сильнее, когда он выбежал на лесную прогалину. Андриан остолбенел. Губы рассоединились в изумлении.

Десятки людей танцевали и прыгали вокруг костра — пламя отбрасывало яркие, трещащие снопы искр, — заливисто голосили звонкие фольклорные песни под музыкальные инструменты. Кто-то даже водил хороводы. Взглянув на лицо примчавшегося Феликса, Андриан понял, что ему всё это не кажется.

Многие с интересом обернулись на гостей, перешептываясь и хохоча.

Рука Атрикса обняла за шею, защекотав нос волчьей шерстью смурой шубы.

— Чего застыли? — воскликнул Атрикс, подпрыгивая от неясной Андриану радости. — Никогда на шабаше призраков не были?

— А ты был? — с сомнением хмыкнул Феликс.

Молодая шатенка тянула судью за рукав в круг танцующих.

— Нет, но наблюдал через портал на Акхете. Смотри. — Атрикс сжал шею Андриана крепче и стал гулять пальцем по веселящемуся народу. Музыка стучала по голове, точно молоток по колоколу. — Вон та парочка, видишь? Это демоны с Расата, а вон те — с Нарака и Тимира. Ну, в смысле в телах людей. Мы, аталы, обожаем шабаши на Земле. Больдо где-то здесь, а пока прости…

Игривой походкой Атрикс скрылся в толпе призраков. Андриан не сразу понял, что большинство людей — духи. Они ничем не отличались от обычного человека.

Музыка лилась и лилась, незатихающей струей. Каждая клетка внутри Андриана ритмично пульсировала, но поборов изумление, он стал оглядываться в поисках живых людей. Его подталкивали в спину. Девушки в ярких старинных нарядах ластились к нему, будто кошки, обвивали руками и хихикали, приглашая танцевать. У Андриана закружилась голова.

— Ты чего такой скучный, колдун? — раздался мягкий детский голосок.

Обернувшись, Андриан увидел девочку в белом полушубке и круглой пушистой шапке. Она хлопала глазами с длинными темными ресницами, потирала пальцем личико, какое встретишь лишь в кукольном магазине.

— Я не колдун.

— Тогда медиум, — пожала она плечами. — Для них ты колдун, ведь ты их видишь. На шабаши призраков веками являлись ведьмы, колдуны и демоны.

— Обычно я не вижу призраков.

— Так сегодня полнолуние! Оно усиливает твои способности.

Будто в подтверждение слов куклы, луна вынырнула из-за черного облака. Улыбнулась (или ему так показалось) светом. Лицо загорелось, ноги заледенели. Странное помутнение рассудка, и не менее странная реакция тела.

— Ты с кем-то из взрослых? Тоже медиум?

Андриан присел на одно колено и поежился от едкой гримасы на лице ребенка.

— Нет, но я здесь часто бываю. И сразу могу узнать новичков. Это твой друг там с демонами разговаривает? Я его раньше не видела. Странная энергетика у него. Слишком… сильная для обычного призрака.

— Да, он мой друг, — кивнул Андриан и наклонился поближе. — Я здесь, чтобы ему помочь. Ты не знаешь демона по имени Больдо?

— Твой друг призрак? — девочка иронически скосила на Феликса глаза. — Зачем тебе ему помогать?

— Я виноват в его смерти.

— Ух ты. Любопытно. Расскажешь?

— Не думаю, что эта история для ушей маленькой девочки.

Малышка звонко расхохоталась:

— О, уверена, это не страшнее, чем истории здешних завсегдатаев.

Она взяла Андриана за подбородок и повернула его голову в сторону танцующей у костра парочки: девушка в красном платье и мужчина в зеленой форме, они что-то радостно обсуждали, кружась в танце.

— Видишь тех двоих? Она казачка, а он красноармеец. Оба погибли сто лет назад, но не вернулись в Обитель. А знаешь, что самое интересное? Именно этот парень заколол казачку и ее мужа, однако муж умудрился забрать обидчика с собой в могилу. Она рассказывала, как ее в яму закопали еще живой, да с такими подробностями, ух…

— Хорошо, хочешь знать, зачем мне помогать Феликсу? Я обязан ему. Я погубил его, присвоил его жизнь и женщину, а в ответ — он спас меня. Но с момента нашей встречи, даже учитывая тот факт, что именно я его убил, я только и думал о том, как его ненавижу. Поэтому, если ты хоть что-то знаешь про Больдо, умоляю, расскажи мне! Он единственный, кто знает местонахождение святилища Прародителей.

— И за что ты его ненавидел? — не унималась девочка, накручивая на палец светлый локон.

Андриан выдохнул и уселся прямо в хладный, поскрипывающий ком снега.

«За то, что он мог дать Марлин — всё, а я — ничего», — подумал он, но вслух проговорил:

— Потому что при жизни у него были деньги, имя и возможности. Просто… завидовал.

— Очень часто я слышу, что не в деньгах счастье.

— Ну, так знай, что это чушь, милая. Те, кто так говорят, на самом деле и грамма понятия не имеют, каково это, когда их нет. Если у меня есть деньги: те, кого я люблю, никогда не будут голодать, я смогу заплатить за их лечение, смогу купить дом, о котором мечтал, а если захочу — смогу купить себе и новую внешность, или жизнь в другой стране. Если денег нет, то чтобы не получил — ты это потеряешь. Вокруг будет счастье, удовольствия и райские кущи, но не у тебя. Ты — будешь страдать от голода и болезней. А еще будешь смотреть, как загнивают твои дети, потому что ничего им не смог дать. Не надо жить в выдуманном мире. Этот мир — суровое место. Не верь людям, которые просто сдались и стараются утешить себя жалкими оправданиями.

Малышка теперь уже без улыбки уставилась на Андриана, а сам он почувствовал дрожь, и чуть не залился слезами раскаяния, но закрыл глаза и сжал кулак, запрещая себе проявлять слабость перед маленькой девочкой.

— А… твой друг. Говоришь, он спас тебя, а ты убил его?

— Убил, — страдальчески выговорил Андриан, водя пяткой по снегу. — Он должен ненавидеть меня. Но вместо этого — пожертвовал всем ради моего спасения.

Девочка уселась на обледенелую корягу рядом с Андрианом и толкнула под локоть.

— Знаешь, на шабаше собираются призраки со всего края. Погибшие сто и четыреста лет назад. Жившие в мире и войне. Но теперь они — едины. Смерть объединяет нас. Поэтому, не в силах вернутся в Обитель, призраки веселятся вместе, чтобы не сойти с ума и не распасться навсегда. Это последняя радость, что у них осталась — общество друг друга. Даже если это люди, которые друг друга ненавидели, как эта казачка и красноармеец.

— Сколько тебе лет? — спросил растерявшийся Андриан.

Для девочки лет восьми-девяти она вела необычно взрослые беседы.

— Не помню… где-то пятьдесят шесть или, может, семьдесят. — Она подняла голову к луне и в раздумьях надула губы, после чего продолжила: — Что ж, ты меня убедил, красавчик. Я вам помогу.

Девочка достала из кармана нож. По лезвию проползло отражение разбухшего лунного диска, а затем — малышка воткнула острие себе в грудь. Прямо в сердце. Резко. Одним точным ударом. Андриан не вскрикнул. Он понял, кто эта миловидная куколка, а вот толпа девушек визжала, пока Больдо снова не оброс плотью. Мужчина лет тридцати: белокурый, голубоглазый и высокий.

«Прямо девичья мечта», — посмеялся в мыслях Андриан.

— В жизни бы не догадался, — усмехнулся он, восторженно подпрыгнув на ноги. — Демон в теле маленькой Барби.

— Не стоит по содержанию книги угадывать обложку, — с заискивающей улыбкой отмахнулся Больдо. — А тебе бы стоило развивать свои способности. Я всё ждал, когда же ты поймешь, что я не тот, кем себя выдаю.

Андриан подумал, что не хочет быть медиумом. Видеть то, что не видят другие — дар это или проклятие? На его взгляд — проклятие. Кто поверит, будто ты видишь призраков давно умерших людей или демонов, мечтающих вселиться в человеческое тело? Пациент психиатрической лечебницы? Или тот, кто недалеко от него ушел.

Сквозь толпу призраков (которые вновь принялись петь и плясать) к ним выпрыгнул Феликс и заливающийся смехом Атрикс.

— О, видели бы вы лицо Феликса, когда он увидел спектакль с ножом, — хохотал демон.

Судья смутился, а Андриан постарался сдержать приступ раздражения, ведь Атрикс с самого начала знал, что Больдо в теле маленькой девочки.

— Так ты поможешь найти святилище? — спросил Андриан.

— Бесплатно? — Больдо вскинул белые брови ко лбу, выпрямился и понизил самооценку окружающих: красивый, как боги Олимпа. — Я, конечно, тронут твоей историей, парень. Но, во-первых, вы должны понимать: единицы призраков, которые просили благословение Прародителей, получали его. Во-вторых, я не собираюсь тащиться туда без вознаграждения. К счастью… Я его уже нашел.

Тонко улыбаясь, Больдо кивнул на шею Феликса, а именно: на злосчастный пектораль. Жажда и страсть демонов. Кто бы сомневался.

— Я не могу его отдать, — запротестовал Феликс. — Он не мой. Его мне временно дал наставник.

— То есть расстроить наставника страшнее, чем распасться на атомы? Ты не вернешься в Обитель, ведь ты проклят. Атрикс рассказал, как ты погиб. Святилище — единственный шанс. Возможно, Прародители сочтут твою глупую смерть благородством и позволят вернуться в Обитель. Какой у тебя выбор?

Больдо равнодушно протянул ладонь, но Феликс сделал шаг назад.

— Почему я должен доверять тебе? — сухо спросил он.

— Потому что у тебя нет выбора. И пектораль тебе не нужен.

Андриан заметил, как Атрикс грызет себе ногти, и, кажется, зеленеет от зависти. Ясное дело. С ним такую сделку заключать не стали. Положив руку на плечо Феликса, Андриан утвердительно кивнул.

Больдо прав. Теперь эта штука бесполезна для Феликса. Святилище — последняя надежда. Даже Гламентил не откликнулся на призыв о помощи, а значит — больше нам никто не поможет.

— Идет, — процедил Феликс. С видом пугающе забитым.

Больдо вмиг снял с него пектораль и нацепил себе на шею поверх амулета материализации. Артефакты на пару секунд проявились, но затем исчезли.

Андриан тоскливо вздохнул, глядя на опечаленного Феликса. Безысходность. Она поселилась в каждом мускуле, в каждой складке лица, забурлила в карих глазах. Андриан осознал одно: Феликс не верит в то, что сможет вернуться.

Сердце скрутилось в спираль от чувства вины.