Душа без признаков жизни

ГЛАВА 32. Фелли. Двадцать семь лет назад

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

Рейтинг16 +В данной главе присутствуют сцены жестокости, осуждаемые автором.

И познаете истину, и истина сделает вас свободными...

Евангелие от Иоанна

Всё завертелось перед глазами.

Феликс почувствовал, что падает. Руки сами раскинулись в стороны, но тело онемело, закололо и стало неподвижным как гранитный камень.

Мир провалился в первозданный мрак.

— Твоя судьба — не допустить гибели нашего творения, — голос Прародителей лился сладкой мелодией в голове. Вместо темноты, под закрытыми веками — золотая пелена. В носу — запах благовоний. — Мы вернем тебя домой. Пророчество начнет свой путь. Друг, кой был предан и брат, названный врагом — станут твоим соратником, но брат, что был другом — станет заклятым врагом. Ты остановишь его. Мы дарим мудрость и надеемся, что ты найдешь истинный путь в Высшем мире.

Перед глазами замелькали сцены. Видения? Нет. Воспоминания. Они сумбурно сменялись, и Феликс старался ухватить за край хоть одно, зафиксировать. Но не мог. Кто-то анализировал память...

Феликс не сопротивлялся.

Сцена вдруг стабилизировалась.

Выбеленные кирпичные стены.

Он — ребенок — сидит на бетонных ступеньках крыльца. Теплый ветер теребит каштановые волосы. Школа... Это его школа. Он в третьем классе.

***

В руках книжка.

Мальчик читает, тайком поглядывая на Сару — белокурую девочку с веснушками. Она учится в четвертом классе. Она греет его мысли. Сорвав в клумбе тюльпан, Сара пролетает мимо, словно маленькая ласточка. Сладкий запах цветов щекочет нос.

Фелли — так его называет мама — улыбается девочке вслед. Он уже год влюблен в нее. Один раз они перекинулись парой слов. Случайно. Когда Фелли подсматривал, что Сара пишет в тетрадке. Но завтра он себя пересилит.

Ведь он купил ей подарок.

Воспоминание сменяется. Феликсу становится дурно. Он начинает понимать, к какому событию ведет нить образов. Но как оно связано с Андрианом? Или собственной смертью?

Фелли кидает палку и ждет, пока Лука ее принесет, разбрасывая слюну.

— Давай же, Лу! Неси, девочка, — просит он, хлопая ладошками о колени.

Резкая боль в бедре заставляет выпрямиться.

Вчера Марк толкнул его, и Фелли упал с лестницы.

Он садится на прохладную траву у озера и смеется, когда Лу возвращается с палкой в зубах. Положив палку на колени хозяина, Лу начинает облизывать его лицо.

— Ну, всё, всё, — успокаивает собаку Фелли и обнимает ее за шею. — Смотри, что покажу.

Он достает из портфеля розово-голубой дневник с золотыми гравюрами и ленточками. Вчера он уговорил маму купить такой, чтобы подарить Саре. В тот единственный раз, когда они разговаривали, Сара что-то царапала в обычной двенадцати листовой тетрадке и, выглянув из-за спины, Фелли понял, что девочка пишет туда свои мысли. Сара заметила шпиона и резко закрыла тетрадь, прижала секреты к груди.

— Ты подсматривал за мной! — обиделась она.

— Я нечаянно! Ты используешь тетрадь, как дневник?

Девочка кивнула и убежала.

Фелли расстроился.

— Нравится? — спрашивает он и чешет лохматое черное ухо. — Надеюсь, Саре тоже понравится.

Лу скулит и кладет голову на его колени. Виляет хвостом. Фелли раскрывает дневник, томно вздыхает и еще раз читает записку для Сары, которую корябал несколько часов. Он не знал, что написать. Сказать, что она красивая? Или умная? Сара много читает. Значит, умная. А что из этого приятней услышать? Он распсиховался и написал, что она красивая и умная.

Записку вырвал Марк. Брат долго смеялся над прочитанным, и Фелли сполз под стол так, что остался торчать лишь его пунцовый лоб.

Фелли поджимает губы и закрывает дневник.

Воспоминание снова расплывается.

Он шмякается и расчесывает ладони об асфальт, когда Марк ставит подножку при выходе из школы. Фелли не убегает, и не кричит на брата — привык к издевательствам. Они и не важны сегодня. Сегодня ему всё равно. В голове — счастливые глаза девочки при виде подарка, который он вручил на перемене. Сара поцеловала его в щеку. И весь день Фелли чувствовал себя опьяненным. Сердце гулко билось. Мир раскрасили фломастерами, а мысли летали где-то далеко за синим горизонтом.

— Хочу кое-что тебе показать, малыш, — говорит Марк и обхватывает за шею.

Брат тянет Фелли за собой. Они уходят во дворы. На площадку, куда редко кто заглядывает. Качели здесь сломанные или ржавые. Сюда ходит только Марк и его компания: за гаражами не видно, как они курят травку.

Феликс вспомнил свои мысли в тот день. Он думал, что брат хочет унизить его за сопливое письмо. Но ошибся…

В испуге Фелли открывает рот. Он видит Сару. Девочку держит Антон — друг Марка. Рядом стоят еще несколько друзей брата.

— Отпустите ее! — кричит он. — Не надо, Марк!

Сара не плачет. Она тоже испугана, но молчит и смотрит на Фелли, ищет помощи и надеется получить ее от него. Фелли начинает плакать. Он не знает, что ему делать.

— Ну что ты ревешь опять?! — возмущается брат и бьет его по лицу.

— Пожалуйста, отпусти ее, — скулит Фелли и бежит к девочке, чтобы оттолкнуть друзей Марка, но брат хватает под ребра.

Он намного выше, сильнее и как бы Фелли ни брыкался или махал кулаками — результата это не дает.

Антон толкает Сару. Теперь девочка плачет. Теперь брат доволен.

Фелли со всех сил старается оторваться от Марка, но тот сдавливает крепче.

— Прекрати! Прекрати! Ненавижу тебя! — всхлипывает он. — Ты ответишь за это!

— Да? И что же ты можешь мне сделать? — Марк машет друзьям, чтобы они не трогали девочку. — Ничего. Знаешь почему? Потому что ты один. Всегда. Мне стыдно, что у моего брата нет друзей, малой. Ты и себя то защитить не можешь, не то что девчонку.

Марк толкает его. Фелли распластывается на горячем песке, нагретом августовским солнцем. Он хлопается лицом вниз, набивая рот и глаза песчинками, чувствует привкус песка и запах кошачьей мочи.

— Когда ты один — ты жалок. Лишь в команде люди достигают целей, лишь так разжигается настоящая страсть и ярость, понял?

Фелли получает пинок под ребра. Марк подымает его за клок волос и толкает к Саре.

Нет! Хватит! Прекратите!

Феликс хватается за голову и старается закрыть глаза, но он не может их закрыть. Он внутри собственной головы. Нельзя убежать от воспоминаний. Нельзя! Он отчаянно кричит, чтобы это прекратилось.

Воспоминание сменяется…

Раздаются всхлипы.

Фелли сидит под деревом у озера. Рыдает. Лу скулит в унисон и облизывает его пальцы, пока он закрывает распухшее от слез лицо. Иногда собака прыгает — то на задние лапы, то на передние, — играется, хочет развеселить своего маленького друга.

Феликс узнает клен.

То самое двупалое дерево, где состоялся их первый разговор с Андриан.

Значит, это то самое озеро, где он сидел в детстве с Лу...

Феликс не верит глазам. Как он мог забыть?

Появляется Марк с друзьями. Они толкаются и смеются, двигаются к Фелли, который от страха вжимается в дерево. Фелли вцепляется в Лу. Собака рычит. Он гладит ее по спине: широко и ласково, стараясь успокоить. Нельзя злить брата. Пальцы глубоко зарываются в теплую черную шерсть.

— Так вот в чем проблема, — фыркает Марк. — Малой с псинами разговаривает. Спешу напомнить, что эта сука тебе не компания.

Фелли вскакивает и тыкает пальцем в грудь Марка.

— Не страшно быть одному, страшно быть таким дерьмом, как ты! Когда-нибудь ты станешь слабым и останешься один!

Брат усмехается и толкает его в плечи. Фелли падает между двух стволов клена. Лу скалится, гавкает и перекрывает дорогу Марку, рычит и не разрешает подходить к хозяину.

Марк что-то шепчет на ухо белобрысому Антону, мальчику долговязому и с выступающими передними зубами, тот кивает и, шлепая по грязи, скрывается из виду. Явно торопится.

Брат садится на корточки и протягивает руку, чтобы погладить собаку. Лу рычит громче. Марк ей не нравится. Не нравится его запах и взгляд. Фелли цыкает на нее, но Лу подскакивает и кусает Марка за ладонь. Брат брякается на задницу. Стонет.

Фелли хватает Лу за шею и держит: крепко и жадно, будто она летит в пропасть, а он должен вытащить.

«Нельзя злить брата! Нельзя! Что ты наделала, глупая скотина?» — звучит в голове Феликса, одновременно со всхлипами мальчика.

Лу выкатывает белки ошалелых глаз. Друзья Марка окружают.

Возвращается Антон. Фелли в ужасе ахает. Друг Марка принес старый мешок из-под комбикорма.

— Сучка облезлая! — рявкает Марк, вытирая выступившую на укусе кровь о штаны. — Смотрите, чтобы эта ублюдина не убежала!

Трое ребят умудряются затолкать Лу в мешок, пока она то гавкает, то скулит. Фелли плачет и отталкивает их, но Марк валит его на землю.

Феликс вспоминает, что никогда так не сопротивлялся брату, как в тот день: ни когда Марк душил его, ни когда уничтожал любимые вещи. Из-за попыток отбиться — злость мучителя усиливалась. Но если не сопротивляться, то брат быстро остывает и оставляет в покое. Тогда Феликс ничего не мог сделать, должен был, но не мог. Должен был защитить друга, которого любил! Который понимал и обожал его. Феликсу было страшно и стыдно, он старался, он правда старался! Но всё было бесполезно…

Ребята оставляют Лу и вцепляются в руки Фелли. Марк подходит к скулящему мешку и тащит его за собой. К воде.

Фелли вопит. Но брата не остановить. Марк зашвыривает мешок в озеро. Всплеск — и мешок окунается в синее зеркало.

Собачий возглас.

А после — тишина.

С деревьев падают чирикающие воробьи и скрываются в небе.

Бульканье затихает. Лай и рычание тоже. Вода постепенно сглаживается. Пузырьки прекращают бегать по ее поверхности, и лишь летний ветер слегка волнует гладь озера.

Фелли бежит, захлебывается слезами и скулит, точно сама Лу когда-то. Затем наступает тихое безмолвие. Невидящим взглядом Фелли смотрит в сторону озера.

Марк и его друзья превращаются в темные силуэты. Они исчезают, проваливаются в небытие.

Феликс хочет отвернуться, закрыть глаза, но воспоминания сочатся с удвоенной силой, не отпускают.

«В этой черной сцене прячется нечто важное, — понимает Феликс. — Но что?»

Озеро растворяется, бледнеет, Феликс смотрит сквозь него и видит кладбище.

Могила Марка.

***

Земля заросла сорняками.

Феликс никогда не посещал мертвого брата. После смерти родителей могила перешла в распоряжение природы. Ржавчина объела железный крест.

Зачем он здесь? Зачем Прародители показывают Марка? Какого черта?

Голубое сияние озарило могилу. Феликс обернулся и открыл рот.

Марк…

Брат смотрел мутными карими глазами. Феликс уже и забыл, насколько они похожи внешне. Марк молчал. В лице — ненависть. Затем твердый голос брата пробил немую стену:

— Он убил меня, — заявил Марк и вспыхнул, оказался прямо у лица Феликса. Под веками брата — гуталиновая тьма, которая проникает в мозг и обжигает холодом.

— Кто?

— Он убил. А значит — ты убил меня. Уничтожил!

Феликс лишился чувств.

— О чем ты говоришь? — воскликнул он и пошатнулся. Гром норовил лопнуть небо. — Ты совершил суицид! Ты сам себя убил!

Снова грозовой раскат. Свет озарил кладбище. Еще одна вспышка: яркая, ослепляющая. Из-за спины Марка выбежала черная собака.

Это она… Лука.

Воспоминание сменилось пустотой.

***

В золотом тумане проявились три фигуры. Красные капюшоны. Знак каст на шее.

— Я не понимаю! — возмутился Феликс и побежал навстречу Прародителям, но с каждым шагом они не приближались, а наоборот — отдалялись. Он остановился и решил пораскинуть мозгами. — Хорошо… Это как-то связано с Андрианом… Он всё время ездит на то грёбаное озеро, где утопили Лу. Где Марк убил мою собаку. Но вы показывали мне лишь Марка. Значит, кто-то… Кто-то из них и есть Андриан?!

Прародители не ответили, но кивнули.

— Это… — Феликс начал обдумывать, кто из них мог переродиться Андрианом.

Лу — животное. Но Марк тоже не может быть Андрианом, ведь он совершил самоубийство и не мог вернуться в Обитель так быстро. Если вообще смог. А животные… Гламентил говорил, что жины тоже могут дорасти до манра.

— Лу переродилась Андрианом! Ведь так?

И вновь Прародители кивнули.

— Это не объясняет, зачем Андриан убил меня! — закричал Феликс, но мир закрутился с мощностью центрифуги.

Окутала невыносимая боль — от пяток до затылка.

Феликс потерял сознание.

***

Открыв глаза, он увидел взволнованное, но счастливое лицо Андриана.

— Феликс, ты снова в физическом теле! — закричал парень, заплевывая всех слюной. — Прародители вернули тебя человеком!

Феликс вцепился в плечи Андриана, и осознал, что это правда. Он жив. Снова жив. Вновь человек. Неужели ему решили подарить еще немного времени в этом теле? Зачем? Не веря своей удаче, Феликс нарисовал в мыслях каждый следующий шаг: он вернется домой, помирит Андриана и Марлин, станет заниматься бизнесом и заживет в удовольствии.

— А кто с меня ботинки стянул? — спросил Феликс, осматривая свои босые ноги; пальцы отмерзли в этой заиндевелой пещере.

Он заметил обувь в руках у Больдо.

— Извини. Я думал, что ты сдох. Вещи, созданные Прародителями, чудесным образом не промокают и не портятся. Короче, мне не стыдно.

Феликс вздохнул. Андриан помог подняться на ноги. Мужчины спустились с платформы, но она вдруг затряслась, как при девятибалльном землетрясении. На месте знака каст появился золотистый кинжал.

— Рано радуетесь, друзья мои, — процедил Больдо, качая головой.

Еще до первых слов Прародителей, Феликс осознал, что это значит.

— Жизнь в материальном теле единственна и уникальна. Она даруется при рождении на планете только один раз, — возродилось многоголосое эхо. — Обреченный плотью должен встать на святилище и погибнуть. Иначе душа его будет проклята и уничтожена за обман Прародителей.

Андриан вытаращил глаза на Феликса, но тот лишь улыбнулся ему, похлопал по плечу и зашаркал обратно на платформу.

Парень намертво вцепился в рукав и потянул назад.

— Нет! — закричал Андриан. — Я хочу, чтобы ты убил — меня. Они не уточняли, кто именно должен умереть. А значит, это должен быть — я.

Больдо раззявил рот, а Феликс опять улыбнулся.

— Что?

— Ты можешь вернуться и прожить жизнь, которую я у тебя украл. Это я должен умереть. Это единственный правильный поступок, который я смогу совершить.

Феликс покачал головой и обхватил плечи Андриана.

— Нет. Ты, кажется, говорил, что отец бросил тебя в детстве? Оставил ни с чем. Знаешь, будем считать, что я твой отец. Всё передал по наследству. А мне… пора...

— Ты стал мне другом, Фел. Я хочу искупить вину. Проживи полноценную жизнь, заверши то, что не успел и умри в старости, чтобы со спокойной душой вернуться в Обитель.

Феликс замер.

«Ты всегда был моим единственным настоящим другом, Андри», — подумал он.

— Андриан, — медленно выговорил Феликс. — У меня осталось лишь одно незавершенное дело. Я хочу увидеть, что вы оба счастливы. Ты и Марлин. Не ты забрал мою жизнь. Ее забрала череда моих поступков. А сейчас ты предлагаешь мне украсть твою жизнь. Этого не будет, Андри. Возвращайся домой. — Феликс взял со святилища и вложил в руки парня церемониальный нож. — И сделай то, что освободит мою душу. Сделай это снова.

— Марлин никогда меня не простит.

— Расскажи ей правду. Поведай всё о своем прошлом, что не поведал бы самому богу, но главное — объясни, почему ты так поступил. Она простит. В этом вся Марлин. С ней можно быть самим собой. Любым будет тебя любить. Настоящим. А тебя определенно есть за что любить, Андри, поверь мне. Ты ей очень нужен.

— Значит… прощаемся?

Феликс кивнул и поднялся по ступеням святилища, но Андриан подскочил к нему и обнял так крепко, что затрещали кости.

— Обещай, что мы встретимся в Обители, — прошептал Андриан, пока его малахитовые глаза слезились и переливались в свете пламени.

— Обещаю. Давай. Не томи меня. Я уже готов разрыдаться от твоего взгляда. Одного рыдающего мужика Больдо стерпит, но двое — перебор.

Феликс захрипел, почувствовав невыносимую боль в сердце и тепло своей крови.